Глядя на это, она видом показала, что это хорошо:
— Надо охота легко, — она закинула под голову кисти рук и посмотрела в небо, в котором носились насекомые, жужжа крыльями и издавая телесные звуки. — Сколько день конец путь?
В ответ ей, мальчик разжал восемь пальцев.
— Не скоро, — добавила она, не переводя. Она зачерпнула ладонью воду реки и умылась.
— Опасно руки вода, — сказал переводчик ей.
— Почем? — спросила она мальчика.
— Рыба еда мясо, — перевел переводчик сказанное мальчиком.
Она кивнула головой в знак согласия и больше не подносила руку к воде. Риния взяла коррозитор и в прицел начала просматривать водную массу реки. Испугаться она не могла, эта человеческая черта у нее была атрофирована, а вот удивиться — удивилась увиденному.
В реке плавали косяки рыб, которые по морфологическому строению ртов относились к плотоядным. Временами на них нападали подводные небольшие животные, которые имели хитиновый покров. Переведя прицел с водной стихии реки на лесной ландшафт, Риния увидела на деревьях длинных животных, телесная температура которых совпадала с температурой окружающего воздуха, лес просто был усеян различными ползучими тварями. Наконец ей надоело портить себе аппетит и, отложив оружие на дно лодки, она взяла сочный плод, и наглядно указывая пальцем руки на части плода, спросила проводника о съедобности плода. После того как мальчик наглядно взял такой же плод, и съел его съедобную часть, она повторила за ним.
Продолжая лежать в лодке, ей казалось, что лес и крики животных некогда не кончатся. Чтобы отвлечь себя от этой мысли она решила, попробовать, обучить мальчика работе с коррозитором.
К полудню лес поутих. Солдат дал отдохнуть мальчику и отложил занятия с оружием, занял место гребца и, взяв в руки весло, для разминки начал не шибко грести. Лодка заметно прибавила хода.
— Назад плыть вода течет? — спросила она проводника.
— Лодка легко поднять, вода близко берег, вода медленно, — сказал переводчик слова проводника.
Риния ради интереса развернула лодку и приблизила ее ближе к берегу и принялась плыть против течения. Ей показалось, что днище лодки обработано каким-то жирным раствором, который увеличивал скольжение воды. На ее удивление лодка шла против течения. Но все равно против течения необходимо постоянно грести, а когда необходим отдых, то лодка должна быть к чему-то притянута. Развернув лодку по течению, Риния задала ей направление по центру реки, где обычно течение было быстрее, чем ближе к берегу.
— Сколько день путь назад? — спросила она проводника.
В ответ ей мальчик разжал три раза обе ладони рук.
— Тяжело, — в слух подумала она.
День близился к вечеру, Риния по-прежнему управляла лодкой, и временами, когда течение становилось слабым, добавляла лодке хода.
Когда лодка приближалась к притоку реки, проводник наглядно показал гребцу, что здесь необходимо повернуть на право и плыть против течения вверх по притоку реки.
Вплывая в приток, Риния стала глубоко дышать, нагнетая в брюшную полость давление. Она держала постоянно один темп гребли. Прошло немного времени и пот начал проступать на ее одежде. Реагирующие на него насекомые, принялись кружить, досаждая гребцу своим преследованием.
Проводник достал из снаряжения пару сухих прутьев и принялся разжигать огонь. Он чирком бил два разно-породистых камня, чьи высеченные искры попадали на сухую траву, которая лежала на увлажненном днище лодки. Когда трава вспыхнула, мальчик зажег два прута. Прутья разгорелись, мальчик обмакнул их в воду и закрепил их в стоячем положении в специальных отверстиях корпуса лодки.
Прутья, тлея, выдавали дым, запах которого Ринии был неприятен, но из двух зол она выбрала это, ведь насекомые досаждали куда неприятней, чем дым тлеющих прутьев.
Через некоторое время Риния, гребя веслом, перестала чувствовать усталость, на душе появилась какая-то искусственная, неприсущая ее характеру радость. Продолжая грести, временами она задерживала взгляд на зверушках.
Зверки, сидя на ветвях, которые склонялись над рекой, забавно болтали канечностями. Когда они одновременно поднимали гул — гребцу становилось смешно слушать их раскатистые крики.
Когда темнело, пловцы вышли в русло реки со спокойным течением. Проводник указал гребцу на левый отток реки.
Риния направила лодку в левую сторону и, выдержав ее по течению, отвлеклась от гребли. Прутья дотлели. Спустя время она почувствовала усталость в теле и полноценно осознала, что здравый разум вернулся к ней.
Лодочники поменялись местами, и разгоряченный гребец накинул на себя дополнительное одеяние.
Риния прилегла в лодке и почувствовала, как ее начинает знобить.
Глядя на Ринию, мальчик достал из походного пищевого запаса сухой плод и, демонстративно положил его целиком в рот. Пережевав его, он выплюнул его в воду.
Риния повторила эту трапезу и спустя время почувствовала, как у нее прошел озноб и появился аппетит.
Ночью пловцы поужинали и поудобней расположившись в лодке, принялись спать.
Утром Ринию разбудил звук шуршания и мягкие легкие удары о корпус лодки. Раскрыв глаза, она увидела перед собой зверьков, которые вчера сидели на ветвях деревьев, растущих в близи реки. Зверьки с проворной наглостью передвигались на четырех конечностях по всей лодке и осматривали, как им казалось, свои владенья. Риния не стала их пугать и продолжила неподвижно лежать.
Мальчик по-прежнему спал и не обращал внимания на зверьков, наверное, это потому, что он давно привык к ним.
Стояла тишина раннего утра. Солдат снова закрыл глаза и заснул в природной колыбели тропиков. Проснулся он от песни, которую выразительно пел его проводник. Небо было ясное, дул приятный ветерок. Риния увидела, что все вещи в лодке приподняты над ее дном и зафиксированы горизонтальными деревянными крепежами, а с верху на них лежат широколиственные недавно срезанные растения, вблизи проводника находится деревянный черпак, это говорило о том, что возможно сегодня будет дождь. Риния улыбнулась настороженности проводника и, шутя, осознавая себя правой, сказала мальчику:
— Небо чисто нет падать вода.
— Животное переходит, искать место безопасно, — сказал диктор переводчика речь мальчика.
Риния поняла, что сегодняшние зверьки использовали их лодку в качестве плавательного средства и что мальчику куда понятней местные приметы перед надвигающимся дождем.
Сейчас проводник не давал ей весла. Проплывая определенное расстояние, он делал ножом зарубки на толстых ветвях, свивающихся над рекой.
К полудню небо затянуло, стало пасмурно, подул сильный ветер.
Мальчик пристроил лодку к стволам деревьев, которые росли на берегу вплотную к воде и своей чащей не позволяли на него взойти.
Стало сумеречно темно, раздался ужасного грохота небесный гром, и вода стеною обрушилась с небес. Гребцы только и успевали откачивать воду из лодки.
Временами Ринии казалось, что ее окружает только вода. Эта мысль пропадала у нее, когда она принималась в который раз вычерпывать воду из лодки.
Нижних стволов деревьев уже не было видно, а уровень воды в разлившейся реке только прибывал и прибывал.
Лодка достигла нижних крон раскидистых деревьев. С момента как начался дождь пошел второй день. Все это время лодочники были промокшие насквозь, и пока один из них дежурил, отчерпывая воду из лодки, второй спал прямо в воде лодки.
Миновал третий день тропического ливня. На четвертый день дождь завершился также внезапно, как и начался. Никакого русла реки видно не было, кругом была водная стихия, из которой возвышались могучие деревья, с кроны которых по-прежнему падали увесистые капли воды.
Когда из-за облачности выглянул нурбий, мальчик оттолкнул лодку от ветви дерева и, ориентируясь по месторасположению нурбия, взял нужный курс дальнейшего пути и поплыл по лесу.
Уровень воды не спешил спадать. В это время в лесу насекомые не летали, лес был тихий. Капли воды, располагающиеся на ветвях и листве деревьев, нурбийным блеском придавали лесу сказочный шарм.
Мальчика сменила Риния, и лодка заметно прибавила хода. В глазах проводника Риния работала веслом за пару мужчин.
После полудня налетели надоедливые жужжащие насекомые, которые только и хотели, слизать, отсосать, отгрызть маленький кусочек плоти путников.
Мальчик достал из походной клади растительные прутья и принялся их поджигать, но сухой травы у него не оказалось.
Понимая, что насекомые их сейчас живьем съедят, Риния подняла со дна лодки, где еще оставалась не вычерпанная вода, коррозитор. Включив аппаратную оружия, она подождала немного, пока коррозитор оживет. Настроев его на холостой стрелковый режим, она поднесла к дулу тройку прутьев и произвела холостой выстрел. В глазах проводника прутья вспыхнули огнем непонятно от чего, поскольку не какого огня от которого можно было поджечь прутья, он не видел. Риния обмакнула горящие прутья в воду и передала их мальчику, который вставил их в корпус лодки.
Через десять минут незначительный дым прогнал летающих насекомых. Те же, кто был слишком назойливы, попадали в светлый дым, исходящий из тлеющих прутьев и, теряя координацию полета, подали в воду, а кто-то из них начинал летать кругами и врезаться в листву крон деревьев.
Лодочникам снова показалось, что они в гостях у лесных духов и лодка еще прибавила хода. На протяжении дня лодочники переплыли по затопленному лесу несколько поперек располагающихся русел рек, которые сейчас больше напоминали затопленные лесные луга растянутого вида.
Вечером, когда начал появляться туман, тлеющие стебли были затушены.
Когда к Ринии вернулся здравый разум, ей показалось, что сегодня передней была одна и та же картина затопленного леса. Словно она навсегда затерялась в нем и некогда уже из него не выберется.
Плотно поужинав, путники легли спать, за день их одежда высохла, и они были рады снова ощутить на себе сухую одежду.
Утром Ринию разбудил смягченный увесистый удар о ее тело. Раскрыв резко глаза, она машинально встала на колени и в это же мгновение уже искала прицелом цель но, увидев показания прицела, она поспешила взять в руки весло и отвести лодку в сторону от кроны плодоносящего дерева. Спелые плоды после обильных осадков отяжелели и с сегодняшним утренним ветерком устремились в низ — в воду. Ее проводник знал об этом, но забыл вчера сказать ей об этом, сам же он был хорошо накрыт одеянием. Убедившись в том, что с верху на нее больше нечто не упадет, Риния, растирая ладонью ушибленное место, легла добирать сон. Проснулась она от негромкого причмокивания. Она увидела мальчика, завтракавшего плодами, которые сегодня утром, чуть не накрыли их обоих. Она села в лодке и, взяв в руку плод, наглядно показала проводнику, что надо предупреждать о вероятном падении спелых плодов.
— Темно, плод раз много лет, — сказал переводчик Ринии речь мальчика, который, произнося речь, разжал на обеих руках шесть пальцев.
— Ясно, но все же неприятно когда на тебя пригилонивается такой плод, — сказала без перевода Риния. Она попробовала мякоть плода, и ей очень понравился его специфический вкус, некогда в жизни она нечего подобного не пробовала. Наевшись в полный желудок, она не заметила, как переела. У проводника наблюдалась такая же картина. Оба путника объевшись, обленились и с полными животами сейчас не решились пускаться в плавание.
Через час они отошли от последствий минувшей трапезы и, набрав с поверхности воды плодов, сложили их в лодке и пустились в путь.
Ближе к полудню их вновь одолели летающие насекомые, и путники вновь попали в гости к лесным духам, а лодка прибавила хода. Сегодня они добрались до реки с широким руслом, которое из-за наводнения смотрелась как затопленная лесная луговая долина. Придерживаясь середины русла реки, путники потушили тлеющие стебли. Широкое русло реки предоставила ветру свободу, и он разгонял летающих насекомых. Впереди вдалеке показались очертания лодки. Немного позже путники увидели вдалеке еще одну.
Вечерело, нурбий близился к далекому горизонту речной глади воды, солдат продолжал обучать мальчика работе с коррозитором...
Когда нурбий сел за горизонт, путники встретились с путниками, которые плыли на такой же лодке, как и они. Мальчик о чем-то говорил с путниками. Из их разговора Риния поняла, что ее проводник и путники хотят, для большей устойчивости лодок на воде, скрепить их вместе.
— Надо делать, делать, — сказала она мальчику. — Я грести быстро, я ты быстро плыть.
— Вместе лодка, ветер ловит, — сказал переводчик телеора Ринии речь мальчика.
Риния сделала выражение лица, что она согласна.
В течение час лодки скрепили тонкими крепкими жердинами и по их центру закрепили в вертикальном положении жердину. На ней раскрыли примитивный парус из тканевого полотна, который состоял из нескольких связанных, толстыми веревками, одеяний путников обеих сторон, лодки поймали ветер и набрали ход. Теперь дежурство можно было вести по очереди, поскольку теперь в общей команде было четыре человека. У Ринии и ее проводника появилось свободное время, и все это время она обучала мальчика владением коррозитора. Во время таких занятий их попутчики с удивлением смотрели на Ринию и ее посох. С единственной обыденностью в ее адрес они смотрели, как мальчик общается с ней.
Последние сутки пути Риния и ее проводник очень мало спали, они практически не несли обще-бортовое дежурство, а только занимались практическими навыками владения коррозитора. Мальчик провел практическую стрельбу, работая с прицелом, работающем в биовизорном режиме. Он теоретически понял, как восстанавливать боевые характеристики оружия, прошел краткую практику по работе с РЭмоп, а также краткую теоретическую работу с ПВкз. Мальчик уже самостоятельно разбирал коррозитор на основные части и заново собирал его и запускал аппаратную оружия.
"Надеюсь, он случайно не поразит оружием, кого ни будь из близких людей" — подумала Риния, понимая, что навык у молодого стрелка ничтожный и годится лишь для дальнейшей практической работы, где ни будь в глухом лесу подальше от людей. Не смотря на то, что она задала оружию единственный стрелковый режим, кто может дать сто процентов уверенности в том, что программное обеспечение аппаратной оружия не даст сбоя. А если даст, тогда стрелок обладая такими навыками, не поймет, что изменился стрелковый режим оружия и что тогда? Осколочное смертельное ранение от близкой пораженной щели, будь даже она деревом, все равно стрелку не уцелеть. Риния сомневалась в правильности поступка: поверхностного его обучения и передачи ему коррозитора...
— Нет, черт побери! — произнесла она в слух. Сейчас в ее голове предстали две жизненные картины. Она думала, что если сопоставить смертельно раненых охотников, которые на охоте пострадают от хищных зверей, со смертью этого мальчугана от режимного стрелкового сбоя коррозитора, то все говорило о ее первоначально-правильном решении. Стрелок скорей всего погибнет, но перед тем как это случится, он сможет без затруднений добыть большое количество лесной живности и тем самым уберечь от опасностей обычных охотников. А если мальчик передаст свои навыки, владения оружия, близкому человеку, и оружие после инцидента не потеряет боевых характеристик, тогда оно сможет еще послужить людям, если они поймут, что необходимо изменить его стрелковый режим.
