— И не собираюсь. — заверил её я.
Как оказалось, на поясе бронекостюма было предусмотрено специальное крепление для ножен. Меня это не удивило: военные любят свои мечи — почти метровые досэй-гунто — настолько, что предпочитают не расставаться с ними. Даже в боевом облачении.
— Вот, теперь всё. — удовлетворенно провозгласила Ранис. — Инспектор, вы пройдитесь немного, мало ли что.
Я кивнул и сделал шаг вперед. Мне торопливо пришлось отставить руку; шаг получился чересчур размашистым, и я едва не потерял равновесие. Мидори торопливо подхватила меня за левое плечо.
К экзоскелету надо было приноравливаться, понял я, сделав ещё два шага: его присутствие никак не ощущалось, из-за чего обыденные движения получались слишком мощными. Понемногу освоившись, я отстранил поддерживавшую меня Мидори (без неё я бы уже несколько раз подряд растянулся на полу) и вышел из транспорта Подошвы стремян бронекостюма гулко ударяли об плиты посадочной площадки.
Дождь барабанил по куполу шлема на голове, султанами брызг рассыпался об наплечные пластины. Я прошёл по крыше, приноравливаясь к ощущениям, несколько раз согнулся и присел — гибкие пластины нагрудника на животе ничуть не сковывали движений — а затем поднялся и обернулся назад. Спецназовцы ГСБ внимательно наблюдали за моей странной прогулкой.
Плечо совершенно не болело.
— Ну, инспектор, — зазвучал в наушниках голос Королевы, — Как самочувствие?
— Как у сказочного самурая Ильи Муромца. — не моргнув глазом, ответил я. Ответом мне был смех; шутка, похоже, удалась.
Но я не шутил.
— Отлично, — отсмеявшись, сказала Королева. — Давайте обратно, мы скоро взлетаем.
* * *
— Центр, это Два-Один, мы в воздухе, направляемся по курсу к Дому Промышленности, приём.
— Два-Один, Центр, вижу вас на экране. Удачного полёта, отбой.
— Вас понял, Центр, спасибо. Отбой.
Транспорт чёрной тенью взмыл с крыши, навстречу дождю; его шум начистую заглушал гул подъёмных вентиляторов. Взлёт, висение и полёт сложились в один росчерк, и машина устремилась вперед, навстречу крышам Меако и башням Инненштадта.
Машину вёл Эмиль. В команде, как оказалось, он был единственным мужчиной. Рядом с ним, в кресле второго пилота, развалилась Королева. В её позе действительно было что-то величественное.
— Волнуетесь, инспектор? — спросила она, откинув голову назад. Я держался рукой за сетку на потолке кабины, будто за ручку в метро.
— Немного. — признал я.
— Расслабьтесь. — посоветовала Королева, складывая руки за головой и откидываясь на сидении; для полноты картины ей оставалось только водрузить ноги на приборную панель. — Эмиль водит всё, что движется, он в некотором роде виртуоз... Ну, кроме драгунов и истребителей, но космический корабль угнать, например, может.
— А приходилось? — спросил я.
— Пару раз. — пожала плечами Королева.
Из прохода между кабиной и десантным отсеком выглянула Минадзуки. Как и я, она тоже облачилась в бронекостюм, но без посторонней помощи. Мне показалось, что для неё это было не впервой.
— Королева, — сказала она, подходя ближе. Её рука, словно невзначай, коснулась моей спины — пускай и скрытой плитами доспеха. — Ты не забыла, что инспектор Штайнер здесь в качестве связного?
— Есть немного. — безынициативно ответила Королева и ткнула за спину большим пальцем: — Рация там. Шнур воткнёте и она в вашем распоряжении... господин инспектор.
— Спасибо. — сказал я. Королева только фыркнула.
— Обращайтесь. — сказала она.
Минадзуки помогла мне отыскать рацию — она оказалась посреди прохода между кабиной и десантным отсеком. Сидевшая у люка Бланк обернулась при моем приближении — из-под маски глянули карие глаза — и привстала было, чтобы помочь; но, заметив позади меня Валерию, тут же села на место. Я покачал головой.
— А ты их пугаешь. — опустившись на сидение, написал я. Валерия весело поглядела на меня.
— Они меня уважают. — поправила она. — Мы с Королевой давно знакомы. Несколько раз работали вместе.
— О.
— Я бы рассказала, но у тебя нет допуска. — виновато улыбнулась она. — Разъём для шнура у тебя на плече.
— Где? А, вот, нашёл, — пальцами я нащупал заглушку на плече бронекостюма и вытянул её наружу и вверх. Воткнул штекер рации в разъём. Справа в поле зрения возник значок связи — вместо моего ассистента все мои вызовы теперь шли через рацию.
— Вроде работает. — вслух сказал я. — Это защищённый канал?
— Обижаете! — раздался из кабины голос Королевы. Минадзуки пожала плечами.
— Слыхал? — спросила она. Я покачал головой и обернулся к загоревшемуся передо мной пульту.
Связной... но я понятия не имел, с кем мне полагается связываться. С диспетчерской? От диспетчерской сейчас больше вреда, чем пользы; да и Королева и её подчинённые, похоже, и сами знают путь. Мэгурэ? Да, шеф, пожалуй, заслуживала отдельного рапорта. Я поднёс руку к пульту, тронув панель настройки... и набрал номер Фудзисаки.
Она ответила не сразу. Я уже начал недоумевать, что случилось, когда в наушниках раздался её голос:
— Штайнер? Ты где?
— Где-то над Инненштадтом. И то же самое я хотел спросить у тебя.
— С чего тебе... а, чёрт. Это защищённый канал? — спросила Жюстина и тут же продолжила: — Прямо сейчас я трясусь в броневике с отрядом кидотаев, где-то в Меако. Казанцева-Мунэмори тоже здесь. — пауза, — Передает тебе привет. — ещё пауза, — Кажется, мы только что чуть не протаранили омнибус.
— Который омнибус? — машинально спросил я. — Что ему там делать-то в два часа ночи?
— А я знаю? В этой штуке нету окон, знаешь ли. — фыркнула Фудзисаки. — Двести третий, наверное, мы тут такими задворками едем... не Гершельштрассе, чай.
— Куда вы едете-то? — уточнил я.
Жюстина вздохнула.
— Это точно защищённый канал? — спросила она.
— Обижаешь. — сообщил я. — Так что случилось?
— Досье Сэкигахары случилось. — без обиняков ответила Жюстина. — Мэгурэ отправила меня брать Конституционную партию.
— Ого. — только и сказал я.
— Именно это я и сказала.
— А городовые причём?
— Настояли. Мэгурэ с ними на проводе, не забыл? Кроме того, кидотаи — только у них. Не патрульных же с собой брать. — пауза. — Лефевр тоже здесь. В отдельной машине и на седьмом небе от счастья.
— Не сомневаюсь. — хмыкул я. — Автомат при тебе?
— Обижа-а-аешь. — протянула Жюстина. — Так я его кому-то и отдам, он мне самой нужен!
— Ага. А про меня Мэгурэ что-то сказала?
— Много лестного. — ответила Фудзисаки. — Особенно когда услышала про "связного от МВД"... Тебя с ней соединить?
Я призадумался. Говорить с шефом всё ещё очень не хотелось. Но некоторые вещи делать приходится. Да и хороший же из меня связной, если я не разговариваю с собственным начальством!
— Соединяй. — разрешил я. — И, Жюст?..
— М?
— Будь осторожна. — попросил я.
— Буду. — серьёзным тоном пообещала она. — Отбой.
В наушниках раздались короткие гудки. Затем несколько раз щёлкнуло — в эфире раздались чьи-то голоса, сильно искажённые помехами. Затем гудки оборвались, и послышался голос Мэгурэ:
— Штайнер?
— Здесь, шеф.
— Не стану спрашивать, откуда у тебя это досье, — сообщила Мэгурэ, — но ты молодец. Хвалю. А теперь, будь так добр, поясни: что это за дела со "связным от МВД", и почему я узнаю об этом в последнюю очередь? Да ещё и от Фудзисаки?
Я объяснил.
— Вот оно что. — выслушав меня, протянула Мэгурэ. — Ну, если так, то госпоже советнику, конечно, виднее... Продолжай, Штайнер. И только попробуй ударить в грязь лицом перед особистами, ты понял меня?
— Вас понял, шеф. — ответил я. — Всё будет сделано в лучшем виде.
— Поймай этого гада. — неожиданно резко сказала Мэгурэ. — Удачи.
Она отключилась. Я покачал головой.
— Что-то не так? — спросила Валерия, подходя ко мне.
— Мэгурэ. — пожал плечами я. — Отправила Жюстину брать Конституционную партию. С поличным.
— Твоё досье? — уточнила Минадзуки. Я кивнул. — Интересно, что в нём такого...
— Не знаю. — честно ответил я. — Я его даже не читал... Времени не было.
Валерия усмехнулась. Пальцы в латной перчатке экзоскелета нежно коснулись моей щеки. Я улыбнулся в ответ, откинув голову назад...
— Престол — Два-Один, внимание, — раздался вдруг незнакомый голос в наушниках. От неожиданности я подскочил в кресле, уставившись на вспыхнувший пульт рации. — Маршрут чист, повторяю — чист. Начинайте заход, как поняли, приём.
— Два-Один — Престолу, — заговорила Королева; её слова эхом зазвучали у меня в наушниках. — Доложите состояние цели, приём.
— Престол — Два-Один, состояние цели неизменно. Прорывов не обнаружено. Можете начинать заход, приём.
— Вас поняли, Престол. Начинаем заход. Отбой. — объявила Королева. — Эмиль, сворачивай.
Минадзуки перегнулась через моё сидение, протянув руку к рации. Её брови хмуро сдвинулись.
— Не нравится мне всё это. — пробормотала она. Я недоуменно посмотрел на неё.
Транспорт развернулся, зависнув над мостом Инненштадтбрюке, и полетел вверх, в сторону Меако. Впереди замаячили два корпуса Тидая — каменные башни, высившиеся над зелёными крышами города, расплывавшиеся за стеной дождя. Ярко светились алыми угольками габаритные огни на старой телевышке на крыше Домпрома; из-за главного корпуса университета выглядывала только верхняя часть его серой железобетонной громады.
Пальцы Валерии пробежали по панели, и та изменилась; вместо настройки рации появилась схема Меако и Нойштадта с горящими пурпурными точками разных размеров. Подразделения Гвардии, сразу понял я; они окружали вытянутый овал площади Единения. Цепь постов, отрядов и дронов, расположившаяся посредине Центрального парка. Отряды на улицах Устиновой и Новоуниверситетской. Гвардейцы перекрыли проспект Единения, уходивший вверх и вниз от площади, и двухстороннюю запятую Тангейзерштрассе — улицы Тангейзера, огибавшую площадь позади. За первым кольцом оцепления шло второе; особенно крупными были пурпурные пятна на Театральной площади, в двухста метрах от площади Единения, и возле метро "Проспект Единения". Другие точки — резервные подразделения Гвардии — ожидали на Адмиральском бульваре и площади Накагё.
— Все на месте... — пробормотала Валерия, рассматривая карту, и вдруг протянула руку к рации: — Престол, ответьте, приём.
— Говорите, Два-Один. — раздался ответ диспетчера Гвардии.
— Вы проверяли здания номер 1, 7 и 8 по площади Единения и здание ЗакСа по проспекту Единения на предмет вражеских боевых единиц? Приём.
— Так точно, — ответил Престол после длительной паузы. Я смотрел на то, как стрелка нашего транспорта на карте минует угловой дом на улице Лоншамбон 55/2, шедшей параллельно проспекту Единения. Площадь Накагё, с башней горадминистрации, должна была быть по левому борту от нас. — Вражеских боевых единиц в зданиях номер 1, 7, 8 по площади Единения не обнаружено. Вражеских боевых единиц в здании ЗакСа не обнаружено. Как поняли, приём?
— Вас поняла, Престол. — сказала Минадзуки. — Вы проверяли здания номер 1, 7, 8, а также здание ЗакСа, на предмет дружественных сторожевых единиц? Приём.
— Так точно. Все сторожевые единицы в зданиях номер 1, 7, 8, а также здании ЗакСа, находятся в полной комплектации согласно разрешительным документам. Все они были отключены на время проведения операции. Приём.
— Вас поняла, Престол. — повторила Минадзуки и задумалась. Её пальцы постукивали по панели рации. — Отбой.
— Что-то не так? — спросил я. Перегнувшись через меня, Валерия прижимала меня к сидению; это была бы интересная поза, не будь мы оба в бронекостюмах. Расстёгнутый ремешок её шлема болтался, как маятник, вперед-назад.
— Да. — процедила Минадзуки, глядя на стрелку на карте, уже приближающуюся к Театральной площади. — Мне это не нравится.
— Слишком тихо? — уточнил я. Валерия кивнула. — Но он, — Ороти, — он ведь и не должен подозревать о том, что мы рядом. Поэтому мы и дали крюк мимо Инненштадта, нет?
— Вообще да, — признала Минадзуки, — Но я бы предпочла перестраховаться. Не нравятся мне эти здания... — она замолчала. — Ты помнишь, сколько оружия исчезло со склада?
— Полторы сотни. — тут же сказал я. — Примерно. А что?
— Мы ведь не знаем, скольких роботов он позаимствовал, правильно? — спросила Минадзуки и, не дожидаясь ответа, оттолкнулась от рации и выглянула в кабину. — Эмиль?
— Да, госпожа советник?
— Курс на два часа. — приказала Валерия. — Постоянно держать площадь в прицеле.
— Да, госпожа советник.
Транспорт начал разворачиваться в воздухе; в отличие от люфтмобилей, крупные аппараты замечательно летают боком. Эмиль расставил импеллеры машины, задрав один выше, а другой — ниже, и на лобовом экране вдруг распахнулся, вынырнув из-за домов, широкий променад площади Единения. Я удивился, насколько тёмным он был: на площади отключили всё освещение.
— Теперь вперед. — приказала Минадзуки. — Два-Один — Престолу; мы над площадью, приём.
— Престол — Два-Один; вас понял. Всё чисто, продолжайте.
Я оглянулся на карту. Стрелка транспорта прошла над зданием ЗакСа, пересекла проспект Единения и была уже на площади. Нас едва ли было слышно в шуме дождя, видимость была не из лучших, а если бы у Ороти и его роботов был противовоздушный радар — это гораздо упростило бы нашу работу. Дыру в фасаде, оставленную ракетой "воздух-земля", Домпром без труда пережил бы.
Но расслабляться нельзя было.
— Пять минут до высадки. — объявила Королева. — Готовьтесь.
В десантном отсеке началось движение; спецназовцы отстёгивались от сидений и проверяли оружие. Я вытянул из кобуры пистолет Минадзуки и задумчиво повертел его в руках; передо мной тут же появилось окно баллистических данных и точка прицела. Так я даже мог во что-то попасть, держа тяжёлый пистолет одной рукой. До тех пор, пока у меня не закончатся заряды.
Меч свисал с пояса. По крайней мере, он не цеплялся за кресло. Плащ, аккуратно сложенный, лежал у меня за плечами. Мне пришлось потянуться рукой за спину, чтобы нащупать его.
Левая рука, неподвижная в перевязи, ничем не напоминала о себе.
Протяжный визг предупредительного сигнала резко ударил по ушам, заставив меня подскочить в кресле.
— Ракета, пять часов!!! — выкрикнул Эмиль и бросил штурвал в сторону. Транспорт накренился на левый борт; я чуть не вылетел из сидения, схватившись за лямку на потолке. В кабине пылало ярко-алым. Предупредительный сигнал завизжал громче.
Раздался оглушительный чихающий звук, и транспорт тряхнуло; сирена замолчала. И тут же заревела вновь.
