Мэрилин стало смешно. А затем её вдруг охватила необъяснимая нежность. Весьма редкое чувство, надо сказать. Потому что, говоря откровенно, спящий мужчина был последним в списке зрелищ, на которые она согласилась бы любоваться. Во сне лицо меняется: оно расслаблено, смято подушкой, а если ещё и рот приоткрыт, то лучше вообще сразу развидеть... Но отдыхать в одиночестве Мэрилин предпочитала вовсе не из соображений эстетики.
Всё было куда банальнее. Большинство мужчин крайне нервно реагировали на любой посторонний звук. И хорошо, если просто били, не глядя, а то могли и за ствол схватиться. Поэтому интим интимом, но спать по разным кроватям. И в разных комнатах.
Первым за много лет исключением стал именно Рекс, который, несмотря на короткое знакомство и последовавшее после него трёхлетнее исчезновение, вошёл в жизнь Мэрилин так, будто всегда был её неотъемлемой частью. И вошёл, похоже, надолго. Во всяком случае, она сама предложила ему остаться, даже выделила полку в шкафу, чего прежде не делала ни для кого.
И Рекс остался, не поняв, что случилось из ряда вон выходящее. А Мэрилин не испытала даже тени сомнений, впуская его в свою жизнь. Он вообще был очень уместным. Во всём. На его полке в шкафу царил такой безупречный порядок, будто свою одежду он складывал при помощи линейки и штангенциркуля. Он не разбрасывал вещи. Никакие. Его полотенце в душе висело безукоризненно ровно там, где повесила его Мэрилин, зубная щетка стояла в том стакане, который выделила она же. И стакан и щетка, кстати, были в идеальном порядке. Если Рекс принимал душ, после него не оставались лужи воды или мокрые следы, если умывался, зеркало не было забрызгано зубной пастой, если переодевался, одежда не валялась ни на полу, ни на кресле. Все вещи он клал на раз и навсегда отведённые для них места. Мэрилин сперва даже чувствовала себя неловко, ей казалось, он ведёт себя немного неестественно, попросту говоря, выпендривается, чтобы произвести впечатление.
Однако осторожные наблюдения уверили её: нет, жёсткая организованность и дисциплина были свойственны Рексу во всём, за что он ни брался. Например, вчера утром, пока Мэрилин была в душе, он заправил кровать. И сделал это безупречно. Мэрилин тогда ещё сказала: "Кажется, теперь я знаю, откуда у мужчин все эти эротические фантазии про горничных..." Рекс удивился, он явно не понял, что она имеет в виду, пришлось пояснить: "Я и не представляла, до какой степени, оказывается, возбуждает порядок, когда его наводит кто-то другой". Они ещё долго смеялись, а потом всё-таки смяли к чертям это безупречно расстеленное покрывало.
И да, спал Рекс тоже очень дисциплинированно: по струнке, на самом краю кровати, не претендуя ни на подушки, ни на одеяла. Не храпел, не ворочался, не пытался лезть с объятиями, не ёрзал, свозя простыню.
Мэрилин с сомнением смотрела на спящего мужчину. Как-то уж слишком он хорош... Она приподнялась на локте и заглянула Рексу в лицо. К её удивлению, оно не было ни детским, ни инфантильным, как это иногда случается во сне. Лицо, как лицо. Спит человек. Женщина осторожно коснулась горячего плеча. Рекс сразу же открыл глаза:
— Ты чего?
— На подушку, — она протянула ему то, что так бессовестно сама же и отобрала в битве за удобства.
— Не надо, — мужчина повернулся лицом к собеседнице. — Ты так за неё боролась, я сам отдал.
— Я? Боролась?
Рекс зевнул:
— Я не стал тебе мешать доминировать. И одеяло отдал. Ты сразу успокоилась.
От этих его слов Мэрилин захлестнула волна необъяснимой теплоты. Почему-то стало спокойно-спокойно. Она завернулась в одеяло, обняла подушку, прижалась спиной к Рексу и заснула. Ей приснился городок аттракционов, стоящий на противоположной стороне оживленного шоссе. Машины неслись одна за другой, и Мэрилин не знала, как перейти дорогу, чтобы найти в зеркальном лабиринте Рекса.
* * *
Длинная улица впереди казалась вымершей. Хотя чего ещё ждать в такую рань? Винсент остановил байк перед въездом на стоянку, но сходить с него не стал — упёрся одной ногой и терпеливо ждал, когда подойдет администратор.
Тот появился через пару секунд — щурящийся от утреннего солнца невысокий усатый латинос с длинными волосами, собранными на затылке в жидкий хвостик. Таскать нормальное оружие он явно ленился — оставил только пистолет за поясом. Охранники, развалившиеся под тентом возле шлагбаума, были вооружены серьёзней, но вид имели расслабленный и совершенно тормознутый. Обманчивое впечатление, да.
— Надолго стоянка? — уточнил администратор, потыкав что-то в наручном планшете. — Бокс или под открытым небом?
— До конца праздника. Бокс, — ответил Винсент.
— Выбирай любой открытый, — мужик широко повёл волосатой рукой в сторону ряда одинаковых металлических контейнеров. — Взрывчатка на байке есть?
— Нет.
— Замок свой или выдать?
— Свой, — Винс усмехнулся, — не первый раз в ваших краях.
— По делам или так? — без всякого интереса спросил латинос.
— Старая подруга позвала на Праздник.
— Подруга и на праздник, — собеседник засмеялся, охранники под тентом тоже обменялись сдержанными смешками. — После праздника частенько без подруг остаются. А говоришь, не первый раз в наших краях.
— Она не ревнивая. Еще и сама присоветует места, где девчонки получше, — широко улыбнулся в ответ Винсент. — Цены за стоянку не изменились?
— Не, всё как было.
Рейдер отсчитал нужную сумму, добавил сверху пятёрку, завёл мотоцикл и поехал к боксам. Там остановился, сошёл с байка и огляделся. А, собственно, можно и не выбирать. Все одинаковые: контейнеры из полусантиметровых стальных листов, приваренных к глубоко вбитым и забетонированным сваям, плюс въездные воротца на крепких петлях. Меньше чем бульдозером не сковырнешь, без хорошего автогена не вскроешь.
Поэтому Винсент со спокойной душой завел байк в один из боксов.
На сиденье мотоцикла легла экипировка, а рейдер торопливо переоделся в шорты, майку и свободную лёгкую рубашку, которая удачно скрыла оружие и носимый комплекс.
Заперев контейнер, Винс нажал пару кнопок на очках, отправляя Су Мин заранее подготовленное сообщение с местом и временем встречи. Интересно, по какому делу она его вызвала? Предполагать бессмысленно, но в одном можно быть уверенным абсолютно: дело серьезное, и "Виндзор" с него получит гарантированный профит, который оплатит немалой суммой денег, аппаратурой или ещё какими-то корпоративными ништяками. А сам Винс в результате всего этого наверняка останется при неплохом наваре. Против чего он, естественно, абсолютно не возражал.
* * *
Коммуникатор зажужжал ровно в шесть. Су Мин приподнялась на локте, нашарила монотонно зудящий девайс, прочитала сообщение, коротко ответила и упала обратно на подушку. Ну почему, почему вот так не вовремя? Хоть бы часа на три позже! Она поймала себя на том, что не хочет так быстро уходить из этой комнаты, из этой постели, а главное — от этого мужчины.
Су Мин повернулась к Абэ. Он, разумеется, уже проснулся и смотрел на неё, улыбаясь:
— Дела?
— Да, — она прижалась к нему и вздохнула: — Внезапные. И ни на кого не свалишь — контакт мой личный. Через два часа в "Последний шанс".
На плечо легла горячая тяжёлая рука:
— А я тебя не отпускаю. Скажи своему контакту, что я тебя взял в заложницы. Пусть сам справляется.
Су Мин хихикнула совсем как девчонка:
— Тогда он начнет переговоры, спросит, какой выкуп ты требуешь, какие гарантии...
— Гарантий никаких, — отрезал Абэ. — Я очень нервный, когда будят в такую рань. За себя не отвечаю. А выкуп... у этого твоего контакта точно нет того, что мне нужно.
— А что тебе нужно? — села на него сверху и вкрадчиво спросила Су Мин. — Может, я сумею выкупиться сама?
Абэ задумчиво погладил её бёдра:
— Вопрос в том, что ты можешь предложить...
Женщина склонилась ещё ниже:
— Себя.
Собеседник покачал головой:
— Такого, чего у меня ещё нет.
Су Мин изобразила испуг:
— То есть мне не спастись?
— А ты, правда, так жаждешь спасения? — уточнил японец.
— Ну... я люблю свободу, — ответила гостья.
— То есть ты действительно хочешь уйти в такую рань решать какие-то дела? — улыбнулся он.
Кореянка рассмеялась.
— Меня предупреждали, что ты мастер переговоров. Назови свои условия.
— Женщина, ты потрясающе дипломатична...
— И только? — удивилась она.
— Ещё красива.
— А ещё?
— Умна.
— И всё? — Су Мин сделала плавное движение бёдрами, на которое Такеши отозвался коротким тихим выдохом.
— И неуместно болтлива для заложницы, — сказал Абэ, одним плавным движением подминая собеседницу под себя. — С тебя — обещание вернуться.
— Обещаю, — тихо рассмеялась она, выгибаясь навстречу и закрывая глаза.
Минут сорок спустя Су Мин сидела на кровати, по-прежнему обнажённая, но уже с небрежно завязанными в узел волосами, и с интересом наблюдала за Абэ, который устроился на полу возле низкого столика.
На столике, распространяя во все стороны жар, возвышался горшок с раскаленными углями. Широкую глиняную горловину накрывала решётка. На эту решетку Абэ выкладывал кусочки мяса, которое шипело, роняя на угли горячий сок и распространяя по комнате сводящий с ума аромат.
Палочками японец ловко переворачивал жаркое, время от времени посыпая его пряностями. Казалось, хозяин комнаты совсем забыл про свою гостью. Впрочем, та не думала обижаться, плюхнулась на живот и, прикрыв глаза, наслаждалась запахами.
— Готово, — Абэ кивнул Су Мин, приглашая за стол, и когда та, полная предвкушения, уселась на свободную подушку, положил ей на рис несколько кусочков мяса, выбирая их по какому-то ведомому только ему принципу. Затем подвинул мисочку для соуса и сам же её наполнил. Только после этого положил мяса и налил соуса себе.
Кореянка на секунду замешкалась: впервые в её жизни мужчина готовил ей завтрак, выбирал лучшие кусочки, ухаживал за столом. До сегодняшнего дня лишь один человек на свете проявлял по отношению к Су Мин такую заботу. И этим человеком была Мэрилин.
— Не беспокойся, — Абэ неправильно истолковал заминку своей гостьи, — продукты готовил лично старший повар, — он кивнул на маленький цветок из ломтиков имбиря, выложенных на крошечном блюдце. — Вот его подпись: цвет и число лепестков соответствуют дню недели и дате. Крышку подноса не снимали с того момента, как накрыли на кухне, это тоже отслеживается... Ну, а уж если нас предал сам старший повар, то... — он улыбнулся и чуть развёл руками, подчеркивая фатальность такого варианта.
— Я не беспокоюсь, — покачала головой кореянка, — я просто поражена: натуральный рис, натуральное мясо... вы ограбили корпов?
— Можно сказать и так, — совершенно серьёзно ответил японец. — Несколько лет назад в качестве оплаты за ничего не стоящую нам услугу мы получили постоянные поставки. Кое-кто из младших бонз тогда впервые попробовал натуральную еду.
Су Мин, пока он говорил, отправила в рот первый кусочек мяса и тут же с наслаждением закатила глаза.
— О-о-о, — протянула она. — Тебе даже не стоило брать меня в заложницы. Достаточно было приготовить это, чтобы я осталась добровольно.
— Семейный рецепт, — довольно улыбнулся Абэ, — немного доработанный под местные ингредиенты. Пришлось повозиться, конечно.
Оставшееся время до конца завтрака они провели в молчании. Следовало отдать Абэ должное: он вообще чаще молчал, чем говорил.
Когда миски опустели, японец сказал, поднимаясь на ноги:
— Пора собираться, если ты не хочешь опоздать.
— То есть я выкупилась? — снизу вверх посмотрела на него гостья.
— Ты ведь пообещала вернуться.
— Благодарю тебя, мой господин, — с подчеркнутой кротостью низко поклонилась женщина.
Абэ улыбнулся:
— Жаль, что твои дела такие неотложные и не терпят даже до полудня.
— Мне тоже жаль... — вздохнула Су Мин и, чтобы перевести разговор, кивнула на окно. — А там знаменитый сад Ли Янь Цинь? Можно посмотреть?
— Почему нет? — удивился хозяин. — Это того стоит.
Он хлопнул в ладоши, произнеся что-то по-японски. Жалюзи поползли вверх.
— Извини, — сказал Абэ, — не завел кодовые фразы на английском.
Гостья пожала плечами и, накинув простыню, прошла к окну.
От увиденного захватило дух: сад утопал в зелени и цветах. Прежде Су Мин встречала подобное только на видео или на картинках.
— Потрясающе, — прошептала кореянка, застыв перед окном. — Не зря про него столько рассказывают.
Абэ, уже застёгивавший рукава рубашки, тоже замер.
— Женщина, — чуть хрипловато спросил он, — ты нарочно это делаешь?
— Что? — оглянулась гостья.
— Это.
Он кивнул на неё, стоящую возле окна — такую тонкую, в ниспадающей до пола красной мантии, чуть сползшей с плеч, приоткрывшей спину и шею.
— Что — "это"? — искренне не поняла Су Мин.
Японец покачал головой и шагнул к ней. Гостья снова устремила взгляд в окно — на утренний сад, на струящийся ручей, на камни меж деревьев, на горбатый мостик и беседку в гуще зелени.
Однако взгляд Абэ притягивало иное. Он смотрел на обнаженный участок женской спины с трогательно выступающими позвонками, на изящную линию шеи, с которой сейчас были убраны волосы, на открывшийся взгляду затылок и багряный край простыни, так похожий на воротник кимоно...
Такеши поднял руку, коснулся кончиком пальца женской скулы, неспешно провел по виску, по краю уха — к мочке, затем медленно-медленно к шее — вдоль линии роста волос.
— Что ты делаешь? — тихо спросила Су Мин, по коже которой поднялась волна колких мурашек.
— Прикасаюсь к совершенству.
Гостья потрясённо оглянулась, и Абэ поймал её губы.
* * *
Винс скучал за столиком "Последнего шанса" уже четверть часа. За это время он успел заказать кофе с сэндвичем, получить их, перемигнуться с официанткой и теперь сидел, откинувшись на спинку дивана, исподволь оглядываясь по сторонам.
Клуб работал круглосуточно, хотя к восьми утра, конечно, и посетители, и большая часть персонала расползлись. Часов в пять тут, наверное, было ещё хмельно и вяло оживлённо, но сейчас повисло сонное безмолвие. К тому же в такую рань кухня могла предложить всего ничего — бургеры, сэндвичи, горячие напитки, ну и алкоголь, конечно. Практически любой. Впрочем, для выпивки ещё рано, а местный кофе пах вполне соблазнительно. И вообще, заведение по утрам и днём работало скорее не как питейное или развлекательное, а как место для встреч.
Минут десять назад в зал со стороны кабинетов привата вышел громила с ломаной мордой. Одет он был в обычное полумилитари уличного бойца, а к выходу направлялся в сопровождении двух сочных девчонок — хорошеньких, розовых со сна, довольных. Обе даже поленились одеться, шлепали босиком, завернувшись в простыни, а шмотки и обувь держали в охапке. Перед дверью девушки дружно чмокнули клиента одна в левую, другая в правую щеку, получили одобрительные шлепки по попам, прощебетали обычное в таком случае: "заходи, для тебя мы всегда свободны" и, не обратив внимания на Винса, упорхнули в помещения для персонала. А их клиент вытащил из кармана магазин, вщёлкнул в него патрон и, зарядив пистолет, вышел на улицу. Винс, которому пришлось оружие сдать на входе, на всякий случай запомнил лицо громилы.
