"Да-а... было бы неприятно неожиданно на них напороться, — подумал Денис, с благодарностью вспомнив шустрого мальчишку. — Надо будет наградить шельму когда все закончится".
"При наличии технической возможности..." — несколько пессимистично уточнил дотошный внутренний голос.
"Естественно, — зло усмехнулся Денис, — если мы сюда больше не вернемся, то награда героя и не найдет. Козе понятно!"
Завидев шарабан компаньонов, гвардейцы медленно двинулись вперед, охватывая экипаж полукругом. Действовали они четко и синхронно — чувствовалась хорошая выучка. Шэф, в свою очередь, тормозить не собирался и нагло пер вперед, как будто не замечая препятствия.
— Небольшой тест на вшивость, — негромко, по-русски, прокомментировал он свои действия. — Потрогаем граждан гвардейцев за вымя, посмотрим насколько позволят наглеть.
— Ну-ну, — хмыкнул Денис, подвинув ладони поближе к "Черным когтям".
— Прочь с дороги, бараны! — заорал командор, когда до черной металлической стены осталось метров десять. — Дорогу Северным Лордам! — Но, так как стена безмолвствовала и дорогу не уступала, он был вынужден натянуть вожжи и начать торможение. В момент, когда карета остановилась, между лошадиными мордами оставалось не более полуметра.
— Ну, ты ювелир! — оценил работу верховного главнокомандующего старший помощник.
Как только карета остановилась, один из гвардейцев выдвинулся вперед и подъехал вплотную к компаньонам. Вблизи он выглядел чрезвычайно внушительно. Чтобы было понятнее, представьте себе типового омоновца, формата два на полтора, закованного в черную сплошную броню, восседающего на мерине такого размера, что сидящий на нем гвардеец если и не выглядел лилипутом, то был к этому очень близок. Вот такая вот парочка.
— Слушай, бронеподросток, — раздраженно заговорил Шэф, — какого хрена? Мы торопимся, а я подаю только по субботам, так что проваливайте, пока я не рассердился.
Видимо "бронеподросток" не привык к такому фамильярному и не побоимся этого слова — наглому, обращению, а вовсе наоборот, привык к почтительному, вежливому и испуганному, а может и по какой иной причине, но только он явно завис. Причем в прямом и переносном смысле этого слова. В прямом — он нависал над компаньонами черной железной статуей, а в переносном — молчал, как одно место. Но, бесконечно так продолжаться не могло и наконец "статуя" заговорила:
— Северные Лорды Атос и Арамис? — разродился вопросом "броневик". При этом голос гвардейца звучал глухо, как из бочки, что было немудрено — забрало его шлема оставалось закрытым.
— Мы-то — Северные Лорды Атос и Арамис, — ласково отозвался командор. — А ты-то кто, чмо? Личико-то открой, Гюльчатай! — ухмыльнулся главком. — Открывать личико "бронеподросток" не стал, но соизволил представиться:
— Я декурион Имперской Гвардии Инвикт Флор!
— Да по мне — хоть Фаун, хоть Даун! — лицо главкома приобрело злое и хищное выражение. — Я тебя, дебила, еще раз спрашиваю: какого хрена ты со своими железными баранами мешаешь нам проехать? Тебе делать нехер? Или ты тупой с детства? Отвечай, собака! — рявкнул верховный главнокомандующий, — когда с тобой разговаривает Лорд Великого Дома "Морской Дракон"!
"Ну все... Думается Шэф все-таки перегнул палку — сейчас эти гвардейцы не выдержат оскорблений и полезут в драку! Иначе, какие они, нахрен, гвардейцы? Не гвардейцы они тогда, а овечьи какашки! Ну, давайте ребятки! — очень хочется вас в колбасный фарш порубать! — мечтательно подумал Денис. Он не был особо кровожадным, просто в нем никак не утихала злость на любимого руководителя, объявившего амнистию убийцам матросов "Арлекина". Не утихала и требовала выхода, а тут такой прекрасный повод! — А то нацепили на себя центнер цацек, панимашь, и думают, что самые крутые! Я вам, блядь, устрою крутизну! ГВАР-ДИ-Я! ИМ-ПЕР-СКА-Я!"
Но, к огромному сожалению Дениса, никаких решительных контрмер, как-то: встречных оскорблений словом, или делом, оппоненты предпринимать не стали, а декурион объявил:
— Я уполномочен доставить вас в комиссию по расследованию обстоятельств уничтожения консульства Высокого Престола в Бакаре для дачи показаний.
— Что-о-о-о!?! — не выговорил, а прошипел Шэф, причем он сумел придать голосу такие обертоны, что конь декуриона прижал уши, злобно оскалился и попятился.
— Прошу простить. Я не так выразился, — декурион, по примеру своего коня, начал сдавать назад: — Гранд-Аудитор Квинтилиан Магн приглашает вас с Лордом Арамисом на беседу. Он попросил меня проводить вас к нему.
— Да ладно, расслабься парень, — улыбнулся Шэф. — Я же понимаю — служба. — После этих слов командора, напряжение, висевшее в воздухе, как гнетущий болотный туман, стало быстро рассеиваться. Денису даже показалось, что он уловил вздох облегчения, прозвучавший в шлеме декуриона. — Провожай! — разрешил главком. Инвикт Флор поднял руку и его люди споро окружили карету компаньонов, после чего декурион махнул рукой и величественная процессия: два гвардейца перед каретой, трое с каждого бока и двое сзади, двинулась вперед.
— Ну, что скажешь? — по-русски заговорил Шэф.
— Как-то странно они себя вели — больно вежливо. Это же ОМОН, мать их! — должон бесчинствовать! Но, — Денис хищно ухмыльнулся, — похоже на то, что явление йохара подействовало разлагающе на неокрепшие умы.
— Похоже... — согласился Шэф.
Прием, которого были удостоены компаньоны по прибытию в "Русалку", вполне соответствовал пышности их кортежа. В небольшом парке, где располагался отель их ожидали еще двадцать гвардейцев и штук пять боевых магов — точнее сказать было сложно, потому что отдельные магические особи могли скрывать свои надтелесные оболочки и идентифицировать их было затруднительно. При виде такого внушительного воинского контингента в душе Дениса зародились первые, робкие сомнения. Такие обычно возникают у пожилых мужей, вернувшихся домой в неурочное время, и заставших юных жен в пеньюарах. Усилению подозрений очень способствуют столики с романтическим ужином, накрытые на двоих. Но, не пойман — не вор! Если коварный соблазнитель не пойман — жена вне всяких подозрений. Юридически.
— Шэф, не нравится мне это.
— Что именно?
— Больно много их.
— И что? — командор зевнул. — Они нас боятся, — успокоил он старшего помощника. — На рожон никто не полезет. Главное самим не облажаться.
После того, как карета остановилась перед входом в "Русалку", компаньоны неторопливо покинули экипаж, причем выглядело это так: Шэф спрыгнул на землю, Денис аккуратно передал ему "Эйфелеву башню", затем спрыгнул сам, после чего Денис открыл дверцу, забрался в карету, бережно принял артефакт и осторожно установил его на сиденье. Пока происходили все эти телодвижения, карета была окружена плотным кольцом гвардейцев и магов, а кроме того появился важный, осанистый человек, одетый во все черное — по виду типичный распорядитель.
"Ворон, мля!" — подумал Денис.
— Гранд-аудитор Квинтилиан Магн ожидает вас! — голосом сильным и густым, как у тамады на грузинской свадьбе, объявил "ворон".
— Что ожидает — это хорошо, — осклабился Шэф. — А кто отвечает за охрану кареты и сохранность имущества? Или у вас за ценные вещи оставленные в гардеробе администрация ответственности не несет?
Распорядитель был смущен и сбит с толку. Он растерянно оглянулся на гвардейцев и магов, толпящихся у него за спиной, но никакой поддержки не получил. Лица первых были скрыты за глухими забралами и никакие невербальные сигналы вырваться наружу из шлемов не могли, а маги безучастно смотрели мимо несчастного "ворона", делая вид, что этот вопрос их никак не касается. Так всегда бывает, когда надо брать на себя ответственность. Чаще всего ее сваливают на слабейшего члена коллектива, в идеале на стрелочника.
— Я так понимаю, нет ответственного, — нахмурился командор. Распорядитель в ответ состроил мину, что мол да, извиняйте, господин хороший, но ответственного нет! — Ладно... — медленно и зловеще протянул главком. — Раз нет, я сам назначу. Арамис, — неожиданно обратился он к старшему помощнику: — ты видишь здесь лица отмеченные печатью честности? — Денис начал внимательно всматриваться в лица присутствующих магов, но у него ничего не получилось — те отводили глаза.
— Жулье, — резюмировал старший помощник, с трепетом ожидая, что сейчас этот балаган закончится и толпа магов и гвардейцев набросится на них и порвет, как Тузик грелку.
— И я того же мнения, — нехорошо улыбнулся Шэф. — Поэтому, исходя из того, что в нашей карете находятся значительные материальные, — он сделал паузу, — и не только! ценности, я назначаю коллективную ответственность! — Маги и гвардейцы слушали молча и внимательно и Денис снова подивился сюрреализму этой картины — тридцать Имперских Гвардейцев и пятеро боевых магов реально боялись одного человека! — Если из кареты что-нибудь пропадет, я с вас со всех шкуру спущу! Живьем. — уточнил командор низким, инфернальным голосом от которого даже у Дениса мурашки промаршировали по коже. — Разбираться не буду, кто спер. Так что следите друг за другом в четыре глаза и не приведи вас господь! Веди, — повернулся он к распорядителю и первым шагнул к крыльцу. Толпа двинулась следом, но, как отметил Денис, несколько гвардейцев остались около кареты.
Для допроса был подготовлен малый банкетный зал. Посередине квадратного помещения стоял длинный стол, за которым расположился командный состав комиссии, по другую сторону стола находились два кресла, предназначенных компаньонам. Все было чинно и пристойно, за исключением того факта, что ровно посередине стола проходило мощное защитное плетение, наглухо делящее помещение пополам. Как говорится: ни компаньонам к комиссии, ни комиссии к компаньонам.
Ведомые "вороном", Шэф с Денисом, подошли к предназначенным для них креслам, плюхнулись в них, немножко повозились, устраиваясь поудобней и стали молча разглядывать сидящих перед ними комиссионеров. Те тоже не спешили открывать рты и молчание стало затягиваться.
— Ну, и чего эти пидоры молчат, — не выдержал Денис. — Думают вывести нас из равновесия?
— Наверное... — зевнул Шэф.
Реакция на этот невинный обмен мнениями была совершенно неожиданной и она же сдвинула процесс общения с мертвой точки.
— Не сметь разговаривать на иностранном языке в присутствии высокой комиссии! — внезапно, как резаный, заорал брат Ульрих Роттенау.
Долгое словесное воздержание давалось ему с трудом — привык подлец непрерывно звиздеть, а тут был вынужден довольно долго помалкивать, вот и накопились в нем запасы словесного дерьма в промышленных масштабах. Но, надо честно сказать, что для выплеска негатива он выбрал неудачное время и неудачное место.
— Сам укоротишь придурка, или мне? — лениво поинтересовался Шэф.
— Сам.
Денис сдвинул точку сборки в положение "Смерть", пристально уставился на брата Роттенау, отчего тот явственно побледнел и медленно заговорил:
— Если ты, лягушачья отрыжка, еще раз посмеешь обратиться в таком тоне ко мне — Князю Великого Дома "Полярный Медведь", или же к Лорду Атосу, я вызову тебя на дуэль и убью самым мучительным образом. — Произнеся этот незамысловатый текст, Денис улыбнулся Ульриху, отчего того передернуло. — Это в том случае, если ты аристократ, — продолжил Денис, причем в его тоне звучали большие сомнения насчет благородного происхождения брата. — А если нет — повешу на первом же подходящем дереве. Лучше всего на осине, — зачем-то уточнил Денис. На бедного брата было больно смотреть — он стал походить на мухомор — на красной роже выделялись какие-то белые пятнышки. Видок был неприглядный до чрезвычайности.
"А нечего было пиздеть, — мстительно подумал Денис. — За язык никто не тянул!"
— Если в комиссии все такие придурки, — демонстративно, по-русски заговорил Шэф, — им собственную задницу не найти, не то что, разрушителей консульства.
— Это точно! — поддержал верховного главнокомандующего старший помощник, с наглой ухмылкой разглядывая командный состав комиссии. Но, как вскоре выяснилось, не все в комиссии были придурками. Отнюдь, не все.
— Лорды, — заговорил поджарый брюнет с ястребиными желтыми глазами. — Я — Квинтилиан Магн Гранд-Аудитор Имперской Канцелярии, начальник комиссии по расследованию обстоятельств уничтожения консульства Высокого Престола в Бакаре. В процессе следствия у меня возникли некоторые вопросы, ответы на которые я бы хотел получить от вас.
— Мы тебя внимательно слушаем, — Шэф был сама вежливость.
— Скажи пожалуйста, зачем вы уничтожили консульство? — очень спокойно и доброжелательно поинтересовался Квинтилиан.
— Мы? — поднял брови командор. — Насколько я знаю, консульство было уничтожено каким-то некромантским плетением, а мы с Арамисом отнюдь не маги. Так что... — он развел руками.
— Все правильно, "Черная Жатва" тоже поучаствовала, но только, как защитная реакция. У вас с Лордом Арамисом был мотив и возможность совершить это... — Гранд-Аудитор замялся и вместо слово "преступление" использовал эвфемизм, — действие. — Заминка не осталась незамеченной компаньонами.
"Не хочет обострять" — решил Денис.
— Ну, с мотивом, все понятно — про нашу размолвку с престольскими знают все, — согласился Шэф. — А вот с возможностью... — он улыбнулся. — Что ты имеешь в виду?
— Что я имею в виду?.. — встречно улыбнулся Квинтилиан. — А вот что! — И он спокойно и методично изложил все факты, собранные комиссией, их логическую взаимосвязь, обоснования и выводы. После того, как Гранд-Аудитор замолчал, Шэф задумался и длился этот процесс довольно долго — примерно минуту. Что характерно, никто из членов комиссии его не торопил.
... перемудрил командор, прикинувшись Святошей... перемудрил...
... оттуда все и пошло... а этот, сука, умный, оказывается...
... похоже придется в "Ржавый якорь" линять...
— Хорошо. — Шэф тяжело посмотрел на Гранд-Аудитора. — Я расскажу тебе правду. Но! Только тебе одному.
— У меня нет секретов от членов комиссии. Все, что знаю я, знают и они.
— Ты не понимаешь, — несколько раздраженно отреагировал Шэф. — Дело не в том, доверяешь ты своим членам, или нет. Это — твои проблемы. Дело в том, что информация, которую я тебе сообщу, потенциально опасная. И если она попадет не в те уши, это нанесет колоссальный вред вашей Акро-Меланской Империи, а нам бы этого не хотелось, потому что мы планируем часто бывать в Бакаре. — Командор сделал паузу. — Но, если ты настаиваешь, я оглашу информацию при всех. Решай. — Теперь задумался Квинтилиан и думал не меньше, чем чуть ранее его оппонент.
— Выйдите из зала, — приказал он гвардейцам и магам, толпящимся за спиной компаньонов. — И вы тоже, — обратился он к начсоставу комиссии. — Возражений ни с одной из сторон не последовало. После этого Квинтилиан дотронулся до камня на одном из многочисленных перстней, которыми были унизаны его пальцы и переговорщиков накрыл купол, состоящий из теплого, мягко дрожащего воздуха, который можно увидеть в жаркий день над раскаленным асфальтом Ни один звук не мог вырваться за пределы этой завесы наружу. — Итак, я тебя слушаю, — обратился Квинтилиан к Шэфу, когда в большой комнате за столом, укрытым "Пологом тишины", остались только компаньоны и он.
