Часть седьмая Дневник Тринадцатого Императора

Чем в эти часы занимался Иванов-первый? Вы заинтригованы, вам интересно? Ни за что не догадаетесь. Облачившись в костюм соответствующего цвета и придав лицу постное выражение, Первый посетил несколько заведений, которые оказывают Лондонцам услуги особого свойства.

По английскому обычаю людей редко хоронят в могилах, обычно их вместе с гробами сжигают, и пепел развеивают по ветру. Это поверье англиканской церкви, но чтобы это осуществить, человек при жизни составляет завещание, в котором он должен указать, каким образом и где его должны похоронить или где развеять пепел. Цветы приносят на саму церемонию похорон, которая назначается спустя 9 дней после смерти согласно канонам англиканской церкви. В этот день собираются все родственники, которые десятилетиями не видели друг друга и уже забыли об их существовании, а также знакомые и соседи.

Впрочем заказанным Первым атрибутам, скорее всего не гореть в крематории. Уже через несколько часов обёрнутые в рогожку гробы, из разных ритуальных мастерских, стали поступать на склад временного хранения транспортной компании Кхула. Для таких деликатных упаковок там был специальный отсек. Спецы, от конспирации видимо решили подстраховаться, хотя определить по внешнему виду большого рогожного куля, что находиться внутри было невозможно.

Вечером все Ивановы снова собрались на "посиделки". Иванов-четвёртый попросил слова вне очереди. При этом он рассадил друзей на стульях у стены и их глазам предстал стол, уставленный закусками и бутылками. Одно НО! И бутылки и закуски имели только два измерения, — высоту и длину. Ширины у них не было. Зато под каждой картонкой, вырезанной из рекламного буклета, была круглая подставка, обеспечивающая её устойчивость.

Садисту — Четвёртому и этого показалось мало. Подав знак сохранять молчание, он щёлкнул переключателем. Магнитная проволока, попав на протяжные валики, побежала между считывающих магнитных головок, сигнал попал на усилители низкой частоты, с них на динамики и помещение наполнилось шумом вечеринки. Закольцованная через специальные блоки такая проволочная конструкция, могла вращаться, пока на её моторы подавался электрический ток.

— Вы чувствуете, господа, какого специалиста декоратора потеряла Маринка?

— Почему, только Маринка, а Гранд-Опера или Ласкала.

— Согласен маэстро, согласен, даже спорить не буду. Молодец! Сейчас всё аккуратно разобрать и спрятать.

— Есть разобрать и спрятать.

— С гальваническими игрушками вы всегда отличались дорогой друг, а ключик по оттиску, полученному от Иванова-второго, вы сделали?

— Так точно! На всякий случай даже в двух экземплярах.

— Отлично! Благодарю за службу!

Выслушав остальных, обсудив проделанное накануне и наметив задачи следующего дня, Иванов-первый дал команду всем спать.

* * *

*

Сухогруз "Кухулин", мало напоминал прославленного богатыря, хотя и носил это имя. Водоизмещением не менее полутора тысяч тонн, он обеспечивал грузоперевозки в морях омывающих Ирландию и Британские острова. Перевозил всё, что грузили в его трюма, включая и то, что прятали в специальных выгородках, куда с удовольствием заглянула бы пограничная стража, если бы проведала об их наличии. Видимо эта его особенность и удерживала судовладельца от того чтобы сдать судно на слом.

Такое впечатление произвёл он и на Иванова-первого, который, поднявшись по узкому трапу на палубу, попросил доложить о нём капитану. Когда дверь за сопровождавшим его матросом закрылась, были произнесены нужные слова, капитан корабля на чистейшем русском языке произнёс ответ и крепким рукопожатием поприветствовал своего сухопутного коллегу.

— Мы готовы принять ваш груз, господин Смыслов.

— Здесь я известен, как Иванов, поэтому давайте на время забудем о наших настоящих именах.

— Как прикажете, ваше высокоблагородие.

— И титуловать так, тоже не надо. Просто господин Иванов, этого будет вполне достаточно.

— Понял, господин Иванов. — Мы практически закончили погрузку, и с завтрашнего дня будем готовы к выходу в море. Ждём только вашей команды.

— Господин капитан, а это судно не развалиться, когда выйдет в море? У нас очень важный груз. Когда я шёл по причалу, мне показалось, что ржавчина уже проела его борта насквозь.

— Ах, вот вы о чём.

Шкипер, широко улыбнулся и пояснил.

— Не волнуйтесь ваше вы..., простите, господин Иванов. Несколько талантливых художников специально так раскрасили наши борта, чтобы судно выглядело старой развалюхой. При нужде, мы сможем выдержать хороший шторм и даже убежать при острой необходимости, от слишком любопытных кораблей пограничной стражи. Дать им сдачи, к сожалению, нечем, судно не вооружено, единственное наше преимущество, это скорость.

— Хорошо, ждите груз в ночь с субботы на воскресенье. Все, судовые и таможенные документы оформите накануне. Ваш грузовой катер должен будет принять нас, уже после отхода. На выходе из дока "Вест — Индии" есть узкий канал через него перекинут мост "Охи док роад". Наши люди будут под мостом. Сигнал, подадут, синим огнём.

— Хорошо известное и весьма противное место с сильным течением.

— Другого удобного для незаметной подачи груза, к сожалению нет.

— Да, вы правы. Сколько мест займёт груз.

— Мест не скажу, вашей специфики не знаю. Это будут ящики. Весом по семь, восемь пудов каждый.

Размерами, семь футов, на фут и на два фута. Груз хрупкий, кидать его не стоит.

— Вы очень специфический грузоотправитель господин Иванов. Сколько будет таких ящиков?

— Этого я вам точно не скажу, сам пока не знаю. От трёх до восьми.

— Восемь это много. Придётся делать катером две ходки.

— Сколько это может занять времени?

— Не менее полу часа, если ничего не помешает.

— Постарайтесь ускорить погрузку, время будет работать против нас. Желаю удачи! До свидания!

— Спасибо! До встречи, господин Иванов!

* * *

*

Смена Петровых прибыла без приключений и вовремя. Это радовало и внушало оптимизм. По неформальной традиции, в субботу, в жилой части офиса компании по поводу пересменки был устроен товарищеский ужин, после которого одни покидали остров и ехали на отдых домой, а другие заступали на двух месячную вахту.

Так было и в этот раз. Вечер начался в пять после полудня, к полуночи гостей и "девиц", кэбы развезли по домам, а сменные мастера "Русского телефона", опять же по традиции, остались "дома", допивать....

Ещё через несколько часов, тяжёлый гужевой транспорт — мусоровоз, почти бесшумно (Ещё один закон большого Лондона. Ночной транспорт обязан иметь колёса на "резиновом ходу", чтобы не беспокоить жителей.), только под мерный перестук копыт, коней — тяжеловозов, въехал на боковую улочку, на которую выходил "чёрный ход" искомого строения.

Чуть слышно "квакнуло" масло в масленке, из которой был обильно смазан дверной замок. Несколько теней мелькнули у входа, дверь открылась и тут же была аккуратно прикрыта. Тишину "Вэст-Энда" больше не нарушил ни один посторонний звук.

"Мой дом — моя крепость" это кредо британских домовладений сейчас снова работало на неизвестных, которые таким странным способом проникли внутрь здания. Толстые стены, двойная дубовая дверь не пропускали наружу посторонних звуков. Впрочем, их почти и не было. Охранник в холле, на первом этаже даже окончательно не успел проснуться, когда ему вкололи два миллилитра сильно действующего препарата.

Второй "боди гард", после того как хозяева отошли ко сну, привычно на старошотландском помянул проклятых англичан, принял несколько сот миллилитров из своей фляжки и блаженно засопел. Его просто связали, вставив кляп, прямо на рабочем месте, и освободив от громоздких оружейных приспособлений.

Описывать как "паковали" остальных жильцов совершенно не интересно, поскольку все они, кроме одного, хорошо и крепко спали в своих кроватях.

Граф Пётр Андреевич Шувалов сквозь беспокойный сон слышал какую-то возню в коридоре но, живя в замке не первый месяц, он к этому времени уже знал, что один из охранников часто прикладывается к спиртному, а потому не желал просыпаться и обращать на это шотландское животноё своё сиятельное внимание. — Завтра пожалуюсь на этого дикаря, а сейчас спать.

Не возжелал граф просыпаться и после того, как его весьма не деликатно подняли с кровати, правда сначала ему показалось, что всё это происходит во сне.

— Какого чёрта, вы тут делаете? Вон из моей комнаты, быдло....

Граф, спросони забыв, что он не дома говорил по Русски и пытался нащупать что-нибудь тяжёлое, чтобы запустить в источник разбудившего его шума. Это эмоциональное высказывание внезапно прервалось, странными звуками напоминающими хруканье. Возможно что при этой попытке Пётр Андреевич, впервые в жизни испытал состояние невесомости, прерванное, правда, у самого пола.

Только после такой, полужёсткой посадки он окончательно проснулся. Да и было от чего. Три тёмные фигуры, споро спеленав его руки и ноги, стали надевать на него какую-то упряжь, пропустив её лямки и ремни вокруг торса графа, ни чуть не предохраняя интимные места сиятельства, находившиеся в ночном убранстве. Всё ещё плохо соображая, Шувалов попытался отдавать приказания своей дворне.

— К..о м..н.е! На помо....

Последняя фраза оказалась прерванной из-за того, что в рот ему вставили кляп, после чего его способность издавать звуки резко снизилась. Невнятное глухое мычание это было всё, на что теперь был способен бывший генерал — губернатор Эстляндии и Курляндии.

Попытки извиваться всем телом прекратились, когда "упакованная тушка" была перемещена на первый этаж. Совсем не потому что были оставлены попытки освободиться....

Сиятельство в колеблющемся свете свечей в канделябрах холла первого этажа, увидело гроб, в который упаковывали его секретаря. Мгновением позже он услыхал, команду:

— Давайте следующего.

Видимо следующим был он....

Приподняв сразу потяжелевшее и обмякшее тело человека потерявшего сознание, его уложили, в ритуальную конструкцию пристегнули ремнями, закрыли крышку и через "чёрный ход" вынесли на улицу. Там погрузили в телегу для вывоза мусора и не обычное путешествие, — возвращение на родину графа Пётра Андреевича Шувалова, началось....

На последок, несколько негромких слов Первого, раздалось в опустевшем замке.

— Документы, письма, протоколы опросов, карты, рисунки, всё собрали?

— Так точно. Все бумаги отдельно упаковали в водонепроницаемые мешки. Пуда три господа бумаги извели.

— Ладно, разберёмся. Ничего не разбили, не сломали? Всё зачистили? Порядок в доме навели?

— Так точно. Все цело, все следы затёрты. Даже лошадиный навоз убран.

— Молодцы! Хорошо. Пока всё по плану господа. Начинаем вторую часть акции.

* * *

*

Налог на камины ещё ввести не успели. Возможно поэтому, беспрепятственной транспортировке "мусора" по улицам Лондона способствовал лёгкий смог. Он, правда, мог помешать встрече с "Кухулином", но небольшое пространство, определённое для встречи и хорошее знание местности, сделали своё дело. Встреча благополучно состоялась.

Перегрузка больших, обёрнутых дерюгой ящиков под мостом "Охи док роад", на катер и доставка их на борт каботажника не заняла много времени. Попрощавшись и пожелав удачи, все участники встречи бесследно растворились в ночной клоаке большого Лондона. Следующий этап продолжения путешествия этого необычного груза должен был начаться уже в Северном море....

Ещё через час на развилке Треднидл Стрит и Корнхилла, скрытые пеленой предутреннего тумана, промелькнули серые тени, которые по только им известному проходу пробрались в строгое здание "Русского телефона". Из большой комнаты внутри здания по-прежнему раздавались характерные, но не очень громкие звуки продолжающейся вечеринки.

— Четвёртый, можешь разбирать свою "музыку".

— Ну, вот, то собирай, то разбирай. А как же быть с Шустовым? Испортиться может.

— Ладно. Господа Петровы, вы не возражаете против Шустова?

— Как можно, это же почитай долго чести.

— Тогда прошу всех к столу. Четвёртый, да убери ты все эти картонки. В стенном шкафу должны были ещё сыр и фрукты остаться.

Петров второй жестом фокусника с полупоклоном вручил нашему Четвёртому большой зелёного стекла

осьмериковый штоф Шустова. Тем же шутливым жестом на одной из его граней торжественно нанесли ещё одну звёздочку.

— Господа, господа, а полтора на восемь без остатка не делиться. Что делать будем?

— Следующий раз десятириковый штоф брать будете. Так и он не делится. Ничего, Петров-второй продемонстрируйте, пожалуйста, неверующим, что ежели умеючи, то всё хорошо делиться.

Действительно в исполнении Петрова — второго правила математики были посрамлены, и содержимое квадратной бутылки равномерно распределилось по восьми пузатым бокалам.

— За успех господа, за Россию!

Бить тонкого стекла пузатую посуду бокалов и повторять не стали. Предстояло ещё собраться и передать дела сменщикам....

Ранним утром, в условленное время, заранее заказанная большая пассажирская карета подъехала к известному в Сити зданию. Наши друзья Ивановы, сопровождаемые внимательными взглядами Лондонских "бобби", отправились на очередной межвахтовый отдых....

* * *

*

Северное море. 54-й градус Северной широты, примерно в 80 милях от города-порта Гулль. Большинству этот город известен, как место, откуда навстречу приключениям отправился бестрепетный Робинзон Крузо (Александр Селкирк).

— АСМ-011, вызываю Кухулин

— АСМ-011, вызываю Кухулин

Вылетевшее из Лилля в эту редко посещаемую торговыми кораблями, точку встречи, специальное судно службы безопасности империи искало корабль с захваченными заговорщиками. Операция по доставке людей, которые по приговору Российского суда были осуждены, близилась к своему завершению. Оставалось только перевести их на борт дирижабля и доставить в Гатчину.

— Кухулин, слышу вас хорошо АСМ-011. Возможно, видим вас на Северо-востоке. Мешает облачность.

Примерно через минуту на Юго-западе, в туманной дымке раннего утра, сигнальщик распознал силуэт искомого судна, и в эфир полетело сообщение.

— АСМ-011, видим вас Кухулин. Ложитесь в дрейф. — Подойдём к вам через четверть часа, на высоте 50 метров. — Готовьте груз к передаче.

— Кухулин, понял вас АСМ-011. Ложимся в дрейф, готовим груз к передаче.

* * *

*

Упряжь из широких ремней, которая так не понравилась сотрудникам британской разведки и нашим заговорщикам, как раз и была предназначена для их погрузки на борт дирижабля. Воздушное судно, развернувшись против ветра, медленно приблизилось к лежащему в дрейфе кораблю. В днище гондолы раскрылся люк, и откуда-то из её недр выскользнуло тёмное обтекаемой формы грузило, закреплённое на конце гибкого стального троса. Видимо груз был достаточно тяжёлым, потому что лёгкий ветерок не смог раскачать эту несложную конструкцию. Через несколько минут он, благополучно миновав многочисленные растяжки и ванты такелажа, ткнулся на палубе сухогруза. После проведения такой гибкой стыковки, на палубу шлёпнулся второй трос. Который был гораздо тоньше, но и предназначался он для иного.