— Спал, — шепчет он, — хотя трудно это так назвать. Удовлетворение животных потребностей. Не более, — он замолкает. Чувствую его дыхание рядом со своими губами. — Я никого не любил до тебя, Марианна. С ними был секс, с тобой любовь. Малыш, мне нужна только ты.
Я открываю глаза. "Красивые слова он говорит". Внутри меня начинает шевелиться что-то теплое. "Ну уж нет! Не после нескольких дней откровенного пренебрежения!"
— А я не люблю тебя. И с тобой у меня секс.
По лицу Маркуса пробегает тень. Его рука так сильно сжимает мои запястья, что я вскрикиваю.
— Когда у меня есть цель, я ее добиваюсь, — рычит он, отпуская меня и отступая назад. Я тру запястья, проклиная все, на чем свет стоит. Не успеваю среагировать, когда пальцы Маркуса прижимаются к моей сонной артерии.
* * *
Я приоткрываю глаза. Потолок интересно двигается. Я на руках короля. Хлопает дверь. Маркус ставит меня на ноги возле кровати.
— Рад, что ты очнулась. Располагайся. Теперь ты отсюда действительно не выйдешь.
— Что? — хриплю я, туго соображая.
— Ты наказана.
— Дерьмо, — выдыхаю я, плюхаясь на постель. — Ты не можешь меня запереть. Как я буду рисовать?
— Ты заперта на этом этаже.
— А-а-а, — протягиваю я, откидываясь на спину. — Ну ладно.
Честно, сейчас мне плевать.
Когда комната перестает походить на американские горки, я поднимаюсь и начинаю избавляться от одежды. Маркус в ванной. Я следующая. Футболка, кеды, джинсы. Я остаюсь в черном кружевном белье. В последние дни специально надеваю такое... на всякий случай. Я хотела выглядеть сногсшибательно перед Маркусом. Идиотка!
— Прикройся, — слышится сопение за спиной. "Ого! Он снова против?"
Я разворачиваюсь, блистая своей улыбкой. Маркус стоит в дверном проеме ванной, на бедрах у него повязано полотенце. Как всегда красивый и аппетитный. "Мой!"
— Я собралась в душ. Не в одежде ж мне туда идти, м?
Я приближаюсь к нему, снимая с себя лифчик. Маркус возбужден. От него тянется мой любимый аромат. Я скольжу руками по его груди, вниз к животу, разматывая полотенце. "Он будет моим сейчас!"
Он выдерживает секунд пять, прежде чем впиться в мои губы жарким поцелуем, смять ладонью мою грудь и опрокинуть меня на пол. Я издаю стоны, подгоняя его в действиях. Рука прокрадывается под мои трусики, касаясь влажного лона. Я выгибаюсь. Слышится треск ткани. Маркус склоняется к моему естеству, вызывая дрожь предвкушения во всем теле.
— Маркус, — всхлипываю я. Его глаза встречаются с моими. Они светятся желанием. Он проводит языком по моему естеству, срывая очередной стон с моих губ. Я выгибаюсь, разрывая наш зрительный контакт. Маркус заставляет меня снова и снова приближаться к разрядке, но не дает желаемого. Я извиваюсь под ним, требуя прекратить сладкую муку. Он чего-то ждет от меня, издевается надо мной. Мстит. Показывает, что он владеет мной.
— Маркус, пожалуйста, — прошу я, — хочу... тебя.
Он рычит, обдавая мое лоно горячим дыханием. Весь мир исчезает вместе со всеми красками, звуками, прикосновениями. С меня спадает ледяная корка, разлетаясь на мелкие осколки. Все преображается в желание. Я хочу быть с Маркусом всегда, быть его.
Поцелуи в животик возвращают меня в реальность. Я так люблю, когда он касается меня там. Я выдыхаю со стоном. Язык проходит по моему боку до груди. Его рука скользит по моему телу, сминая ягодицы. Он дует на затвердевший сосок, наблюдая за моей реакцией из-под опущенных век. Я ерзаю, желая то ли избавиться от этой муки, то ли получить желаемое. Маркус перемещается ко второй груди и проделывает с ней то же самое. Добравшись до шеи, прикусывает кожу.
— Малышка, — шепчет он низким голосом. — Ты такая сладкая.
Он приподнимает мои бедра и медленно входит в меня. Я сопровождаю его движение протяжным стоном, царапая его упругий зад ноготками.
— Я... твоя, — хнычу я. Маркус рыкает, припадая к моим губам и ускоряя темп. Поцелуй становится глубоким, неуправляемым. Я черчу на его спине полосы, зарываюсь пальчиками в его волосы, скольжу по затылку. Ощущение сильного тела надо мной приносит мне наслаждение. От моих прикосновений его тело вибрирует, мышцы напрягаются под моими пальцами. Уже не разобрать, кто из нас над кем берет верх. Я подчиняюсь, чтобы он был моим. Только моим. Он отрывается от моих губ. Я чувствую привкус крови на языке. Губа Маркуса прикушена, как и моя. Мы снова наравне.
Одним движением я оказываюсь сверху, насаживая себя на его плоть. Мои бедра двигаются в древнем как мир танце. Я слизываю проступившую на губе кровь. Маркус следит за мной из полуприкрытых век. Вскрикиваю от нахлынувшего оргазма. Мышцы сжимают его плоть, погружая Маркуса в тот же водоворот наслаждения. Чувствую, как его живительная влага выливается в меня.
Я припадаю к его груди, льну как котенок. Дикий котенок, так он назвал меня в первый раз. Теплые руки обвиваются вокруг меня. Провожу носиком по его шее, вдыхая аромат любви. Наши сердца замедляются.
— Малыш, ты искушение, — шепчет Маркус мне на ушко. Я улыбаюсь самой ехидной улыбкой. Приподнявшись над ним, легонько его целую.
— Просто у меня тоже есть своя цель, — лукавлю я. "Нужно же оправдать наш жаркий секс на полу".
— Врушка.
Вот на это мне нечего ответить. "Почему меня это не волнует?" Я улыбаюсь, целую его в шею и прижимаюсь к его сильному, горячему телу.
* * *
Я наливаю ванну теплой воды, добавляю побольше пены. Впервые ощущаю такое спокойствие внутри. Все просто хорошо. Без всяких "но", "если бы", "возможно". Вода приятно обволакивает мое тело. Такое тепло не сравнится с объятиями Маркуса, но это как раз то, чего я сейчас хочу. Я откидываюсь на бортик ванны и прикрываю глаза, вспоминая моменты прошедшего дня. Улыбка расцветает на моих губах. Я довольна, счастлива.
Дверь в ванную открывается. Маркус не может надолго меня оставить. Я вижу, что он полностью одет для рейда. Я не хочу, чтобы он уходил. Я переживаю за него. Он улыбается мне, глубоко вдыхая. Ну еще бы. Моя грудь выглядывает из-под пены, соски затвердели на прохладном воздухе. Маркус встает ко мне спиной, умывает лицо. Под футболкой играют мышцы. Я облизываюсь, будто вижу вкусное блюдо. Шумно выдыхаю, переведя взгляд на его ягодицы, обтянутые черными штанами.
— Иди ко мне, — мурлычу я. "Не хочу, чтобы ты уходил!"
— У нас рейд, малыш, — мягко произносит он, вытирая лицо полотенцем. Я сверкаю глазками, давая ему понять, что я его желаю. Он улыбается: — я не могу с тобой быть рядом и не поддаться искушению.
"Вот как! А мы то и не заметили".
— Хьюстон! Хьюстон! У нас проблемы, — мурлычу я, сладко улыбаясь.
Маркус подходит ко мне, склоняется и нежно целует. Его ладонь опускается на мою грудь. Большим пальцем он скользит по соску, вызывая дрожь. Внизу живота у меня от предвкушения сводит мышцы. Я тянусь к нему, но напрасно. Маркус целует меня в щечку, а потом шепчет на ушко:
— Будьте в нашей постели, когда я вернусь, иначе у вас будут проблемы, Хьюстон.
Он проводит пальцем по моим губам. Я прикусываю его и слизываю кровь, улыбаясь как дурочка. Маркус целует меня в лоб и выходит из ванной. Я хихикаю и окунаюсь с головой в ванну, расплескивая воду и ощущая тепло от беспричинного счастья.
Глава 27
Всему есть конец. Я полночи провожу в мастерской, но вернувшееся чувство волнения не дает мне расслабиться. Картинки жарких ночей с Маркусом одна за другой предстают перед глазами. Тело возбуждено. Я не могу понять, что со мной происходит. В итоге я принимаю прохладный душ, на время унимая навязчиво тянущее ощущение внизу живота.
Я хожу по нашей спальне из угла в угол. Сидеть или лежать не могу. Хочется постоянного движения. Мне чудится запах Маркуса. Насыщенный, густой, обволакивающий меня. Мое тело будто вибрирует. Я не могу понять, что происходит. Мне все отчетливее кажется, что король прикасается ко мне. То жарко, то холодно. Я натягиваю на себя футболку Маркуса. "Что он со мной делает?"
Очередной круг по комнате. Внутри полыхает пожар. Я сглатываю и понимаю, что во рту пересохло. Я желаю его крови. Снова резко тянет внизу живота. Наверное, скоро месячные. Вот и объяснение. Отлично.
И в этот момент меня пронзает боль. Колени подкашиваются. Я оседаю на пол, обхватывая себя руками. Этот спазм быстро проходит, но за ним следует другой. Я сжимаю зубы, смутно осознавая, что происходит. Я не то рычу, не то кричу. Спазм, вдох, выдох и новая мука. Волосы на лбу неприятно слиплись от пота. Я не могу даже позвать на помощь. Тело скручивает от боли. Я царапаю пол от каждой внутренней вспышки. Сколько это длится, непонятно. Кажется, проходит целая ночь.
— Марианна, — слышится надо мной. Горячие руки подхватывают меня и укладывают на кровать именно в тот момент, когда тело снова пронзает боль. Я вскрикиваю. — Сейчас, малыш, подожди.
Кровь стучит в висках. Я стараюсь дышать. Чьи-то шаги. Я мечусь по кровати, никак не находя успокоения.
— Марианна, я вколю тебе снотворное и обезболивающее. В ближайшие сутки эта боль полностью не пройдет, — слышу я голос Рокси.
Игла входит мне в вену, и я дергаюсь. Очередной спазм следует уже в следующее мгновение, но на этот раз не такой сильный. Он быстро спадает. Я глубоко вдыхаю и утыкаюсь в подушку. Запах Маркуса лучше всего исцеляет меня. Тело понемногу расслабляется.
— Ей станет лучше, — говорит Роксана, но она ошибается, потому что не проходит и пяти минут, как новая боль просто разрывает меня на части. Новая порция лекарств.
— Сделай что-нибудь, — доносится до меня приглушенный голос Маркуса.
— Лекарства на нее не действуют, Маркус. Она чувствует тебя. Если ты не собираешься облегчить ее боль, то через двадцать четыре часа Марианна навряд ли будет дышать. Даже ее организм не выдержит такого количества обезболивающего.
— Не может такого быть!
— Может. Она сотню лет не знала мужчину, — голос Роксаны понижается да шепота. — Маркус, ты же хочешь этого...
Я всхлипываю и рычу от боли. Это невыносимо. Дверь захлопывается, и щелкает замок. "Что он собирается со мной делать?"
— Малыш, — шепчет Маркус, целуя мои дрожащие губы, — я люблю тебя.
— Больно, — как маленький ребенок жалуюсь я ему.
— Иди ко мне, — с этими словами Маркус обхватывает меня. Губы впиваются в мои, вызывая дрожь. Очередной приступ боли заставляет меня кричать. Маркус стягивает с меня одежду, как я думаю, чтобы мне стало прохладнее. А память не вовремя выдает картинки столетней давности — они рвали одежду остервенело, желая добраться до моего тела.
— Нет! — вскрикиваю я хрипло.
Я закрываю уши ладонями, в попытке прогнать мерзкий хохот насильников. Я сопротивляюсь, теряя грань между реальностью и прошлым. Теперь я плачу уже от омерзения, которое испытываю к происходящему. Только боль вырывает меня из иллюзорного переулка.
— Марианна, не сопротивляйся, — доносится до меня слова короля. Он снова проводит рукой по моим ногам, а я начинаю метаться и в панике сбрасывать его руки с себя. Вою от очередного спазма. "Я буду бороться до последнего. Они меня не получат".
Не знаю, как я оказываюсь на полу. Я пытаюсь отползти хоть куда-нибудь, но меня придавливает тяжесть горячего тела.
— Марианна, это я! Родная моя...
— Маркус..., — хватаюсь я за него как за соломинку, когда осознаю реальность.
Боль разрывает меня на части, когда я чувствую его внутри себя. Я кричу, царапая его плечи. Хотя бы прошлое уходит, только от боли мой разум помутился.
Постепенно мучение приглушается, затаивается внутри, стягиваясь тугим узлом желания. Я неосознанно кусаю Маркуса, впиваясь в его шею, и жадно глотаю горячую кровь. Я не контролирую происходящее. Полностью отдаю себя во власть этого мужчины и своих инстинктов.
* * *
Приоткрываю глаза, понимая, что эта передышка не продлится долго. Маркус лежит рядом. "Боже, что я с ним сделала?" Кажется, его тело обезвожено, везде виднеются укусы. "Это я виновата". Он поворачивает голову в мою сторону, и уголки его губ чуточку приподнимаются.
— Малыш, — шепчет он, касаясь рукой моей щеки, — скоро все пройдет.
Почему-то от его слов слезы заволакивают глаза. Я творю с ним такие ужасные вещи, и он все равно мне улыбается. Я ничтожество.
— Я больше не буду, — отвечаю я, ощущая, как приступ боли подбирается ко мне. — Я не могу. Ты... что я с тобой сделала?
Я уже плачу, уткнувшись ему в плечо. Он проводит рукой по моим волосам.
— Тише, малыш. Все в порядке.
— Не в порядке, — тихо возмущаюсь я. — Посмотри на себя.
Его улыбка становится шире. "Может он сошел с ума?"
— Эти сутки — лучшие в моей жизни. Я бы ничего не поменял.
"Извращенец". Боль разливается по моему телу. Я всхлипываю и утыкаюсь в подушку, чтобы приглушить рык. Горячие руки обвиваются вокруг меня, притягивая к сильному телу.
— Так не пойдет, котенок. Я не позволю тебе терпеть боль.
— Я не стану..., — хриплю я, прежде чем снова зарычать.
— Марианна...
Он мгновенно усаживает меня на себя, входя в мое тело. Боль взрывает меня в очередной раз.
Маркус целует мою шейку, спускаясь к груди. Я снова хочу его крови, а мое тело жаждет экстаза. Я двигаюсь медленно, весь мир превращается в какой-то вакуум. Звуки исчезли, глаза слепят вспышки разноцветных огней. Я поздно осознаю, что снова впиваюсь в шею Маркуса. Его кровь сметает мою боль, подобно лавине. Когда я отрываюсь от него, моя голова кружится, тело легче пушинки.
— Пей, — шепчу я, потому что это единственное мое желание сейчас. Маркус не возражает и когда его клыки проникают в меня, я понимаю, что все закончилось. Оргазм накрывает меня, выбивая последние силы. Я беспомощна и слаба. Я отдаю себя, сливаясь с Маркусом. За сутки мы превратились в единое целое, неделимый организм. И я доверилась ему. Только ему. Он кончает вслед за мной, потягивая мою кровь. Я уже отключаюсь, улетая в разноцветную пелену.
* * *
Райский сад. Это первое, что приходит мне в голову. Я стою у подножия пологого холма. Это место кажется мне очень знакомым. Да... Это место... Другая сторона... "Я умерла?" Страха почему-то нет. Я касаюсь руками высокой зеленой травы, которая покрывает холм и простирается до горизонта. Я не вижу, что там дальше, но солнечные лучи, кажется, идут именно оттуда.
Я делаю шаг вперед. Трава приятна. Едва щекочет мне кожу ног. Я поднимаюсь вверх, оглядываясь по сторонам и ища других обитателей этого места. Никого. Тишина.
Только сейчас обращаю внимание, что я абсолютно обнажена. Так бывает только в снах... А, может, я действительно сплю? Пытаюсь вспомнить... что было до этого и не могу... знаю только, что что-то теплое... даже горячее... зарождающееся в груди.
Солнце постепенно перемещается в сторону. Его лучи уже скользят по поляне, выхватывая из тени сочные зеленые стебельки трав. И будто просыпаясь то тут, то там, из травы поднимаются цветы. Они медленно тянут вверх бутоны, а потом раскрываются. И в следующее мгновение весь луг переливается всевозможными цветами радуги.
