«Ты так это называешь?»
— Если ты меня извинишь, — сказала другая Кларисса, вставая, когда закончила с рукой Рёко.
— Э-э… — спешно начала Рёко.
«… спасибо», — закончила она, но было уже слишком поздно.
Кларисса подошла к телу Евы, кивнув другому члену Культа. Она присела, положив руку на броню. Небольшая область на груди засветилась бледно-фиолетовым свечением. Под удивленными взглядами двух других из тела медленно выплыло что-то вроде старомодной книги, казалось бы, вытянутое одной из светящихся рук Клариссы. Кларисса взяла книгу обеими руками, и Рёко смогла заметить, что обложка книги гласит просто «Ева Гудериан».
Кларисса глубоко вдохнула, прижав книгу к груди, где объект, казалось бы, медленно растворился в фиолетовом свете, как будто растворившись в ее теле. Ее лицо странно изменилось.
Затем, через мгновение, закончив с этим, Кларисса взглянула на остальных.
— Обычно я бы предпочла выделить несколько часов, чтобы все это осмыслить, — сказала она, — но сейчас на это явно нет времени. Придется отложить.
Она указала на тело, вспыхнувшее кратким, яростным пламенем, свет от его сгорания отбросил на ее лицо резкие тени. Рёко молча наблюдала за краткой кремацией, образ пламени отражался в ее глазах. Ей говорили ожидать такого — они никак не могли забрать с собой тело, и они не хотели оставлять его в руках пришельцев.
Затем, когда магический огонь резко погас, тело рассыпалось жженым пеплом, Рёко резко дернула голову в сторону.
Посмотреть можно было и еще куда-нибудь, подумала она, потирая одной рукой основание шеи, потирая то место, где был бы ее самоцвет души, будь он открыт.
«Мне нужно взять себя в руки, — подумала она. — Я не могу из-за этого накручивать себя».
Они собрались на одном из верхних уровней, где ранее были Миса и Грация. Мина и Надя были видны несколькими этажами ниже, осторожно проверяя пакетами сенсоров предполагаемое ядро стабилизатора, Ин-чжи окружила их троих барьером. Мина взяла сенсорный пакет Грации, так как раз уж команда разошлась на значительное расстояние, лучше было наличие телепортеров в обеих группах.
Девушки, не участвующие ни в изучении ядра, ни в заботе о Рёко, ни в уходе за телом — а именно, Миса и Аннабель — стояли на страже, наблюдая либо за девушками внизу, на их ужасно уязвимой позиции, либо же за собственным непосредственным окружением. Рёко по их прежним симуляциям знала, что Миса не вкладывает никакого значения ни в мертвое тело, ни в религиозные ритуалы. Девушка скорее предпочла бы, чтобы на миссии такой важности они все стояли на страже.
«В конце концов, это просто тело», — почти могла услышать ее слова Рёко.
Но Миса хранила молчание и даже оглянулась, когда Кларисса проводила свой загадочный перенос воспоминаний. Хотя теперь, когда все закончилось…
«Нам теперь нужно будет быть осторожнее с нашими самоцветами, — подумала она, передавая сообщение всей команде, включая анализирующую ядро стабилизатора группу. — Они явно, несмотря на все имеющиеся механизмы защиты, каким-то образом все еще способны найти самоцвет. Нам было бы лучше просто использовать приманки. Следите за спинами и не бойтесь включить маскировочные устройства, если придется».
Рёко кивнула, лишь часть своего внимания уделяя на то, чтобы слушать. Другая ее часть тихо проверяла и перепроверяла уровень силы ее самоцвета души — если точнее, уровень силы согласно расположенному рядом с ним датчику освещенности. Оценка статуса самоцвета датчиком освещенности, как правило, была проста и надежна, но на мгновение, у прошлого ядра стабилизатора, показания оказались невозможно высоки, пока Рёко снова не успокоила его. В данный момент самоцвет, казалось, тянул ее, требуя от нее пойти…
… вверх?
Требование тихо сводило с ума, так что ей приходилось постоянно сопротивляться желанию взглянуть вверх, желанию взлететь вверх с отсутствующими у нее силами полета, желанию телепортироваться как можно выше, вверх к… ну, в небе над ними в достаточной близи был только один объект.
Она задумалась: так ли все было для Клариссы, всегда влекомой собственным самоцветом, собственной душой, как если бы у той есть собственный разум?
Может быть, не будь она так отвлечена, она могла бы спасти…
Нет, она не могла задумываться об этом. Не сейчас.
В любом случае, в данный момент ее мысли занимало не только странное поведение ее самоцвета, но и тот факт, что это поведение, казалось бы, ослабло, когда они телепортировались прочь от ядра, где взорвали ядерную бомбу. Да, она все еще чувствовала его, и это желание все еще сводило ее с ума, но оно было… слабее, и ее самоцвет больше не пытался засиять.
«Твой самоцвет тебя беспокоит, не так ли?» — подумала Кларисса, и на этот раз это была Кларисса-человек, появившаяся рядом и нависшая над ней.
На мгновение Рёко удивилась, не зная, что сказать. Она моргнула, пытаясь собраться с мыслями.
«Я… не думаю, что это настоящее ядро стабилизатора, — выдавила она, неуверенно озвучив мысль. — Думаю, это приманка. Я…»
Однако она так и не закончила мысль, так как в этот момент Надя телепатически выругалась, по-русски, с такой страстью, что это мгновенно привлекло ее внимание.
Через несколько секунд Надя, Ин-чжи и Мина появились рядом с остальной командой.
— Подделка, — сказала Надя, повторив то, что они все уже знали. — Нам придется двигаться дальше.
Остальные девушки начали двигаться, осторожно направившись в сторону Рёко, но Кларисса стояла рядом с ней, спокойно и выжидающе глядя на нее.
— Если в этот раз прыгаем на небольшое расстояние, я могу с этим справиться, — сказала Мина, обеспокоенно взглянув на Рёко, отметив, что она все еще продолжала сидеть. — Возможно, лучше будет дать ей восстановиться для прыжка обратно на корабль.
Рёко подняла руку, отмахнувшись от предложения.
— Нет, дело не в этом, — сказала она. — Просто… просто я думаю… думаю, у меня есть более эффективный способ определить ядра стабилизатора.
Потери флота: 1,13 миллионов.
Текущая скорость потерь: 750±50 разумных в секунду.
«Нападение тяжелого бомбардировщика, смягчение частично, — подумал Жуков. — Поглощение силовым полем: 30%. Энергетические резервы силового поля: -12,1% до 30,1% от боевого потенциала; статус: истощение. Сектор 14-B: потерян. 15-B: потерян. 14-A: крупный ущерб. 14-C: малый ущерб. 15-A: малый ущерб. 15-C: крупный ущерб. Энергия стрельбы орудия ШЕРМАН снижена на 2% до 83% от боевого уровня. Выработка энергии снижена на 5% до 72% от боевого уровня. Предполагаемые потери персонала: 800±20».
Значительная часть сознания Мами посвятила себя отслеживанию битвы на этом уровне, но другая часть участвовала в активном обсуждении крупномасштабных аспектов боя. Не было ни аватаров, ни виртуального представления конференц-зала — ни одного обычно сопровождающего собрания штаба декоративного атрибута. Их было бы достаточно легко организовать, но в их нынешнем состоянии подобные атрибуты не имели смысла. Гораздо лучше было обсудить проблемы напрямую между разумами, все они усиливались вычислительной мощью их линкоров — среди прочего, уже ослабленных потерей ЧКК Флавия Аэция — также как и их личностями.
«Нам нужно отступить из системы! — воззвала Гюль. — Мы едва держимся. С таким темпом прибытия подкреплений пришельцев, мы потеряем контроль над системой в течение часа».
«Это еще не провал, — прорычала Мами. — Нападение на стабилизатор еще не провалилось. Дальние ясновидящие сообщают, что прогресс еще есть».
«Если у них уйдет слишком много времени, это будет не важно, — подумала Ананд. — Если они наберут достаточное число, тогда, со стабилизатором или без, они нас раздавят. А затем они просто его восстановят».
«Но пока нет, — настояла Мами. — Пришельцы перенапрягаются, чтобы добиться этой победы. Федорович сообщает, что гарнизоны пришельцев на краях выступа сильно ослаблены. Если мы закроем червоточину и удержим верфи, у нее может получиться срезать его. Она уже собирает свои флоты. Мы просто должны продержаться».
«Если пришельцы не накопили в системе уже достаточно судов, чтобы силой продавить его снова. Если наша позиция уже не скомпрометирована до необратимого уровня, — подумал Эрвинмарк. — Это много если».
«Мне это не нравится, — подумала Ананд. — Как бы не хотелось мне это говорить, я поражена, что мы вообще держимся. Пришельцы очень вяло ведут силы через червоточину. Я ожидала гораздо больше судов. Будь я на их месте, я бы уже разорвала защитников — я бы бросила через червоточину все доступные корабли, насколько возможно быстро. В идеале, еще вчера».
«Пришельцы на протяжении всей войны совершали ошибки, — заметил Эрвинмарк. — Это не ново. Трафик судов пришельцев через червоточину в пределах основанных на сахарских данных прогнозируемых оценок. Низковат, но не слишком разительно. Возможно, они просто не могут добиться от червоточины поддержки желаемого ими трафика».
«Флоты Федорович будет лучше использовать для новой оборонительной линии, — возразила Гюль. — Видит Бог, нам она может понадобиться. Она зачастую чрезмерно агрессивна».
«Новая оборонительная линия будет мало что значить, если пришельцы создадут функционирующую червоточину в пределах дистанции скачка от Оптатума, — вздохнула Ананд. — Мне не нравится это признавать, но они пнули нас по яйцам. Не уверена, чем тут можно ответить; я просто не думаю, что держаться здесь будет ответом».
«Малый шанс лучше, чем вовсе никакого шанса», — возразила Мами.
«Но не ценой компрометации нашей обороны», — сказала Гюль.
«Все равно она уже скомпрометирована!»
На мгновение повисла тишина, а затем Мами почувствовала, как внимание группы тонко сместилось к Эрвинмарку, в основном не вмешивающемуся в дискуссию.
«Нет времени на полное собрание Штаба, — наконец, сказал он. — Решение за вами, Томоэ. В подобных ситуациях я склонен к более агрессивным действиям, но это хорошо известный аспект моей личности. Также это порой втягивало меня в неприятности. Я доверяю вашему суждению».
Мами почувствовала, как завязались узлом ее внутренности, когда она ощутила удивление остальных. Эрвинмарк был не из тех командиров, кто перекладывал командную ответственность. Для него ожидание ее решения означало, что он и правда в этом вопросе доверяет ее суждению больше, чем своему.
«Я доверяю вашему суждению», сказал он, слова, казалось бы, осели в ее желудке свинцовыми шарами. Да, она уже давно была фельдмаршалом, и повидала немалое число битв — но не так много, как остальные. Она не росла в званиях, как остальные, и те несколько раз, когда она принимала серьезные решения, выбор был очевиден, или так ей казалось, ее разум перебрал несколько принятых ею в жизни крупных решений:
Усилить разреженный выступ, соединяющий экспедиционные силы Эрвинмарка в секторе Сахара с человеческим пространством, даже ценой остальной обороны. Это было очевидно, не так ли? Его нападение оказалось слишком неожиданным для пришельцев, чтобы у них наготове была стратегическая контратака.
Удерживать выступ любой ценой, даже когда казалось, что нет никакой надежды. Было очевидно, верно? Она не могла бросить там весь флот Эрвинмарка, даже если она рисковала значительной частью своего флота, пытаясь вернуть его. Любой другой командир принял бы то же самое решение.
«То же самое решение…» — подумала она.
Она подумала о множестве отрядов, как армии, так и ополчения, все еще сражающихся на поверхности колоний системы, об отчаянном сопротивлении в районе верфей Близнецов. Она не просто представляла это: отдаленная ее часть постоянно была в курсе тамошней ситуации, где сотни тысяч умирали и умрут, пытаясь удержать контроль над поверхностью планет и над орбитой. Если флот покинет сектор, будет предпринята попытка эвакуации, но большинство умрет на последней позиции, сперва вцепившись в разрушенные городские пустыри, затем, наконец, отступив в планетарные редуты.
У нее сводило живот от мысли бросить их, но, в конечном счете, это была приемлемая потеря, жертва малой частью большинства — но только если решение оставить их будет верным.
Ни одна симуляция линкора не дала ей никаких дополнительных указаний. Строились предсказания, но возможные итоги были полным болотом, начиная от пугающе ужасного до превосходного, каждый со своей вероятностью, обычно с дисперсией выше 30%. Нельзя было отрицать того, что пришельцы очевидно возьмут верх, какой бы выбор она ни сделала, но анализ затрат и стоимости этого было настолько неопределен, что оказывался бессмысленен.
«Тебе стоит доверять себе, Мами, — частным образом подумала Махина. — Расслабься. Ты гораздо опытнее, чем полагаешь».
Мами на мгновение изумилась, очнувшись от транса. Махина, как правило, была молчаливым таккомпом — в основном по предпочтению Мами. Она редко что-то комментировала. И чтобы она — не оно? — что-то сказала…
Как там когда-то сказала Хомура?
«Это старый принцип, — четким и эффектным голосом сказала в ее воспоминании Акеми Хомура. — Когда ты на слабой стороне, приходится рисковать и идти ва-банк. Повышать дисперсию. Если обе стороны играют осторожно, более сильная, скорее всего, победит. Слабой стороне приходится рисковать».
Но она не могла рисковать всем.
Она подумала о ситуации со стабилизатором червоточины. Закончилась опирающаяся на новенькую часть операции. Она довольно отдаленно знала Надю Антипову, но та казалась достаточно компетентной. И Кларисса ван Россум никогда не подводила комитет руководства, ни разу — хотя она редко брала миссии. Для нее вообще возможно ли не справиться?
Мами исполнила мысленный эквивалент стиснутых зубов и глубокого вдоха.
«Мы останемся здесь, — сказала она. — И это окончательно. Мы должны попытаться».
Про себя, и обращаясь к команде МагОп близ далекого Орфея, она подумала:
«Пожалуйста. От этого зависит все».
План был элегантно прост. У них оставалось только одно устройство PAYNE. Необходимо было просто телепортироваться с места на место, зачищая зону и проводя несколько секунд, сжавшись под барьером Ин-чжи, ожидая, пока самоцвет Рёко вынесет решение касательно подлинности ядра стабилизатора, рядом с которым они окажутся. Они оставались рядом с одной из телепортеров, в то время как Мина ждала сигнала, держа полностью взведенное устройство PAYNE.
Наконец, они нашли одно, установили устройство на секундную задержку и ушли подальше от района.
Очевидный недостаток плана в том, что в то время как у них оставалось только одно устройство PAYNE, у пришельцев оставалось три активных ядра стабилизатора. Оставалось надеяться, что уничтожения двух ядер из четырех будет достаточно для по крайней мере временного отключения червоточины. Конечно, сахарская червоточина функционировала всего с одним ядром, но для пришельцев казалось почти абсурдно параноидальным строить три излишних, полностью функционирующих ядра червоточины просто для надежности.
