Увязая в песке, и вздымая буруны пыли при каждом шаге, компаньоны начали спускаться с бархана, забирая вправо.
— Когда мы ехали сюда, — на ходу выдохнул Автоваз. — эти твари притворялись. — А сейчас они едут в открытую...
— Видимо они уже решили, что можно в открытую, — отозвался Федор.
— Плохой признак... Уф...
— Да.... Дыхание береги.
Компаньоны спустились с бархана, и побежали, огибая его, по расселине.
— Оторвались? — Спросил Окассий.
— Пропали из вида, — отозвался Федор. — Если им до нас дела нет — оторвались.
— Ну да, как же нет, — хмыкнул Парфений. — Мы же их сродников спалили.
Если рассеются, чтоб искать — шансов укрыться у нас мало.
— Может, переждем? — Предложил Окассий. — Пусть они уйдут вперед.
— Беда в том, — заметила Дарья, — что дальше барханы меньше, и пустыня плоская. Если даже мы с ними не столкнемся сейчас, то будем постоянно рисковать встречей. Нам придется идти осторожно, или делать крюк. А у нас и так совсем нет времени!..
— Идем по расселине вперед, — скомандовал Федор, — когда она кончится, осторожно поднимемся на уровень голов. Оглядимся, и решим, чего делать.
Достигнув конца расселины, Федор притормозил остальных, и высунулся осмотреться. Сердце у него похолодело. Всадники уже прошли низину оазиса, перевалили на ближний бархан, и рассыпались для охвата. Федор повертел головой, и... сердце у него вообще замерло. По левую руку от него он увидел еще один отряд. Федор спустился обратно.
— Что там? — Спросила Дарья.
— Худо дело. — Оглядел спутников Федор. — Рассыпались. Ищут. Но самое поганое — там слева еще один отряд.
— Это похоже на передовые дозоры более крупного войска, — Мрачно сказал Автоваз.
— Возможно. И нам теперь от них не уйти. Мы прямо на пути второго отряда.
— И... что нам теперь делать? — Непонимающе спросил Парфений.
— Приготовься дать личный отчет своему Богу, — криво улыбнулся Автоваз. — Кажется, ты скоро его увидишь.
— Молись брат, — кивнул Окассий — Либо о Божьем чуде, либо о его милосердии.
— Так что, — переглянулась с ними Дарья. — Это все? Конец?
— Боишься? — Мягко, без упрека спросил Федор.
— Нет! — Вспыхнула персиянка. — Не в этом дело! Мы ведь даже не успели передать! Не предупредили!.. Надо что-то придумать. Мы можем послать одного, а мы сколько сможем, задержим этих!..
Федор покачал головой.
— Если бы у нас был хоть один конь... А так... Часть займется нами, а другие догонят нашего бегуна.
— Мы можем снять одного их с коня, и посадить на него нашего курьера.
— Не можем. Ты же видел, на чем они ездят. Это уже не кони.
— Можно попытаться их отвлечь, — встрял Парфений — один из нас побежит, отвлечет их. А другие схоронятся. Я могу отвлекать, с Божьей помощью...
— Они уже видели нас, на гребне. — Отметил Автоваз. — Значит, раз ищут, будут искать всех.
— Так что же?! — Воскликнула Дарья. — Так и будем сидеть, в этой яме, пока они нас не найдут? — и поглядела при этом почему-то на Федора, таким обвиняющим взглядом, будто они были женаты уже десять лет, и Федор не донес до дома полученное жалование.
— Сидеть не будем. — отозвался Федор. — Придется выйти — и убить их всех.
— Их там... человек тридцать. — Констатировал Автоваз.
— Мы в постоялом дворе не меньше разогнали. — Похрабрился Окассий.
— Там были купцы. Здесь — оружные конники. Совладаем ли?
— Надо совладать. Поэтому, встречать их в низине не будем. — Подытожил Федор. — Сейчас выбираемся, и дуем на само высокое и крутое место на бархане. Вон туда. Надо успеть. По крайней мере там, их кони не смогут взять разбег. Но на всякий случай... одного из нас, оставим здесь. Укроем плащом, и засыплем песком сверху. Если... у нас не получится, он дождется, пока мертвяки уедут, и постарается донести весть в Антиохию и далее. Я так думаю, что останется пусть Дарья.
— Очень правильно! Я согласен. — Закивал Автоваз.
— Что? Нет! — Налилась краской девушка, — почему я?
— Потому что... — буркнул Федор, — потому что... я командир, вот почему!
— Балбес ты, а не командир. — Фыркнула девушка. — Я ваш единственный лучник. Только я могу снять часть врагов с коней, пока они до нас не доскакали. Оставь лучше... — Персиянка оглядела компаньонов. — Вон, Парфения. Тощий жрец все равно не умеет драться, и в бою от него никакого толку.
— Гм-м... — Гукнул Парфений.
— Командир, это разумно. — мягко встрял Окассий. — Если кого прятать, так уж брата Парфения.
— Нет, так не можно, — покачал головой Парфений. — Мне бросать вас — не по совести.
— Это для дела нужно, а не для успокоения твоей совести. — Отрезал Окассий. Это больше наших желаний и... симпатий. — Говоря это Парфению, Окассий почему-то глядел на Федора.
— Ладно, — скрепя сердце согласился Федор. — Спрячем Парфения. Снимай плащ, и ложись святой отец. Оставим тебе побольше бурдюков с водой.
Споро расстелили плащ, положили на него Парфения и бурдюки с водой, так чтобы те образовали у головы монаха опорную арку... Окассий расстегнул свой плащ, и накрыл собрата сверху. Используя щиты как лопаты, набросали сверху песка, оставив отверстие у лица.
— Если все будет хорошо, — вернемся за тобой, сказал Парфению Федор. — Если чуть хуже... жди темноты и уходи.
— Я буду молится за вас, — прогундосил через дырку Парфений.
— Да-да, молись. Только про себя... Двинули други!
Четверо компаньонов быстрым шагом пошли в гору, перемогая осыпавшийся песок. Вот один из всадников, заметил их. Над барханами разнесся дикий вой. Конники развернулись, и начали стягиваться к бархану.
— Быстрее, — поторопил Федор.
Взобрались на вершину, остановились. Федор с Автовазом надели на руки щиты. Окассий расставив ноги оперся о посох. Дарья вытащила лук, проверила тетиву, наложила стрелу, прицелилась.
— Бей первыми тех, кто в тюрбанах и шлемах, — распорядился Федор. Может быть тот, кто управляет ими здесь, и ты его достанешь...
— Смотри как бьет персидская стрела. — Отчеканила Дарья. И отпустила тетиву.
Стрела свистнула, взмыла о дуге, и с неумолимостью божьего перста пала на одного из всадников. Это был первоклассный выстрел. Но слишком далекий, чтобы попасть точно в голову. Стрела засела у конника над щитом в груди. Но тот и не думал пасть из седла, и только пришпорил своего коня.
— Девовская тварь! — Ругнулась Дарья. — Подъедь чуть ближе.
Конники приближались.
Снова просвистела стрела, и клюнула одного из приближавшихся всадников прямо в тюрбан. Всадник уронил копье, выпустил поводья, и вывалился из седла, подняв кучу песка.
— Так! — Рявкнул Федор. Радость была мимолетной. Один готов, осталось всего три на десять. Даже с непостижимым искусством Дарьи, скольких она успеет сбить, прежде чем всадники доскачут до них? Двух, трех? Грустно пешком без копий встречать копейных всадников.
Свистнуло — стрела врубилась всаднику прямо под козырек шлема, и он обмяк на крупе коня, безвольно свесив руки. Еще выстрел — стрела попала коннику прямо в нос. Он не выпал из седла, но притормозил, озадаченно скосив глаза на украсившее его древко и оперение.
— Все — Дарья опустила лук. — У меня кончились стрелы. Я слишком много истратила в оазисе.
— Это было великолепно, — не кривя душой признался Федор. — Ты лучший стрелок во всем божьем мире.
Федор посмотрел, на приближающихся всадников. Копыта взбивали песок. Конники уже состроились и опустили копья. "Нет, не одолеть — с беспощадной ясностью принял Федор — вот тут жизнь и кончится. Поозоруем напоследок!". Федор решительно развернулся, облапил Дарью и присосался к ее сахарным устам. Вышло не очень ловко, но кто бы смог лучше, в доспехах, со щитом и мечом в руках, да еще когда между тобой и объектом страстных объятий зажат лук? Глаза девушки удивленно расширились, но потом губы ее помягчели, и Федор кратковременно очутился в раю на земле.
— Не будь ты принцесса, — с трудом оторвавшись, прошептал Федор, — взял бы тя замуж.
— Мальчишка! — Федора ухватило за плечо, крутануло, и перед ним очутилось разгневанное лицо Автоваза. — Да как ты посмел?! — Сабля взметнулась в руке перса и задрожала. — За порушение чести семьи спахбеда — смерть!
— Не кипятись, старый слуга, — Улыбнулся Федор. — Никто уже не узнает. А рубить нас будут те. — И довольный гвардеец повернулся к набегающей конной лавине.
Дарья встала рядом с Федором, и вытащила шамшер.
— Хорошо, что ты не полез со своими глупостями до стрельбы, — отдышавшись сказала она Федору. — Иначе, я бы никуда не попала.
— Я всегда все делаю вовремя, — с достоинством соврал Федор.
— Если бы ты не был безродным ромеем, — я бы вышла за тебя замуж. — Улыбнулась Дарья.
— А я бы поженил вас, — если бы все мы не были дураками, которые сейчас умрут. — Хохотнул Окассий. Монах повел могучими плечами, и размял шею. — Бодрей ребята! Отвага чести руку подает, и честь поддержит в трудности отвагу. Друг рядом с другом в строй один встает. Мы чтим свою священную присягу. Кто страх презрел — тому не ведом страх. Коль смерть встречать — с улыбкой на устах! А, кажется во мне все же больше воина чем монаха. Всегда знал, что умру молодым! Ну идите сюда черти вонючие!
А конный строй был уже совсем близко. Хоть склон и не давал набрать ему полную скорость, от этой слитной в лаву массы сердце замирало. Скалили длинные волчьи зубы кони, дрожали копья в руках нежити, с которых солнце сняло почти всю кожу лиц. Ад скакал по земле.
Федор покрепче уперся ногами. Пожалуй, можно успеть метнуть в сплотившийся строй пару дротиков... Вряд ли удастся попасть нежити в башку, но хоть какой-то ущерб. Федор выхватил со щитовой полки дротик, размахнулся, и...
За спиной что-то полыхнуло ярчайшим, изумрудно зеленым светом, на миг ослепив глаза. Мертвяки на лошадях дрогнули, их кони сбавили шаг. Федор повернулся назад, — и онемел. Позади компаньонов, прямо над песками бархана, образовался круглый проем, который вел...неизвестно куда. Из проема по высовывался какой-то старый незнакомец с длинной белой бородой.
— Сюда! — Закричал старец, потрясая белоснежной бородищей, и призывно махая рукой. — Сюда, дети Адама!
Компаньоны потрясенно застыли, покрывав рты, позабыв даже об атаке мертвецов.
— Да что вы пялитесь как бараны? — Рявкнул старик. — Смерть вам грозит, а я спасаю вас. Сюда!
— Вперед! — Сориентировался Федор, глянув на конный строй мертвецов, которые уже оправились, и снова набирали скорость.
— Но... — Промямлил, машинально крестясь Окассий.
— Все потом! — Рявкнул Федор. — Вперед, в эту.... Вперед короче!
И подавая пример ринулся к светящимся переливчатыми цветами проходу. Заскочил внутрь, мимо старика, оглядел нечто... непонятное и высунулся обратно.
— За мной, ну!
Первой за Федором последовала Дарья. Следом за ней ошалевший, но верный Автоваз. И за ними уже, оставшийся в неуютном меньшинстве Окассий. Тучный монах успел заскочить, преследуемый передними конниками уже буквально по пятам. И едва Окассий пересек черту прохода, как седобородый старик махнул рукой, и пустыня с барханами истаяла, будто ее здесь никогда и не было.
* * *
Глава тридцать вторая.
Федор с компаньонами пораженно осматривали странное место, в котором они оказались. Здесь не было стен и потолка. Но и на просторе они тоже не были. Просто везде вокруг, на некотором расстоянии от них — причем расстояние это невозможно было определить; таким оно было изменчивым. Клубились образы сотканные, казалось бы, из тумана. Или из солнечных лучей. Или капель воды. Или звуков. Взрастали и умирали деревья. Строились города. Поднимались колосья. Маршировали армии. Плыли морские левиафаны. Все это находилось в каком-то невообразимом смешении, потому что через глубоководное чудище вдруг пролетала, раскинув крылья птица, а колосья мгновенно прорастали прямо сквозь идущего по полю пахаря. Видения накладывались друг на друга, как фантасмагории у любителей, пристрастившихся к сарацинскому зелью, но кажется, вовсе не мешали друг-другу. Солнце не мешало ночной мгле, а летнее тепло меховым шапкам сугробов, вода реки текла, не смешиваясь с лавой вулкана. Воины в древней броне ожесточенно дрались, не обращая внимания на лес, который рос быстрее, чем они наносили друг-другу удары. Было совершенно непонятно, как одни мороки не заслоняют друг друга, а от всего это хаотического смешения начинала болеть голова, — поэтому Федор резко перевел взгляд на своего нежданного спасителя. Благо он выглядел вполне нормально, сквозь него не плыли левиафаны и сквозь него ничто не произрастало.
Спаситель оказался смуглым человеком, достигшим возраста мудрости, но не дошедшим до возраста старости. Смуглое лицо его, с ясными умными глазами, украшенное белоснежной бородищей до пупа, внушало бы всякое почтение и доверие, если бы не странный наряд незнакомца. Чалма и халат из дорогой зеленой парчи, украшенный золотыми узорами, вполне могли бы принадлежать какому-нибудь знатному человеку, или богатому купцу. Однако поверх халата незнакомец был опоясан поясом с птеригами — кожаными защитными полосами, которые носились воинами, для защиты паха и бедер от секущих ударов. Левое плечо воина защищал закрепленный на ремне тяжелый наплечник, украшенной эмблемой златого змия-уробороса кусающего себя за хвост, на синем фоне. Поглядев ниже, Федор углядел, что богатые шаровары купца оканчиваются стоптанными, видавшими виды солдатскими сапогами с открытыми носками на эллинский манер, — весьма полезными при долгом марше на жаре, чтоб ноги не воняли. Этакое смешение одежды, наводило на мысль, что перед компаньонами стоит некий бандитствующий солдат, который недавно ограбил зажиточного купца. Однако, кто же это видывал солдата, который умудрялся бы в походах и на привалах так следить за своей бородой? А кроме того — у незнакомца не было видно никакого оружия. Да и само место, где сейчас находились компаньоны, выходило за рамки обычного. Поэтому фантазия Федора быстро иссякла на варианты.
— Спасибо за помощь, почтенный отец, — На первый случай поблагодарил за добро Федор. — Позволь узнать — кто ты?
Незнакомец улыбнулся, несколько скупо, тонко, но вполне доброжелательно.
— Некогда — солдат. Теперь — странник.
— Да-а... — Проглотил информацию Федор. — А имя-то у тебя есть?
— Шелуха старых имен осыпалась с меня, — раздумчиво отозвался человек, — А новые имена во множестве прилипли к подошвам моих сапог за годы странствий...
— Я знаю — кто ты, — вдруг сказала Дарья.
Федор оглянулся на девушку. Та глядела на незнакомца расширенными глазами.
— Ты, — тот добродетельный язат,90 который приходит на помощь попавшим в беду в пустыне. — С почтением сказала персиянка. — Не счесть твоих прозвищ. Ты — облаченный в зеленое. Нашедший источник. Вечный странник. Муслимы же прозвали тебя — Хызр.91 А так же — последний воин Искандера.92 А еще — Аль биану фи альшужайрат.93
— Некоторые зовут меня и так, — кротко склонил голову человек.
— Чего? Чего за Хызр? — Федор недоумевающе глянул на Дарью. — Кто он?
