— У нас лейтеха, если ему нужно было решить вопрос с сто сорок восьмой бригадой, всегда Тарана отправлял. Он один не боялся Татарина. А за это Егор частенько получал увольнительные, — подлил масла в огонь сомнений Командора Дэн.
— Вот теперь и мне интересно стало, за какие такие заслуги, Таран, тебя Татарин так уважал?
— Это старая и не интересная и самое главное долгая история.
— Да мы вроде никуда не торопимся, — заметил Олег.
— Я бы тоже не отказался послушать интересную историю, — добавил свои пять копеек Дэн.
Гном же ничего не ответил, он хорошо разомлел и теперь строил глазки гноме официантке. Таранкин не торопясь отхлебнул из пивной кружки и начал свой рассказ:
— Я Генку с зеленых соплей знал, мы с ним в один садик ходили в Углегорске. Есть в центральном секторе городок такой. У него батя в шахтах погиб, мамка спилась, а Татарин тогда к дядьке своему попал на воспитание. Ох и лютый был тип, скажу я вам, — Егор в несколько глотков осушил пивную кружку и пустой поставил на стол, — В общем тяжко ему жилось, дядька его бухал как черт, он в сад ходил пожрать и отдохнуть от дома, постоянно в синяках.
Таран помахал рукой гноме и указал на пустую кружку. Понятливая труженица, оценив невербальный жест правильно достала из-под барной стойки еще четыре кружки и начала наливать пиво.
— Он иногда весь синий приходил. На нем места живого не было, представляете, пацану семь лет, а он с ног до головы синий. У него и взгляд этот бешенный с детства был, ох и настрадался он из-за него. В детском саду шпане не объяснишь, почему он так зло на мир смотрит. Вот и там его прессовать начали.
— Да уж! — с грустью заметил Олег, — счастливое детство.
— Вот и я о том же, — продолжил Таран, — дядька его бригадиром на шахте работал, по долгу службы он трезвым не бывал. Его весь городок боялся. А посему и Генке никто из взрослых помогать не спешил. Времена сами помните, какие были, не до сирот тогда было. В общем получать Татарин начал и дома и в саду. Я всегда был парнишкой здоровым.
— Это точно, — подтвердил Дэн, — рама у тебя была, будь здоров!
— Меня сверстники побаивались и в драку никогда не лезли первыми. Мне жалко стало Генку, и я за него заступился. С тех самых пор он и старался держаться ко мне поближе. Короче говоря, стало жить шкету легче. А после началась школа, нас с ним раскидали по разным классам, я в 'а' учился, а он в 'в'. И до шестого класса мы не особо общались. У меня особых проблем не было, а Генка слыл в школе злостным хулиганом. От него страдали все, кроме меня. Меня он всячески обходил своим вниманием. Меня даже авторитетом считать начали, хотя я ничего для этого не сделал. Я уже забыл и про Генку, и про то, что помогал ему в детстве. И вот классе в шестом приключилась со мной одна история. В моем классе тогда учился Санек — сын местного депутата.
— Впервые слышу, чтоб дети депутатов учились в обычных школах, — этот факт довольно-таки сильно удивил Дэна, как, впрочем, и остальных.
— Городок у нас небольшой был, — пояснил Таран, — две школы всего было; наша — первая, и вторая коррекционная для неполноценных детей. Вряд ли депутат отправил бы туда своего сынишку. Так вот, Санек этот, боксом занимался и как раз на соревнованиях юниоров призовое место занял. Что у нас в школе было! Поздравляли этого Сашу на линейки, директриса облизывала его со всех сторон, перед ним только ковровую дорожку не расстелили. А к обеду целый картеж из машин за ним приехал, это его батя решил с размахом отпраздновать победу. Ну мы тоже вышли, больше на машины посмотреть, не часто в нашей дыре можно было увидеть 'Херрари Шайтано'. Стоим на крыльце, смотрим, значит. А из машин дядьки важные такие выходят, поздравляют Санька руку ему пожимают, шутят. Там все были, кто хоть что-то из себя представлял в нашем городе. Бандюги, полицая, представители власти, короче Санин папик решил отметить с размахом. Вышел, значит из 'Херрари' дядька мордастый, потрепал чемпиона за челку и так громко говорит, чтоб все слышали: 'Мол, Саня наше будущее, а эти все — быдло, которыми когда-нибудь ему предстоит руководить'. И что-то начал ему нашёптывать. Саня, значит, подошел к толпе, посмотрел еще раз на своих гостей и как засадит мне кулаком в нос, я аж потерялся. Никак не ожидал от него такого. А дядька этот и кричит: 'Мол, молодец, Саня! Нужно здоровых вырубать первыми, чтоб остальные боялись'. Гости дружно заржали и начали собираться. И самое главное, эта тварь — директриса ни слова не сказала. Мне одноклассники помогли подняться. И тут началось.
Егор Таранкин остановил свой рассказ помогая гноме разгрузить поднос с тяжелыми кружками, официантка поблагодарила гостей и уходя бросила в сторону Бурса многозначительный взгляд. Соратники по застолью, это заметили и заулыбались.
— Кажется кому-то сегодня перепадёт сладкой гномы, — подколол Бурса Дэн.
Бурс раскраснелся словно подросток. Друзья рассмеялись, и Егор вновь поднял кружку:
— За светлую память!
Друзья поддержали тост и полупустые кружки вновь опустились на дубовый стол.
— Так, на чем я остановился? — напряг память Таран.
— И понеслось, — напомнил Олег.
— Ах, да! В общем, расселись по машинам и тут не пойми откуда, нарисовался Татарин, он не торопясь подошел к машине, в которой сидел Санек со своим батей, и нагло так стучит в стекло. А в руках у него животное, мы сначала думали, что это кошка. Так вот, стекло опустилось, и этот дурень швыряет внутрь животину. Мужики в салоне визжали словно бабы, — Таран рассмеялся вспоминая, — оказывается это не кошка была, а крыса. Представляете себе, огромная такая живая крыса. Как они вылетели из этой машины, это нужно было видеть. Депутат визжит, баба его истерит, Санек весь бледный стоит. А Татарин, значит, им и говорит: 'Самый здоровый здесь я!', и смотрит на них этим своим звериным взглядом. Депутат начал было засучивать рукава, дабы наказать наглеца, но тут толсторожий дяденька из 'Херрари' и говорит: 'мол, что ж ты Саша смотришь, как твоего отца унижают, проучи наглеца'. А Генка и отвечает: 'А если я его проучу, не боитесь?'. Дядьки посмеялись, а после депутат и заявил, мол, если Татарин наваляет его сынку, то никаких претензий у них не будет. В этом на тот момент никто не сомневался. Саша предстал во всей красе, он надел боксерские трусы, перчатки и разминался, слушая наставления мордатого дядьки. Как сейчас помню, Генка стоял молча, он заложил руки за спину и раскачиваясь с носка на пятку, смотрел на гостей своим звериным взглядом. Санек размял плечи встал в стойку и сделал серию ударов кулаками в воздух, а Татарин недобро улыбался и молча покачивался. Красномордый дядька хлопнул чемпиона по плечу и громко заорал: 'Покажи ему, племяша!'. Санек сорвался с места, он махал кулаками медленно двигаясь в сторону Генки перепрыгивая с ноги на ногу. Я уже думал, все, хана Татарину. Санек приблизился вплотную и попробовал пробить правой в челюсть. Собственно говоря, на этом драка и закончилась.
— Че? Вырубили Татарина? — Дэн с досадой посмотрел на Егора и без приглашения сделав несколько больших.
— Если бы? Я не понял, что произошло, просто не разглядел. Но в следующую секунду Санек рухнул на землю. Все его лицо было в крови. Татарин пробил ему головой. Да как пробил, он ему нос сломал и верхнюю челюсть. Санек потом долго дантиста посещал. Татарину хотели было нарезать важные дяди в пиджаках, но в самый неподходящий момент появилась полиция. Санька забрали на скорой, и важные гости вместо празднования отправились в больницу. Генку часа полтора отчитывала директриса, а после отстранила его от занятий на месяц.
— Да уж. Крутой пацан был! — восхитился Дэн.
— На этом дело не кончилось, — продолжил рассказывать Егор, — в этот же вечер, три здоровых 'лося' отметелили пацана-малолетку возле подъезда собственного дома. Весь город знал кто его уделал и за что. Поломали тогда Татарина знатно, ребра, кости рук и ног, у него даже в позвоночнике трещина была. Дядька его заявил, что канителиться с ним не собирается, мол, сдохнет и сдохнет. У меня мамка в больнице нашей работала, она до сокращение врачом была, а после уборщицей там подрабатывать стала, я ей рассказал, как дело было, и что за меня Генка вступился. И она помогла. Я каждый вечер, когда больница закрывалась таскал его на себе, мамка типа убирается, а сама бунтует его лекарства дает и кормит, тем что после больных остается. Выходили мы тогда его. Мать, когда его впервые увидела, сразу сказала, что он не жилец. Ну ничего, через три месяца, он на человека стал похож, ходить начал, говорить. А еще через два месяца он начал усиленно качаться. Причем на столько усиленно, что все вокруг охреневали. По всем раскладам ему еще год как минимум необходимо было восстанавливаться. А он кросс бегает, на турнике качается, отжимается. Мать тогда говорила, что это особенности организма, он как-то по-другому боль воспринимал, что-то типа заниженного порога. Я на всякий случай с ним заниматься стал. Следил во избежание. Он довольно быстро поправился, бросил школу и вплотную занялся тренировками. И все вроде нормально, но вот взгляд у него совершенно поменялся, если он раньше на всех вокруг зверем смотрел, то сейчас взгляд вообще невыносимым стал. Он на тебя смотрит, а тебе ему всё что у тебя есть отдать хочется, лишь бы он отвернулся. Страшный взгляд стал, не здоровый. И вот спустя год, он окончательно поправился и возмужал. Знаете, как говорят, что не убивает, то делает сильней. Вот и его эта ситуация сильней сделала. Не прошло и года, как тех лосей, что его ломали нашли с проломанными головами. Местная братва взяла дело под свой контроль и в глухих дворах была найдена машина из Лучинска. Братва решила, что Лучинские объявили им войну и понеслись разборки. Мне Татрин, на много позже рассказал, что это он бойню устроил. Сначала стравил две группировки, а после убирал по одному всех участников тех событий.
Таран нервно отхлебнул из кружки и вновь поставил ее на стол.
— Он мне все это рассказал в тот день когда Санька с его батей уработал. Я его не стал сдавать или осуждать он был в своем правые, да и в драку ту он из-за меня влез. В общем благодарен он мне сильно был, считал единственным другом. Так вот, мы и росли, школу закончили, я мать похоронил, он мне всегда помогал чем мог. А потом у меня приключились серьезные неприятности. Я с девчонкой встречаться начал, с Анькой — женой моей, — после слов про жену Егор помрачнел лицом, — гуляли мы как-то вечером в городском парке. И докопался до нас какой-то отморозок, сначала он ножиком махал, а потом еще пощечину Аньке залепил. Татарин тогда со мной за компанию пошел, но отошёл куда-то по своим делам. Так вот, я врезал твари, что было сил, — Егор прикусил губу, а сил оказалось больше чем нужно было. И вот мы стоим вдвоем посреди ночного парка, Аньку всю трясет, с этим не пойми, что случилось и тут возвращается Генка. Он осмотрел тело, а после отправил нас домой, мол, Анька перепугалась, и он сам позвонит в скорую и все объяснит.
В тот вечер мы так и поступили, Генка сказал, что наркоман очухался и уполз в неизвестном направлении, и мы про случай в парке больше не вспоминали. Потом Генкин дядька помог нам на шахту устроиться, я женился на Аньке. И потекла жизнь спокойно. Работа есть, семья есть, Анька забеременела. И тут, как-то ночью, часа в четыре приходит Генка и говорит: 'Собирайся, нам линять надо'. После недолгих расспросов он объяснил, что наркоман из парка, который якобы уполз, на самом деле никуда не уполз, потому как трупы сами не ползают. Татарин спрятал его в надежном месте и дабы не нервировать Аньку сказал нам, что все в порядке. Наркомана из парка нашли в близлежащих заброшенных домах, которые должны были снести, и вроде как, свидетель нашелся, который смутно описал двух человек, одного он рассмотрел неплохо это был здоровый парень, которого тот сможет опознать, а вот со вторым человеком дела обстояли похуже. Я тогда за Аньку сильно испугался, получалось, что по сути она была соучастницей, да еще и на сносях. Я всерьез подумывал сдаться, но Татарин меня тогда разубедил, мол, Анька на сносях, ее сейчас задергают, потом, хорошо если условный срок дадут, а если посадят, с ребенком, что будет? Пораскинув мозгами семейный совет в лице Аньки предложил единственно правильное на тот момент решение, армия. Аникин дядька работал вербовщиком, и он шустро оформил нас задним числом, мы с Татарином растворились в рядах вооруженных сил в надежде вернуться через пару лет, когда дело передадут в архив. Нас направили в учебку и мы даже попали на один курс по распределению, короче в одной бригаде должны были служить, но Генка есть Генка. В общем ему не понравилось, как с ним разговаривал инструктор и он сломал инструктору челюсть, под раздачу попали еще два инструктора, поспешивших на помощь первому и за все эти дела Татарин попал на 'губу'. Три инструктора посовещались и отправили его в экспериментальную бригаду ? 148, ну а дальше вы все знаете.
Заканчивал историю Таран с большим трудом, зеленый змий одолевал дутлана и тот уже и лыку не вязал. Бурс тоже был близок к состоянию овоща. Он делал какие-то неловкие поползновения в сторону озорной официантки, но проклятое земное притяжение не позволяло герою — любовнику встать со стула. Более-менее трезвыми оставались Командор и Дэн и вся нагрузка по перемещению 'тел' друзей ложилась на их плечи. Дэн вел под руку тяжело раскачивающего Тарана, а Олег загрузил на свою спину гнома.
— Дэн, а что у тебя за раса, — тяжело дыша поинтересовался Командор.
— Инсектоид, — пояснил Дэн, — раса довольно редкая, и даже в самой расе не встретишь две одинаковых особи.
— Это как?
— Ну у меня, например, вместо рук серпы, у других моих собратьев могут быть паучьи лапы вместо ног, единственное, что нас объединяет — это две пары глаз. Даже броня и оружие для каждой отдельной особи нужно искать свою.
— Ну а плюсы у тебя какие-нибудь имеются?
— У меня огромный угол обзора, практически триста шестьдесят градусов, я неплохо вижу игроков в стелсе, и урон от серпов довольно не плох. Как дамагер я вполне, вот только защита слабовата.
— Я не совсем понял, что ты сказал, — Командор из последних сил старался не уронить гнома на землю.
— Атаки у меня сильные, — пояснил Дэн, — а броню именно на меня хрен найдешь, не то что б ее совсем не было, просто крафтеры не берутся за вещи для столь редких рас. А если и берутся, то просят очень дорого, а со средствами у меня полный швах!
— А с бабками, что? Таран говорил, что у тебя какие-то финансовые трудности?
— Имеется такое, — согласился Дэн, — нашу бригаду практически всю раскатали под Тяньженем. Когда мы вернулись, целая компания была: 'Спаси героя', деньги на лечение собирали. Много народу откликнулось. Нас подлечили максимально возможно, да еще и остались средства. Ну, Валерка и предложил, давайте, мол, фонд помощи ветеранам организуем, я, говорит, всю юридическую часть возьму на себя, у меня брат хороший юрист, а от вас потребуется только бумаги подписать, да за оборудованием и помещениями приглядывать.
