Допрашивать долго не пришлось — это вообще не их проект, а Добруша. Тот сразу вывалил на меня все затруднения, которые у него при сооружении этой внутризаводской дороги возникли. Теперь стало понятно, почему ничего не говорили — рано ещё. Миллионы мелочей, о которых даже я не подозревал, мешали полноценному развитию такого рода транспорта. Я помог чуть с теорией, но не сильно, самому знаний не хватает. Разве что порекомендовал придумать новую передачу для машины на рельсах. Обычный трактор на железных колёсах слабо подходил в качестве локомотива. Надо и колёс побольше, и трансмиссию менять, и массу увеличивать для увеличения сцепления. Да и сами пути ещё нуждаются в существенной доработке. Вот с ними и сидели, я — вспоминал, Добруш — придумывал.
— Государь! Тут это, телеграмма тебе, — в заводоуправление, избу где мы сидели с племянником, вбежал мужик в кепке сигнальщика-связиста.
— Давай сюда...
"Самим ничего не предпринимать. Дождаться государя. Он решит. Лис."
— Хм, это что ещё такое? Чего вы тут "не предпринимать" должны?
— Ну это про мужиков тех, наверно, — неопределённо махнул рукой сигнальщик.
— Каких мужиков? Наших?
— Не-е-е, других. Второй день сидят за стеной. Торговать, вроде, пришли...
— Вот те раз! Ну ладно, пойдём глянем, что там за купцы...
Залезли на стену. Там аккуратные прямоугольники торфоразработок, а рядом с ним — небольшой лагерь, окружённый телегами. Я четыре штуки насчитал. Позвал замдиректора завода, Растимир и Олесь, что тут начальниками на железе и торфе соответственно, числятся, пока в Москве, производственные планы утрясают.
— Что за люди? Чего хотят?
— Да знамо дело, железа хотят. Чудь белоглазая, с востока. Уже третий раз приходят. То больше по одному ходили, а теперь — толпой... Мы им не продавали, на то разрешения не было. Но и не гнали, чай, не звери.
— Ладно, чего уж там, пойдём общаться.
Время обеденное, мужики в лагере, чудь та самая, варили что-то вкусное. Запах разносился такой, что у меня даже слюнки потекли. Пришли к ним во всеоружии — охрана, я, Вольга, Федя-младший, Добруш. Все в доспехах, кроме Феди, всем своим видом показывая готовность к "переговорам". Мужики при виде вооружённого отряда как-то поникли, прижались друг к другу. Я за словом в карман не полез — "Кто такие? Сколько лет? Почему не в армии?". Чудь шапки ломит, с акцентом заметным, но на словенском, отвечает. Мол, мужики-рыбаки, с озера, что на восходе. Пришли торговать, железа хотим. В замен — вот товар, а ты, князь, не обессудь, подарка нет для тебя, не ведали мы о тебе. Я слез с коня, часть охраны со мной. Посмотрел на товар. Ну-у-у, я ни хрена не понял, если честно. Какие-то бочки с чем-то подозрительным, кости какие-то припёрли... А вот Вольга прям загорелся, прильнул ко мне и шепчет:
— Это ж деньжищи-то какие! Кость зверя северного, добрая, они его там бьют, а жир его, шкуры и кости те продают! Большую цену взять можно!
Поговорил с торговцами, после недолгих переговоров, блеснул знаниями. Мол, моржовый жир да бивень штука знатная, да животина та опасная. Добрые видать охотники вы, раз столько насобирали. Мужики прониклись, не каждый князь в моржах тут, видать, разбирается. Дальше дело пошло веселее. Присели к дядькам, угостили их, они — нас. Перекусили, за погоду поговорили, за урожай, там, рыбалку, перешли к делу торговому. Меня интересует объём поставок, их периодичность, скорость, чего они хотят за шкуры да жир. Кость мне без надобности, вроде, а вот первые две позиции очень пригодятся. Жир на мыло идёт, его мы чуть не в любом количестве брать готовы. Кожа — так же. Несмотря на существенное, многократное, увеличение стада нашей живности, пока на поток производственный мы не вышли. По графику через три-четыре года мы будем и в мясе, и в жире, и в коже просто купаться. Сейчас же дефицит этих товаров всё же ощущается. И из Новгорода нам тут не помогут — там это не самые распространённые позиции, не очень бойко местные жители торгуют животноводческой продукцией, самим, видать, не хватает. Да, подобные вещи ещё и скандинавы на торг привозят, но это уже импорт, и стоит он — мама не горюй! А зачем нам посредники, если тут народ сам пришёл с подобным товаром? Тем более, что это производитель, не перекупщик, передо мной сидит. Ну и самый главный вопрос интересен. Чего они сюда припёрлись? Шли бы на Свирь, там бы и торговали. А то я чуть не физически уже ощущаю, как грецкий орех, с которым я сравнил в своё время Москву, сдавили ещё и с востока. Да, пока с торговлей пришли, но сам факт появления гостей от Онежского озера малость напрягал. Где рыбаки с телегами прошли, там и воины с конями пролезут, а значит, и завод укреплять придётся, выделять новые силы на оборону.
В процессе разговора выяснили про быт этой чуди белоглазой (и впрямь глаза водянистые, голубые, но такие светлые, что белыми кажутся). У мужиков серьёзны многоплановый бизнес. Весной высаживают зерно да овощи, идут всем селом на лодке на полночь, на север, получается, там в конце лета бьют зверя, обратно возвращаются, продают купцам добытое, и, как снег ляжет, идут охотиться на пушного зверя. Вот в процессе охоты в декабре наткнулись на завод. Раньше слухи ходили, что какая-то неведомая в здешних местах непонятность дымная завелась, но близко никто не подходил. А тут пургой замело охотника, вышел прям к стене. Наши его увидели, помогли спастись от непогоды, в вагончик-бытовку определили на время вьюги. Там охотник удивлялся всякому, и, как снег прекратился, полез с расспросами. Чем мол, вы тут, хозяева дорогие, промышляете? Наши сильно не распространялись, но про железо сказали. Охотник в благодарность мех оставил, наши в ответ — котелок. Ну у нас таких много, вот и выделили, из своих запасов, из столовой. Им, кстати, штраф теперь полагается — нечего казённое имущество разбазаривать. Охотник котелок схватил — и дёру дал, рассыпаясь в благодарностях. Пришёл через две недели, с напарником. Опять шкурки принёс, хочет ещё железа. Наши уже ни в какую (тут им премия), мол, не положено. Помочь в беде или отдариться — это куда ни шло, а торговать без Государева разрешения — никак. Мужики не отстают, хотят таки наладить торговлю. Спрашивают, чего везти, какого товара вам тут надо? Заводские ответили просто — вези всё, Государь или его подручные, разберутся. Ну вот они и припёрли на телегах. Выходит, надо три раза премировать моих металлургов, за конспирацию, инициативу и помощь ближнему, да два раза оштрафовать, за котелок и торговлю без разрешения Хотя по первому вопросу ещё посмотрим, может, по бухгалтерии как-то выкрутились.
А на Свирь чудь и не ходили никогда, обычно торговцы прямо у них всё брали да мены осуществляли. Правда, ценник — конский. За моржовый бивень один к трём железо давали, не в пользу чуди, за жир — так вообще копейки. Но и деваться особо некуда, у самих с металлами не густо. А тут, после котелка того, что охотнику перепал, народ возбудился, выгодная мена получилась. Ну и решили, чем Перун не шутит, попробовать. Народ вроде добрый им попался, не убили сразу, по крайней мере. Собрали продукцию свою в качестве образцов, даже ласты моржовые солёные привезли, да и отправили четырёх самый опытных переговорщиков и охотников сюда.
Посидели ещё, я пошёл думать на завод, раздавать кнуты да пряники своим сотрудникам. С наказаниями, слава Перуну, не сильно пришлось разойтись. Котелок тот взяли из металлолома, он дырявый был, да быстренько заделали дырку мягким железом. Десять копеек цена в базарный день такому изделию. Торговлю они оформили как "непредвиденные расходы", молодцы, да подробно всё отписали в большом отчёте, что раз в квартал присылали с завода, потому я и не в курсе был этой ситуации. Мысль проста, если не вернутся чудские мужики, так и не страшно. А если придут — то вызывать по телеграфу кого поумнее в части торговли. И то верно, нечего по мелочам дёргать всех, тем более дело не сильно срочное. Премии выписал, отдельным постановлением довёл мысль о некоторой неправильности поведения, даже выговор не стал в личное дело заносить организаторам сего действа. А вот благодарность, за то что повели себя по-человечески с дядькой, да за смекалку — к премии чуть добавил. Пошёл на телеграф — надо выяснить, что у нас почём в плане торговли, московские расценки на товары чуди и их соотношения с ценой нашей продукции.
Переговоры через цепь сигнальных башен завершились вечером, и поставили меня в некоторый тупик. По нашим расценкам, если мы будем менять жир на железо дрянное, то по весу выходит один к двум. Килограмм железа за два килограмма жира. А всё из-за постоянного пересчёта ценности товаров по нашей экономической системе! Жир-то у нас почти дефицит, вот и выходит цена такая, высокая. Причём в конце сообщений от Лиса появились приписки чуть не от всей женской половины правительства, мол, бери всё, сколько дают. Смеяна, Зоряна, Жуляна, да все отметились, жир и мыло очень нужно!
Вагончик прогрели, вывели его за пределы крепости, мужиков в него пригласили на ночлег и на переговоры. Нечего на улице торчать, тут всяко теплее. Зажгли свет, опять начались переговоры. Я даже выдумывать ничего не стал, всё как есть выложил. Вот наша цена, в таком вот железе. Да не истекайте слюной, дайте договорить! Чем больше будете возить жира, тем он меньше стоить будет. Ну вот так у нас сделано, Закон такой. Мужики чуть погрустнели, но так, для проформы. Ибо столько железа они обычно года за два зарабатывали, а тут за один раз и за не самую большую партию. Кость ещё толкнуть попытались, по расценкам относительным, то есть — чуть не за два центнера стали. Я их сразу огорошил, кость у нас не ценится, так, за четверть пуда вся, что у вас есть, уйдёт, причём того же дрянного железа. Мужики в непонятках, как так? Обычно наоборот, кость брали, шкуры не каждый раз, а жир так вообще — пятки смазывать, за шапку сухарей. Чуть объяснил им про экономику, на пальцах, чудь уловила суть — есть товары ценные, а есть не очень, причём у нас совершенно не так, как у других. Начали интересоваться, что нам ещё нужно, желательно ценного для нас, и не очень — для чуди, вроде жира?
Встречный вопрос — а чего у вас много, гости дорогие? В ответ пошла лекция про богатый животный мир в их местах, мол, более пяти тысяч видов животины всякой! Одной рыбы — четыре тысячи девятьсот видов! Остальное — пополам комары и пушнина. Чего тебе из этого везти, хозяин? Посмеялись вместе, шутка удалась. Начали выпытывать подробности. А мужики-то, не так просты как казалось сперва. В их местах народ живёт рыбой, её ловит, продаёт. А эти — новаторы, за зверем морским ходят далеко, бьют его успешно. А рыба так, для пропитания. Но её и впрямь там очень много, по словам чуди. Горшок пришёл, он в лаборатории металлической зависал, начал пытать насчёт минералов. Мужики не в курсе, опять про рыбу разговор заводят. Чтобы переговоры вывести из тупика задал задачу — пять тонн морепродуктов в неделю, потянете? Пересчитали в их единицы измерения, чудь загрустила, не, телегами да санями не привезут, даже всем селом. Ну на то и расчёт! Перешли к нематериальным ценностям. Карты, знания, навыки, информация — мы все возьмём.
Вот тут чудь прямо по-другому глядеть начала, с немалой толикой уважения. Видать, не я один такой умный тут, в девятом веке. На таком предложении переговоры закончились, все пошли думать. Придётся тут задержаться, уж очень интересные мужики.
На утро опять собрались в вагончике. Чудь выспалась в тепле, коней их вместе с нашими в крепости обиходили, опять сели разбираться — где рыба, а где гроши. Долго затянулось переливание из пустого в порожнее. Не хотят, гады, меняться картографией! Зашёл с другой стороны. А чего вы все, собственно, хотите? Не, не в железе дело, не в товарах. По жизни-то чего вам надо? Мужики "подвисли". А и впрямь, чего по жизни надо-то? Ну, безопасно, сыто, одето-обуто жить, детей спокойно воспитывать, да в будущее с оптимизмом смотреть. Это не они — это я им так сформулировал. Те вроде не против, так и есть. Рассказал про наше государство, про то, как живём, что все по одному Закону. Мужики думают, неспешно так переговариваются. Спрашивают в итоге, каким они боком к нашему государству? Они ж под Бьярмой живут, ей вроде нечто вроде дани платят. Я встал в стойку — что за дань, где та страна, а то краем уха слышал, но ничего конкретного. Чудь просветила — ушли они из под владычества Белозера, на север, довольно давно, пришли на ничейные земли, что возле большого озера. Онежское? Ага, и так его зовут. Оттуда стали на промысел на заход ходить, и вот там, на севере, и есть город, Северным его зовут, а на местном диалекте — Биармия или Бьярма, кто как называет. В прямом смысле они дань не платят, а вот меха за проход в Северные моря, где на льдах звери живут с большими клыками, отдают.
Как здорово эти товарищи придумали! Зимой мех промышляют, чтобы за проход в Белое море, я так понял, заплатить, летом зверя морского бьют, и с торговцами на Онеге с того зверя промтовары себе имеют. А рыба с посевами — на прокорм. Стройная такая система получается, красивая. Спросил насчёт людей, что в Бьярмии той живут. Говорят, там сами. Ну сами, так сами. Нет, говорят, не сами — а са-а-а-ами. Саамы, что ли? Финны? А корелы тогда кто? А ещё кто живёт? Выдали список — леший меня побери, там что, каждая деревня своё племя со своим названием? Ужас! На карте покажете где кто? Молчат, мнутся. Поднажал чутка, прояснилась ситуация. Боятся мужики, а вдруг воевать их приду? Или, как вариант, сам зверя добывать пойду северного? Им с того какой интерес? Сделал ход конем — достал секретную карту севера...
Выписка из общей карты, с пометками где кто живёт по данным нашего МИДа в лице Лиса. Она от Балтики до Белого моря как раз, скопирована с форзаца записной книжки. Мужики в карту вцепились, глаз не сводят. Прикрыл рукой — нечего бесплатно пялиться, вы же не хотите меняться данными! Достал блокнот, начал рисовать. Сколько шли вы до нас, знаете? Не говорите... Ну, пусть столько, сколько от Москвы до завода, ну пусть раза в два больше. Пойду я вас грабить, соберу дружину, а смысл? Кость и жир вы притащили. Сами сказали, что по осени всё торговцам сливаете, значит, у вас запаса продукции моржовой нет, только то, что привезли. Схожу я значит, чтобы рыбу у вас забрать? Мех? Да на кой он мне нужен, ты на мне его много видел? Чай, хотели бы — сами тут его бы настреляли. А ты наших охотников видел? Видел!? Кого!? А, его вот видел с людьми... Горшок, минус тебе, за ненаблюдательность. Тебя видели — а ты людей нет, сам говорил. То не за мехом ходили, то камни разные искали. Выходит, мне вас "завоёвывать" — только в расход входить. Самому за зверем ходить? Дык мне получается только через Свирь идти, Москва, город наш, он на озере Ладожском. Да и то, из нас охотники на моржей — как из помета стрелы. Там и останемся, во льдах. Мужики посмеялись, действительно, навык там особый нужен, просто так в Ледовитом океане не походишь. Выходит, вроде как нечего мне у них грабить. Но всё же боязно чуди. Вот жир Москве нужен. А вдруг ещё чего, о чем мы не знаем? За тем и придёшь грабить. Блин, какие ушлые ребята! Ушлые — но интересные!
