29 сентября прибывшие накануне в царский лагерь охотники во главе с Касимовским ханом подали государю челобитную с просьбой отпустить их домой мол они уже в походе пол года и истомились зело и добычи с полоном много. Иван Васильевич пообещал отпустить их сразу после падения Доростола пообещав в нем им богатую добычу, а так же приказал выкупить православных пленников, благо в отягощенном громадном полоном войске цены на него упали ниже чем в Финском походе против шведов и для казны в большую тягость это не стало. Степные удальцы и казаки обменяв пленников на серебро и посчитав что напоследок еще бы не плохо и Силистрию пограбить , согласились остаться.
В начале октября до осадного лагеря дошли новости о начавшемся среди болгар восстании против турок. А 4го октября под валы крепости наконецто удалось подвести миные подкопы, 2 из 3 турки смогли перехватить, а вот 3ю так и не смогли обнаружить и в нее было заложено 400 пудов пороху и на следующий день назначен общий штурм.
К 5му октября от не прекращающих обстрелов гарнизон крепости потерял 2000 человек убитыми и раненными и число способных к бою османов с начальных 11 000 упала до 4 с половиной тысяч.
Против них было 59 000 готовых к бою ратников Царства Русского и подвластных царю орд.
Штурм 5-6 октября 1566 года
Утром 5 октября поле торжественого молебна была взорвана мина под стенами крепости и царские ратники ринулись на штурм. Турки дрались отчаянно и 3 раза смогли отбросить штурмующие колонны от пролома в итоге удержав его к итогу дня но пока шла мясорубка за пролом московские стрельцы смогли овладеть одним из участков стены и 2 башнями, развернув турецкие орудия и начали обстрел города.
К вечеру бой затих. В течение дня турки потеряли 2000 человек убитыми и ранеными , а Российское войско 3000 ратников убитыми и ранеными. В течении ночи по приказу Рустема гарнизон пытался выбить стрельцов с занятых им позиций но не преуспел в этом, так же всю ночь весь русский наряд обрушивал просто вал огня и лавину чугуна и камней на осажденный город. К утру пожары которые у турок уже не было сил тушить охватили уже практически весь город.
И утром 6 октября когда густые колоны штурмующих снова ринулись к пролому и стенам города. Паша Рустем бей собрав 1000 всадников на лучших конях не надеясь более удержать город ринулся в прорыв. Поначалу ему способствовал успех, осаждающие сосредоточились на штурме и не ожидали такого и османы смогли проскользнуть мимом лагеря противника вырваться на простор уходя на юго восток.
В до гонку за беглецами государь послал своих братьев князей Владимира Андреевича Старицкого и Ивана Михайловича Глинского с 3000 всадников которые настигли беглецов возле села Срацимира порубив 500 и полонив 300, но паша и тут смог вывернуться истыканный как ежик стрелами , с 5 пулями в теле и копейной и сабельной раной с 200 аскерами в ходе свалки получившийся в сечи Рестем бей смог сбежать с поля боя и 9 октября его в полу без сознательном состоянии привезли в Варну, где он на удивления всем не смотря на полученные раны и свое состояние выжил и через месяц смог стать с кровати.
Силистрия же уже к обеду 6го октября оказалась полностью в руках царских войск. Всего осада стоила Российской армии 2234 убитыми и умершими от болезней и 3 782 ранеными.
Болгарские гайдуки
Болгарский народ не смирился с завоеванием, о чем свидетельствуют разнообразные формы борьбы против чужеземцев и их исламизаторской политики. В соответствии с конкретно-исторической обстановкой в XV-XVI вв. на первый план выдвигалось то вооруженное сопротивление туркам-османам, то попытки сохранения культурного наследия.
В первой четверти XV столетия известно не менее трех военных акций, связанных с именами представителей двух последних болгарских царских династий: Фружина — сына тырновского царя Ивана Шишмана и Константина — сына видинского царя Ивана Срацимира.
В завуалированной форме стремление болгар-христиан к освобождению от власти османов проявилось в 1416 г., когда население Северо-Восточной Болгарии участвовало в исламском религиозном вооруженном воссстании, во главе которого стоял суфийский шейх Махмуд Бедреддин Симави (1358-1416).
Проповеди братства людей вне зависимости от их вероисповедания, критики социального и имущественного неравенства, привлекли в отряды Бедреддина многих христиан. Этому способствовало и то, что идеи шейха отчасти перекликались с воззрениями исихастских богословов и некоторыми положениями богомильства.
В 1443-1444 гг. объединенные силы европейских государств предприняли два похода с целью отвоевания у османов части Балканского полуострова. Но в планах "освободителей" южнославянских народов предусматривалось, что в случае успеха болгары окажутся под их политическим верховенством. Кроме того, воины-католики враждебно относились к "схизматикам" — православным болгарам, грабили их церкви и т.п. Поэтому во время похода объединенного христианского крестоносного войска в Северную Болгарию участие болгар в битве при Варне 1444 г. было незначительно. После "Варненской катастрофы", т.е. разгрома венгерского ополчения во главе с Яношем Хуньяди (Хуниади) в битве на Косовом поле (1448 г.) и падением Константинополя (1453 г.) надежды болгар на военную помощь со стороны европейских держав временно ослабевают и на первый план выдвигаются иные формы сопротивления завоевателям.
Установление османского господства вызвало переориентацию основных функций, исполняемых уцелевшими болгарскими монастырями и церквами. Они продолжали сохранять славянское богослужение и старую рукописную традицию, но сокращение объема и уменьшение значения рукописной книжной деятельности как фактора религиозного единения и общения болгар компенсировалось возросшей ролью устного общения священнослужителей с паствой. Многие идеологические функции принял на себя фольклор. Возникает новый жанр поэтического творчества — гайдукские (хайдуцкие) песни, что связано с распространением новой формы борьбы болгарского народа — гайдуцким движением.
Свидетельства письменных источников о действиях гайдуков в XV-XVI вв. немногочисленны. В болгарской и зарубежной историографии давно идет дискуссия о масштабах и ареале движения, времени его оформления, социальном, этно-религиозном составе и т.д.
По мнению болгарских ученых первое документальное известие о болгарских гайдуках относится в 1454 г., когда сам Мехмед II "пленил Радича, болгарского воеводу в Софии".
Ставшие на путь вооруженной борьбы болгары объединялись в отряды и, таким образом, разрозненные акты отдельных лиц становились коллективными действиями. Принято считать, что обычно гайдуки объединялись в "сговорную дружину" — чету из 10-20 чел., во главе с воеводой. Иногда приводятся данные о 50-100 гайдуках. Наука пока не располагает достоверными сведениями о внутренней организации чет в ХУ-ХУ1 вв., а данные о численности очень редки и не указывают, о скольких дружинах идет речь: об одной или о нескольких.
Гайдуки, как и разбойники, вынуждены были скрываться в труднодоступных для властей и еще не полностью освоенных османами районах, которые могли служить убежищами и местами общего сбора отрядов. О существовании таких убежищ можно судить по османскому кадастру 1471 г. В нем говорится о том, что относящаяся к области Загора (северо-западная Болгария) мезра Войниче (позднее с.Войница) "является убежищем харамиев". Для ликвидации убежища мезра была "оживлена", т.е. эту территорию закрепили за 20 хозяйствами и мезра стала давать казне доход в 200 акче. Из этого видно, что, не имея возможности постоянно держать в подобных местах вооруженные отряды, власти стремились поставить их под свой контроль. Следовательно, одним из путей надзора или ликвидации таких опасных для османов очагов, было заселение этих мест людьми, которых обязывали нести ответственность за спокойствие и порядок на данной территории. Подобные меры борьбы с социально-опасными элементами известны и ранее — в 1433 г. селах Ветрен и Варакел упоминаются как дервенджийские.
Помимо этих мер власти предпринимали и другие. В подробном регистре мюльков и вакуфов Никопольского санджака (сер. ХУ1 в.) о владениях Бали— бея, сына Яхъи — паши, владевшего с.Сырнево (не уточнено) рядом с текке, относящимся к Чернова (р-он Червен, Русенский округ) было записано: "Поскольку указанное место было очень опасным... упомянутый Бали — бей как субаши Тутракан (Силистринский округ) построил на этом месте... текке. Он собрал и поселил ...неверных" т.е. христиан, которые должны были обслуживать мусульманских паломников. "С тех пор указанное место стало надежным из-за текке" о котором шла речь, и мусульмане проходили без страха". Таким образом бывшее убежище гайдуков стало местом паломничества и центром мусульманской религиозной пропаганды.
Довольно подробные сведения о действиях гайдуков и османских методах борьбы с ними содержатся в указе султана от I декабря 1528 г. В нем говорится о необходимости розыска и преследования гайдуков в западно-болгарских землях и соседних сербских областях, ибо "...в санджаках Кюстендил, Вылчитрен, Призрен..., в казах Юскюб (Скопие), София... появляются и собираются разбойники... Группируясь в одном месте, они нападают ночью на села, убивают людей, грабят имущество, нападают на путников, уничтожают караваны". Особое внимание обращается на субашей и санджакбеев "из указанных мест", которые "помогают разбойникам и ха-рамиям и санджакбеи даже помогают...субашам". Вместо того чтобы ловить и наказывать, "они не только закрывают глаза (на эти нарушения), но даже освобождаются пойманных разбойников" за деньги. Пользуясь безнаказанностью, "разбойники... умножились". Поэтому султан посылает специального инспектора (муфетиш Ахмеда) с отрядом гарибов. В обязанность Ахмеду вменяется поимка "разбойников..., ятаков и товарищей разбойников", тех которые дают им пищу и кров. Инспектор должен расследовать их дела "согласно шариату... закону и сообразно обычаю".
Султан приказал задерживать и наказывать санджакбеев и субашей, которые за взятки освобождали пойманных. В отношении субашей говорится, что если вина их будет доказана, то они "сами (будут рассматриваться) как разбойники", а в случае бегства "разбойников" в другие места, санджакбеи и кадии должны отправить туда людей для розыска бежавших.
Значение данного указа (датирован I декабря 1528 г.) для нас состоит в том, что он позволяет догадаться о процессе развития гайдуцкого движения. Однако не следует исключать вероятность того, что в данных документах речь могла идти и о настоящих разбойниках, а не только о гайдуках. Сложность их разграничения заключается в том, что по существующему мнению "харамии" это обычное название гайдуков в османских документах. К тому же тяжелые условия жизни в горах и лесах, а также стихийность и слабая организованность вынуждала и гайдуков прибегать к грабежам и насилиям. "Но в этом движении всегда преобладали задачи борьбы против иноземных угнетателей". Не случайно у болгарского народа существовали две оценки гайдучества: одна — положительная, когда гайдуки действовали как народные заступники, а другая отрицательная, если гайдуки начинали заниматься обычным разбоем, мародерством. Такие гайдуки получали позорное прозвище "кокошарин" (куриный вор, курощуп) и изгонялись из дружины.
Большой интерес представляют сведения о гайдуках или разбойниках в записках иностранцев, которые проезжали через болгарские земли, но, к сожалению, эти сообщения очень кратки. Более частое упоминание иностранными информаторами о проявлениях народного сопротивления османам относится ко второй половине ХУ1 в.
Пьер Лескалопие, секретарь французского посланника Франсуа де Ноайля в Стамбуле, сообщает, что около села Катуница их подстерегла "группа конных разбойников", но так как обоз охраняли сеймены, "разбойники" долго преследовали путников, пока на следующий день у Одрина не совершили дерзкое нападение. Как пишет Лескалопие, их спасло только появление охотившегося здесь санджакбея с большим отрядом. "Заметив это, разбойники сразу исчезли". По данным анонимного автора, описавшего путешествие венецианского байло П. Контарини в Стамбул г., в районе Трояновых ворот и Ветрена "путь между горами и лесами очень плохой из-за гайдуков.
О положении на юге Болгарии пишет Мельхиор Безолт, сопровождавший миссию Лихтенштейна Беаолт записывает в дневнике, что путь около Харманли "... считается самым ненадежным из-за мартолозов или разбойников с большой дороги."
Восстание в Болгарии.
Подготовка
Еще в начале 60х Россией была создана разветвленная сеть агентов в Османской империи точней если ранее усилия русской разведки которой руководил дьяк Посольского приказа Иван Михайлович Висковитый были сосредоточены на Крымском ханстве и отчасти Царь граде, то в 60е под присмотр ока государева попала вся территория соседней державы.
Для работы в разведке отбирались наиболее проверенные, способные и знающие грамоту люди. Они проходили специальную школу обучения, созданную при Спасском монастыре. Служба в разведке и старательность при исполнении личных поручений царя способствовали успешному продвижению по служебной лестнице. К примеру, когда нужно было доставить особо важный секретный документ иностранному правителю, собственному послу или воеводе, царь посылал пакет не с обычным гонцом, а с одним из тех, кто ранее хорошо отличился на службе. При этом давались дополнительные задания: узнать о том, что лично интересовало царя, собрать сведения о настроении населения, провести наедине с некоторыми людьми доверительные беседы по вопросам, перечисленным в тайном царском приказе. Нередко таким гонцам давались наставления скрывать свое истинное место службы и выдавать себя за другого человека, то есть действовать "под прикрытием".
На месте русские резиденты создавали сети и вербовали агентов из греческих и армянских купцов, православного духовенство и прочих во основном христианских жителей Османской империи, но и среди мусульман было не мало друзей России во основном русские агенты были среди татар и черкесов.
И по этому с начало войны с турками в Болгарии начало готовиться восстание.
Русскими агентами были привлечены болгарские торговцы в районе Тырново, среди которых были и дубровчане. В заговор вошли Тодора Балина из Никопола, Тырновский владыка и дубровницкий торговец Павел Джордич. В заговор были привлечены ловечский епископ , митрополиты рущукский , шуменский — и фракийский а также дубровницкие братья торговцы Соркочевичи.
Территория предполагавшегося восстания была разделена на несколько районов. Тодор Балин действовал в районе от Никопола до Балканских гор. Петер Джордич работал по подготовке восстание в районе Варны, Шумена и Пловдива, а братья Соркочевичи — в Тырнове и Рущуке. Дубровницкие торговцы и Балин передвигались по стране не вызывая подозрения у властей и могли обсудить дело со многими людьми.
Восстание начало
После же того как Касимовский хан со многими людьми перешел Дунай и стал воевать всю страну, а турки сидя в своих крепостях могли только скрипеть зубами да посылать проклятия не решаясь выйти на битву. Селяне болгары не найдя защиту в городах куда их не пускали турки опасаясь измены массово кинулись спасаться в горы. В Тырнове собралось более 30 000 беженцев включая детей и женщин, вот среди них заговорщики и возбудили недовольство против турок, мол они выжимают последние соки из христианского народа а сами не могут защитить от вторжения. Лучше де пойти под высокую руку царя Ивана Русского защитника православия и бича божьего для басурман и латинян. И послать к нему послов челом бить, дабы в подданство свое он сирых и убогих принял и царство Болгарское во становил и гнев свой унял всадников своих свирепых отозвал.
