Прислушавшись к мерно тарахтящему двигателю, Паршивец улыбнулся:
-Постарались, суки программисты. Все сделали как надо.
Негодяй принюхался:
-Только бензином воняет. Убить бы того историка, который предложил сделать Город подобием городов прошлого века. Что ему в нынешнем мире не нравиться?
-А тебе наше светлое настоящее сильно нравиться?
-Я живу в том времени, в котором родился. Тут не может быть речи, как бы, нравится мне здесь жить или не нравится.
-Но ведь ты можешь изменить мир, — сказал Сан Саныч, — можно постараться сделать так, чтобы он тебе действительно нравился.
-Например?
-Совершить революцию. — Сан Саныч покосился на Паршивца, — Может, Краб прав. Он стремится сделать наш мир лучше.
-Я с тобой все равно не согласен. — Покачал головой Негодяй. — Революция, к сожалению, не решает всех проблем.
-Но она приближает к счастью. К мировому счастью.
-А, так ты хочешь счастья всем и сразу? — Усмехнулся Негодяй. — Спешу огорчить, как бы. Это утопия. Счастья для всех не бывает. Его либо больше, либо меньше. По-другому никак. Даже если каждый вокруг по своему счастлив, всегда найдется человек, который стремится этому счастью помешать. И если не человек, то есть еще целая куча проблем. Форс-мажор, техногенные катастрофы, землетрясения, ураганы...
-Ураганы, — эхом отозвался Паршивец, — смотрите...
Негодяй проследил за рукой Паршивца, и замер с открытым ртом.
-Ну, ни фига себе. — Прошептал Сан Саныч.
Над крышами домов вырастала черная туча. В спину мягко толкнул прохладный ветерок, заставивший кожу покрыться гусиными пупырышками.
-Что это?
-Я не знаю, — сказал Паршивец, распахивая дверцу машины, — в автомобиль, быстро.
Никого не пришлось уговаривать дважды. Негодяй сел возле водителя, а Сан Саныч забрался на заднее сиденье.
Стараясь не смотреть на стремительно удлиняющиеся тени, Паршивец вдавил педаль газа и дал задний ход.
Совершенно секретно.
От Полковника Власова Д.Ю., командующего Службой Охраны Ниши
Кому Верховному Главнокомандующему Вооруженных Сил (Президенту ЛДСГ(б))
В связи со сложившейся ситуацией и согласно Директиве 021 Указа НСД от 12.05.(99)
ДОКЛАДЫВАЮ
11.06.(12) в 19.05 по местному времени произошел серьезный технический сбой в работе Организационных Наблюдательных Устройств. Причины сбоя выясняются. Офицеры Службы Охраны, находившиеся на боевом дежурстве в Нише, по невыясненным причинам оказались отключенными от вироматов, но, тем не менее, в сознание не пришли. Дежурившие на всех постах врачи, обследовав офицеров, единогласно пришли к мнению, что их жизни ничего не угрожает. Скорее всего, бессознательное состояние офицеров — это факт воздействия на психику в результате сбоя. Выход в Нишу невозможен до устранения неполадок.
ПРИНЯТЫЕ ДЕЙСТВИЯ
Технические работники на местах занимаются настройкой и отладкой систем.
Установлено наблюдение за офицерами, не пришедшими в сознание (3939)
Возобновлено дежурство на территории пунктов Охраны Ниши
Подписано: полковник Власов Д.Ю. от 11.06.
(под документом маркером приписка: "Господин Президент, мы же с вами взрослые люди. Я считаю утренний инцидент с софтерами, которые пытались забраться в Архив, и нынешний сбой в работе Ниши звеном одной цепочки... Да, черт возьми, система работает нормально. Просто технари не могут войти в Нишу. Не могут и все. Не получается...)
Глава 020.
1.
Цет забрался на крышу первым. Откинул металлическую крышку люка и поднялся, разглядывая темное небо.
-Начали охоту. — Прошептал Цет. — У, суки, что вытворяют!
-Раньше здесь всегда светило солнце, — сказал Антон, забираясь следом. Он мог бы просто взлететь на крышу, но не хотел. Странное дело: силы есть, а желания нет. Словно надоело баловаться с доставшимся могуществом. Да и вообще, домой хотелось, поспать, поесть, посидеть перед вироматом, играя в w-нэт игру... Ход мыслей нарушил Цет:
-Гляньте-ка, — присвистнул он, разглядывая что-то с крыши. Дом был, наверное, этажей в двадцать, поэтому отсюда хорошо проглядывалась едва ли не половина Города, — посмотри, братишка, кого я вижу! Старые знакомые не угомонились. Поделом им, поделом.
Он ткнул пальцем куда-то вниз, но Антон различил только несколько черных точек.
Впрочем, точки он увидел и в другом месте — небольшое скопление на просторной площади.
-А там что?
Цет пожал плечами:
-Если б я знал, братишка. Что-то происходит. Шиджилл намерился выкурить нас отсюда. Это война, одним словом. Эх, нам бы один день продержаться и одну ночь простоять... — Цет хохотнул, погладил острый подбородок и весело взмахнул тростью, — фигурально выражаясь, братишка, фигурально. Осталось-то совсем немного времени. Только не бойся, будущий пророк всея земли. Ты, братишка, теперь личность знатная, поэтому и дела вершить будешь знатные. Для начала выбери удобную позицию для стрельбы.
-Зачем?
-Вон те черные точки, братишка, которые ты разглядеть не можешь из-за своей врожденной близорукости, хотят уничтожить и тебя и меня и наших богов, а, следовательно, хотят уничтожить всю власть, данную богами тебе. Как ты думаешь, следует их остановить? Вот и я думаю, что следует. Поэтому займи удобную позицию, братишка, не возражай, и жди моего сигнала. Надобно расстрелять их к едрене-фене, времечко выиграть.
Антон еще раз безуспешно пригляделся к черным точкам.
-Они лишат тебя власти, данной богами! — напомнил Цет, прогуливаясь по крыше и что-то весело насвистывая.
"Они лишат меня власти — эхом отозвалось в голове Антона, — лишат меня цели".
И он медленно присел на одно колено, ощутив теплоту бетона, прищурил один глаз и прицелился.
2.
Шиджилл вернулся в комнату, как только поднакопил сил. В кончиках пальцев приято покалывало. Энергия сочилась сквозь поры. Он готов был отдать ее всю, до конца, лишь бы получилось так, как он хотел.
Еще одно.
Ветер гулял по комнате, врываясь сквозь распахнутые окна, мешал запах горелой кожи с запахом улиц, и это был, скажу я вам, странный запах... нечеловеческий запах.
Шиджилл улыбнулся, поднял над головой руки и выкрикнул пару фраз. Ветер подхватил слова, закружил, смешал с запахом, вышвырнул на улицу.
И слова разнеслись по Такеру... над Такером... в темном небе, которое минуту назад заволокли огромные бездонные тучи.
3.
Дождь закончился, так толком и не начавшись. Несколько больших капель прибили пыль, освежили воздух. Я даже промокнуть не успел.
Зато стало прохладно. Вот уж что действительно помогает — так это прохлада. Даже пошли мы как-то быстрее, повеселели.
Единственная мысль — где искать Антона и его псевдобогов?
Азелон и Кхан по-прежнему шли впереди. Мы же с Шайтаном, наоборот, отстали насколько вообще возможно.
-Дойдем вон до той многоэтажки и сворачиваем. — Говорю. — Нужно пройтись по параллельной улице.
-Без вопросов, — кивает Шайтан, — время у нас еще есть.
-А оно может закончиться?
-Может. Антон выдерживает время, накапливает силы, чтобы ворваться в мир. Хозяин блокировал Город, но это временная мера. Долго блокировка не выдержит.
-Подожди! Так ты знаешь, что происходит?
Шайтан кивает.
-А почему не говоришь?
-Нет смысла.
-Ни фига себе, нет смысла! А я разве не должен знать? Ну-ка говори! А то выйду сейчас из Города, и только вы меня видели!
-Не выйдешь, — отвечает Шайтан, — в этом-то все и дело. Хозяин блокировал выход. Никто не может покинуть виртуальный город, пока сохраняется блокада.
Теперь у меня тела нет, понимаете? Я бесплотен! Я, выходит, призрак, шляющийся по призрачному городу в компании друзей призраков и охотясь за призраками. Хотя, стоп. Антон-то как раз самый настоящий призрак. В моем мире он умер, а здесь проживает. Аслан Анатольевич, скорее всего, не блокировал Антона, а тому и не нужно возвращаться. Пока не придет время.
Получается, блок для нас и для Слонов. Они теперь не смогут войти в Город, а те, кто здесь — не смогут выйти. Далее по логике — можно делать в Городе все, что хочешь, без оглядки...
Мои мысли прерывают неожиданно выскочившие наперерез Кхану и Азелону Слоны в камуфляжной форме. Кхан отскочил на дорогу, Азелон вообще застыл с открытым ртом.
-Кто такие? — Рявкнул первый из трех Слонов, вскидывая пистолет.
Все произошло стремительно. Я не успел заметить движения Шайтана, запоздало громыхнули звуки выстрелов — и все три офицера уже валяются на земле с раскинутыми руками и аккуратными дырочками прямо между глаз.
-Однако, — выдыхаю, — тренировка...
Шайтан направляется к телам и, нагнувшись, быстро их обыскивает.
-Может, переоденемся? — предлагает Кхан.
-Я в потную гадость переодеваться не буду. — Тут же бормочет Азелон.
-Вас никто и не просит, — холодно говорит Шайтан, выпрямляется.
Я подхожу ближе и смотрю на мертвых офицеров.
И чем больше смотрю — тем сильнее разгорается в глубине души страх.
Мертвые тела не исчезали. По всем законам Города они должны исчезнуть... разум должен вернуться в телесную оболочку... но вот же они лежат, мертвые... и я вижу кровь, растекающуюся по асфальту и стараюсь не думать о том, где же находиться сознание этих мертвых людей. Не в их теле — это точно. Тогда где? В какие серые дали улетели мысли, образы, воспоминания офицеров? И вернуться ли обратно?
Сглатываю, а в горле пересохло. Страшно, что и говорить. А если бы не Шайтан их, а они нас? Где бы я очутился в следующий момент?
-Смотрите, — говорит Кхан, — вон там, в небе.
С трудом оторвав взгляд от мертвецов, задираю голову.
Ага, что-то новенькое. Кажется, снова дело рук Аслана нашего Анатольевича: черное небо уже не такое непроглядное как раньше. Теперь его пронзает несколько ярких лучей света. Сначала лучи расчерчивают по земле замысловатые зигзаги, потом скрещиваются и застывают над крышей большого многоэтажного дома километрах в двух от нас.
Мне кажется, я знаю, на что указывают лучи.
-Слушайте, это лучший поисковый прибор, который я когда-либо видел, — говорю, — а не мог он раньше такое сотворить?
-Возможности хозяина тоже не безграничны, — отвечает Шайтан.
-Зато мы здесь всесильны, — говорю, — предлагаю до дома долететь. А?
4.
Когда Говорухин открыл глаза, он уже знал, что будет делать дальше.
Вообще-то, он не был без сознания, он ушел в другой мир, ушел, как бы точнее выразиться... в темноту! Наглотался ею по самое "нехочу" и отчалил.
А что в темноте? Темнота! Звуки какие-то, шорохи, шипел кто-то (или что-то) словно забывший выключиться автомат для доставки кофе, шарканье тапочек, тиканье часов, далекий пронзительный гул церковных колоколов.
Давненько Говорухин не бывал в церкви. Да и поздно уже, наверное, не пустят...
Он открыл глаза и увидел перед собой Красика и Строганова. В Нише. Снова в Нише. Он потерял сознание, но остался здесь. Темнота не пустила. Темнота, если припомнить, приказала остаться здесь.
"Мы им всем покажем, — сказала Темнота, — убьем двоих уродов и всех, кого встретим на пути".
И Говорухин вторил ей с какой-то идиотской радостью в груди, словно не убивать собрался, а пойти в парк, где можно вдоволь накататься на каруселях, поесть попкорна и попить холодной минералки.
-Ты в порядке? — спросил Красик, едва увидев, что Говорухин открыл глаза.
-Мы...
-Что?
-Ничего, — прохрипел Говорухин, — темнота. Откуда?
-Если б кто-нибудь знал, — пожал плечами Строганов, — в Нише как будто ночь наступила.
-Идиот, ты когда-нибудь здесь ночь видел?
-Ну... все может быть, — Строганов нервно хихикнул. Было видно, что ему здесь очень неуютно и он бы с радостью вернулся обратно, в дачный домик Афимина.
"А не вернешься, дружок, — подумал Говорухин радостно, — никто не вернется, потому что Темнота не выпустит. Никого".
"И даже нас?" — спросил кто-то в уголке сознания.
"Нас выпустит. Когда убьем уродов"
-Кажется, я слегка запутался, — Говорухин поднялся.
Вокруг царила непривычная для Ниши серость. Видимость — около десяти метров, дальше — ни фига подобного. Говорухин посмотрел наверх и с легким удивлением обнаружил в небе звезды. Настоящие звезды виртуального пространства... занятно.
А вот дальше выходило еще занятнее. Неподалеку небо рассекали перекрестные белые лучи света, похожие на длинные школьные указки. И упирались в крышу многоэтажного дома в соседнем, надо полагать, районе.
"Свет виден лишь ночью, — сказала Темнота в его голове, — стало темно, и ты увидел Путь, который невозможно различить днем".
-Что нам делать? — прошептал Говорухин, не замечая Красика, удивленно поднявшего брови.
"Пойдем", — коротко бросила Темнота.
-Пойдем, — повторил Говорухин, и опустил голову, разыскивая свои темные очки.
Они валялись рядом, на асфальте. Он поднял их и нацепил на нос, не обращая внимания на то, что видимость за темными стеклами сократилась вдвое.
-Карась, дружище, ну-ка определи навскидку, сколько нам ехать до того дома?
-Минут пять, — не задумываясь, отчеканил Красик, — если на автомобиле, и ты больше не будешь выкидывать никаких фокусов.
-Никаких, — кивнул Говорухин, — запутались мы совсем, Красик. Запутались.
5.
Когда яркие лучи разорвали небо, Цет перестал улыбаться и хихикать.
-Выследил, — процедил он, присаживаясь около Антона, — пока мы, братишка, не всесильны, и Ловец пользуется этим. Вот, лучи наслал, чтобы его прихвостни в Городе знали, куда идти.
-Они двигаются в нашу сторону, — сказал Антон. Он лежал на теплом, еще не остывшем, бетоне и, скрестив пальцы рук, рассматривал приближающиеся силуэты.
Видно было, что к многоэтажному дому направляются не только посланные Ловцом люди. От площади тянулись на свет, словно мотыльки, заплутавшие Слоны, чуть в стороне можно было разглядеть автомобили, неровной вереницей растянувшиеся от самого горизонта.
Каким-то волшебным образом Ниша, названная Городом Одиноких, вдруг ожила. То не было никого — то сотни людей повылезали изо всех щелей и направляются теперь в их сторону.
-Почему они не выходят из Ниши?
-Не могут, наверное, — пожал плечами Цет, опускаясь на колени возле Антона, — мало ли что Ловец может натворить. Он, братишка, на такие дела способен, о-го-го! Закачаешься, я бы сказал.
-А мы? Мы способны?
-Пока нет. На стороне богов только один человек. Это ты, Антоша. Когда верующих станет больше, сил у богов тоже станет больше, и они смогут нанести ответный удар. Но пока мы вынуждены скрываться и тянуть время. Но осталось немного. Я чувствую приближение. Хранители всегда чувствуют приближение. Совсем скоро мы с тобой, братишка, пройдем огненным мечом сквозь серую человеческую массу! Возьмем всех! Повернем людишек твоего мира лицом к солнцу! А кто не захочет, того повернем насильно, потому что люди, что стадо баранов не знают и не хотят знать, что для них хорошо! И все они нам, братишка, потом еще спасибо скажут! И в колени падать будут, и ковер из лепестков роз... и дворцы и храмы по всему миру... и апостолы с богами в душе... и крест, быть может, в отдаленном будущем, чтоб навсегда! Чтоб в памяти людей на тысячелетия!!
