Вождь из сумерек 2

-Но мы сталкивались с другими...

-И столкнемся еще. Пойдем, брат, к шатру. Ребята Хруста уже возвращаются с трупами.

Успели как раз ко времени.

Воины сгружали тела убитых рядами вблизи шатра. Стас пальцем указал им скинуть шлемы. Щелкнули пряжки подбородочных ремней...

-И что? На магов не похожи?

-А на кого, по твоему, похожи?

Из шатра, привлеченные шумом и голосами, выходили старейшины и маги, вынужденные оторваться от своего увлекательного занятия. Пошатываясь и тараща глаза, обводили взглядами густую толпу и ровные ряды неподвижных тел.

-Кто это? — С трудом ворочая языком, спросил один из них. И чтобы уточнить вопрос, ткнул пальцем вниз, с трудом угадав направление.

-Присмотрись, почтенный. Жаль, что Тола увяз в оргвопросах. Может, он бы сумел в своем безумии угадать правильный ответ.

Пошел вдоль ряда, вглядываясь в равнодушные остекленевшие глаза, в мертвые холодные лица. Казалось, даже сама смерть не могла с них с их лиц эту маску.

-Это те, кого уводили из земли славов. Стас указал на несколько тел. — Остановился, всматриваясь, и с убежденной уверенностью сказал. — А вот это ваши, судари мои. Орки!

-Но, вождь, они же похожи.

-Чувствуется уверенная рука художника. Ваял без ошибки. Человек без лица. Без имени. Без прошлого. Без будущего. Смотрите, вожди, что сделали с вашими детьми и братьями. Своими руками их отдавали.

Хмель слетел быстрее, чем после ковша огуречного рассола.

Теперь и эльф увидел еле заметное различие в лицах убитых.

-Но как? И зачем?

-И то, и другое не вопрос. Дело техники. И фантазии. Я уже говорил об этом. Надо похоронить. Они не виноваты в том, что творили. Может, быть даже с трудом представляли, что делают. Или не представляли вовсе.

-Вождь, я бы показал воинам их. И нашим. И этим. — Посоветовал Толян, кивком головы, указав за рогатки орков.

Стас, наклонил голову, соглашаясь с предложением.

-Пожалуй, ты прав, Толян. Им не лишне будет это увидеть.

-Мы никогда не видели их с поднятыми забралами. А в разговоры они не вступали. А если и отвечали на вопросы, то разве узнаешь голос под забралом.

Это сказал Рамез, успевший подойти вместе с волхвом и Толой. Волхв приостановился, посмотрел на трупы удивленным взглядом, и шагнул к ним.

Стас усмехнулся. Волхв взял верх над его министром. А способности Пивня ему были хорошо известны.

Встал на колени и долго вглядывался в холодное застывшее лицо. Опустил ладонь на глаза и затих, словно прислушиваясь к чему то. Потом поднял голову. Остановившийся взгляд уперся в переносицы Толы.

-Ты слышишь их, Тола.

-Так же, как и ты, шаман славов. Так же, как и твой вождь. Я слышу то же, что и ты. Проклятия...

-Да, проклятия. Тому, кто убил их прежде, чем их поразили мечи славов.

-Так оно и было, почтенный шаман. Ты хорошо умеешь слышать. И видеть. В них убили душу. А человек без души мертв. — Встал и повернулся к вождям. — Старейшины, народ орков должен узнать это.

Взгляд стал задумчивым.

Постоял и скрылся в шатре. И тут же вернулся с бубном в руках. В глазах плескалось безумие.

-Пусть же боги вернут им души. Так же, как вернул им их тела человек, которого орки считали своим врагом.

Бубен забился в его руках, босые грязные, в трещинах, пятки ударили в землю. Костлявое жилистое тело затряслось, а кость, зажатая в его руке с силой заколотила по тугой, иссохшей коже бубна.

Бубен стонал и плакал. И Тола, почти пропадая из вида, закрутился волчком вокруг убитых воинов, визгливо выкрикивая что-то невнятное.

-Ты заметил, Слав, что в ранах не было крови? — тихо спросил эльф, наблюдая за безумным танцем шамана.

Стас кивнул головой.

Дикий вой, стон и плач ударил в виски.

Принц с удивлением заметил, как побледнело лицо Стаса а на лице выступили бисеринки пота. А лицо волхва побагровело.

Старейшины орков упали на колени.

В лагерь, сметая рогатки, хлынули орки. Вои Хруста схватились за мечи, но Стас остановил их легким движением руки.

Тола крутился все быстрее и быстрее. и скоро можно было с трудом разглядеть только его размытую тень. Голоса шаманов слились в один и повисли на высокой нескончаемой ноте.

Стас побледнел еще больше. И эльфу показалось, что лицо одного из убитых порозовело, из раны на разрубленном лице появились капельки крови, губы приоткрылись. И к, удивлению своему, он услышал еле уловимый легкий вздох.

Эльф взял Стаса за локоть и потащил его прочь. Заметив это, за ними пошел и Толян, увлекая за собой Войтика.

-Башню снесло по максимуму. Уносит покруче, чем от герача. — Толян ошарашено переводил взгляд с одного на другого, крутил головой удивленно разводил руками. — Колбасит только так. Чума! Ему к нам надо. Кашпировского затер бы в лохмотья. Бабки лопатой бы греб.

От пережитого волнения на Толяна накатила болтливость.

А вокруг шатра шел настоящий дьявольский шабаш.

Скакали и визжали все. И шаманы, и старейшие и, подошедшие, воины.

-Командир, — со страхом прошептал Войтик, — наш волхв вместе с ними с ума сходит.

-Клевые заморочки, братан. Надо спасать. Сам не выберется. — С опаской посмотрел на дикую пляску и нерешительно покачал головой. — А, может, ну его? Пусть зажигает?

Стас их почти не слышал.

-А знаете, ребятки, я их видел.... — Медленно проговорил он.

-Кого, Слав? — Под влиянием пережитого стресса, Толян перешагнул грань установившейся субординации.

-Этих...

-Открыл Америку. Их и слепой увидит. — Ляпнул Толян, с подозрением глядя на Стаса. И поперхнулся от могучего удара кулака Войтика.

-Да этих. С нормальными лицами.

-Это у орков ты увидел нормальные лица? — Войтик взметнул брови к поднебесью и озабоченно спросил. — Командир, ты вообще как?

-Войтик, у каждого народа свое представление о красоте. И для них, наверняка, уродливее наших лиц и представить трудно. Или этот мир к чертовщине так располагает? Или мы, торопливо прыгая, по ступенькам исторической эволюции что-то важное растеряли и даже не заметили этого?

-Слав, ребята Хруста остальных везут...

-Кранты, командир, До утра колбасить и зажигать будут. Надо к Хрусту на квартиру перебираться. Войтик, ты со мной? Или пробило на это реалити-шоу?

-Пусть в одной могиле покоятся. — Задумчиво сказал Стас. — Зачем делить? Так будет правильней.

-Орки своих огню предают.

-Наши предки тоже так делали в давние времена. К богу ближе. Но уходить нельзя. Не поймут. Или истолкуют неправильно.

Толян огорченно вздохнул

-Хорошо нашему гному. Отмазался. — Снова проворчал Толян. — А знаешь, командир, если твой угрюмый дядька не дурак, самое время шарахнуть сверху, пока концертная программа не кончилась.

-Сплюнь! И постучи по дереву. — И, чтобы избавить парня от поисков, постучал согнутым пальцем по широкому лбу. Но на всякий случай распорядился.

-Поищи Хруста и шепни ему на ухо.

-Уже, командир.

Воевода, не смотря на молодость или благодаря ей, умел оказаться в нужный момент под рукой.

А неистовая пляска продолжалась с новой силой, вовлекая все новых и новых участников. Казалось, что безумие всего мира, поселилось здесь. И Стас уже физически ощущал ту боль, которая билась в их душах.

-Тут и мертвый поднимется, чтобы закатить в ухо. — Проворчал Войтик.

И в это время, накликал таки беду этот чертов сын Толян, ахнули молнии. И сразу по всему лагерю.

-Хруст!

Ищи, свищи этого Хруста.

Летит саженными прыжками, не разбирая дороги, прыгая через кусты и перескакивая с камня на камень к передней линии окопов, выкрикивая на бегу слова команд. Хотя и не было в этом не малейшей надобности. Командиров своих он вышколил так, что любо дорого посмотреть.

-К мечу! Руби под ноль! — Долетел до них его злой голос. — До кочерыжки чистить!

Толчок, прыжок вверх и сотни взялись за мечи.

-Толян, Войтик! Рамеза и Толу ко мне! Живо! Мухой! — Крикнул Стас, с трудом удерживая себя от желания присоединиться к рубке.

Войтик с сомнением покачал головой, но спорить не стал. Но Толян все-таки решил уточнить.

-А если не захотят, по башке вмазать можно?

-Только осторожно. Чтобы умом окончательно не тронулись.

Разведчики, раздвигая толпу, врезались в толпу и легко извлекли вождя с шаманом из беснующейся массы. Орки довели себя до изумления. Ничего не видели и не слышали. У Толы на губах застыла желтая пена.

-Рамез, очнись! — Заорал прямо в лицо вождю Стас.

-Беспользняк, командир! Лучше сразу в рыло. Быстро и эффективно. По себе знаю. Из бодуна на раз выводит.

-Не гуманно. — Пробурчал Стас и услышал звонкую пощечину.

Толян таки не упустил случая, чтобы продемонстрировать эффективное средство. И воспользовался древним и не раз испробованным методом.

-Сам напросился.

Тола замотал башкой.

Толян, чуть согнувшись, с любопытством заглядывал в его лицо.

-Я же говорил, сработает. — Он повернулся к Стасу и врезал еще раз, чтобы закрепить успех. — Очнись, братан. А то на месяц ваше танц — шоу затянется. Хруст шутить не любит. Командир, выписывай рецепт Рамезу. А то мне не разорваться.

Сгреб шамана за ворот и потащил его туда, где гремело железо.

Пришлось пойти проторенной железкой.

Метод Толяна сработал без осечки. После двух оплеух в глазах появилось осмысленное выражение и Рамез поскреб пальцами, поросшую колючей щетиной, щеку.

-Рамез, дружище, меняй концертную площадку. — И злобно выматерился, проклиная свой поганый язык, так и не приучившийся к простым и доступным, словам. — Может еще можно спасти кого то.

Вокруг бушевало пламя. Молнии с треском крушили шалаши, кромсали все, что бегало и ползало. Засыпало тысячами каменных осколков метающихся в поисках спасения орков.

Рамез попытался что-то крикнуть. Получилось плохо. Голос сорвался на визг. И старейшина закашлялся. Перевел дыхание и повторил попытку.

Танец не сразу, но прекратился.

Орки, тяжело дыша, стояли, и словно ничего не видя вокруг себя. Потом их взгляды заметили трупы, во множестве лежащие по всему лагерю, и молнии , сыплющиеся сверху.... И взвыли от ненависти и отчаяния.

Рамез снова что-то закричал, махнул рукой в сторону гор и сорвался с места.

Стас оглянулся. За спиной нет не эльфа, не Войтика. Нет даже Зореня. А впереди вовсю кипел бой. А у подножия скал черные маги... и срывающиеся вниз молнии.

Неожиданная и неуправляемая ярость уже душила и переполняла его. Рванул из ножен мечи, подарок гнома Ровина. Показалось, что тело раздувается от этой все пожирающей ярости, отрывается от земли. Мечи засветились гневным светом. И окутало зарево прозрачного огня. А ярость уже забирается в мозг и огонь застилает глаза.

Какие, к дьяволу, глаза?

А он уже перестал чувствовать свое тело. Только слепая беспощадная ярость. С глаз слетела повязка. В кровавом тумане мечутся крохотные фигурки и бесследно исчезают в огне. С оглушительным грохотом рухнула в огонь отвесная скала. Полетели, исчезая в пламени, камни.

Дикая радость от ощущения безграничной мощи завладела всем его существом. И он злобно расхохотался, распахнул руки и еще одна скала, вспыхнув от нестерпимого жара, покатилась вниз.

Жажда мести, жажда разрушения и уничтожения захватила его целиком. Вот истинное предназначение. И счастье!

Дикий сумасшедший хохот. Его хохот. Но почему он слышит себя?

"Остановись, человек — волк". — Услышал он чей то властный требовательный голос. — Или ты не успеешь вернуться. Великий огонь поглощает тебя",

Кто смеет удерживать его дерзкими словами?

Снова гневный грохочущий смех.

Он сам первородный огонь, в котором родилось все сущее. И растворится в нем, чтобы родится заново.

Перед взором бескрайнее синее море. С зелеными райскими островами. Где-то там нашел для себя свой последний пристанище бедалага Дельбар. Глупец! Как можно было отказаться добровольно от этой безграничной мощи?

"Вернись, человек — волк! Вспомни о людях. Купава, Веселин... Толян".

О ком это? Какой Веселин?"

Веселье переполняло его душу. Завладело каждой клеточкой его тела.

Рушится, падает звездное тело. Звезды несутся мимо. А впереди крохотный рубиновый огонек. Стремительно растет в глазах. Он был уже здесь. Почему был? Он здесь! Это он сам. Как хорошо и весело. Как в детстве ласковое прикосновение материнской руки. И тихая радость. И никаких тревог.

-Сынок, проснись! — Нежный голос ласкает душу.

Но просыпаться совсем не хочется. Полежать бы, понежится под этой рукой.

-Пора, сынок...

Вздохнул, потянулся.

Нет ни мамы, не маминой руки. А над ним Войтик. Встревоженное лицо конязя Зореня. Слезы ручьем льются по лицу Купавы. Толян и Веселин с мечами на голо закрывают его с двух сторон.

-Приснится же такое.

Дожил! Шага без охраны не сделать. Скоро в сортир провожать будут. Такой сон не дали досмотреть! А лица не видел. Только мамины руки. И давно забытые прикосновения этих ласковых рук. Значит еще не время. Не скоро оборвется его тропинка.

-Такой сон испортили!

-Какой сон, командир! Ты посмотри, что натворил! — Шепнул, озираясь по сторонам Войтик.

За спинами его волчат орки. А этим то, что надо?

Чей-то горячий шершавый язык вылизывает лицо. Сентиментальный к старости стал. Лижется, как шелудивая собачонка.

И тут же вся стая. Его стая. Тело болит и стонет. Отвык на земле спать. Хотя, когда бы успеть отвыкнуть?

-Командир, что это было? — Тихо спросил Зорень.

-Что было? Я, кажется, задремал.

-Не фига себе дреманул? За лохов нас держишь? — Возмутился Зорень, от негодования перезабывший приличную речь. — Значит и нам все это приснилось?

-Да, погоди ты. Может я и в самом деле пропустил самое интересное?

Эльф легонько отстранил Зореня и шепнул.

-Слав, давай руку, помогу подняться. Не гоже конязю Великой Славии на голой земле валяться на глазах всего народа. Заодно и посмотришь вокруг себя.

Стас отстранил его руку и поднялся с трудом удерживая болезненный стон.

-Отбились? — Потирая бока и морщась, спросил он.

-А что нам оставалось? — Хмуро ответил Зорень. — Когда горы начали рушится и, казалось, само пылающее небо упало на землю.

-Ничего не помню! Задремал... Так вы думаете, что это все я спросонья?

Их взгляды были красноречивее всяких слов.

-Ужас! — Криво усмехнулся Стас. — Тебе бы сказки, Зорень, на ночь рассказывать. Ребятишки бы визжали от восторга. Давай, я Пивня попрошу, чтобы он за тобой ходил и записывал каждое твое слово. Смотри, как хозяев перепугал. Можно подумать, что не я, а ты задремал во благовременье. Вот так всегда! Разбудить не могли?

Оскорбленный Зорень раскрыл рот от вопиющей наглости и подавился потоком негодующих слов. А эльф, стоял посмеиваясь, глядя в его оскорбленное лицо.

-Братан, не кипятись. Разводит он тебя. Прикинулся, что не при делах и гонит пургу.

Стас поскучнел. От Толяна доброго слова не дождаться. Скорее море у этих скал заплещется.

"Ты с мечтами поосторожней. В ушах забился беспокойный голос. — Дай людям в себя прийти"