Но дела в тот день не ладились. Все были подавлены и почти не разговаривали друг с другом; не радовали и новые находки. Витало предчувствие, что это лишь начало неприятностей. И оно, увы, не обмануло — последующим утром с теми же симптомами обнаружили Джеймса — механика корабля, который почти не выходил на поверхность Марса и не участвовал в раскопках, что исключало возможность попадания под неизвестное облучение, как предполагали вначале астронавты. Впрочем, тщательное обследование места раскопок и не выявило никаких источников повышенной радиации или электромагнитных волн.
После этого ни о каком продолжении исследований не было и речи. Послав радиосообщение на Землю, корабль покинул Марс. Болезнь не поддавалась лечению медикаментами, что имелись на борту; за короткими периодами ремиссии, когда больные приходили в себя, следовали новые, все более продолжительные приступы. Вскоре после взлета заболел второй археолог — Квиго, вслед за ним с небольшими интервалами та же участь постигла первого помощника и ксенобиолога. Последний все свободное время до того, как таинственный недуг поразил его, пытался определить возбудителя, но тщетно.
Все средства поддержки жизни оказались бессильны; двое из команды, те, кто заразился первыми, не дожили до окончания полета — вероятно, их организмы оказались наименее стойкими. Тела поместили в морозильные камеры — они предусматривались в конструкции каждого космического корабля "на всякий прискорбный случай". Земля встретила неприветливо — но могло ли быть иначе в их положении? Посадка на отдаленный космопорт вдали от населенных мест с запрещением покидать корабль до прибытия команды спасателей. Потом — мрачные неразговорчивые лица в бронескафандрах, одиночные изолированные клетки, в которых команду перевезли в Ивилльский госпиталь, и далее — пожизненное заключение в его стенах без всякой надежды когда-нибудь их покинуть. Несмотря на все меры предосторожности, болезнь все же вырвалась наружу и, унеся жизни нескольких десятков людей в разных точках земного шара, исчезла без следа — или просто затаилась на время?
Почти сразу после помещения в госпиталь заболевает третий археолог экспедиции Салли. В течение года с интервалами в два-три месяца умирают трое — Джеймс, Квиго и ксенобиолог Пирис. Еще через два года не станет и офицера-радиста. Салли, болезнь которой протекала в значительно более легкой форме, прожила почти тридцать лет, и ее не стало лишь четыре года назад. Не обнаружилось признаков болезни лишь у двух участников экспедиции — командира корабля и медика Евы. Арчибальд был прав насчет их состояния — долгое заключение в одиночных камерах госпиталя, пусть даже и в самых комфортабельных условиях, не прошло даром — Ева постоянно находилась в состоянии глубочайшей депрессии, подчас целыми днями просиживая в кресле без движения, а Хенрик нашел забвение в вине, почти ежедневно надираясь до бесчувственного состояния.
На Земле болезнь приняла несколько иные формы, поражая в основном людей творческого склада ума и обостряя их способности по мере усиления заболевания. Не всегда приводила к смерти, часто — к параличу или амнезии. Еще одной характерной ее чертой являлось наличие ярких видений "параллельных миров" (из-за чего, собственно, болезнь и прозвали "марсианской шизофренией"). Пропустив описание земных случаев, Артур сосредоточился на видениях участников экспедиции, выразившихся в отдельных дневниковых заметках их самих и воспоминаниях лечащего персонала госпиталя. Из всего многообразия отметил одну деталь — довольно часто повторяющийся мотив, в котором Марс представал цветущей райской планетой, в чем-то напоминавшей Виртуальность, но с особым, неземным сочетанием красок, а Земля, не в пример, представлялась холодной, мрачной и заселенной чудовищами, зомби и прочей нечистью.
Теперь же лететь предстоит им. Впрочем, они могут отказаться, и тогда, вероятно, "Макрохард" пошлет обычных киборгов — не зря же столько лет разрабатывалась соответствующая конструкция. Другое дело, что даже теперь самые продвинутые киборги все еще не могут конкурировать с людьми там, где требовались не сила или быстрота реакций, а смекалка и интуиция — поручи им найти иголку в стоге сена, добросовестно переберут все соломинки, вместо того, чтобы применить магнит. А поскольку причины возникновения "марсианской шизофрении" так и не были выяснены, людей посылать нельзя, да и кто согласится добровольно? И лишь они, представители Виртуальности, идеально подходили для этой миссии.
К тому же, думал ли кто-нибудь из них в Реальности очутиться за пределами Земли?
Глава 3.
Референдум по означенному вопросу, как и следовало ожидать, был триумфом сторонников полета — более восьмидесяти процентов граждан Виртуальности проголосовало "за". Впрочем, и те, кто голосовал "против", в большинстве своем не являлись принципиальными противниками данной идеи, а беспокоились лишь из-за опасности "шизофрении", сомневаясь в абсолютной устойчивости кибернетических организмов к ней. Даже Гека высказывал подобные сомнения, хотя и проголосовал "за".
-Ну посуди сам, — говорил он нашему герою, — при современном уровне развития микробиологии определить возбудителя любой болезни, будь то бактерия, вирус или грибок, можно в течение суток. А тут столько лет не могли найти — при том, что исследовательского материала было предостаточно. Да и космические скафандры достаточно надежны, чтобы не пропустить любую заразу. Причина болезни имеет явно не биологическую природу.
-И какие же гипотезы ты можешь привести для объяснения наблюдаемых фактов?
-Полагаю, что наиболее вероятной версией является вторжение неких магнитных или электромагнитных образований, которые в первую очередь и должны поражать нервную систему и мозг.
-Если это так, тогда в первую очередь они должны были действовать на автоматы. Но корабль благополучно добрался до Земли, а значит, механика работала без сбоев.
-Тогда теоретически и киборги не должны пострадать. Но в душе все равно остаются сомнения.
-В любом случае априори это выяснить нельзя. Обо всем мы узнаем только когда наши товарищи окажутся на Марсе.
-А ты разве лететь не собираешься?
-С чего взял, что меня берут в полет?
-Ну еще бы — герой Виртуальности, спасший мир от злодея Нетвероффа. Вот увидишь — твою кандидатуру примут без обсуждений.
Гека оказался в итоге прав, но не все оказалось так просто. На просьбу выдвигать кандидатуры тех, кого обитатели Виртуальности хотели бы видеть на борту космического корабля, откликнулись очень живо — за какие-то неполные сутки поступило более тысячи предложений, называвших имена порядка трех сотен человек, и поток иссякать не собирался. Теперь Совету предстояло из всего этого многообразия выбрать наиболее достойных.
Первым, к кому обратились с просьбой принять участие в полете, был легендарный основатель "Макрохарда" Вилли Бэйз. Но Патриарх отказался наотрез.
-Когда-то, когда я был маленьким, и в небо запускались первые спутники, я мечтал стать астронавтом и побывать на Луне. Потом отвлекли более прозаические дела — учеба, бизнес, семья, ну и так далее. И вот, когда я достиг в этой жизни всего, и ничто больше не мешало мне осуществить мою мечту, я понял, что в душе уже не осталось той романтики, которая была в молодости, и лететь мне некуда и незачем. Поэтому пусть на Марс отправляются те, чья кровь еще не остыла.
Тогда Совет решил зайти с другого конца — найти виртуальщиков, чьи навыки могли бы пригодиться в экспедиции. Варианты "космических" профессий вроде летчика-астронавта, бортового механика, астронавигатора и т.п. отвергли сразу — никто из обитателей Виртуальности не был раньше задействован в сфере покорения космоса. Особого беспокойства это не вызывало — обещали ведь, что корабль поведут специально обученные киборги. Сканирование "личных дел" выявило двоих, кто в Реальности имел дело с археологическими раскопками — Дарину, служащую Отдела Коммуникаций, когда-то учившуюся на соответствующем факультете; и Рудольфа, коллеги Артура по Научному Центру, бывшего археолога-любителя, который в качестве ассистента несколько лет принимал участие в раскопках на территории Малой Азии. Рудольф сразу дал согласие, а вот Дарину пришлось уговаривать, правда, недолго. Несколько проще оказалось с лингвистами — проблемами филологии и языкознания занимались многие. Решили взять из числа их двоих — уже знакомую нам Янку, по-прежнему работающую в Библиотеке в отделе переводов и профессионально владеющую двумя десятками языков; и Джессику, ее коллегу, имевшую степень доктора филологических наук.
Вилли Бэйз, категорически взявший самоотвод, немного подумав, предложил вместо себя Роберта Миллера — своего ученика и помощника в делах. Поскольку авторитет Патриарха был общепризнан, кандидатуру Роберта утвердили без проволочек.
Но оставались еще десять вакансий, а предложения все продолжали поступать. Поэтому Совет решил дать еще пару дней на раздумье, а потом определиться с остальными.
Предстоит немало дебатов — не так легко выбирать лучших из лучших, думал Артур, покидая здание Научного Центра. Выскочив на улицу, он нос к носу столкнулся с Хеллой Линг — талантливой юной поэтессой и исполнительницей песен, текст и музыку для которых она сочиняла сама. Ее способности были настолько уникальны, что представители Виртуальности в свое время пошли на спасение ее души, когда она, попав в автокатастрофу, балансировала на грани жизни и смерти — без надежды когда-либо вновь вернуться на сцену. Здесь, в виртуальном мире, она не только обрела вновь желание творить, но и благодарных слушателей — почитателей ее таланта, перед которыми несколько раз в году выступала с новыми произведениями. Шлягеры, сочиненные ею, регулярно занимали первые строчки в хит-парадах, правда, под чужими именами — ведь для Реальности она давно уже не существовала.
-Привет, — сказала Хелла, — слышала, скоро улетаешь от нас?
-С чего вы все взяли, что я стремлюсь в космос? Вопрос о том, кто полетит, будет решаться послезавтра, и я свою кандидатуру выставлять не собираюсь.
-Вот увидишь, — доверительным голосом произнесла его невольная собеседница, — герою, спасшему Виртуальность, такая честь будет предоставлена в первую очередь. Более того, предложат назвать имена тех, кого бы ты хотел видеть рядом с собой на красной планете.
-Откуда такие сведения?
-Да уж... слухами земля полнится. Поэтому у меня к тебе маленькая просьба, — голос Хеллы спустился до шепота, — если будет возможность, замолви за меня словечко, ладно?
-Маловероятно, что такое осуществимо... но зачем тебе?
-Хочу сочинить что-то вроде марсианской симфонии. Я верю, что Марс станет для меня подлинным источником вдохновения.
-Но тогда тебе проще высказать свои пожелания Совету. По крайней мере, я ничего не имел бы против.
-Да, но другие решат, что только певички им и не хватало в научной экспедиции, а какие еще аргументы я могу привести в свою пользу?
-Так ведь с подобными доводами они все равно могут отвергнуть твою кандидатуру, даже если ее предложу я. Никто в Виртуальности в одиночку не принимает судьбоносные решения — это прерогатива Совета, и не менее тридцати пяти его членов должны высказаться "за".
-Вот так всегда, — на глаза Хеллы навернулись слезы. — Во всей истории человечества первыми в новые земли устремлялись завоеватели, миссионеры, купцы, старатели, авантюристы всех мастей, кто угодно, но только не поэты! Будь по-другому, возможно, в мире было бы меньше зла. Но увы — такова жизнь, и кто из нас в ней волен?
Расчувствовавшись, она разрыдалась уже не на шутку, и Артуру пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить ее, пообещав сделать все, что сможет.
И действительно, Хелла как в воду глядела. И почему человек узнает о чем-либо, касающемся его лично, в последнюю очередь, когда о том уже знают все окружающие?
В самом начале заседания председатель Совета, объявив о рассмотрении вопроса об окончательном формировании списка участников межпланетного перелета, произнес буквально следующее:
-Я думаю, ни у кого из присутствующих не будет возражений против кандидатуры нашего уважаемого коллеги Артура Черанского, заслужившего честь быть посланником Земли.
Раздались аплодисменты. Нашему герою пришлось покинуть свое место и заявить, что, несмотря на то, что он крайне тронут подобным вниманием, ему не хотелось бы, чтобы выдвижение его кандидатуры обуславливалось лишь событиями восьмилетней давности, в то время как есть и другие достойные представители Виртуальности, включение которых в состав экспедиции более целесообразно. На что Жан Берсье ему лукаво возразил:
-Все это так, и если дело касалось бы только заслуг в войне за спасение Виртуальности, против твоих доводов возразить было бы трудно. Но, позволю себе заметить, что в составе экспедиции, преследующей означенные цели, должен быть хотя бы один биолог, и ты, как доктор биологических наук, да еще и специалист по вымершим созданиям, подходишь идеально. Поэтому Совет утвердит тебя, даже если ты не дашь своего формального согласия.
Понял Артур, что деваться ему некуда, в любом случае лететь придется, и не стал больше спорить. Однако речь председателя вновь относилась к нему.
-И более того, проявленные тобой тогда лидерские качества будут неоценимы и здесь. Хотя официально никто из вас и не возглавляет экспедицию, согласно древней традиции, когда капитанам кораблей, уходящих в дальнее плавание, предоставлялось право самим подбирать себе команду, нечто подобное мы предлагаем и тебе. Можешь назвать имена троих человек, которых хочешь видеть рядом с собой в путешествии, и они будут немедленно включены в списочный состав.
Артур решил про себя, что раз ему все равно отправляться на Марс, то грех не воспользоваться такой привилегией, взяв тех, кто ему действительно дорог.
-Если так, то первым, с кем я хотел бы быть в одной команде, является моя жена Светлана.
Вновь послышались аплодисменты. Светлана, польщенная таким неожиданным знаком внимания, засмущавшись, раскраснелась.
-Также я желаю, чтобы в пути рядом со мной был мой друг Гека.
Советники одобрительно покивали головами.
-Ну а кто третий?
Буря мыслей пронеслась в голове нашего героя. Если бы дали хотя бы час на раздумье, возможно, он нашел бы приемлемый вариант. У него хорошие отношения со всеми, с кем он более-менее знаком в виртуальном мире, и трудно выделить кого-либо. Артур на секунду закрыл глаза и хоровод лиц промчался перед ним. Последним промелькнуло лицо плачущей Хеллы, напомнившее о данном обещании.
-Итак, это...
-Хелла Линг!
В зале удивленно зашептались, многие смотрели на нашего героя с недоумением. Даже Жан Берсье, привыкший ко всему, счел нелишним переспросить:
-Прошу прощения, если мы правильно тебя поняли, ты желаешь включить в состав экспедиции певичку Хеллу?
-Да, именно так.
-Ну что ж, твое право. Данное слово назад не воротишь, хотя не скрою, удивил ты нас. Тем не менее, выбор сделан, и нам остается заняться заполнением оставшихся вакансий.
