— Я же не ною, что меня не берут сражаться с Великим, — пробубнил со вздохом полоз, которому тоже очень хотелось поучаствовать в историческом сражении.
— Да нам даже эльф с файерном наверняка не пригодятся! — огрызнулся Террел.
— Без меня Татьяна туда не пойдет! — категорически отрубил Лавр.
— Так, все, кончайте препирательства! — скомандовал Хант. — Зеркала звенят!
— И что это значит? — нахмурился Ролум.
— Это значит, что нужные нам враги остались в гордом одиночестве. Пойдемте, как только Асмодей повернется к нам спиной, я открою портал! Готовы?
— Погоди, сначала охранников! — напомнил Ролум.
Хант подошел к зеркалу, дождался нужного момента, и открыл портал прямо перед дверьми в комнату Асмодея. Бельсы тут же оглушили охранников, кинули их обратно в портал и заняли их места. Через несколько секунд уже ничего не напоминало о произошедшем инциденте. Татьяна, Лавр, Террел и файерн приготовились и, как только полоз открыл следующий портал, рванули вперед. Магичка с эльфом синхронно нанесли удар (она заклятьем, а он — рукоятью меча по основанию черепа), и Террел с файерном тут же кинулись связывать бесчувственное тело. Пока все шло хорошо. Даже слишком хорошо для того, чтобы быть правдой.
— Я чувствую опасность, — напрягся файерн. — Демоны, что это?
Развеселая компания обернулась и увидела огромного, мерзкого слизняка, выползшего из темного угла.
— Видимо, Асмодей все-таки не пренебрегал защитой, — вздохнула Татьяна. — Если я хоть что-нибудь понимаю, это охранный монстр. Террел, придется тебе им заняться. И файерна с собой прихвати. А мы с Лавром разберемся с Великим.
Террел, кивнув головой, понесся к монстру, Лавр раскатал ковер и небрежно сбросил в центр тело Асмодея.
— Его надо привести в себя, иначе с изгнанием ничего не выйдет, — напомнил Террел, пытающийся не стать обедом для домашней зверушки Великого.
— Интересно, как? — пробормотала Татьяна, осторожно исследуя беса. — Мы с Лавром слишком сильно его приложили.
Однако буквально через несколько минут бес начал подавать признаки жизни. Он застонал и попытался подняться. Татьяна тут же выскочила из пентаграммы и произнесла заклятье первичной активации.
— Татьяна?! — не веря своим глазам спросил бес, как только окончательно пришел в себя. — Но как?!
— А вот так! — злорадно ухмыльнулась магичка, доставая пыльный талмуд и открывая его на заложенной странице.
— Ты совершенно не изменилась... — продолжал ничего не понимать потрясенный бес. — Но этого же не может быть!
— В этой жизни все может быть! Считай, что я специально выжила, чтобы тебе отомстить.
— Ты не сможешь...
— Я? Еще как смогу! И с большим удовольствием! Так что заткнись и не мешай! Если не хочешь получить магический разряд в интересное место.
— Но что ты собираешься делать? — пришел в ужас бес, поднявшись на ноги и разглядев окружающую его пентаграмму.
— Вернуть тебя домой. В твою родную Преисподнюю. Предполагаю, ты по ней очень соскучился. А уж она по тебе — и того больше! — глумливо оповестила Асмодея Татьяна.
— Нет! Не делай этого! — истерически заверещал Асмодей. — Я дам тебе денег... власти... бессмертия... я исполню любое твое желание!
— Не стоит. Это мы уже проходили! — отрезала Татьяна.
— Ты просто не понимаешь! — продолжал вопить Асмодей. — Меня уничтожат!
— Вот и славно, — искренне обрадовалась Татьяна и повесила на себя заклятье беззвучности. — Лавр, помоги Террелу, что-то они долго там с этим монстром копаются. Здесь я справлюсь сама.
Эльф кивнул, обнажил клинок, и отправился на помощь вампиру. А Татьяна, уже не обращая на вопли беса никакого внимания (тем более, что теперь она их не слышала), начала читать заклятье. Ежедневные тренировки сделали свое дело — слова отскакивали от языка, как горох, не путаясь и не переплетаясь. Пентаграмма вспыхнула и загорелась синим светом. Татьяна мстительно улыбнулась и приступила к основной части шоу. На самом деле, ей безумно хотелось пожелать Асмодею что-нибудь от себя. Настолько "душевного", чтобы бесу еще пять сотен лет икалось. Но магичка боялась рисковать, бросаясь словами. Она опасалась, что в ее пожеланиях, высказанных в горячках, Асмодей обязательно найдет какую-нибудь щель, ловушку. И, воспользовавшись ей, захочет вернуться. Нет, в таком важном деле рисковать было нельзя. А потому Татьяна прочла слова, которые были утверждены Советом и обдуманы целой компанией бельсов, отнюдь не страдающих от глупости.
— Сейчас же покинь наш мир! И никогда не возвращайся в это измерение! Отправляйся в Преисподнюю, и оставайся там до тех пор, пока не протрубят трубы Страшного суда! — произнесла магичка, и пентаграмма превратилась в сияющий столб синего цвета.
— Татьяна. Ты скоро там? — поторопил магичку Лавр. — Эта сволочная тварь никак не хочет убиваться!
— Зови ребят из-за дверей, убираемся! — скомандовала магичка.
* * *
Асмодеем владела не злость. И даже не бешенство. Он был просто в истерике. Нет! Этого просто не может быть! С ним нельзя поступить подобным образом, он же Великий! Так неужели достаточно одной мстительной стервы, чтобы отправить его в небытие? Похоже, достаточно... если эту стерву зовут Татьяной. Астарот, да как же так получилось?! Магичка совершенно не постарела. Будто с их последней встречи прошла не сотня лет, а всего лишь несколько дней. Но как такое возможно?! Асмодей просто не мог в это поверить! И потом... Татьяна так изменилась... нет, не внешне. Кроме короткой стрижки во внешности-то, как раз, у магички не изменилось ничего. Но вот жесткий, надменный, ледяной взгляд уверенной в себе стервы, манеры наемного убийцы и абсолютный цинизм... это было совершенно не похоже на ту Татьяну, которую, когда-то, знал Асмодей. Подобный омерзительный взгляд нельзя приобрести за несколько дней. Так в чем же дело?! Бес этого не понимал. И злился до крайности. Он не хотел, не желал возвращаться обратно! Выставить себя на посмешище? Потерять власть, влияние и возможность подняться по карьерной лестнице? Получить жестокое и унизительное наказание? Нет!!! Только не это! Но что он мог сделать?!
Бес бессильно взвыл и... поймал себя на мысли, что до сих пор так и не переместился в Преисподнюю. Странно. Но почему? Первая мысль о том, что Татьяна снова некорректно нарисовала пентаграмму и произнесла заклятье, канула без следа, так и не сформировавшись как следует. Нет, на сей раз магичка не ошиблась. И формулу изгнания она произнесла безукоризненно. Так в чем же дело? Неужели дикое нежелание беса возвращаться в Преисподнюю сыграло такую роль? Да нет, вряд ли. Изгнание — вещь убойная и бескомпромиссная. Заклятью наплевать на чьи бы то ни было желания. Так почему Асмодею до сих пор удается держаться? Неужели в словах Татьяны все-таки была лазейка? Причем такая, что даже бес изначально ее не заметил? Что она сказала? "Сейчас же покинь наш мир! И никогда..." стоп! Вот оно кодовое слово! "Сейчас же". Означает, "в этот же час". А до конца часа у нас... 20 минут! И Асмодей будет последним идиотом, если не сможет воспользоваться этим временем!
Вообще-то, бесу никогда не нравился тот факт, что он — это всего-навсего сущность. Придуманная, эфемерная и весьма ограниченная в своих возможностях. Однако сейчас происхождение беса могло сыграть ему на руку. Застряв в междумирье, Асмодей мог мгновенно по нему передвигаться, слышать и наблюдать. Жаль только, что во времени бес был ограничен, но, прислушавшись к узору судеб, он нашел возможность отомстить Татьяне. Никогда, ни один человек не поступал с бесом столь бесцеремонно! Не выкидывал его за шкирку, словно нашкодившего щенка! Асмодей ненавидел Татьяну со всей возможной яростью и страстью. Она отняла у него целый мир! Причем тогда, когда бес добился власти, влияния и стал почти что богом. Нет такой кары, которая была бы достойна столь подлого и бесчестного поступка! Но Асмодей готов был удовольствоваться малым. Если уж ему не суждено жить в этом мире, пусть будет не суждено жить в нем и Татьяне. Бес не знал, каким образом магичка сумела остаться столь же молодой, но вот как ее убить, он придумал. Помнится, зеркало говорило, что не сможет учуять Татьяну только если она нарастит свой магический потенциал и сменит свою сущность... что ж... может быть, именно это с магичкой и случилось. Но это не столь важно. Ибо Асмодей обязательно посоветует убить ее как можно надежнее. Отрубить голову, проткнуть сердце и сжечь! И главное, бес точно знал, к кому можно обратиться с подобным советом! Надо только вернуться на несколько секунд в свой замок и запастись необходимыми артефактами...
Асмодей скользнул в комнату к Горморлу. И, выждав, когда тот останется один, предстал во всей красе. Надо отдать королю должное — тот даже не дрогнул. А вот Асмодей изрядно растерял свой задор, выяснив, что на Горморле висит приворотное заклятье. Настолько мощное, что снять его бес не сможет. Особенно за оставшиеся несколько минут. Что ж... оставалось только положиться на силу бесовской убедительности. И Асмодей приложил все свои усилия, чтобы уговорить короля. Его величество любит свою супругу, которая ожидает наследника? Прекрасно. А он уверен, что августейшей семье ничего не угрожает? Татьяна и Лавр возвели короля на трон. Но с такой же легкостью они могут передать этот трон и любому другому. Татьяна лгала Горморлу, уверяя его в своей любви. Она делила постель с эльфом. Так кто даст гарантию, что двое этих бесстыдных, беспринципных лжецов, аферистов и наемных убийц не представляют опасности? Да эти два циничных мерзавца за деньги убьют кого угодно, хоть друг друга. Может быть, Горморл еще не слышал, но Великий повержен. И теперь бельсам не так уж нужен сильный король на границе. Нет, бес не думает, что Горморла предадут его союзники. Но он бы и медяка не поставил на то, что королевская чета находится в безопасности, пока существуют Татьяна и Лавр. Они слишком много знают...
Однако навязать свое мнение Горморлу у Асмодея так и не получилось. Бес применил и дипломатию, и казуистику*, и откровенную ложь, и даже магическое давление. Однако король оказался на редкость упертым. И здравомыслящим. Он разбивал доводы Асмодея один за другим. Он любит свою жену. И какая ему разница, с кем спала его любовница, о которой он и помнить-то не помнит? Да, Великий повержен. Но остались последователи, жрецы, фанатики и вообще люди, пламенно не любящие бельсов. Так что Мортии очень даже нужно в соседях сильное государство с лояльным королем. Сместить с трона Горморла не так легко, ибо он пользуется большой поддержкой, и его охраняет фамильное заклятье Гарветтов. А что касается венценосной супруги и будущего наследника... их охраняют так, что Асмодею и не снилось. Да и сам Горморл был надежно защищен артефактами. Потому и не позвал стражу, когда перед ним появился Асмодей.
* Казуистика (от латинского "казус" — случай") — придуманная иезуитами наука, позволяющая трактовать требования христианской религии в удобном для себя контексте. Например: дать слово и не сдержать — грех? Грех, говорят казуисты, но...только в том случае, если давая слово, вы намеревались его сдержать. Если же такого намерения у вас не было, поступайте, как вам заблагорассудится. Типичный образчик т.н. снисходительной морали.
Услышав все вышеперечисленное, бес заметно сник. Неужели ему не удастся отомстить стервозной магичке? Заставить Горморла плясать под свою дудку у Асмодея не получилось. Бороться с мощным приворотным заклятьем было бессмысленно. Может быть, стоило использовать оставшееся время на то, чтобы самому напасть на Татьяну? А толку? Асмодей никогда не был магом, а после изгнания потерял и ту силу, которую имел. Кидаться на Татьяну с имеющимися у него артефактами? Увольте. Магичка размажет его, как масло по бутерброду. Нет, убить не убьет, но поиздевается вдосталь. Оно ему надо? Но что же делать?! Асмодей совершенно не собирался отступать! И тут бесу в голову пришла довольно занятная идея. Пусть даже приворотное заклятье он одолеть не сумеет. Но бес ведь вполне может вернуть королю память, аккуратно подкорректированную и отредактированную магическим заклятьем! Тем более, что в отличие от приворотных, чары, наложенные на память не были мощными. Скорее, они были ювелирно-тонкими, не ощущаемыми. И подобный барьер бес мог сломать довольно легко. Ну, и как Горморлу теперь нравится поведение Татьяны? После того, как он все вспомнил?
Король был потрясен. Искренне потрясен. Он сжал виски и со стоном опустился в кресло. Боги, и как он сам не понял, что над его сознанием поработали? Ведь это было так очевидно! Неожиданная любовь к Родомиле, забытые эпизоды из жизни... как бельсы могли с ним так поступить? Откуда взялась на его голову хладнокровная, расчетливая ведьма? Как она посмела им пренебречь? Изменить ему? Горморл чувствовал себя глупым щенком, с которым бессовестно и бесцеремонно играли. Нет, он не хотел бороться с приворотным заклятьем и рушить свою любовь к Родомиле. В конце концов, королева ни в чем не виновата. Нет, Горморл по-прежнему не верил в то, что бельсы решат сместить его с трона. Совету магов этого было не нужно. Но простить Татьяну и забыть о том, что она сделала? Никогда! Горморл вскочил с кресла и принялся мерить шагами комнату, даже не заметив, что Асмодей растворился в воздухе. Да, король был разумным и сдержанным человеком. Но он был мужчиной. И прощать нанесенные оскорбления было не в его правилах. Горморлом владела жажда мести. И жажда убийства. Коварному бесу все-таки удалось сказать свое последнее слово. И все, о чем жалел Асмодей — так это о том, что он не увидит смерти Татьяны своими собственными глазами.
15.
Кто сражается с чудовищами,
тому следует остерегаться,
чтобы самому при этом не стать чудовищем.
И если ты долго смотришь в бездну,
то бездна тоже смотрит в тебя.
Фридрих Ницше
Первое, что сделал Горморл, когда принял решение отомстить магичке — отослал Форса куда подальше. Нет, король не думал, что гоблин станет вмешиваться в дела, которые совершенно его не касаются. Но Форс все-таки был бельсом. И Охотником. А Горморл хотел исключить любые случайности, которые могли бы помешать тщательно составленному плану. У короля (еще со времен Канцлерства) был довольно большой опыт организации тайных убийств. А потому Горморл прекрасно знал, сколь многое зависит от случайностей и мелочей. Никто и никогда не должен был понять, что король приложил руку к этому убийству. Горморл, конечно, сильно сомневался, что из-за смерти парочки аферистов бельсы разорвут с ним дипломатические отношения. Но зачем рисковать? И привлекать к себе ненужное внимание клана Охотников? Нет, убийство будет тайным, как и десятки остальных. Наемники, которые будут найдены через десятые руки и уничтожены вместе с посредниками, шпионы, которые и сами не будут знать, какие из добытых ими сведений действительно важны для Горморла, тайная полиция, преданная лично бывшему Канцлеру... все должно быть безукоризненным. Нужно только сочинить легенду, объясняющую убийство и объявляющую виновных, нанять лучший отряд убийц и магов, которых только можно найти среди людей и... объяснить Татьяне, за что ее убивают.
