Хейми мягко покачал головой.
— Ты слишком много времени проводишь с оружием. Неудивительно, что потом ты скрываешься от всех, вот уже второй раз. Если бы ты меня послушала...
— И стала бы больше времени проводить здесь с книгами? — перебила его рыжая девушка. — Я их уже почти все прочитала.
— Ты совершенно напрасно так пренебрежительно относишься к слову, — серьезно сказал синеглазый отшельник. — Только тот, кто до конца постиг слово, может править миром.
Женевьева фыркнула, слегка приподняв верхнюю губу. Ее взгляд, устремленный на Хейми, был странно смешанным — в нем сквозило легкое покровительство и смутная зависть.
— Ну как знаете, — сказала она, вновь опустив глаза к книге, но не выпуская из ладони эфеса. — Если вас убьют там внизу, я по крайней мере обещаю за вас отомстить.
Хейми усмехнулся, глядя на склоненную рыжую голову. Недавно высохшие, кое-где еще темноватые от воды пряди касались страниц, и огонь камина подсвечивал их так, что они казались сделанными из раскаленной меди.
"Не знаю, благодарить мне или проклинать тебя, Хэрд, — подумал он, — за то, что ты прибавил в мою жизнь беспокойства о твоем сокровище, но совсем неприятным это занятие назвать нельзя".
Он медленно поковылял вниз по лестнице, то и дело восклицая в ответ на особенно решительные удары в дверь:
— Я уже иду, сударь! Не стучите так сильно, имейте терпение!
Наконец он отодвинул тяжело заскрипевшие засовы, и стоявший за дверью упал внутрь, схватившись руками за притолоку. От воды, потоком струящейся с его плаща и полей шляпы, на полу мгновенно образовалась лужа. Стучавший снял шляпу и попытался вежливо взмахнуть ею, отчего брызги полетели на камзол Хейми, стоявшего на ступеньку выше.
— Прошу простить меня за вторжение, сударь, — сказал он, ясно улыбнувшись. — Но мой конь уже не мог скакать дальше. Я не смею нарушать ваш покой, но, может быть, у вас найдется чулан или конюшня, где мы могли бы переждать до утра?
Хейми внимательно смотрел на него, опершись о перила и приподняв лампу в правой руке. Путник был молод — не старше двадцати трех — двадцати четырех лет, и замечательно красив, причем это была мужская красота, которая сразу располагает к себе. Исключительно правильные черты лица, лишенные, впрочем, всяческой слащавости, часто озарялись настолько заразительной улыбкой, что невольно хотелось улыбнуться в ответ. Он выглядел безупречно, несмотря на прилипшие ко лбу темные волосы, безнадежно отсыревший камзол — из весьма дорогой ткани, как успел подметить Хейми, и мокрые следы, которые он оставлял повсюду.
— Разве я похож на человека, который оставляет промокших путников мерзнуть в чулане? — хмыкнул Хейми скорее добродушно, оглядывая незнакомца с ног до головы. Вначале слишком богатый арсенал оружия за его поясом заставил Хейми слегка забеспокоиться, но вряд ли этот человек был из погони Ваан Геергена. Скорее всего он был просто бывалым путешественником. - Тем более что ни конюшни, ни сарая у меня все равно нет, только одна комната наверху, если вас это устроит.
— Если в этой комнате есть камин, — весело сказал путник, — то я буду вечно молить небо о милости к столь гостеприимному хозяину.
— В этой комнате есть не только камин. — чуть сухо сказал Хейми. — Там еще есть девушка, моя... хм, дальняя родственница, ее тоже застиг дождь. Если вы обещаете вести себя учтиво и не донимать ее расспросами, я готов пустить вас.
Молодой человек изобразил самый учтивый поклон, на который был способен на тесной лестнице.
— Обещаю вам, сударь, что буду образцом благопристойности. К тому же на данный момент я не представляю для молодых девушек ни малейшей опасности, могу вас уверить.
— Ну что же, — Хейми еще раз смерил его взглядом с ног до головы. — Пойдемте. Вы хорошо привязали свою лошадь?
— Даже если она вдруг отвяжется, то вряд ли захочет продолжать путешествие по такому дождю.
— Вы ведь сами не из Айны?
— Этот несносный акцент! — молодой человек снова тихо засмеялся. — Никак не удается себя выдать за коренного жителя болот! Вы, к сожалению, правы, сударь, я из Круахана.
Хейми снова слегка насторожился. Он уже распахнул дверь, встретив удивленный, но в целом спокойный взгляд Женевьевы, которая не потрудилась подняться с пола, и теперь в ее глазах читалась некоторая досада за свои подсыхающие волосы и босые ноги. Она несколько грозно посмотрела на Хейми, на лице которого, как в зеркале, отразилась смутная неловкость и новая волна подозрения. Но путник исполнил перед ней настолько безукоризненный поклон, словно она была если не королевой, то по меньшей мере ее родной сестрой.
— Прошу простить меня за вторжение, сударыня — не имею чести знать вашего имени, чтобы приветствовать вас подобающим образом.
— Вы из Круахана? — мрачно переспросил Хейми. Он быстро покосился на Женевьеву.
— Меня зовут Кэрин, — чуть хрипло сказала она.
Молодой человек чуть поднял брови, ожидая продолжения, но его не последовало.
— Счастлив нашей встрече, миледи Кэрин, — в тактичности гостю было не отказать. — Мое имя де Ланграль.
— Интересно, — протянул Хейми, снова хромая к камину и берясь за щипцы, — что же понадобилось потомку короля Вальгелля в айньских болотах? Да еще в такую погоду?
Молодой человек чуть покраснел.
— Вы хорошо осведомлены о родословной круаханских дворян, сударь. А в здешних болотах, как вы изволили выразиться, у меня сугубо личное дело. Хотя и очень приятное.. Я еду на свою помолвку.
— Хм, — только и сказал Хейми, закрываясь рукой от летящих искр.
Женевьева-Кэрин на мгновение оторвалась от книги и легонько фыркнула.
— Стоило ради такой ерунды выезжать из дома в бурю.
Молодой человек улыбнулся полной тайного превосходства улыбкой.
— Вы еще слишком молоды, миледи Кэрин, и вряд ли знаете, что такое любовь. Но я желаю вам, чтобы когда-нибудь вы вспомнили мои слова и поняли, что я был прав.
— Другими словами, вы желаете мне впасть в такое же безумие? Благодарю покорно.
Так они и сидели молча некоторое время — молодой человек был занят тем, что пытался повесить свой плащ как можно ближе к огню, но чтобы он не загорелся, и с него натекло на пол как можно меньше воды. Женевьева пару мгновений рассматривала его своим темно-серым взглядом, напоминающим по цвету клинок шпаги, но путника это мало смущало. Наконец она снова вернулась к чтению.
Хейми вел себя наиболее странно из всех троих - он долго переводил взгляд с расположившегося у камина молодого человека на сидящую на полу Женевьеву. Потом он принялся то садиться в кресло, то вскакивать и расхаживать по комнате. Периодически он взмахивал правой рукой, что у него являлось признаком накатившего вдохновения.
— Значит, вы едете на свою помолвку, — произнес он наконец, остановившись. - Вы влюблены и счастливы, не так ли?
— Иначе зачем мне быть помолвленным? — удивленно спросил молодой человек.
— Ну мало ли, — махнул рукой Хейми. — Люди часто делают разные глупости без всякой на то причины. А ты собираешься в Аарренское княжество, не так ли? — спросил он у Женевьевы.
— Посмотрим, — ответила она уклончиво.
Хейми неожиданно расхохотался и смеялся долго, пока двое не стали смотреть на него одинаково озадаченным взглядом.
— А теперь запомните мои слова, — сказал он наконец, — Я очень редко говорю людям о том, что я вижу в их будущей судьбе. Но вы мне все равно не поверите и забудете то, что вам сказал сумасшедший старик на болотах, на долгие годы.
— Вы, — ткнул он пальцем в молодого человека, — собираетесь жениться, и не мне вас отговаривать. Но ваша жена принесет вам большое несчастье, и ваша жизнь станет кошмаром всего через пару лет. Вы уедете обратно в Круахан и будете вести двойную жизнь, считая, что ваша судьба навсегда разрушена.
— А ты, — повернулся он к Женевьеве, — будешь метаться по Айне и каждый год убегать заново. Ты будешь считать, что тебе навеки суждено одиночество, и что тебя никогда не будут ждать дома.
Но через шесть лет вы встретитесь снова. Поглядите друг на друга сейчас, чтобы узнать при встрече. Хотя в общем это необязательно. Все равно если когда-либо напишут настоящую легенду о любви, то она будет про вас. И если отношения между людьми способны будут хоть немного изменить судьбу мира, то это опять-таки про вас. А теперь, когда буря закончится, можете спокойно ехать в разные стороны — вы к дочери Ваан Геергена, а ты к аарренскому князю. Дай небо, чтобы тебе снова не пришлось прятаться у меня уже через месяц.
Хейми устало опустился в кресло у камина. Глаза, горевшие ярко-синим пламенем минуту назад, неожиданно потускнели, и морщины резко проявились на лице.
Женевьева помотала головой, встряхнувшись. Было видно, что она с трудом удерживается от очередного фырканья.
Молодой человек, нахмурившись, смотрел на огонь. Тонкая складка пролегла между его бровями, когда он повернул голову к Хейми и негромко спросил:
— Откуда вы знаете, что я помолвлен с дочерью Ваан Геергена?
Хейми вздохнул. Плечи его опустились, и он тусклым голосом проговорил, глядя в пол:
— Не придавайте слишком большого значения моим словам, сударь. На меня иногда накатывает, особенно во время бури. Мне просто показалось, что у Ваан Геергена единственного в округе достаточно взрослая и достаточно знатная дочь, достойная вашего славного рода. Только и всего.
Молодой человек снова повернулся к огню. Камин освещал с одной стороны его лицо, на котором волнами сменялись ужас, надежда, отчаяние и непоколебимое счастье. В маленькой полутемной комнате под низким потолком отчетливо пахло дождем и дымом.
— Это ничего не меняет, — сказал Ланграль одними губами.
Он подал Женевьеве руку, помогая выбираться из седла. Она поморщилась, наступая на раненую ногу, и поэтому не сразу поняла, что он сказал. А когда вскинулась ответить — он уже шел перепрягать лошадей.
Обратно к поджидавшим их Берси и Люку они вернулись втроем. Скильвинг, приехавший на собственной лошади, такой же черной и растрепанной, как он сам, пронзительным глазом оглядел всех четверых, но от комментариев воздержался.
Зато не удержался Берси, ставший меньше страдать от похмелья, но ровно настолько, чтобы обрести способность задирать окружающих.
— А это что еще за тип? — спросил он неприязненно. — Вы что, Бенджамен, подобрали его в надежде, что он будет отпугивать гвардейцев своим видом?
— Помолчи, — устало сказал Ланграль, затягивая ремни. — Не стоит его сразу превращать в какое-либо животное, мессир Хэрд. Сжальтесь над тем стадом, в котором он окажется.
— Ланграль, чем вы занимались по дороге? Вам голову напекло? — громко начал Берси, но более образованный Люк пихнул его локтем в бок и что-то зашептал. — А... в самом деле, — протянул он более уважительно, глядя на Скильвинга. — Ну в общем тогда хорошо. Можешь, колдун, ехать с нами. Вряд ли ты сумеешь держать шпагу, но зато много другого, наверно, умеешь. В бою и такое пригодится.
— Должен вас разочаровать, де Террон, — в своей отрывистой манере заявил Скильвинг, даже не глядя в его сторону. — Даже если всех вас будут резать на куски, я и не подумаю вмешаться.
— Какого хрена тогда ты нам нужен?— возмутился Берси, не обращая внимания на Люка, дергающего его за плащ.
— Он со мной, — внезапно сказала Женевьева.
— Вы испортите себе репутацию, графиня, — сказал Берси, — позволяя всяким проходимцам... — Впрочем, глаза на Женевьеву он упорно не поднимал.
— Она ее уже достаточно сильно испортила, — язвительно вставил Люк, — познакомившись с тобой.
Они бы переругивались так еще долго, если бы Ланграль окриком не заставил всех быстро усесться в седла и сразу взять в галоп.
Еще один день сумасшедшей скачки быстро сменился сумерками, а потом ночью, но маленький отряд все летел по старой лесной дороге. Ланграль действительно хорошо знал местность — он вывел их к очередной деревне, настолько глубоко упрятанной в чащу, что трудно было даже представить себе, что там живут люди, тем более что там поджидает очередная засада.
Им досталась, как всегда, одна комната на чердаке, где вместо постелей были свалены охапки сена, и довольно сносный ужин, накрытый внизу под лестницей. Усталость от скачки наваливалась постепенно, заставляя долго сидеть за толстым столом, из столешницы которого торчали сучки, пить кисловатое вино и прямо руками отламывать куски от большой головки сыра, лежащей посередине. Первым не выдержал Берси — с первого глотка он стал клевать носом, видимо, вино мягко легло на его вчерашние подвиги, пригвождая голову к столу. Потом собрался Люк, и теперь Женевьеву это совсем не удивляло — луна в небе была еще почти полная, во многом похожая на сыр на столе.
Скильвинг вытащил было свою трубку, но переведя вспыхивающий глаз с Ланграля на Женевьеву и обратно, неожиданно резко поднялся и бесшумно ушел в темноту за дверью.
Они остались сидеть вдвоем, напротив друг друга, положив локти на деревянный стол и опустив глаза. Ланграль маленькими глотками пил вино, которое не оказывало на него абсолютно никакого воздействия.
Женевьева неожиданно ярко представила стройную фигурку Аннемары Ваан Геерген, похожую на статуэтку, высеченную из кости, с длинными пепельными волосами, убранными в причудливую прическу. Те недолгие два месяца, которые она провела в их замке, рядом с дочерью Ваан Геергена она всегда чувствовала себя драной кошкой.
— Вы ведь давно знали этого старого предсказателя? — вдруг спросил Ланграль, — В доме на болотах.
— Хейми? Да, хотя Скильвинга... то есть Хэрда я встретила еще раньше. А потом он познакомил меня с Хейми.
— И он действительно всегда точно предсказывает события?
Женевьева помолчала. Ей хотелось сказать: "Вам ведь лучше знать", но вместо этого она проговорила:
