Звезды нового неба

-Я… я не знаю, что тут сказать, — изображение задрожало, пошло рябью из-за помех, вызванных бушующим в космосе штормом, — для меня было честью служить… и работать вместе с вами. Спасибо и простите…

Картинка рассыпалась на квадратики, и связь окончательно прервалась, избавив и Луцкого и нас от дальнейших объяснений.

-Ну вот и все, — мрачно резюмировал я.

-«для меня было честью…» — передразнил генерала Жан, — я аж чуть не прослезился. Помру теперь с чувством собственного достоинства и высоко поднятой головой. A la héros de la guerre!

-Умолкни, клоун! — осадил его капитан, — ему ничуть не легче, чем нам. Иногда умереть проще…

-Ладно, ладно. Остынь, Боров, — Жан всплеснул руками, — но что нам-то теперь делать?

-По-моему, задача была поставлена предельно четко. Держать щит до последнего. Какие тут вопросы?

-С этим вы и сами справитесь, но мне чем заняться? Быть может, стоит приготовить прощальный ужин? Со свечами. Le Romanesque. А?

-С кем это ты прощаться надумал?

-Ну как же? Мы ведь через пару часов это… того…

-А вот это ты брось! — строго покачал головой Борис,— я пока еще капитан, на «Берте» никто не помрет, без моего приказа. А пока вы еще живы, я приказываю немедленно приступить к поискам путей спасения!

-То есть!? — хором воскликнули мы.

-Когда вы перестанете сражаться за свою жизнь, тогда точно сдохнете, а покуда вы еще живы, бейтесь до последнего! Помните притчу про двух лягушек, угодивших в крынку с молоком? То-то же! Так что давайте, шевелите лапками!

-Но… но что мы можем сделать!? — в отчаянии воскликнул Жан, — у нас нет ни единого шанса!

-Ты уверен, что рассмотрел абсолютно все доступные возможности?

-А какие еще возможности у нас есть?

-Давайте рассуждать вместе, — Борис вымученно усмехнулся, и я понял, насколько нелегко дается капитану этот показной оптимизм. Скорее всего, он затеял импровизированный мозговой штурм лишь для того, чтобы скрасить ожидание конца, — что есть в нашем распоряжении? Предлагайте любые, даже самые безумные варианты, сгодится все.

-Да что тут рассуждать! — Жан упорно сопротивлялся, не желая включаться в игру, — ну есть у нас портальный генератор, но что от него толку-то!?

-Почему?

-Смеешься, да? Ну ладно, коли ты так хочешь… — он вздохнул, и уставившись в пространство перед собой, начал докладывать как школяр, отвечающий зазубренный урок, — портальный генератор работает только когда «Берта» находится в транспортном состоянии со сложенными мачтами. А за оставшееся время свернуть мачты мы не успеем, скорее, порвем их и только. Вот и весь сказ.

-Мачты можно отстрелить, и… — встрял я и тут же запнулся, — хотя да, глупость сказал.

-Без реактора мы далеко не улетим, это верно, — кивнул Борис, — на маневровых двигателях тоже не особо погоняешь. Какие есть еще предложения?

-Спасательная капсула, — вспомнил повар, — но что с того? Il n'en résultera rien de bon.

-Ну, не скажи, — капитан поскреб бугристую лысину, — у нее все же теплозащита какая-никакая имеется.

-Думаю, против вспышки, способной испепелить целую планетную систему, она не устоит, — проворчал я, — калибр не тот.

-Калибр… — глухим эхом повторил за мной Гильгамеш, задумавшись о чем-то своем.

-Согласен, не устоит, но продержится чуть дольше, а это уже плюс, — продолжал гнуть свою линию Борис.

-Приделать бы к ней парус, да рвануть на этой вспышке, как на попутном ветре, — чуть ли не мечтательно проговорил Жан.

-И из чего ты собираешься свой парус сделать? И ты прикинул, с каким ускорением мы «рванем», если твой замысел вдруг удастся?

-Да я так, la fantaisie futile. Ты же сам велел высказывать даже самые безумные идеи.

-Ладно, попытка засчитана. Что еще у нас есть?

-Буровой портал, — пророкотал Гильгамеш.

-Есть такое, — кивнул капитан, — но чем он может нам помочь?

-Он работает в обе стороны, — напомнил здоровяк, — его максимальный створ — почти десять метров. Диаметр капсулы — около пяти.

-То есть… — в рубке повисла жуткая, звенящая от напряжения тишина. Каждый из нас боялся неосторожным словом или резким движением вспугнуть зыбкую надежду, от которой мы уже готовы были окончательно отречься.

Первым не выдержал, естественно, Жан.

-Mon Dieu!!!! — заорал он, — так мы же можем через эту форточку выпорхнуть вообще куда угодно!!!

-Ну, не совсем куда угодно, — поправил его я, — дальность действия системы наведения ограничена. Мы даже до Марса не допрыгнем.

-До Марса и не потребуется, — заметил Борис, пристально глядя на Гильгамеша, — достаточно скакнуть к Земле и нырнуть в «Ожерелье» вместе со всеми. Это возможно, Ян?

На моей памяти капитан впервые назвал нашего техника по имени. Что-то здесь было нечисто.

-Да, вполне, — отозвался тот, — только прицелиться поточнее надо.

-Ah! Diable! Черт! Черт! — Жан аж подпрыгивал, — ну, чего же вы сидите?

-Есть одна закавыка.

-Какая еще закавыка? — почуяв неладное, повар угомонился и сел обратно в кресло.

-Буровым порталом кто-то должен управлять.

Наши с Жаном головы повернулись к Гильгамешу.

-Ну… я… — мой мозг лихорадочно искал выход из ситуации, — можно настроить удаленный терминал на планшете и управлять порталом прямо из капсулы.

-Извини, Олежка, но это не сработает, — тяжеленная рука техника легла на мое плечо, — сам видишь, какие помехи. Слишком ненадежно.

Жан тоже попытался высказать какое-то предложение, уже не помню, в чем именно оно состояло, но также потерпел неудачу. В рубке снова повисло тягостное молчание. Я почувствовал, как у меня на глаза наворачиваются слезы. Мы все прекрасно осознавали положение дел и, соответственно, понимали, что вариант у нас всего один. Обсуждать здесь было нечего.

-Да ладно вам, мужики! — Гильгамеш крепко встряхнул нас, — что носы повесили? Я в этот наперсток все равно бы не поместился. В люк бы не пролез.

Я против собственной воли улыбнулся, а Борис, воспользовавшись моментом, хлопнул в ладоши и привычным громким и трескучим голосом начал раздавать указания.

-Так, для того, чтобы в окошко было легче попасть, нам стоит максимально замедлить вращение драги. Я задействую тормозные двигатели, а ты, Гильгамеш, раздвинь штанги на максимум.

-Понял, — здоровяк нырнул в свое кресло и принялся за работу. Глядя на то, как его большие пальцы летают над панелью, невозможно было поверить, что этот человек только что сам подписал себе смертный приговор. Сейчас он всецело сосредоточился на работе, и ничего более для него не существовало.

-Юнга! — капитанский окрик вывел меня из задумчивости, — перенастрой систему наведения, чтобы она теперь целилась в верхние слои земной атмосферы с противоположной стороны от «Ожерелья». Высота — километров сто тридцать — сто пятьдесят.

-Принято! — я повернулся к своему монитору, краем уха слушая, что Борис приказывает Жану.

-…неизвестно, куда нас зашвырнет, а потому нам нужен запас продуктов и всего прочего, чтобы протянуть хотя бы несколько дней.

-J'y suis! Палатка, походная плитка, аварийный маяк — это все должно быть в капсуле, но надо взять еще…

-Жан, ты можешь просто пойти и собрать все, что нужно, а? Молча?

-Oui! Да-да, уже бегу! — повар выскочил за дверь, и капитан смог, наконец, и сам склониться над пультом.

Где-то в глубинах «Берты» заскрежетали раздвигаемые фермы, а вскоре к ним присоединились и тормозные двигатели, наполнив помещение вибрирующим гулом. По примеру Гильгамеша, я также полностью сконцентрировался на своей задаче, ведь чтобы достичь цели, каждый из нас должен был выложиться по максимуму. Сейчас малейшая оплошность могла стоить жизни, а времени до сдачи экзамена нам оставалось лишь пара часов.

К тому моменту, когда пол под ногами вздрогнул, ознаменовав тем самым окончание развертывания ферм, я успел выполнить все требуемые расчеты и перепроверил их три раза, причем разными способами. Все было точно. Манящий голубой ободок Земли неподвижно застыл в поле зрения одного из визиров, и портал теперь можно было перенацелить в любую секунду.

-Так, приехали, — констатировал Борис, — юнга, твой выход. У тебя все готово?

-В лучшем виде!

-Гильгамеш?

-Порядок!

-Замечательно! Тогда выдвигаемся! Собирайте свои манатки, и через пять минут встречаемся у лифта. Опоздавших ждать не будем, этот рейс — последний.

Пока мы неслись в лифте к причальному уровню, никто из нас не проронил ни слова. Я то и дело украдкой бросал взгляд на Гильгамеша, который неподвижно сидел у стены, закрыв глаза и с таким умиротворенным видом, словно отправлялся в отпуск.

По прибытии на место мы занялись перетаскиванием собранных Жаном вещей к люку капсулы, ее расконсервацией по ускоренному аварийному протоколу, погрузкой, проверкой систем… В общем, особо скучать было некогда, а потому для всех нас (ну, для меня, по крайней мере) момент прощания наступил несколько неожиданно. Только что мы препирались с Борисом, рассовывая мешки по углам и без того не особо просторной капсулы, которая в результате стала походить на консервную банку для трех тщедушных селедок, как вдруг все закончилось, и мы повисли возле люка, не зная, что сказать. Да и что сказать на прощание человеку, который добровольно согласился пожертвовать собой ради твоего спасения? Я, во всяком случае, таких слов не знал.

-Ну что, парни, — Гильгамеш ободряюще улыбнулся, — счастливо добраться!

Он сгреб нас в охапку своими огромными ручищами, и в этот короткий миг мы ощутили себя не просто слаженной командой, а настоящей семьей. Никто не пытался скрыть слез.

Мы с Жаном забрались в капсулу первыми, поскольку ее теснота диктовала определенную последовательность посадки. Узкий люк скрыл от нас Бориса с Гильгамешем, и мы могли лишь слышать их голоса.

-Да не переживай ты так за меня! Я уже умирал и не раз. Разгерметизация, декомпрессия, потеря сознания — я даже ничего не почувствую.

-Проклятье, Ян! Я — капитан, и это я должен был покидать «Берту» последним! — Борис витиевато выругался, — это неправильно!

-У тебя еще есть возможность подать в отставку и назначить капитаном меня, — у техника еще оставались силы, чтобы шутить!

Вместо ответа старик лишь снова устало чертыхнулся и напоследок сказал всего одно слово:

-Спасибо.

Через секунду в люке показалась его лысая голова, и Борис, извиваясь угрем, втиснулся на свое место пилота между мной и Жаном. Уместить здесь еще и Гильгамеша и вправду представлялось совершенно невозможным. Крышка с глухим стуком закрылась, и нас осталось только трое. Мы пристегнулись к своим креслам и приступили к полагающимся проверкам систем и оборудования. Жан зачитывал параграфы из инструкции, а мы с Борисом дергали за тумблеры и сверяли показания на мониторах. Мучиться переживаниями было все так же некогда.

-Так, народ, время до входа в «Ожерелье» — минус две минуты, — раздавшийся из динамика голос техника заставил меня вздрогнуть, напомнив о том, что происходит вокруг. По моим венам хлынула свежая волна адреналина, и я почувствовал, как покрываюсь потом, — расчетное время прохождения планеты через портал — двадцать минут. Нас просили держать экран до последнего, а потому времени у вас будет немного. Я переключу буровой портал на Землю минут за десять до конца прохождения. Боров, тебе десяти минут хватит?

-Придется постараться.

-И я бы не советовал вам отстыковываться, пока портал фонтанирует пылью. Кто знает, как ваша жестянка себя поведет.

-Согласен, — Борис подтянул к себе консоль управления и положил руки на джойстики, — будем ждать твоей отмашки.

Черт! У него было всего-навсего десять минут, чтобы отстыковать капсулу, проверить работоспособность ее двигателей, облететь вокруг драги и нырнуть в портал. Для такого маневра требовалось быть не просто хорошим пилотом, а настоящим асом. Только бы легенды насчет талантов нашего капитана не оказались пустопорожней болтовней!

Чтобы хоть как-то скрыть дрожь в руках, я схватился за планшет и вывел на экран картинку с главного визира. От вида такого родного голубого шарика защипало в глазах. Картинка то и дело подергивалась рябью из-за сильных помех, так что Гильгамеш был прав, в таких условиях доверять свои жизни радиосвязи было бы чересчур рискованно.

Из интереса я переключился на камеру, направленную в сторону Солнца, но увидел лишь зловещее багровое марево, в глубине которого чудилось какое-то движение, словно исполинская личинка шевелилась внутри своего полупрозрачного кокона. От мысли о том, что будет, когда она вырвется на волю, становилось не по себе, и я переключился обратно.

-Минус одна минута, — объявил Гильгамеш.

Какая-либо связь с Землей отсутствовала абсолютно, а потому мы и понятия не имели, как обстоят дела на «Ожерелье». Нам оставалось лишь с замиранием сердца смотреть на экранчик и ждать. Происходи все это в кино, атмосферу бы органично дополняла напряженная, давящая музыка, но нам аккомпанировало только ровное гудение моторов и шипение пневматических магистралей. Напряжения нам и без музыки хватало.

-Пора бы уже… — проворчал Борис.

Я до рези в глазах таращился на монитор, хотя понятия не имел, что именно должен увидеть. Быть может, процесс уже в разгаре, просто со стороны этого не видно? Или наоборот, все сорвалось, и мы упустили свой единственный шанс…

-Смотрите! Смотрите! — чуть ли не взвизгнул вдруг Жан, тыча трясущимся пальцем в экран, — это оно!?

-Да что ж ты так орешь-то!? — капитан недовольно отодвинул в сторону его руку и подался вперед, — ишь ты!

На левом краю земного диска появилась и начала расти черная тень. Это напоминало затмение, но когда я увеличил масштаб изображения, стало видно, как сквозь эту самую «тень» просвечивают звезды.

-Господи Иисусе! — прошептал потрясенный повар, — оно и вправду…

У меня самого нестерпимо защекотало под ложечкой и почему-то захотелось жалобно заскулить. Только сейчас, наблюдая за тем, как из пространства постепенно исчезает целая планета, я в полной мере осознал и прочувствовал всю безумную дерзновенность нашего предприятия.

Человек посмел восстать против установленных испокон веков законов бытия, против предначертанной ему участи, силой разума перекраивая мир по своему усмотрению. Он всегда этим занимался, но теперь осмелился на святотатство, подобного которому не ведала история. По воле Магомета гора послушно сдвинулась со своего привычного места, отправившись в путь. И при виде того, как рушатся казавшиеся незыблемыми устои, спрятавшееся в глубине меня животное нача́ло заходилось в паническом ужасе, и начинали шевелиться волосы на голове.

-Пять минут, полет, хм, нормальный, — бесстрастно констатировал Гильгамеш, — ты готов, Боров?

-Готов. Жду твоего сигнала.