— БОЖЕ, АЛЬПИН, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! — завопила Милена, как только зашла в комнату. Несмотря на то, что помещение буквально лопалось от обилия гномов, она сразу различила в толпе каштановую бороду Альпина.
Не сводя глаз с зеркала, он вырывал щипчиками из бровей волоски. Услышав звонкий голос Милены, он удивлённо обернулся.
— Ох, наследница! Ты просто обладаешь сверхъестественным даром появляться в самые неподходящие моменты! Разве ты не видишь, что я делаю? — проворчал он и взвыл, удалив новый волосок. — Я старею! О, Господи, этот мир так не справедлив! Видишь, у меня даже на бровях появились седые волоски! Это нечестно! Почему у тебя не седеют брови?! — он с надеждой взглянул на брови Милены, но, не обнаружив в них седины, с разочарованием вернулся к работе.
— Альпин, мне пятнадцать, — напомнила она ему, а Факел весело фыркнул.
— Тоже мне, отговорка! — настаивал гном. — А чего вы здесь столпились?! Для такой тонкой работы мне нужен воздух, а от ваших мочалок-бород меня уже воротит! — обратился он к толпе. Карлики, глупо хихикая, вышли.
— Альп, не переживай! Седые волосы — это признак мудрости! — выпалила Милена, с ужасом заметив, что гном принялся атаковать щипчиками бороду.
— Или старости, — поддакнул Джей. Милена со всей силы наступила ему на ногу, но ведьмак даже не поморщился.
— Эх, что с вами, молодежью, поделаешь? Пойду-ка лучше за пивом. Вы пока располагайтесь, — Альпин засунул щипчики в карман мешковатых штанишек, по-видимому, намереваясь закончить начатое, когда гости уйдут, и скрылся. Милена дождалась, пока за ним захлопнется дверь, а потом так захохотала, что нечаянно свалилась на пуфик. Факел последовал её примеру и уселся напротив. Глядя на эту комнату, Милена невольно усмехнулась. Первое, что бросилось ей в глаза, был письменный стол, на котором лежали разобранный телефон и книги по компьютерным технологиям. Милену, знавшую о странном увлечении Альпина, это нисколько не удивило. В отличие от своего народа, гном любил современную технику. Спустя пару минут, в комнату вернулся её обитатель, неся в руках поднос с тремя кружками пива. Альпин раздал каждому и устроился на соседнем пуфике.
— Скажи, а из чего делают земляное пиво? — Милена отпила немного из кружки, наслаждаясь богатым послевкусием.
— Как я уже говорил, земляное пиво — это гордость нашей гномьей нации! Оно у нас домашнее. Мы изготовляем его из сока Ролланы — растений, которые ты видела возле дома, — пояснил Альпин, прихлёбывая напиток крохотными глотками. Вспомнив лиловые цветы, Милена задумчиво кивнула. Так вот, почему они везде растут!
— Гномье пиво вообще безалкогольное. Его прозвали пивом лишь потому, что оно обладает похожим свойством. Дело в том, что если ты хлебнул слишком много этого напитка, то почувствуешь себя опьяневшим, как если бы выпил несколько литров пива. Но на самом деле, это так одурманивает сок Ролланы. У нас даже поговорка есть: за жизнь порядочный гном должен отрастить себе длинную бороду, набрать сундук драгоценных камней и оставить сыну в наследство пару десятков литров пива! — пропыхтел Альпин, случайно обмакнув бороду в напиток. Он спрыгнул с пуфика и вытащил из-под кровати глубокую деревянную бочку. Открыв её, карлик подозвал Милену к себе. Она подошла к нему и ахнула от восхищения. В бочке покоилось сразу столько драгоценных камней, что они с трудом умещались, переливаясь в полутьме как разноцветные звёзды.
— Сундуки нынче не в моде, но вот бочки — в самый раз, — за дверью послышались шаги, и Альпин торопливо задвинул бочку обратно. В комнату вошла женщина-гном. Из-под складчатого платья выглядывали её короткие, немного кривоватые ноги. Широкие скулы, крупный нос, большие карамельные глаза, окаймлённые пушистыми ресницами, полные губы... Незнакомку сложно было назвать красавицей, но интересное острое личико определено притягивало к себе взгляд.
— Забери уже свою Флешку! Она все орехи из кухни утащила! — женщина насупилась и опустила на пол мохнатый рыжий комочек. Приглядевшись к нему, Милена вдруг поняла, что это... белка!
— Неужели ты пожалела орехов этой несчастной голодной крохе? — просипел Альпин, с любовью глядя на круглый комочек. Судя по заметному животику белки и грозному взгляду женщины, зверёк своровал с кухни не только орехи. Покачав головой, карлица громко хлопнула за собой дверью.
— Знакомьтесь, это Флешка! Правда, милое создание? Я нашёл её прошлой зимой в верденском лесу, — сообщил Альпин, беря белку на руки.
— А назвал ты её в честь компьютерной флешки? Но это невозможно! Как ты мог назвать своего друга накопительным диском? — Джей застонал.
— Кстати, о питомцах ... — начала Милена, когда Альпин проигнорировал вопрос Джея. — Как там поживают гусеницы-переростки? Они уже вылупились из коконов? — девушка боязливо покосилась на свои ноги. Сегодня она как раз надела туфли-лодочки, на которых в прошлый раз слизняк оставил след.
— Ох, молодец, что напомнила! Идём, я тебе их покажу! — радостно прощебетал Альпин. Мысленно проклиная себя за то, что подняла эту тему, Милена бросила на Факела жалобный взгляд и поплелась за гномом. Они остановились у порога в тёмную комнату, откуда доносился терпкий запах сырости и древесины. Милена с опаской огляделась. С потолка свисали продолговатые коконы гусениц, но по полу никто не ползал.
— Ну, и что ты хотел мне показать? — осведомилась она. Гном подпрыгнул и постучал по кокону. Оболочка треснула, и из неё вылетел странный, размером с кулак, огонёк. Поморгав заслезившимися от яркого света глазами, Милена сощурилась. Этим огоньком оказалась фея. Её единственное крылышко судорожно вздрагивало, пульсируя голубыми вспышками и освещая комнату перепадами волшебного блеска. Сама фея была просто крошечного роста и едва достигала восьми сантиметров.
— А почему у неё только одно крыло? — прошептала Милена, боясь спугнуть
малышку, которая с визгом закружилась, образуя в воздухе ореол света.
— А разве ты не помнишь, как пнула ногой гусеницу? Причём так сильно, что беднягу ударило о стенку? — отозвался Альпин и мрачно уставился на Милену. Глаза девушки расширились, когда до неё дошёл смысл слов. Неужели та гусеница и есть фея? Она взглянула на покачивающиеся коконы, из которых одна за другой стали вылететь крохи. Хмурая комната в мгновенье наполнилась фейерверком, разрезая темноту лучами розового, красного, оранжевого и зелёного... Малышки так быстро метались, что их горящие крылья смазывались от скорости в неразборчивые капли света.
— Феи — как бабочки. Они рождаются гусеницами, а затем сплетают коконы и меняют облик, превращаясь в фею. Как ты сама догадалась, однокрылая кроха — это та самая гусеница, которую ты в тот день швырнула о стену, — в голосе Альпина не звучало упрёка — лишь грусть, что заставило Милену сильнее покраснеть от стыда. Она протянула руку к однокрылой малышке, но та со смехом, похожим на чистый перезвон колокольчиков, умчалась прочь. Круто развернувшись, девушка выбежала из комнаты, но Альпин догнал её:
— Послушай, Ми, я вовсе не сержусь на тебя. Я знаю, ты не хотела навредить фее. Пока она ещё слишком маленькая, чтобы понять, как отличается от других, но потом... Когда кроха вырастет, она привыкнет, — пробасил гном и ободряюще хлопнул Милену по ноге. Виновато опустив глаза, она вглядывалась в пол с торчащими оттуда гвоздями.
— Ладно, давайте уже допьём гномье пиво! Наверняка оно ещё прохладное! Ведь я только-только его из погреба достал, — предложил Альпин и направился к себе в спальню. 'Я клянусь, что обязательно залажу свою вину перед этой несчастной феей!' — мысленно пообещала Милена и последовала за ним. Факел, который всё это время лениво плёлся сзади, внезапно поравнялся с ней и взял за руку. Тёплые, будто нагретые солнцем пальцы, накрыли её прохладную ладонь и пылко стиснули.
— А теперь скажи мне честно, Каролл, зачем ты пришла? — подал голос гном, забираясь на пуфик. Милена вздохнула, размышляя, говорить правду или нет. Сначала она хотела наведаться в гости к Альпину просто так, но прошлой ночью передумала. Её беспокоил разговор Аш и Мурены, который она подслушала вчера в кустах. О каком камстри говорила Вильтон? Что они не могут искать, пока Ищейки рядом? И как проводятся казни ведьм, раз только одно упоминание об этом внушает всем ужас?
— Я хотела тебя спросить о казнях ведьм. Что это такое? — призналась Милена. Альпин сделал пару мощных глотков пива и смахнул с бороды оставшиеся крошки пены.
— Забавно! Сегодня ко мне как раз заходила Аш и просила ничего тебе не рассказывать, если ты вдруг придёшь. Вот у неё чутьё! — увидев, как с лица Милены сползает надежда, гном поспешно добавил. — Я тебе помогу, но запомни: этот разговор должен остаться между нами, — он перевёл взгляд на Джея, который в этот момент игрался с зажигалкой, подбрасывая её и ловя.
— Ну, хорошо, я буду молчать как рыба! — парень состроил кислую гримасу.
— Учти, я умею вырезать рыбам жабры, — пригрозил Альпин и залпом осушил кружку. Факел послал ему раздражённый взгляд и, оголив ключицу, коснулся её кончиками пальцев. Руны засветились и налились багровым цветом.
— Клянусь своим дыханием! — отчеканил он. Оранжевая вспышка ослепила на миг комнату. Милена переключила взгляд на руки Джея — его пальцы лизало пламя. Но испугало её не это. Огонь отражался в глазах ведьмака, придавая им безумный алый оттенок. Но вскоре блеск потух, и взгляд парня стал прежним — дерзким и наглым.
— Факел принёс клятву дыхания. И теперь, если он попробует её нарушить, то просто-напросто задохнётся, — констатировал Альпин. Милена начала возражать, но бас гнома заставил её замолчать и вжаться в пуфик:
— Казнь ведьмы — это жуткое зрелище. Её заставляют умереть самой мучительной смертью — погибнуть от родной стихии. Огненных ведьмаков заживо сжигают на костре, земляных — закапывают глубоко под землю с кляпом во рту, а водяным привязывают к шее тяжёлый камень и опускают под воду. А ветряных ведьм карают, пожалуй, самым жестоким способом. Их заставляют умереть, как обычного человека. Полёт... Без него жизнь ветряной ведьмы превращается в пустое существование. А теперь представь, что полёт доставляет боль, — Милена содрогнулась, а Альпин продолжал:
— Воздушного ведьмака связывают и бросают с огромной высоты. Он падает и разбивается. Погибает такой жалкой смертью. От собственного бессилия... — Милена зажмурилась и представила свою бабушку, стоящую на вершине горы. Представила, как Грифон приближается к беззащитной старухе и сталкивает её вниз. И хотя рот Агнессы связан, из него вырывается отчаянный вопль, ведь её полёт превратился в стремительное падение...
Чувствуя, как по щеке заскользила слеза, Милена быстро вытерла её. Образ распластавшейся на земле старухи всё ещё стоял перед глазами. Нет, она не допустит этого!
— Скажи, Альп, а ты не боишься умереть? — гном и Факел одновременно замерли, не ожидая от Милены такого вопроса.
— Конечно, нет! Гномы тоже смертны: мы всего лишь долгожители. А жизнь не будет жизнью, если рано или поздно не оборвётся. Смерть неизбежна, как бы её ни пытались избежать. Даже Боги смертны. Сама посуди, сначала появились языческие Боги, затем Иисус, Дева Мария, Аллах, Будда... Не зря же они меняются? Все Боги куда-то исчезают... Или вернее сказать — тоже умирают, — Альпин подошёл к кровати и вытащил из-под неё толстую книгу, напоминающую по размеру телефонный справочник.
— Я тебе ничего не давал и не просил принести это ничего, когда сможешь. Так Аш и передай. А теперь уходите! — пролепетал карлик, услышав стук в дверь. Милена взяла книгу и начала благодарить Альпина, но Факел не дал ей договорить и потащил к выходу. Как оказалось, за дверью стояли гномы, желавшие поиграть с Джеем в карты.
— Как-нибудь в другой раз, ребята! — отказался он, игнорируя обиженные возгласы гномов, которые доносились им вслед. И только, когда они с Миленой выбежали из дома, ведьмак остановился, чтобы перевести дыхание.
— Увидимся завтра? — спросила Милена, не зная, как благодарить его за клятву. Факел покачал головой и положил скейтборд на землю.
— Не могу. Завтра я должен отрабатывать наказание. Но всё же я постараюсь пораньше улизнуть и тогда может быть... — задумчиво протянул он. Милена, уже наслушавшись о банде огненных ведьмаков, которую возглавляет парень по кличке Факел, кивнула. Оказалась, что сплетни расходятся быстро даже здесь — в городе ведьм. Джей со своей бандой хулиганов вытворяли такие трюки, что его каждый день оставляли после занятий отрабатывать наказания. Похоже, огненное отделение было самым бунтарским на всём Утёсе Дракона.
— Ладно, я буду ждать тебя на обрыве, — бросила Милена и, прижав книгу к груди, засеменила к дракону. Она ни разу не обернулась, хотя всю дорогу ощущала на себе прожигающий взгляд Факела.
* * *
Милена решилась открыть книгу лишь спустя полчаса, когда пробило полночь, и лунный свет осветил 'норку'. На пожелтевших от времени страницах она не смогла разобрать ничего, кроме причудливых картинок. Наконец, она встретила текст, написанный на английском языке.
— Магическое камстри, — прочитала Милена вслух и опешила. Как Альпин догадался, что она хочет побольше узнать об этом? Девушка помотала головой, пытаясь привести мысли в порядок, и возобновила чтение:
— Магическим камстри называется дуэль между двумя ведьмами или ведьмаками из противоположных отделений ( например, водного и огненного ). Каждый участник должен пройти стихийные испытания, то есть... — Милена замолкла. Ещё издали она увидела летящую к ней Аш Вильтон. Ловко спрятав книгу под одеяло, Милена притворилась, что дремлет. Через пару минут в комнату вскарабкалась ведьма и Милена, сделав изумлённое лицо, приоткрыла веки.
— И почему ты выбрала самую высокую 'норку' на Утёсе?! Пока к тебе доберешься, уже отпадёт всякое желание попасть внутрь! — пожаловалась Аш, устраиваясь в дыре поудобнее.
— Мне нужно с тобой поговорить, — выпалила Милена, даже не поздоровавшись с ведьмой. Но женщина не смутилась и привычно полезла в карман куртки за пачкой сигарет. Одной рукой она поднесла сигарету к губам, а другой — теребила маленький медальон, слабо мерцавший на шее.
— Аш, я не могу доверять тебе, пока хоть немного не узнаю! Но ты покрыта целой вуалью тайн! Скажи мне, что случилось двадцать лет назад? Тогда на суде мы с Кристианом всё слышали. Я знаю, что Уриах вынес тебе оправдательный приговор. А сегодня днём Агнесса рассказала историю о пятнадцатилетней девочке, которая... — протараторила Милена, так и не дав Вильтон возможность заговорить. Но ведьма небрежно махнула рукой, обрывая поток вопросов и укоров.
— Вот летун моего огня, дыхание ручья! Не говори так быстро, а то я ни слова не понимаю! — она хрипло рассмеялась. — Я могу тебе рассказать, что случилось двадцать лет назад, но боюсь, именно после этого ты перестанешь мне доверять, — предупредила Аш, наматывая на палец хрупкую цепь медальона. Свет луны придал её коже молочный оттенок, как у свежевзбитых сливок. Худощавая, с тенями под глазами от бессонных ночей и бледная как смерть — Аш Вильтон выглядела загадочно и экзотично.
