Время летело незаметно и скоро должны были начаться экзамены, за которыми состояться академические гонки. Все команды доделывали и готовили свои корабли в авральном режиме и в академии стали чаще появляться сонные учащиеся, в которых без труда можно узнать участников предстоящих гонок: грязь под ногтями от работы и не улетучиваемый запах масла. Количество таких учащихся в этом году было довольно приличным, так как кораблей участвующих в гонках было почти вдвое больше чем в прошлом году. Ежегодная лихорадка академических гонок все больше охватывала академию и все высшее столичное общество.
— Валд, я хочу с тобой поговорить, — подошел ко мне Долт.
— О чем? — Не отрываясь от работы, поинтересовался я.
Работы на нашем корабле подходили к концу и товарищи по команде устраняли последние мелкие недочеты, выявленные вовремя последних испытаний: для проверки герметичности корпуса, а так же сможем ли, если понадобиться, достичь высотных струйных течений, мы дважды поднимались на нашей яхте на невероятную высоту. В результате испытаний выяснилась плохая работа системы защиты от обледенения. Для полетов в горах и зимнее время года на кораблях устанавливалась довольно посредственная система от обледенения корпуса: система из специальных цепочек рун нанесенные на корпус корабля и нескольких артефактов. Такую же систему мы установили на нашем корабле. Или мы чего-то не учли или сделали что-то не так, но система работала просто отвратительно. Переделывать не было время, поэтому пришлось оставить всё как есть.
Ещё за месяц до испытаний по поему эскизу были изготовлены кислородные маски на подобие тех, что установлены на самолетах. Они были нужны на случай если что-то на высоте пойдет не так. Долго в таких масках не походишь и главная задача их была — дать возможность снизиться до приемлемых высот.
— Пусть вместо меня участвует Грэй. — Произнес друг.
— Ты уверен? — Оторвавшись от работы, я недоумевающе посмотрел на товарища. — Для твоей дальнейшей карьеры во флоте это ведь очень важно. Грэю если что семья поможет в будущем, а у тебя нет такой возможности.
— Для команды так будет лучше. Да к тому же для меня уже не так это важно.
— То есть?
— Меня и Сула после учебу возьмут на одну из государственных верфей. Инженерная служба флота оценила проект нашего корабля и нам обоим уже сделали предложения о работе.
— Вам же ещё год учиться. — Удивленно произнес я. — Обычно до конца учебы о таких вещах не говорят.
— Я знаю. Мы сами были сильно удивлены. Думаю, остальных из нашей команды независимо от результатов гонок тоже с удовольствием возьмут во флот.
— Хорошо бы. — Кивнул я. Если для меня уже сейчас в принципе неважно попаду ли я во флот, то для Милы, Эра, Дэна, а возможно Арга, Огонька и Грэя это вопрос стоит остро, так как влияет на их будущее. Хотя для Златовласки и Ледышке, думаю, это тоже важно.
— Мы с Сулом посоветовали и решили, что в полете от Грэя будет больше толку.
— А если опять на высоте загорится двигатель? — Во время первого испытания на максимальную высоту у нас по непонятной причине сгорело сразу два двигателя и произошел отказ некоторых систем корабля. Чтобы понять причины Сул вместе с дядей разобрали сгоревшие двигатели, а так же два исправных. Я и Долт в это время занимались другими неполадками. Точную причину поломки в обоих случаях выявить не удалось, в итоге посовещавшись, мы пришли к выводу, что во всем виноват повышенный фон эфира на больших высотах. В общем, появилась обширная тема для научной работы. Я, Сул и Долт стали срочно думать над рекомендациями как вести себя на больших высотах, чтобы избежать таких случаев в будущем. Во время второго подъема на большую высоту мы вели с себя более осмотрительнее и нам удалось избежать поломок.
— Сул лучше меня разбирается в двигателях, а с остальным, думаю, вы сами справитесь. — Махнул рукой Долт.
— И как вы с Сулом решили — кто останется?
— Жребием. — Улыбнулся товарищ. — Мне никогда с этим особо не везло. И с нами ещё участвовал Эр.
— Честно говоря, мне это кажется неправильным, — покачал я головой, — но с другой стороны это твоё решение.
Ещё через день ко мне подошла Златовласка.
— Вместо меня полетит Бриана. — Сходу заявила кузина.
— А чего так? Или все-таки не стал учиться готовить?
— Для неё это более важно. — Проигнорировала кузина мою шутку.
— А для тебя нет?
— Для меня это особо ничего не изменит.
На мой скептический взгляд девушка добавила:
— Ну, почти не изменит.
— И чего тебе пообещала леди Ирга.
— Ничего! — Возмущенно произнесла кузина. — Как ты мог такое подумать?! — Но видя мою ухмылку, она добавила, — можешь не верить, но это только моё решение. У неё лучше других получается управляться с медицинским артефактами, которые мы получили от моего рода и рода Грэя.
Я ей все-таки не поверил, но препятствовать её решению не стал.
За десятину перед началом гонок мы установили наконец-то все четыре пары новых воздушных винтов, а за пару дней до этого два пулемета Гатлинга: один в "вороньем гнезде", второй в задней части гондолы, там где я намеревался установить пушку. От последней пришлось отказаться, так как она была совершенно не готова. Для обоих пулеметов пришлось разработать специальные станки, чтобы их можно было убирать внутрь корабля и герметично всё закрыть, когда мы захотим подняться на большую высоту. На "вороньем гнезде" мы установили доработанную версию пулемета — с учетом всех выявленных во время испытаний недостатков, плюс была доработана система питания. Последнее было чисто разработкой оружейника. На мостике мы установили первую версию пулемета, ресурс которого ещё не был выработан: оружейник не успевал сделать ещё один пулемет, но успел переделать систему питания. Это пулемёт я подумывал отдать команде Руд, но видимо не судьба. Общий боекомплект обоих пулеметов был в пять тысяч выстрелов, причем безумный ученый смог сделать по моей просьбе как зажигательные, так и трассирующие пули. Правда первые давали небольшой эффект, а вот вторые даже очень были ничего и хорошо позволяли прицеливаться даже днем. Заработавшая патронная фабрика без труда нам выдала нужное количество патронов.
Защита верхней полусферы в случае нападения будет лежать на Ледышке, а помогать ей будет Эр. Стрелять из пулемета на мостике будет Грэй, а вторым номером Сул. Остальные буду находиться согласно боевого расписания: я и Арг на мостике, Мила, Огонёк, Бриана на кухне, которая будет выполнять функцию лазарета. Дэн же там где будет требоваться помощь.
Когда установили пулеметы, то пожаловала почти все судьи во главе с командующим флотом и главой инженерной службы. Не мы первые кто решил вооружить свой корабль, но в основном устанавливали в лучшем случае мелкокалиберные скорострельные пушки. Видимо изучая наш проект, судьи решили, что поступим как многие до нас. Военные быстро оценили пулеметы, а так же единогласно решили, что это в пределах правил и всё согласовали.
— Даже боюсь себе представить, что у вас получиться граф, если вам поручить строить военный корабль. — С усмешкой произнес командующий всем имперским флотом ар,Долта князь Шолингера.
— Похоже, сильно пожалеет тот, кто захочет на вас напасть. — Добавил барон Вонг.
Когда все было установлено на свои места, а комиссия признала корабль готовым к участию в гонках, мы совершили двенадцатичасовое путешествие — последний раз протестировали все системы. Полет выдался без происшествий и мы больше наслаждались путешествием чем занимались делами. Я развалился в капитанском кресле и лениво следил за облаками, остальные тоже занимались ничего неделаньем, только иногда по очереди становились к штурвалу. Все четыре мотора мерно гудели, позволив нам разогнаться до очень приличной скорости, при этом был ещё хороший запас мощности. Потом мы поставили все паруса, от чего корабль стал походить на камбалу, вот только верхний и нижний парус больше походил на плавники окуней или ершей. Со стороны все немного выглядело необычно. Поймав нужный поток ветра, мы отключили двигатели и шли только на парусах. Скорость была не большой, но мне очень понравилось. Не забываемые ощущение. Была в парусах некая романтика. Идти под парусом понравилось не только мне, но и друзьям. Все говорило о том, что у нас были очень неплохие шансы на победу.
В самом конце весны Оружейник и его друг выкатили из цеха готовый велосипед. Помимо нас Аргом при первом "выходе в свет" нового транспортного средства присутствовало пятеро молодых подмастерий. Я посоветовал Оружейнику набрать себе в помощники нескольких подростков родственники, которых трудились в промзоне. Школу ребята не посещали, точнее их школой была помощь страшим, где они одновременно набирались опыта и получали нужные в будущем навыки. Меня немного напрягал суетящиеся в цехах дети: о технике безопасности здесь даже не слышали, поэтому несчастные случае были нередкими. Вспомнив изречение товарища И.С. Сталина: "Кадры решают всё", я создал школу для детей рабочих, таким образом, повысил подготовку молодых кадров. Добавив стимул для ребят: наиболее трудолюбивых пообещал направить на учебу в академию за свой счет. Это конечно было чистой воды расточительством, но с другой стороны я получал в будущем хороших специалистов. Да к тому же в деньгах я сейчас нужды не имел. В результате ребята старались и даже их старшие родственники это замечали.
Велосипед Оружейник с другом закончили ещё три дня назад, но у меня не было времени посмотреть, что у них получилось. Я придирчиво, а Арг с любопытством смотрел на чудо техники.
— Вот Эрл! — С горящими глазами Оружейник, держа за руль, катил велосипед.
— Мы пробовали прокатиться, но оба упали! — Произнес его товарищ.
— Этому надо учиться.
Выглядел велосипед не лучше чем первые современные велосипеды моего родного мира. Он ещё не был покрашен, без насадок на концы руля в зоне хвата, без привычных мне катафотов и наклеек, с деревянным седлом. Более удобное было заказано кожевнику и должно было готово дня через два. Но, при все при этом, это был именно велосипед. Три дня оба изобретателя мучились, пытаясь установить шины и камеры на обода: работники деда Арга не очень соблюдали размеры и из десяти присланных подошло только два комплекта.
— Дай, как я попытаюсь.
— Попробуйте эрл. — Уступил мне место Оружейник.
Первые разы у меня ничего не получилось: все-таки сейчас у меня другой вестибулярный аппарат. В глазах изобретателей уже начало появляться разочарование, когда я наконец-то смог нормально проехаться по двору. Сидение было неудобным, но я на это не обращал внимание. Минут пять я наворачивал круги, наслаждаясь и вспоминая детство.
— Вы быстро научились держать равновесие! — Обрадованно произнес товарищ Оружейника, когда я вернулся к ним.
— Я вообще быстро всему учусь! — Усмехнулся я. — Немного потренируетесь и вы научитесь.
Перед самыми экзаменами я получил готовый полностью экземпляр, который, как и обещал, продемонстрировал деду Арга. Причем ехал на нем друг, потративший на обучение где-то около получаса. Дед покачал головой, уточнил долго ли учиться ездить, а потом мы с ним договорились о совместном производстве велосипедов. Точнее он делает шины, камеры и насосы, а я сами велосипеды. На следующий день я крутил уже педели в академии, торопясь на первый свой экзамен этого лета. Про звонок я не забыл и постоянно им пользовался, разгоняя со своего пути людей. Попавшиеся мне по дороге учащие с удивлением смотрели на мою поездку, а вечером ко мне завалилась целая толпа знакомых с вопросом: где можно купить аналогичный транспорт. Причем Ледышка, Руд, а так же примкнувшие к ним сестра и обе кузины попытались отобрать у меня уже готовый экземпляр, но увидев, что в платьях у них им не поездить потребовали, чтобы я сделал для них велосипеды с "женской" рамой.
Глава 14
И вот наконец-то наступил день старта очередных академических гонок. Почти две сотни кораблей и две тысячи участников с нетерпением ждали начала старта. С не меньшим нетерпением начала ждали зрители, первые из которых появились в порту ещё за три часа до старта. К этому события все готовились целые год, а некоторые и дольше. Событие, которое играет невероятную роль в жизни империи, а теперь и некоторых других государств. Событие, которое может кардинальным способом изменить жизнь участников, как в положительную сторону, так и в отрицательную: все знают о проценте исчезнувших. Последнее обстоятельство не отбивала охоту к гонкам, а наоборот добавляло интереса. Почти все учащиеся уже на первом курсе задумываются об участии, вот только в итоге смогли не многие.
Интерес в этом году был ещё больше подогрет Имперским вестником: два дополнительных выпуска газеты были целиком посвящены рассказом о самих гонках, самым знаменательным событиям, произошедшим за их историю, а так же краткому описания участников и их кораблей. Отдельно были напечатаны беседы газетных журналистов с командами участников. Причем последнее сопровождалось фотографиями команд на фоне их яхт. Нас тоже сфотографировали и взяли интервью: журналист довольно подробно со знанием дела нас расспросил и записал ответы. Если я на это дело смотрел с усмешкой, то для друзей было все в новинку и они заметно волновались. В конце у нас поинтересовались, что нам каждому даст победа в гонках. Большинство ответили в духе, что они докажут все, что они лучшие, а Сул сказал, что это для него шанс сделать предложение руки и сердца понравившийся ему девушке: довольно часто семья избранниц даёт согласие победителю в гонках на неравный брак. Когда товарищ это произнес, я заметил, как еле заметно дернулась Златовласка. Как оказалась, это заметил не только я: как только журналист ушел, Ледышка попыталась расспросить кузину, но та стала отнекиваться. Повернувшись к Сулу, я произнес:
— Ты уверен, что стоит это делать? Ведь у неё довольно тяжелый характер.
— Нормальный у меня характер! — Тут же взвилась Златовласка, тем самым выдав себя с головой. Видя смех товарищей, она добавила свою уже знаменитую фразу:
— Ты всегда был гадким мальчишкой!
Причем последние слова друзья уже по традиции произносили вместе с ней хором.
У меня журналист тоже допытывался о том, что лично мне даст победа в гонках. Я решил пошутить и одновременно поддержать Сула:
— Это одно из главных условий родителей моих невест на брак.
— Даже так! — Удивленно воскликнул борзописец. — Я так понял у вас не одна невеста?
"Ну, пока две точно", — про себя ответил я, — "и сейчас все больше склоняюсь к мысли о трех. Тем более ни Ледышка, ни Огонек вроде как не против".
— Как-то неожиданно это слышать от вас: вы ведь граф и глава рода, кто же сможет вам отказать. — Меж тем задумчиво произнес газетчик. — Кто же их родители?
— Не знаю. — Развел руками. — Я пока их ни разу не видел.
И ведь не соврал: официально у Ледышки матерью значиться, не понятно кто, да к тому же умершая лет десять назад. Про Огонька и говорить нечего.
