Всадники черных лун

— Нет. Человека может, как ты выразился, "одернуть" только старый человек. Если это "существо", то никаких прав вмешиваться в деятельность людей у него нет и быть не может! — веско отрубил Воронин.

— Но люди же контролируют поведение животных, — возразил Рик.

— Это совсем другое. Животные лишены разума, оттого благо, когда человек ими распоряжается. Будь у тебя слабоумный брат, так ты бы не задавал подобного вопроса.

— Но, капитан, ведь может быть такая высота развития разума, когда люди представляются всего лишь слабоумными.

— Ты просто не представляешь, о чем ты говоришь, — вздохнул Воронин, — Вот тебе то же самое, но попроще: если ты человек, то это одно. Если ты человеком не являешься, то это уже совсем другое, и тогда тебе нечего делать среди людей.

— То есть ты хочешь сказать, что существуют миры демонов, да?

Воронин кивнул.

— Ну а ты, капитан Воронин, ты сам — человек?

— Конечно!

Рик вздохнул и наморщил лоб:

— Тогда я теперь совершенно не понимаю, что ж такое "человек", раз ты считаешь им себя, меня, населения многочисленных планет Гдема, и отказываешь в этом Эн Ди.

— Это просто. Человек имеет разум, но довольствуется тем телом и теми способностями, которые дарованы ему родителями. Он строит машины, но не встраивает их в себя. Как только, — Воронин поднял палец, — Как только он начинает модернизировать себя, либо кто-то другой модернизирует этого человека, изменяя тело и сознание, получается демон.

— Понятно. А протезы? — усмехнулся Рик.

— Ну, деревянная нога или электронный кардиостимулятор никого не делают демоном. Конечно, если не приносят своему обладателю каких-то особых и ранее не свойственных способностей, — уточнил капитан.

— Но человек всю жизнь учится, — тихо возразил Рик, — разве обучение не является изменением сознания? Более того, одни люди учат других, меняя их сознание и поведение. И разве это не влияет на его способности?

Воронин откинулся в кресле и долго молча смотрел на юношу. Через долгих две минуты он угрюмо проворчал:

— А я и не знал, что ты успел заполучить импланты. Следовательно, говорить уже бесполезно. Поверь, мне очень тебя жаль, но придется тебя убить.

Он потянулся к чему-то, не видному за столом. Рик не стал ждать, когда Воронин достанет это что-то, мгновенно переместился в главный коридор, возле перекрестка, лихорадочно соображая — что делать дальше.

Через секунду по орбитальной станции оглушительно взревели сирены, через две — возле Рика из роя искр сгустился капитан, сжимающий неприятный предмет и развернул его раструбом в сторону юноши. Рик немедленно оказался в почтительном расстоянии. Ревуны начали действовать на нервы, но тут их выключили. Сверкающая игла мощного лазера проделала дыру в переборке совсем рядом.

Рику стало жарко. Он не стал выяснять, откуда по нему выстрелили, и снова переместился, на этот раз в темное, пыльное помещение в недрах станции. Почувствовав тепло его тела, медленно разгорелся небольшой светильник, осветив серые груды хлама.

Рик пошевелил ногой ближайшую кучу, тут же пожалев о своем любопытстве — в воздух поднялись облака мельчайшей пыли. Хреновины сразу потеряли всякую привлекательность, когда юноша понял: взяв что-нибудь с пола, он лишится сколько-то пригодного к дыханию воздуха.

Прислушался. Кто-то торопливо бежал в его сторону, а издалека слышались неразборчивые выкрики. Рик тихонько рассмеялся, все же взял не очень тяжелый предмет в руки, подняв новые тучи пыли, и переместился в другое помещение, по его предположению, находящееся позади преследователей. Оно оказалось таким же, как и предыдущее.

Когда разгорелся желтоватый плафон над головой, парень осмотрел находку. Она по виду смахивала на какой-то из кузнечных инструментов Ахайя, имея сложную форму завязанного узлами металлического прута в палец толщиной, приваренного одним концом к небольшой коробке с беспорядочно расположенными отверстиями. Хреновина была необычно легкой — словно бумажная, она почти не оттягивала руку вниз. Рик задумался, пытаясь прикинуть — для чего эта штука могла служить. Не припомнив ничего на нее похожего, юноша отбросил странную железяку в угол, но не тут-то было! Вспыхнув алым огнем, штуковина вернулась назад. Рик пожал плечами:

— Ну хорошо, если ты так хочешь, то будь со мной. Только передвигайся самостоятельно. Руки мне могут понадобиться в любой момент, ясно?

— Ясно, — сказала дребезжащим голосом железяка. Рик услышал приближающийся топот, хмыкнул:

— Кажется, они настроили на меня какие-то детекторы. Ну да не беда. Я их загоняю. Пока они тратят больше сил, чем я, это даже удобно.

Рик снова переместился, теперь вбок. Он попал в тесное, вонючее помещение, где совсем недавно держали людей. Приваренные к металлу стен и палубе небольшие скобы ясно сказали Рику о своем назначении. Рик едко усмехнулся:

— Цивилизация так и лезет. Изо всех дыр...

Инопланетная погремушка озабоченно покрутилась вокруг его головы и сообщила:

— Твой ссцшсц программирован некорректно. Пространственные функции порядков свыше це ноль заболкированы, а функции эф-харрг и трунки совсем отсутствуют.

— Некорректно, значит? — нахмурился Рик, уловив, что речь идет о его галаксе, — А как надо?

— Оптимально, — ответила погремушка, — Произвожу реконструкцию.

Железяка застыла на уровне глаз, радужно засветилась и рассыпалась в пыль.

— Эй, — окликнул ее Рик. Послушал приближающийся шум погони. Вздохнул, — Я же почти на километр перемещался. Хорошо же они тут бегают!

В голове что-то скрипнуло или хрустнуло. Затем он воспринял, зная, что не ушами, звук разрываемой бумаги. И на видимой глазу стене комнаты для рабов проступили тонкие, но отчетливые линии. Рик быстро сообразил, что это схема чего-то, не видимая полностью из-за слишком сильного увеличения.

— Хм! — сказал он, — Это уже занятно. Разберусь с этим попозже, а сначала надо удрать подальше. Кажется, я уже достаточно побегал. Пора бы в ангар.

Мысль юноши метнулась по станции, отыскивая шлюз, и через 0,03 секунды он нашел свою "Молнию". Еще через 0,01 секунды Рик оказался в пилотском кресле эсминца. Он мысленно коснулся терминалов, и они действительно ожили, хотя были настроены на прикосновение его ладони.

— Вот это да! — сказал Рик, — Впрочем, пора уматывать. Никогда себе не прощу, если меня грохнут, пока я еще не исследовал свою новую игрушку.

Терминал полыхнул красным. Рик усмехнулся. Он знал, что Воронин не кретин, и не даст спокойно улететь.

Эсминец отцепился от палубы шлюза, мягко передвинулся к середине помещения и открыл то, что издалека казалось остеклением пилотской кабины. Одновременно кресло с Риком под негромкое жужжание моторов скользнуло в бронированную боевую рубку, к лицу мягко прилипла маска перископа. Рик опустил руки на рукояти управления главным калибром. Порывисто вздохнул:

— Ну, милая, давай!

Рев электромагнитных пушек, грохот ударных волн от аннигиляции металла ворот шлюза и стомиллиметровых болванок антижелеза слились с ослепительно — белым светом вспышек. Когда фильтры сработали, то стало видно — часть створки ворот испарилась, а нос эсминца нагрелся до белого свечения.

— Этак я тут преждевременно поджарюсь! — озабоченно сказал Рик, трогая корабль с места и командуя автоматике вывести эсминец через пролом. Металл бронезаслонки пополз вверх, закрывая главную орудийную установку. Эсминец неспешно выплыл через дыру в багрово светящейся створке шлюза станции Пферд. Рик покрутил головой, осматривая через перископ окресности, присвистнул: каменного хлама не было и следа. Яркие, густые созвездия центральной части неведомой галактики четко освещали диск станции. Рик прозакладывал бы голову на отсечение, что теперь оказался в совершенно другой, чем Гдема, галактике.

— А скорей всего, не только другой галактике, но и другой вселенной, — вслух подумал юноша. Он запросил о нынешнем местоположении навигационный компьютер, отдав временную команду полного ускорения на ручном управлении.

Серебристая рыба эсминца скользнула от станции Пферда, стремительно наращивая скорость. И почти сразу же дрогнула пасть большого шлюза станции, открывая темную коробку корабля капитана Воронина.

— Местоположение вне галактики Гдема. Прошу санкцию вскрыть банк данных уровня четыре, — услышал Рик баритон навигационного компьютера.

— Да, — сказал Рик. Сканер показывал стремительно удаляющуюся станцию Пферд — и более никаких небесных тел на миллионы километров вокруг. Броня эсминца остывала, издавая резкие стуки и трески.

— Местоположение вне вселенной YU — 20/44/3. — снова подал голос навигационный компьютер, — Прошу санкцию вскрыть...

— Вскрывай что угодно, сматываться надо!!! — заорал Рик, обнаружив на экране сканера отделившуюся от Пферд красную жирную отметку вражеского корабля.

— Предупреждение правительства! Вы отдали санкцию на вскрытие боевых баз навигации. По возвращении на базу будет проведено служебное расследование, — предупредил юношу женский голос. Рик без труда узнал недовольную Наташу и несмотря на серьезность происходящего, усмехнулся.

— Да хоть десять, — проворчал он, наблюдая за отметкой наращивающего скорость корабля Воронина.

— Место установлено, — наконец сообщил компьютер, — Корабль находится в запрещенной зоне заповедника Номай.

— Рассчитай прыжок в систему Террис, — распорядился Рик.

— Такой нет. Имеется система Тиррайн.

— Давай. И еще. Посмотри, имеется ли у тебя мир Ахайя?

— Соседняя галактика. Имеется, — сообщил компьютер, — Данные для прыжка к Тиррайн готовы.

— Прыжок, — скомандовал Рик. Корабль тряхнуло, и в перископе вспыхнула близкая оранжевая звезда. Рик оторвал лицо от маски и обернулся к вспомогательному терминалу. Там значилось, что Тиррайн — двойная система, из звезд Тирра и Райн, что система населена, и является низкоразвитым заповедным миром, то есть контакты с аборигенами наказуемы.

— Как они хоть выглядят-то, эти аборигены? — хмыкнул Рик. Терминал показал цветной снимок худого существа с ногами-спичками и широким, большеротым лицом, примечательной частью которого оказался бурый, круглый складчатый нос. До колен существо куталось в желтые складки тяжелого тускло блестящего материала, сжимая в одной из рук острое длинное копье.

— Н-нда, — прокомментировал увиденное Рик, — Красавчики.

Существо на экране ловко перехватило копье нижней конечностью, распахнуло складки, оказавшиеся кожистыми крыльями, и взлетело с песчаной равнины.

— Относительно Террис, капитан, найдена информация.

— Давай, — оживился Рик.

— Триста лет назад Дэвид Эдвин Ли на вопрос о координатах этого мира сообщил: "Свой дорогу всегда найдет, а чужим там нечего делать!" Конец информации.

— Замечательно, — с издевкой воскликнул Рик, — Ах, какая ценная информация!

Вздохнул, снова подставляя лицо прикосновению маски перископа:

— Ну а теперь ты можешь доставить нас домой, на Юулги?

— Да. Требуется совершить семнадцать прыжков...

— Парень, не рассказывай! — вздохнул Рик, — Просто сделай это.

— Согласно регистрационной карте, Вы, капитан, можете сделать это быстрее, чем общепринятый шестнадцатимесячный путь. Однако я приступаю к исполнению ваших распоряжений, — сообщил компьютер.

Рик приоткрыл рот:

— Шест... Полтора года пути до Юулги?! А до Ахайя?

— Треть секунды.

— Хрммм!!! Тогда давай на Ахайя. Оттуда мы вылезем побыстрее. Черти и Ад! Воронин на хвосте, — сказал Рик, видя на сканере знакомую красную отметку.

— Расчет прыжка завершен.

— Погоди. Нас преследуют, — мрачно буркнул Рик, — И придется повоевать.

— Ну уж хватит! — громыхнул внутри черепа рык разъяренного Эн Ди, — Марш на Ахайя или куда хочешь, только не путайся под ногами!

Рик глянул в перископ. Темная тень корабля Воронина надвигалась на его "Молнию", и оба корабля оказались заключены в сжимающуюся сферу молочно-белых округлых корпусов.

— И точно, надо делать ноги! — воскликнул юноша, — Парень, прыжок!

15. Этли.

...Она шла по улице, переодетая в длинные одежды кухарки, ее знаменитые волосы скрыл застиранный платок, а в руке девушка несла небольшую корзинку, покрытую лоскутом серого некрашеного холста.

Редкие прохожие не обращали на нее внимания, и Этли наслаждалась своей неприметностью. Она словно растворилась в улицах злосчастного города, недоверчиво начинающего оживать после свирепой, голодной зимы.

Серый, ноздреватый снег под ее ногами хлюпал грязной водой, неспешно сбегающей по сточным канавам за город, в реку, вынося заодно скопившиеся за зиму нечистоты, печную золу и разнообразный мелкий мусор. Снег вывозили и на иногда встречающихся принцессе телегах.

Этли улыбнулась новомодной придумке ее управляющего — Рик устроил городской голытьбе работы по очистке города от снега и грязи. Этим он, по мнению Гунольды, достиг нужного результата: занял довольно много бездельников, тем самым поуменьшив орущие толпы у ворот крепости, дав всем ясно понять — даром никого кормить больше не будут.

Этли поражалась работоспособности бывшего вора. Иногда казалось, что Рик умеет находиться одновременно во многих местах. День он проводил на ногах, решая неотложные дела, вечером ужинал — и садился разбирать бумаги в своем кабинете. Северяне, несущие стражу, говорили, что свет в окне на третьем этаже дворца гас за стражу до рассвета. А с первыми лучами Иммиа Рик Хаш уже снова был на ногах. Иногда он уезжал на день — два куда-то по округе, несколько раз за зиму ездил в Хаон.

Этли услышала конскую поступь. На перекресток улиц выехал наемник — северянин и густым басом закричал:

— Слушайте! Слушайте! Именем короля Халрика! Наместник распоряжается: на лето каждый горожанин может бесплатно обрабатывать королевские земли под стенами города. На одну душу выделяется земли в двести шагов ширины и столько же длины. Все выращенное на этом участке принадлежит тому горожанину, который будет участок обрабатывать. Подробности известны старшинам кварталов. Слушайте, и не говорите, что не слышали!

Повторив это трижды, стражник поехал дальше. Этли услышала пронзительный женский голос в глубине ближнего дома:

— Вот, чем бездельничать, узнал бы, кто будет делить землю! Огород можно взять, дубина, раз твои сапоги не заказывают. Да узнай, как бы нам на каждого по огороду взять-то! Да чтобы рядом. Нет, сейчас!!!

Этли улыбнулась, живо представив сапожника с его сварливой супругой, и неспешно пошла дальше. Вскоре голос стражника невнятно донесся со следующего перекрестка. Этли увидела двоих сыщиков из Джамбиджара, из числа присланных оттуда для наведения порядка, стоящих у дверей дома и разговаривающих с кем-то, неохотно выглядывающим из двери. Вздохнула. Рик кому-то рассказывал, что в мире были времена, когда дитя с мешком золота могло пересечь королевство из конца в конец безо всякой опасности. Миррор пока не была такой страной, хотя в столице стало гораздо спокойнее.

Этли шла во дворец, проведав по просьбе Рика его друга — настоятельницу женского Монастыря Милосердия. Принцесса сама испекла для хворой вкусные лепешки и собрала гостинцы повкуснее. Она немного ревновала эту слепую женщину к Рику: ни о ком он не говорил с таким глубоким уважением, и в то же время был в обществе настоятельницы раскован, шутил и смеялся, как с ровней, чего никогда не мог позволить себе с ней, принцессой. Настоятельница сказала Этли о Рике: