— Мальстен! — обратилась Аэлин к кукольнику. — Поможешь? Нужно отправляться в Хостер. Квары истреблены, их больше не будет.
— Уверена? — серьезно спросил данталли.
— Да. Они не появились сразу, когда мы напали на потомство: такого за ними не водится, поверь, — на губах ее мелькнула слабая, но многозначительная улыбка, которую Мальстен в темноте разглядеть не сумел.
Несколько мгновений он напряженно вглядывался в темноту, затем все же решил последовать совету опытной охотницы, убрал саблю и приблизился к раненому.
С первого же взгляда он понял, что самостоятельно Конор не сделает ни одного движения, а если применить к нему нити и заставить его идти, трудно будет объяснить в Хостере, почему этот человек вновь упадет без движения и не сможет шевелиться еще некоторое время. Да и новую марионетку подчинять не стоило: отец, в конце концов, мог оказаться не столь понимающим, сколь его сын, и начать не вовремя болтать. А если уж смотреть по факту, то не было гарантии и насчет мальчишки, однако тот, похоже, и впрямь не собирался рассказывать никому в деревне о том, что их с отцом спасло иное существо — то ли из благодарности, то ли из суеверного страха. Но заставят ли те же чувства промолчать Конора? Неизвестно. Рисковать дважды не стоило.
Посему придется нести раненого на себе, а значит, Юджин, за которого кукольник цеплялся с начала этой охоты, пробудет под контролем до самого Хостера. Точнее даже сказать, до того момента, пока беглые путники не найдут себе пристанище на эту ночь — только тогда можно будет встретиться лицом к лицу с расплатой.
«Проклятье, придется довольно долго удерживать нити», — подумал Мальстен и внутренне содрогнулся, вспомнив, что ему пришлось пережить не так давно в доме Теодора Гласса. Перед той расплатой он несколько часов удерживал под контролем Аэлин, а чуть раньше с помощью своего дара лишил жизни пятнадцать жрецов Культа. Здесь ситуация была примерно такой же: пришлось взять под контроль не один десяток кваров и при этом продолжать цепляться за Юджина, чтобы не лишиться своих способностей в момент нового внезапного нападения. И ведь теперь тоже нельзя было отпустить марионетку, ведь именно Мальстену придется тащить Конора до деревни — раненый подросток с этой задачей не справится.
«Проклятье!» — вновь процедил про себя данталли и, скрипнув зубами от досады, постарался поднять раненого и поднырнуть ему под правое плечо. Аэлин, в свою очередь, поддержала Конора с левой стороны. Оказавшись в вертикальном положении, мужчина тяжело застонал, чем вызвал только новый прилив раздражения у демона-кукольника.
«Эти раны даже не стоят внимания! Боги, я бы лучше тысячу раз пережил это, чем…»
Чем что? Чем расплату? Нет, сама по себе расплата не настолько пугала данталли — в конце концов, он был к ней приучен и за последнее время быстро вспомнил, каково это, поэтому готов был вновь столкнуться с нею лицом к лицу. Больше всего Мальстена выводило из себя то, что переносить ее вновь придется при свидетеле.
Расплата — зрелище… зрители захотят еще…
Аэлин снова окажется в этот момент рядом, и выпроводить ее — он знал — не будет никакой возможности. Ее сочувствие, ее сострадание, ее жалость… вот, что, пожалуй, было по-настоящему невыносимо. Мальстен не хотел вызывать такие чувства у нее. Да и вообще у кого бы то ни было — не хотел. Возможно, жажда сочувствия и теплилась в нем когда-то очень давно, но Сезар Линьи начисто выжег это из сознания юного ученика. Выжег, вытравил, заставил считать это неприемлемым, а потом в жизни Мальстена раз за разом появлялись те, кто хотел в эти моменты присутствовать рядом и выражать свое сострадание. При этом в сознании его непрерывно стучала мысль «так нельзя, так нельзя, так нельзя!», которая не давала покоя…
«Не думай об этом!» — скомандовал себе данталли, устремив напряженный взгляд в темноту. Он старался не размышлять о том, сколько времени займет дорога до Хостера. Вместо того он концентрировался на каждом шаге, слушая отвлеченный разговор Аэлин и Юджина в пол-уха. Стоило поблагодарить охотницу хотя бы за то, что она полностью взяла эту беседу на себя и не вмешивала в нее своего спутника.
Наконец, впереди замаячили дома Хостера — все, как один, темные и словно бы мертвые: деревенские жители в страхе прятались от кваров, надеясь, что пожиратели плоти минуют их дом и не заберутся к ним.
— Где живет ваша женщина, которая лечит травами? — поинтересовался Мальстен, поудобнее перехватывая раненого и выбивая из него тем самым сдавленное мычание.
Юджин понял, что вопрос обращен к нему, и вздрогнул, вспоминая, что разговаривает с демоном-кукольником. Похоже, суеверный страх настигал его волнами, то отступая, то вновь накатывая и заставляя мальчика терять дар речи.
— Т-там… — заикнулся он, кивнув головой вперед. — В третьем доме по этой улице.
Мальстен лишь кивнул в ответ, и они с охотницей, поддерживая Конора, зашагали к нужной двери. Нити заставили Юджина проскользнуть вперед, вбежать на крыльцо, настойчиво постучать и окликнуть хозяйку.
— Клер! Открой, пожалуйста! Мой папа сильно ранен! Кваров уничтожили охотники, но папе нужна помощь!
Ответа не последовало. Данталли раздраженно вздохнул и начал осторожно опускать Конора на землю.
— Что ты собрался делать? — шепнула Аэлин, страхуя раненого мужчину.
— Собрался сэкономить время, — холодно отозвался кукольник, шагнул вперед и постучал настойчивее.
— Госпожа Клер! — позвал он. — Откройте, раненому нужна ваша помощь. Мы вытащили его из гнезда кваров, в деревне теперь безопасно, монстры… — данталли помедлил, произнося это слово, — убиты. Я не хочу выбивать дверь, чтобы допроситься вашей помощи для господина Конора, но если придется, клянусь богами, я это сделаю.
С той стороны двери щелкнула задвижка, и в темном помещении показалось лицо женщины средних лет — худое и вытянутое. Чем-то местная знахарка напомнила Мальстену Беату Шосс, жену кузнеца из Прита.
Цепкий взгляд водянистых глаз Клер окинул нежданных визитеров, и она в следующий же миг отступила от порога и открыла дверь шире.
— Заносите его. Мне нужна пара минут.
Голос у женщины был твердым и приглушенным. Говорила она отрывисто и по делу. Мальстен мысленно возблагодарил богов за то, что Клер не пустилась в пространные расспросы, не помедлила с решением помочь Конору и не начала совершать множество суетливых, ненужных движений. В комнате загорелось несколько масляных ламп, тут же открыв взору нежданных посетителей просторное помещение с простым убранством, без излишков. Клер, похоже, была женщиной одинокой и нелюдимой, однако дело свое знала хорошо — на полках шкафа в углу комнаты стояло множество склянок и мисок, от которых исходил сильный травяной запах. Все было под рукой и содержалось явно в строгом порядке.
— Кладите его на ту койку, — твердо проговорила Клер, указывая на невысокую кушетку рядом со столом у окна, отрывая тем самым данталли от изучения помещения. Вновь поднырнув Конору под плечо, Мальстен, уже без помощи Аэлин, поднял раненого, тут же почувствовав слабый укол боли в левой руке. Толчок крови из пробитого арбалетной стрелой плеча заставил его внутренне выругаться. Только сейчас он вспомнил о собственном недавнем ранении, полученном в деревне некроманта. Сама по себе его рана была несерьезной, однако тот факт, что скоро рубашка пропитается синей кровью, которая может начать стекать по ладони, явно не играл на руку ему и его спутнице.
Тем не менее, думать о собственных проблемах пока что было некогда: данталли последовал отрывистым указаниям знахарки и уложил Конора на кушетку.
— Вы охотники? — сухо спросила Клер.
— Да, — отозвалась Аэлин, вводя в комнату мальчика. — Мы наткнулись на Юджина, когда проходили мимо. Он тоже ранен, но несерьезно. После Конора, если вас не затруднит, сможете ему помочь?
— Разумеется, — хмыкнула женщина, приступая к осмотру повреждений мужчины. Мальстена и Аэлин она окинула бесстрастным взглядом и кивнула в сторону двери. — Вам здесь оставаться нет смысла, дальше я справлюсь сама. Спасибо, что помогли деревне. Вдоль по этой улице, через пять домов от меня живет местный староста, Болдер. Обратитесь к нему за оплатой, этими делами заведует он.
Похоже, Клер редко приходилось произносить столь длинные речи: создавалось впечатление, что такое количество слов, сказанных за один раз, вымотало женщину до невозможности, и теперь единственным ее желанием было поскорее выпроводить незваных гостей из дома и остаться наедине со своей работой.
— Спасибо, — вежливо кивнула Аэлин, направившись к двери. — Так и поступим. Идем.
Последнее слово было обращено к данталли. Мальстен кивнул и бросил многозначительный взгляд на Юджина. Мальчик вовремя повернул голову в его сторону под влиянием нитей и, поняв, что именно ему хотят сказать этим взглядом, отозвался долгим кивком, который можно было трактовать, как: «я помню о своем обещании и никому не скажу, кто ты». Этого, пожалуй, было достаточно, и Мальстен поспешил покинуть дом знахарки, чтобы не мешать ей работать.
Тем временем свет загорался в домах Хостера. Похоже, шум, поднятый Юджином, и слова, произнесенные им и повторенные Мальстеном, пробудили скрывающихся в тишине жителей, и теперь люди хотели услышать подтверждение хороших новостей.
Двери домов открывались одна за одной, на пороге показывались мужчины, женщины и даже дети — все, как один, уставшие и измотанные постоянной необходимостью жить в страхе перед кварами.
Данталли невольно почувствовал, что проваливается в свои мысли. Одновременно он продолжал следить за тем, как идут дела у Конора в доме знахарки, наблюдая за этим глазами Юджина, который до сих пор находился под контролем нитей. Тем временем жители, высыпавшие на улицу с масляными лампами и фонарями, начали осаждать пришельцев однотипными вопросами о кварах и о том, как двоим охотникам удалось уничтожить такое большое гнездо пожирателей плоти. Аэлин терпеливо отвечала людям, раз за разом повторяя радостную для них весть: она, похоже, уже не раз оказывалась в такой ситуации была привычна к тому, чтобы утешать и успокаивать измученных нападками монстров жителей деревень.
«Интересно, в Сальди было нечто подобное?» — подумал Мальстен.
От размышлений его отвлек голос человека, представившегося Болдером.
— Стало быть, квары убиты? Все до единого? — в который раз за эту ночь прозвучал вопрос. Деревенский староста — рослый мужчина в летах с поседевшими волосами — приблизился, держа на весу масляную лампу. Он требовательно поднял голову, и свет выхватил из темноты его окруженные морщинками уставшие глаза, под которыми пролегали темные круги.
— Да, господин Болдер, — кивнула Аэлин с дружественной улыбкой на лице. — Деревня может спать спокойно. Мы с моим спутником обезвредили гнездо, потомства у кваров не будет.
— Слава богам! — выдохнул староста, опуская лампу. Его облегченному вздоху вторило несколько местных жителей. — Милостивая Тарт послала нам вас, и я не премину отблагодарить наших спасителей. Мы живем небогато, но, думаю, достойно отплатить вам за помощь мы сумеем.
— Для начала нам бы найти комнату и устроиться на ночлег, — вмешался Мальстен, окидывая Болдера пытливым взглядом. — Думаю, о делах сумеем поговорить поутру, когда все хорошенько выспятся.
— О! — воскликнул он, согласно кивая. — Разумеется. Простите, что не предложил этого первым. Последнее время у нас выдалось тяжелым, я…
— Мы понимаем, — смиренно кивнула Аэлин, бросив быстрый, немного обеспокоенный взгляд на спутника.
— Что ж, — улыбнулся Болдер, жестом позвав путников за собой. — Идемте. У нас есть небольшой трактир, и сейчас все комнаты в нем свободны, так что выбрать сможете любую. Разумеется, оплаты с вас никто не спросит, так что…
Он предпочел не договаривать.
Еще некоторое время ушло на быстрые переговоры с грузным трактирщиком, на выбор комнаты и на уточнение условий проживания внезапных посетителей. Болдер, надо отдать ему должное, все дела решал быстро и без лишней суеты. Аэлин успела обговорить вопрос провизии в дорогу, попросила приготовить ей ванну на рассвете и даже получила от деревенского старосты обещание небольшого вознаграждения за работу. Не в каждой деревне готовы были предоставить столько удобств взамен за избавление от иных существ — это охотница принялась объяснять своему спутнику уже в комнате, радостно присаживаясь на койку и устало потирая шею.
— В большинстве городов тебе платят либо деньгами, либо предлагают другие услуги: бесплатный обед, комнату в трактире, еду в дорогу и тому подобное, — тихо рассказала она. — Поэтому, можно сказать, нам повезло, что мы получим все разом.
Данталли при этом продолжал держаться молча, судорожно соображая, как бы попросить Аэлин оставить его сейчас в одиночестве.
Расплата — зрелище…
Мальстен тяжело вздохнул. Он понимал, что чем бы расплата на деле ни была для его спутницы, пережить это следовало прямо сейчас, потому что лучшей возможности попросту не будет, а на споры уйдет слишком много драгоценного времени. Посему данталли отпустил нити, обрывая контакт с Юджином, и приготовился к тому, как само мироздание будет разрывать его на части.
— Мальстен, — нахмурилась Аэлин, поднимаясь со своего места.
Кукольник стоял к ней спиной, опершись правой рукой о стену, и не отвечал. Кровь из раскрывшейся раны на левом плече продолжала пропитывать повязки. Болезненное ноющее ощущение постепенно усиливалось, и Мальстен знал, что ему это не мерещится…
— Все хорошо? Тебе пришлось контролировать очень много кваров. Ты…
— Аэлин, у тебя ведь еще есть бинты?.. — тихо спросил он, чувствуя, как первая волна горячей боли начинает разливаться по его телу от висков до кончиков пальцев ног. Левое плечо налилось жидким огнем: расплата начинала методично вгрызаться в каждый нерв, отыскивая самые слабые места. — Синяя кровь… может нас выдать…
Горло сдавило напряжение. Казалось, вся тяжесть мира обрушилась на демона-кукольника, заставив его ноги подломиться. Удар о пол показался пушечным взрывом в коленях, сквозь плотно сомкнутые челюсти прорвался тихий звук, напоминавший нечто среднее между стоном и мычанием. Голова опустилась на грудь в попытке удержать в себе новый стон, который, данталли знал, не принесет облегчения, а лишь привлечет внимание…
