Девяносто пять процентов объёма заполнял серый паралон, в котором имелись пять выемок: одна из них пустовала, но в оставшихся было вставлено по Ключу. Прямоугольные пластины, испещренные тончайшими узорами, загадочно смотрели на двух офицеров, молчаливо храня в себе тайны ушедшей эпохи... Семь тысяч лет... Как минимум столько времени они кочевали из рук в руки — от страстного коллекционера, к сыну-раздолбаю, от сына к карманному воришке, от воришки к полицейскому, от полицейского к его начальнику, потом к заказному убийце, к ювелиру-скупщику, опять к сыну, и опять к грабителям... Сколько хозяев сменили эти реликты перед тем, как осесть в подземном хранилище комитета?..
— Только странно как-то выходит... — подумал капитан вслух — Первым делом вы бросились загружать на авианосец какие-то контейнеры, а самое главное, Ключи, вы до последнего держали на обречённой Сиаре-один... Почему?
— А вы нравитесь мне всё больше... — благожелательно хмыкнул обер, осмыслив реплику капитана — В первую очередь, за свою редкую наблюдательность... Да, действительно, один из Ключей был временно недоступен, а выносить их со станции по отдельности Антон Клементьевич не посчитал столь необходимым. Потому и задержка.
— А как это, "был временнл недоступен?" — с интересом уточнил Шорл — Чем вы там вообще занимались на этой станции, а?
— Станция была научно-исследовательская, самые техноёмкие эксперименты ставились на ней... И когда прилетела шестнадцатая, Ключ был как раз задействован в эксперименте, прервать который вот так сходу было нельзя. — Азъер поморщился, видимо припоминая детали.
— Что за эксперимент?
— Мы хотели скопировать Ключ.
— Губа не дура. — фыркнул Лийер, не скрывая своего скепсиса.
— Знаете, я с самого начала предвидел, что поиск Ключей может затянуться на неприемлимо долгий срок, поэтому уже семь лет назад, когда мы только нашли первый артефакт, наш славный "творческий коллектив" начал подумывать о том, как бы подделать оставшиеся четыре... Да как-то не ладилось. Молекулярная структура Ключа оказалась настолько сложной, что даже закоренелые оптимисты разводили руками — извините, мол, наука бессильна... Лишь в начале этого года нам представили кое-что стоящее. Копируемый образец помещался в небольшую камеру, где доводился до состояния, позволяющего поатомно считывать его структуру, и в точности воспроизводить её с помощью наноконструктора. Казалось бы — всё — панацея найдена, и Ключи можно штамповать как пуговицы, но установка имела роковой изъян — в ходе реконструкции могли нарушиться связи внутри копируемого Ключа, что привело бы его в негодное состояние. Полностью отменить этот риск было невозможно даже теоретически... Поэтому, я тянул. Медлил, откладывал, переносил на более поздние сроки... Только два месяца назад, вконец разуверившись в поиске оригиналов, я решился на создание копии. Атака эскадры шестнадцать застигла нас посреди этого процесса, Ключ-образец нужно было срочно извлекать из камеры... Но ведь нельзя! Если наивно щёлкнуть рубильником, Ключ превратился бы в никчёмный кусок сталепластика, такова уж особенность этой системы... — обер-полковник замолчал, и влюблённо погладил древние артефакты взглядом — А по большому счёту, вы правы — странно как-то выходит... Парадоксально, можно сказать, не находите?
— Парадоксально? Ну, не знаю... Похоже на простое везение.
— Простое везение... Нет, не могу согласиться. Посмотрите ведь, что получается: я не верил, что удасться найти пять Ключей; всё из-за этого... А если бы верил? Если бы я не санкционировал опасный эксперимент, а продолжил бы поиск оригиналов? Я понимаю, здесь слишком много сослагательных частиц "бы", но давайте представим... Ключ не оказался бы запертым в этой копировальной машине профессора Хальне, а значит вывоз Ключей со станции произошёл бы вовремя... Они оказались бы на авианосце, и тот увёз бы их на Селеру. Ключи не вернулись бы на Сиару, и уж конечно, вы бы не слушали сейчас этот монолог, так как имели бы другие заботы... Говоря откровенно, наше текущее положение было бы крайне дерьмовым, если не сказать — безвыходным. Моя вера в успех предотвратила бы его на корню... — он задумался, будто ища дыру в своей логике, а потом продолжил — И тем не менее, события избрали другую дорогу. Я рискнул сохранностью Ключа, и это привело к тому, что мы сейчас имеем полный набор. Именно из-за моего неверия только и стало возможным то, во что я не верил... Ну не дурак ли! — Азъер, кажется, говорил от сердца.
— Судьба... Так и хочется сказать — судьба. — поддакнул Лийер.
Обер-полковник облизал губы, и раздражённо помотал головой. Видно было — офицера душила злость, и капитан, как ни странно, его теперь в этом плане хорошо понимал... Он бы и сам был зол при таких условиях, и даже то обстоятельство, что ситуация, в конце концов, развернулась в его пользу, утешало не шибко... Потому-что она развернулась не по его сценарию. Она развернулась вопреки, а не благодаря его лучшим стараниям, а для человека, привыкшего повелевать — привыкшего, что его приказы выполняются быстро и неукоснительно — это было что плевок в лицо. Как будто высшие силы делали ему одолжение...
— Да, интересная взаимосвязь... — кивнул Лийер ещё раз, поняв, что рассказ чекиста подошёл к концу. Потом, он уже по-новому посмотрел на Ключи. — Один из них — Глора?
— Вот этот, должно быть. — Азъер указал на крайний Ключ справа — Привезли, пока мы летали в Тарланию...
— Что-что? — Шорл приподнял брови.
— Да вот, видите ль... — по губам Раласса поплыла улыбка: похоже, он рад был переключиться на другую тему — Глор посчитал, что если явится сразу с Ключом, то мы Ключ отнимем, и спасибо не скажем... Поэтому, пока вы ехали к Руму, он его где-то припрятал, и только получив гарантии, назвал место... Пока мы охотились за зелёными человечками, Лапран с Эролсом доставили артефакт сюда.
— Гм... — заулыбался каперанг — А я, стало быть, пролетаю? Мой Ключ-то уже у вас...
— Ха! Мы бы и у Глора могли его элементарно отнять... — с превосходством фыркнул офицер госбезопасности — Он, впрочем, именно к такому повороту неплохо к подготовился, вынужден признать... Но надо бы было, отняли бы. Без вопросов. — он комедийно пошевелил бровями, и отмахнулся, как бы закрывая эту тему — Ну хорошо, а вы? Что вы хотите?
— А бессмертие — не годится?
— А зачем оно вам? — просто усмехнулся Азъер — Я понимаю, Далранс... Старый, уставший человек, у которого, в довесок, украли тридцать восемь лет жизни... Вообще, он со всеми переживаниями, немного свихнулся, я честно вам скажу... — обер-полковник дважды ударил себя по виску указательным пальцем — Но он на нашей стороне. Про себя, любимого, не забывает, но по крайней мере, ножом в спину тыкать не станет...
— А...
— А вот я, в своё время, отказался. — сказал Раласс с потаённой гордостью — Мне тоже, когда давали Героя, предложили вечную жизнь... Подумал я, подумал... И отказался. Зачем мне такое счастье? Что я не увижу за двести лет, чего увижу за тысячу? Старые поколения должны освобождать место новым, это обязательное условие любой жизни, и дело не в эволюции... С новыми людьми приходят новые идеи, новые таланты, а если мы будем бессмертны... Что тогда? Вы, скажите, задумывались над этим? Что будет, если позволить человеческому разуму жить вечно?.. — он посмотрел в перспективу — А я думал. Очень много думал, перед тем как дать окончательное решение... И отказался. Я отказался, потому что я человек, и хочу оставаться таковым до последней секунды... А человеком нельзя оставаться, живя вечно. Человек не приспособлен для вечности, она его погубит, раздавит... Она заберёт у него самое главное — чувства. Сострадание, любовь, стыд... Даже зависть и ненависть. Всё уйдёт. Останутся только старческий цинизм, рассудительность, целесообразность...
— И это так плохо? — тихо спросил капитан, глядя в пол. Самого себя спросил, не полковника... Но ответил полковник.
— Не знаю, известно ли вам, но когда наши прадеды начинали играться со своими генами, этот вопрос обсуждался в числе самых важных... Стоит ли убирать из человека такие "плохие" черты, как, например, зависть? Лень? Жадность? Ведь мы могли это сделать, и сейчас можем. Мы могли создать идеального человека, — доброго, трудолюбивого, преданного родине — и чего таить, этот человек, скорее всего, был бы гораздо эффективнее и продуктивнее, чем мы с вами. Но Харасс Третий сказал решительное нет, и Ралтан, когда пришёл на его место, тоже сказал нет. Потому что получившийся продукт, сколько бы идеальным он не был, человеком считаться уже не может. Не по-человечески это — быть идеальным. Мы должны делать ошибки, должны действовать необдуманно, импульсивно, должны поражать всех глупостью и отсутствием логики; нам так природа наказала. А бессмертие... — он поднял кисть, и чванно пошуршал пальцами, показывая своё отношение к вечности — Оно сделает нас именно такими. Чёрствыми, бесчувственными, до безобразия правильными и рациональными... Оно убьёт в нас стремление успеть как можно больше как можно быстрее, которое подстёгивало прогресс человечества на протяжении долгих веков и миллений... Я не знаю, как вам ещё объяснить. — пожал плечами обер-полковник.
— Да мне-то что... А вот как быть с помянутым вами товарищем Ралтаном? — поддразнил его Лийер. В принципе, доводы Раласса звучали убедительно, хотя и странно их слышать из уст хладнокровного убийцы, но капитану было интересно, что он ответит.
— Император — великий человек. — парировал Азъер тоном, не терпящим возражений — Человечище! Это то исключение, которое лишь подтверждает правило. Он ещё многих переживёт, и будет по-прежнему полон энергии и идей... Нам очень повезло в монархом, очень!.. Но вы должны понимать, что...
— Да ладно. — успокоил его Лийер — Мне ничего не надо... Можете не верить, но для меня слово "долг" — не пустой звук...
— Верю. — Раласс вытянул пятый Ключ откуда-то из одежды, и вставил его в пустующее гнездо — Однако, я отговариваю вас не из жадности...
— Я понимаю. — промолвил капитан — И бессмертие... Вы правы, это как-то слишком. У меня к вам другая просьба...
— Догадываюсь. — обезоруживающе улыбнулся обер-полковник — И если всё кончится удачно, я вам с радостью помогу.
* * *
Две фигуры сидели на высоком берегу, и свесив ноги с обрыва, не шевелились. Позади них топтались две лошади — она белая, в чёрную крапинку, а другая коричневая, с густой, свисающей гривой. Торговый корабль скрылся за изгибом реки полчаса назад, а гуси, наверное, были уже в ста километрах от Рума... Шорл обнял Аяни за плечи, прижимая к себе, и продолжил смотреть, как сотни кубометров "гидрида кислорода" неспешно проплывают мимо них каждую секунду. Вода не спешила — она не знала о том, что через пять часов истечёт срок поставленного Идгу ультиматума, и Сиара, возможно, превратится в один большой термоядерный ад... Воде было некуда торопиться... Неожиданно вспомнив о чём-то важном, Лийер развернул девушку к себе, и пленительно её поцеловав, отодвинул, чтобы встретиться взглядами... Ах, ну до чего хороша, до чего прелестна! Растрёпанная, румяная, ещё не остывшая после долгого сеанса пылких телесных услад, она была просто неотразима. Голос капитана стал хриплым.
— Я люблю тебя. — сказал он нечто очевидное, уже долгое время подразумевающееся само собой, но никогда не произнесённое вслух так: ясно, открыто, без оговорок... Аяни положила голову ему на плечо.
— Я знаю... — тихо мурлыкнула она — И ты знаешь, что я тебя люблю... — девушка игриво улыбнулась — Наверное, мы извращенцы? Сколько нам лет?
Лийер провёл рукой по её гладкой, румяной щеке. Извращенцем он себя не чувствовал. Он чувствовал себя счастливым — самым счастливым человеком на свете, и каперангу это чувство нравилось — другого он не хотел.
— Только... — Аяни отняла его руку, и сконфуженно посмотрела в сторону — Ответь мне честно... Мы сможет быть вместе... Когда всё кончится?
— Разумеется. — отскочило у капитана от зубов — Получишь таллское гражданство, поженимся...
— Если будем живы. — вздохнула Ай.
— Ну это да... — согласился Шорл. Успокаивать её фразами типа "у нас всё получится", и "не беспокойся", он посчитал лишним. Аяни была права на сто кругов, и знала это — шансы выжить в намечающейся заварухе были едва ли выше шансов не выжить...
— Но есть и ещё одна... Загвоздка. — молодая краса опять потупила взгляд. Было видно, слова давались ей нелегко. — Сколько тебе осталось? Лет сто сорок? Ты понимаешь... Я...
— Глупая... — ласково протянул Шорл, улыбаясь — Ну-ну, ты что! — он обхватил её обеими руками, видя, что девушка вот-вот заплачет — Это же как раз не проблема... и даже не загвоздка! Сделаем тебе новое тело...
— Что-о? — удивилась Аяни. Она ещё не поняла смысла сказанного, но в глазах загорелась надежда. Лийер погладил её по волосам.
— Есть способ сделать тебя такой же... долгоживущей. Ничего больше не изменится, просто ты станешь сильнее, быстрее, выносливее... Как я. — он улыбнулся — Согласен, это стоит бешеных денег, и при нормальных обстоятельствах, копить бы пришлось лет десять... — Шорл мечтательно сузил глаза — Но я договорился с Азъером, и теперь все расходы оплачивает комитет. Такова их благодарность за Ключ.
— Ты серьёзно? — Аяни повалила его на землю, и прильнула сверху — Так можно?
Шорл улыбался. Аяни — красавица, волшебница, и профессиональная убийца — смотрела на него с детским наитием, как на сошедшее с небес божество, и в её карих глазах читалась вера. Дикая, безоговорочная, неискоренимая вера — в него... И это льстило, это было приятно. Это, как выражались поэты, окрыляло.
— Конечно! Без специальной лицензии нельзя только омолаживаться, но менять тело — сколько угодно. Знай себе, плати... — Шорл хмыкнул, и улыбнулся ещё сильнее — Так что не переживай... Не пропадём.
Снова повисла пауза. Аяни, видно, хотела что-то сказать — что-то важное — но всё никак не могла решиться. Шорл не торопил.
— Я хочу тебя спросить... — не выдержала будущая капитанская половина. Её голос был намеренно тих, Аяни давала знать, что мучающий ей вопрос не будет приятен ни ей, ни ему.
— Спрашивай. — так же тихо сказал Лийер, сознавая щекотливость момента — Я отвечу. На всё.
— Я боюсь тебя обидеть.
— Невозможно... — покачал головой офицер, и аккуратно заправив ей за ухо спадшую прядь, сжал ладошку возлюбленной. Сдвинул брови. — Её звали Риэлла... Ты ведь это хотела узнать?
— М... — Аяни обозначила кивок, и положила голову на грудь вдовца. Наверное, чтобы избавить себя от необходимости смотреть ему в потемневшее лицо.
— Мы жили вместе три с половиной... Нет, четыре... Четыре года, если мерить по Сиаре. — капитан сделал над собой усилие, чтобы подавить горемычный вздох — Но пять лет назад кое-что случилось... Таллская Империя нашла Айтарн. Это планета такая, тоже населённая людьми... Как всегда, мы бросились строить для братьев по расе светлое будущее, дарить счастье и всячески благодетельствовать... Но светлое будущее обходится недёшево. На Айтарн стали свозить специалистов всех мастей: рабочих, инженеров, врачей и преподавателей... Каждой твари по паре. — продолжал капитан с отрешённым видом — Она была врачом. Она не обязана была ехать, но чувство общечеловеческого долга пересилило мои протесты... Вот и вся история. Их конвой вёз больных и раненых, большинство из них местные, но кого бы это волновало? Тамошняя партизанщина строгостью в выборе целей не отличалась, ей бы пострелять, а уж в кого — это дело десятое... Предпочтительнее, конечно, в неверных, но они и соотечественниками не брезгали... — губы капитана всё больше походили на прямую линию — Ха! Это только на словах они были самоотверженными рыцарями, сражающимися за высшие идеалы своей чёртовой религии; на деле девяносто процентов этих животных являлись смрадным разбойничьим гноем, ошалевшим от безнаказанности и вседозволенности, и не умеющим ничего другого, кроме как грабить, насиловать, и отрезать пленным головы... Хотя... Очень скоро от изначальной Ишти-Уру — так называется их, с позволения сказать, религия — осталось одно название. Те, кому это было выгодно, переврали её на свой манер так, что защита религиозных идеалов и кровавый разбой стали понятиями синонимичными... — капитан первого ранга сделал паузу, и начал, если это применимо к диалогу, с красной строки — Ну и конечно, редкость военных успехов они с радостью компенсировали жестокостью. Конвой, с которым ехала Ри, двигался по скалистому ущелью, и попал в засаду. Их убили. Всех. Восемьдесят четыре человека персонала, и двести одиннадцать подопечных. — речь Лийера стала прерывистой, похожей на лай — Но перед тем как убить...
