— Вот молодец. Вот это я понимаю. А наши бы начали рассусоливать опять. Дескать, ребята, давайте жить дружно. — Произнес Васнецов.
-...инцидент другого рода. На сей раз озабоченность высказал генсек НАТО и правительство Норвегии. Как стало известно, сегодня в полночь по среднеевропейскому времени, в закрытой для иностранных судов территории военно-морской базы на острове Ян-Майен была замечена атомная подводная лодка Российских Военно-морских сил. Пресс служба ВМФ России опровергла данную информацию, заявив что никаких Российских подлодок в районе острова Ян-Майен быть не могло. Однако есть сведения, что боевые корабли НАТО устроили настоящую охоту за неизвестной субмариной. И норвежский МИД связывает именно с этим случаем, сегодняшнее вторжение в воздушное пространство этой страны самолета Ту-160. Напомним, что это самый мощный в мире сверхзвуковой стратегический бомбардировщик, предназначенный для нанесения ядерных ударов. На западе его почтительно называют 'Блэк Джек'. Однако и тут официальные лица Российской Федерации заявили, что в это время в воздухе был только один такой самолет, и он находился над полигоном 'Новая земля', где проводил учебные стрельбы...
— Неужели и наши стали хулиганить, — усмехнулся Жилин. — Ну, правильно делают. А то только и слышишь об их провокациях.
— Только это в любом случае дурно пахнет. Хотя я не верю ни СМИ ни пресслужбам ни всяким там правительствам. — Махнул рукой Васнецов.
-...число жертв цунами произошедшего на прошлой неделе продолжает расти. По последним данным их количество превысило четыреста пятьдесят тысяч человек...
— Твою мать... — Жилин покачал головой. Полмиллиона человек.
— Знаешь, что моя жена по этому поводу сказала? — усмехнулся подполковник.
— Что?
— Мол, ничего страшного. Все равно они там как кролики плодятся.
— Слушай, ты, конечно, извини, но она...
— Знаю. Можешь не договаривать.
На столе зазвонил один из трех телефонов.
— Подполковник Васнецов слушает. Да... Здарова Петро... Да ничего. Дежурим помаленьку... Ну разумеется... А что у тебя стряслось?.. Ну, вы сговорились что ли?.. Да просто Палыч звонил, тоже самое просил... Ну хоть кто-то по оповещению должен явиться?.. Да я понимаю, что им там делать нечего наверху, но мы же военные люди, в конце концов... Да нормальная зарплата, брось ты. Получаем как подводники однако шкурой своей не рискуем... Ну ладно, черт с тобой. Но с тебя магарыч... Пока...
— Что, Петро тоже косит от оповещения и сбора?
— Конечно. Да ребят тоже понять можно. Весь месяц без выходных продержали с этими учениями и инспекцией этой.
Снова затрещал динамик, и загорелась контрольная лампа.
— Внимание! Циркулярно! Десять ноль одна! Субботний вечер! Повторяю! Субботний вечер! Это не учебная тревога! Десять ноль одна! Субботний вечер! — голос был тот же но интонация совершенно другая. В голосе слышался страх и сильное напряжение.
Жилин и Васнецов уставились друг на друга.
— Володя, это же... Это же война... Они там совсем умом тронулись? Что за учения такие?
Васнецов ничего не ответил. Только нахмурился и схватил трубку оперативной связи.
— Букварь? Это подполковник Васнецов. Дайте девяносто девять. Жду... Алло. Девяносто девять? Это сто шестой! В десять ноль одну получен сигнал... Что? Вы подтверждаете? Черт возьми, согласно инструкции я должен запросить подтверждение! Возьмите себя в руки!.. Все. Все понятно. — Он бросил трубку на место и взглянул на майора, — Записывай, чего смотришь! — рявкнул он.
В помещениях бункера завыла сирена, и замигали белые круглые плафоны с красной надписью 'Тревога'. Подполковник схватил трубку коммутатора.
— Комаров! Субботний вечер! Общий сбор немедленно!.. Какие шутки нахрен! Выполняй!
Телепрограмма на экране телевизора замерцала и сменилась сеткой для настройки четкости.
— Внимание, — заговорил голос из динамика телевизионного приемника. — Говорит штаб по делам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций Москвы и Московской области. Прослушайте... — Голос смолк. На экране пошла рябь, и послышалось шипение. Затем лампы освещения заморгали в помещениях и люди почувствовали дрожь бетонного пола, покрытого линолеумом.
— Что это такое?..
В коридоре послышался топот. Кто-то торопился на свои боевые посты.
— Они задолбали уже своими учениями! — раздался возглас Лишенко в дверях.
— Это не учения, — крикнул Васнецов, — Иди на пост!
— Да ну и ты туда же, — махнул рукой Лишенко и ушел.
— Алло! Букварь! Букварь! — крикнул Владимир в телефон, — Алло! Черт, Миша, что со связью?!
— А я почем знаю, — нервно отозвался Жилин. — Попробуй по внутренней узнать. Может с какого-то поста могут дозвониться?
— Ладно. Алло! Семен! У тебя связь с Букварем есть? Нет? Черт! — подполковник положил трубку. — Миша, сиди тут я на центральный сбегаю...
* * *
— Букварь!
— Связи нет!
— Квазар!
— Связи нет!
— Оперативный девятого района наблюдения?
— Связи нет!
— Генштаб!
— Связи нет!
— Оперативный ФСБ?
— Связи нет!
— Оперативный по ГО и ЧС?
— Связи нет!
— Штаб РВСН?
— Связи нет!
— Штаб ПВО Московского округа?
— Связи нет!
— Да твою же мать!
В центральном операционном пункте, которым являлся большой зал за массивной дверью с надписью 'Субботний вечер', царил хаос. Офицеры перебегали от пульта к пульту и перекрикивались тревожными фразами. Разрывались телефоны от звонков с внутренних постов, однако связь с внешним миром полностью исчезла. Васнецов подбежал к начальнику смены полковнику Коновалову.
— Гриша, что за чертовщина такая? Это же война или я сплю, и мне кошмар снится?
— Война, Володя! — хмуро ответил полковник. — Связаться не могу ни с кем. Черт. Мне доложили с первого и второго постов из метро, что в подземке был взрыв. А сейсмографы докладывают, что зафиксировали четыре или пять взрывов по городу. Самый слабый, около десяти килотонн.
— Как такое, может быть?! — воскликнул Васнецов. — Мы же никаких ракет не наблюдали и самолетов тоже!
— Это не ракеты Вова, это диверсионные фугасы. Они нас без связи оставили. Черт знает, что там твориться от электромагнитного импульса. Господи, все не так должно было быть. — полковник потер лоб. — Все совсем не так.
— Ребята, вы совсем охренели! — раздался позади крик Лишенко, — У меня сын в этом году в первый класс идет! У меня племянница замуж выходит! Вы чего?!
— Лишенко, возьми себя в руки! Ты еще не понял что происходит?! — рявкнул полковник.
— Да у меня сын в первый класс пойдет в этом году! — его словно заклинило.
Оглушительный гул пронесся по помещениям бункера и кое-где потух свет. На сей раз пол трясся намного сильнее. Шум людей усилился.
— Черт возьми! Кто-нибудь наблюдает ракеты? Что это вообще было?
— Есть! Минитмен! Тридцать три сорок четыре! — послышалось с одно из пультов. На большом экране загорелась первая красная нить траектории вражеской ракеты.
— Цель?
— Москва.
— Связь с Антеем еще есть?
— Так точно!
— На громкую!
— Есть!
— Антей 400!
— Антей 400 слушает! — разнесся по залу голос из громкоговорителей.
— Зафиксирована первая цель!
— Принято!
— Цель уничтожить!
— Есть!
— Товарищ полковник! Цель разделилась!
— Вижу, — Коновалов стиснул зубы, глядя на большой экран, где одна красная нить разделилась веером на пять. — Лишенко! Лишенко черт тебя дери! Сядь за пульт и руководи боевым расчетом! Приготовь к залпу противоракеты внутреннего периметра!
— Цели два и три уничтожены! Цели один и пять, уничтожены! — доложил с пульта.
— Так... Так! Внимание! Четвертая цель прошла через пояс Антея! Лишенко!
— Цель веду, расчет произведен!
— Уничтожить!
— Есть!
Из глухого уголка подмосковного леса взмыла в небо противоракета.
— Гриша, они на нас напали... Зачем? — Васнецов уставился на полковника.
— Сейчас уже не разберешь, кто на кого напал. Наверное, у них такой же бардак, как и у нас сейчас...
— Товарищ полковник! Цель не поражена! Но траектория изменилась!
— Куда... Куда летит боеголовка?!
— Калуга! Коэффициент вероятного отклонения восемьсот метров!
— Все равно... Все равно ударит по Калуге... — пробормотал полковник.
— У меня старики в Калуге живут!!! — заорал один из офицеров и вскочил со своего места. — Лишенко, тварь! Ты как расчеты производил, сука?!
— А ну сесть и успокоиться?! — прокричал Коновалов.
— Да какой нахрен...
— Я сказал успокоиться и заниматься своим делом, черт вас всех дери!
— Но ведь можно еще раз попробовать?! Товарищ командир!
— Она вышла из нашей зоны досягаемости! Все!
— Командир! Ракеты! Девять штук!
— Цели?!
— Расчитываю... Есть! Обнинск! Тула и область! Нижний Новгород и область! Новомосковск! Рязань и область! Калуга и область!
— Есть цели, которые пересекают наш сектор?
— Нет, товарищ полковник. Они все вне зоны нашего воздействия.
— Есть! Есть одна! — крикнули с соседнего пульта. — Одна неклассифицированная ракета пройдет между поясом Антея и нашим сектором!
— Цель!
— Но какая разница?
— Я спрашиваю цель! Она может в Китай вообще летит откуда-нибудь из северного моря или из Англии!
— Калужская область! Надеждинск!
Услышав это название, подполковник Васнецов дернул командира за рукав.
— Гриша! Там мой брат! И племянник!
— Володя, успокойся! Мы в любом случае попробуем ее перехватить! Внимание! Взять цель! Вести до оптимального участка и уничтожить!
Васнецов как завороженный смотрел на удлиняющуюся нить летящей в Надеждинск ракеты. Сейчас это было самым главным для него.
— Антей 400!
— Антей 400 на связи!
— Цель наблюдаете?
— Ведем!
— Двухракетный залп по цели!
— Есть! Лишенко! Лишенок, черт!!! Не спать!!!
— Я... Есть...
— С нашей стороны тоже двухракетный залп по цели!
— Есть. — подавленным голосом пробормотал Лишенко.
Красная нить продолжала угрожающе расти и двигаться в сторону маленького городка на берегу Оки. Вдруг, рост полоски прекратился.
— Цель уничтожена!
— Ну, Володя. Ты доволен? Цел твой Надеждинск...
— Командир! Ракета, бьющая по Обнинску, разделилась! Двадцать боевых частей!
— Двадцать? — полковник нервно потер подбородок, — Понятно. Половина из них, скорее всего ложные цели. Они распознаются?
— Нет!
— Черт. А куда летят?
— Четыре части летят прямо сюда!!! Черт!!!
— Нука без паники! Бункер выдержит! Но мы должны их сбить!
— Товарищ полковник, вас к телефону со второго поста! — молодой капитан, сидевший за ближайшим пультом, протянул ему трубку.
— Полковник Коновалов. Да... Я понял... Добро... — он вернул трубку офицеру и взглянул на Васнецова, — Слушай, там из метро бронедрезина приехала. Там этот старший контролер опять. Иди, встреть его...
* * *
Михаил сидел совершенно бледный. Капилляры в глазных яблоках полопались от нервного напряжения и белки стали совсем красными. Он потерянным взглядом уставился на вошедшего в дежурную комнату Васнецова.
— Вова. Я все внутренние посты обзвонил. Это... Это оказывается не просто война... Это...
— Это ядерная война, — закончил за него Васнецов.
— Зачем?
— Ты меня спрашиваешь? Боюсь, Миша, нашего с тобой мнения на этот счет не учли.
— Но это, же безумие...
— Как и любая другая война. Ну, где этот контролер?
— Со второго поста сюда движутся... Володя... Что теперь будет?
— Будет планета обезьян. — Васнецов невесело усмехнулся.
— Внимание! — захрипел динамик на стене, — Задраить все гермодвери! Задраить все гермодвери! Ядерный удар по поверхности через пятнадцать, четырнадцать, тринадцать...
— Все-таки пропустили боеголовку, — вздохнул подполковник.
— Что? Какую... Куда удар?! — Жилин вскочил со своего кресла.
— По нам, дружище. По нам...
-...три, два, один, взрыв!
* * *
— Варяг! Варяг!!!
— Ну... Ну Коля... Ну чего ты спать не даешь? — Яхонтов повернулся на другой бок. Луноход продолжал свой путь. Теперь за рулем сидел Вячеслав, который старался четко выполнять команды обучающего его Алексеева.
— Варяг, да проснись же!
— Чтоб тебя... Ну чего? — искатель взглянул на Николая.
— У отца был брат?
— У моего отца был брат? — Яхонтов еще не до конца проснулся и не совсем понимал заданного взволнованным голосом вопроса.
— Да нет. У моего отца был брат? Ты же с отцом дружил еще до ядрены.
— Ишь, слов, каких нахватался в столице. Ядрена, — Варяг ухмыльнулся. — Если честно, то не знаю. А что?
— А ты еще людей с фамилией Васнецов в Надеждинске не знал?
— Был прапор на рембазе. Алкоголик жуткий. Никита Васнецов. Он пропал после первого черного дождя, насколько я помню. А в чем собственно дело?
— В бункере 'Субботний вечер', был офицер. Владимир Васнецов. Его брат Николай служил в Надеждинске. И сын у его брата родился. Тоже Николаем назвали. Это же мой дядя, понимаешь, Варяг?! — Васнецов затряс записной книжкой, — Я тут десять листов отпарил! И вот посмотри, что тут пишется! У меня был дядя, а я ничего не знал!
Наблюдающий в перископ Людоед бросил взгляд на эту потрепанную книжку, и на его лице появилось выражение озадаченности. Однако когда Васнецов повернулся к нему, то Крест сразу вернулся к наблюдению в перископ.
— Теперь ты знаешь, что у тебя был дядя. Тебе легче? — сказал он.
— Но... Это ведь важно... Для меня... Надо было нам в тот бункер...
— А зачем, скажи на милость? Сталкеры там побывали. Там нет никого кроме крыс. И чего ради нам надо было забыть про миссию и идти в это затхлое подземелье?
— Илья прав, — кивнул Варяг, беря в руки записную книжку. — А ты мог и ошибиться. На счет дяди я имею в виду.
— Да нет тут никакой ошибки. У меня был дядя. И он был там... — Николай вздохнул и отвернулся, уставившись в смотровую щель за своей спиной. На самом деле он вовсе не собирался смотреть на что-то снаружи. Просто он не хотел, чтобы Крест или Варяг видели его слезы.
24. ПИКНИК НА СНЕГУ
Спускающиеся на землю сумерки, словно прижали к земле и тяжелые свинцовы облака, неутомимо кружившие непроницаемым покровом вокруг погибающей планеты. Серая дымка заполонила все вокруг, и видимость упала до минимума. В совокупности с приближающейся ночной темнотой, это делало дальнейшее движение, да еще по пересеченной местности, совершенно неприемлемым. Каждый по отдельности, внутренне, наверное, был рад тому, что погодные условия заставили их временно остановиться, поскольку привала жаждал каждый, хоть и старались об этом не говорить. Но путь на сей раз, они проделали весьма длительный и без единой остановки. Луноход остановился среди нескольких одиноких деревьев, торчащих из снега на вершине высокой насыпи. Путники не сразу поняли, что здесь некогда проходила железная дорога. Скорее всего, она и осталась, но была погребена под внушительным слоем снега. Заметив в этом странном снежном тумане погнутый столб с семафором и остатки мачт линий электропередач, Людоед, наблюдавший в перископ, заключил, что они остановились на путях.
