Казалось бы, находиться в середине этой пляски стихий должно быть очень неуютно. Не говоря уже о том, что вредно для здоровья. Но волшебник не выказывал по этому поводу никакого беспокойства. Силы, что он призвал, признали его своим повелителем и не смели вредить ему.
Чародей даже не шелохнулся, когда, заставив воздух взвыть, над его головой пронеслась ветвистая ослепительно-белая молния. А вот я ощутимо вздрогнул. Бездна! Такого не должно быть. Единственное время, когда я не боюсь гнева Высшего, это момент схватки с колдуном. В эти мгновения я вообще ничего не боюсь. По крайней мере, раньше я так думал.
Кое-как, но боевое состояние сознания все же работало. Паника, при виде падающих небесных стрел, не поглотила меня целиком. А с дрожью в коленках можно справиться. Главное отвлечься. Например, броситься в стремительную атаку.
Что касается стремительности, в нашей троице я оказался не на первом месте. Охотница опередила меня, атаковав мага первой. Взвившись в высоком прыжке, она падала прямо на застывшую фигуру архимага, а вместе с ней к своей цели неслось и разящее лезвие глефы. Цели не достигло ни оружие, ни его хозяйка. Между рыжей и чародеем мигнула рубиновая вспышка, и вот охотница уже летит в противоположную сторону с еще большим ускорением.
Со своей атакой я отстал от девушки на какие-то мгновения, но проклятый колдун успел среагировать и на мое движение. Он проделал легкий пас рукой, а мне как будто великан оплеуху отвесил. Кубарем я покатился в траву. Хорошо еще что по пути не напоролся ни на один из земляных шипов. Мир, должно быть из чистой солидарности, кувыркнулся вслед за мной. В ушах зазвучал противный звон.
Больше всех с первой попыткой повезло Мирехону. Он, воспользовавшись нашей инициативой, как отвлекающим маневром, с удивительной для его комплекции проворностью, сумел подкрасться к волшебнику почти вплотную и обрушить на него свою огромную секиру. Точнее, попытался обрушить. Лезвие увязло в густом, как патока, воздухе, не дойдя до желанной плоти каких-то пару десятков сантиметров.
Воздушный кулак после этой неудачи сбил нашего громилу с ног и протащил его по земле прочь на несколько метров, оставив поле боя за архимагом. Первый этап схватки также остался за ним. Впрочем, это было только начало.
Как бы я не относился к нашему врагу, стоит все же отметить его мастерство. Он был предельно спокоен и собран, точно еще один охотник на магов, и как бы мы не пытались раздергивать его с разных сторон, не терялся, действовал быстро и взвешенно, успевая еще и отвечать нам роем своих заклинаний.
Нужно признать, что архимаг получил свое прозвище не зря. Это не был всего лишь громкий титул. Такой скорости в манипулировании запретными силами мне еще видеть не доводилось. Честно сказать, я был поражен. Мне даже не верилось, что такой уровень вообще возможен. Чудилось, будто чародей может одновременно плести два, а то и три, своих заклятья. А уж какая мощь в них крылась! Встреченные мной ранее волшебники в сравнении с архимагом казались слабыми деревенскими знахарями. Даже непробиваемого Мирехона проняло, когда маг накрыл его какой-то белесой, призрачной сетью. На мгновение матерый охотник даже вывалился из боевого режима. В глазах его отразилась страшная мука, но он быстро взял себя в руки и снова обрел нужный настрой.
Вскочив на ноги, я в очередной раз кинулся в атаку. Нет, на одном умении этого парня не взять, как бы хорошо подготовлены мы не были. По всем параметрам он превосходит каждого из нас. В силе, скорости и напоре. И лишь вопрос времени, когда его магия, точно копье, пробьет броню нашей защиты.
Бейся любой из нас с ним в одиночку — никто бы не выстоял. Но нас было трое против одного, так что у нас по-прежнему были все шансы его одолеть.
Наше преимущество заключалось в количестве, и мы им бессовестно пользовались. Безостановочно нападали на архимага с разных сторон, стараясь держать его в постоянном напряжении и надеясь вымотать его раньше, чем он преодолеет наше сопротивление магии. По сути все банально сводилось к тому, чей запас прочности окажется больше. И кто первым успеет его обнулить. Пока что, наблюдай кто-то азартный за схваткой со стороны, он бы сделал ставку на колдуна — архимаг расшвыривал нас, как котят.
Рыжая, превратившись в бою в настоящую фурию, накатывалась на мага с интенсивностью волн на берег во время шторма. Пока ни одна из ее атак даже близко не достигла своей цели, но девушку это абсолютно не смущало. С маниакальным упорством она вновь вскакивала на ноги и кидалась вперед. Ее назойливость явно утомила чародея. Отмахнувшись от нас с Мирехоном силовой плетью, маг замер на целых три удара сердца, поднапрягся, и выпустил в охотницу какой-то прозрачный зеленоватый сгусток. Увернуться у нее не вышло. Поймав грудью заклятье, девушка прямо на ходу оцепенела и, не меняя положения, будто статуя, завалилась на землю. А волшебник в это время стал готовить явно что-то убойное.
Нельзя дать ему сосредоточить свой огонь на одном из нас, иначе нам не выстоять. Со стоном я поднялся с земли и побежал на чародея. От мутно-белого снежка я увернулся, фиолетовый луч принял на скрещенные клинки, а волну жара, что заставляла сворачиваться каким-то чудом до сих пор уцелевшие кустики травы и тлеть землю, просто проигнорировал. С противоположной стороны к чародею также приближался охотник-бугай.
Кажется, архимагу надоело с нами возиться. Он решил больше не размениваться по мелочам, посылая в каждого из нас мелкие и слабые заклинания, пускай и целые их сонмища. Вместо этого он надумал приложить нас мощной массовой ворожбой. Это был риск, так как на активацию заклинания такой силы требовалось больше времени, а значит маг на несколько мгновений становился менее защищенным. Но чародей на этот риск пошел. До колдуна не осталось и трех метров, как воздух внезапно завибрировал. В голове поселился мерзкий звон, мечась по ее не такому уж большому пространству испуганной птицей. Во рту появился металлический привкус, из носа хлынула кровь. Медленно, настолько что можно свести с ума, звон стал стихать, но его место тут же занял омерзительный скрежет. Будто кто-то ногтями царапал стенки черепа изнутри. Меня скрутило в рвотном позыве. Мир закрутился, словно кто-то сливал его в водосток. Усилием воли я попытался притормозить его, но куда там! Полнейшая дезориентация. Не понять, где верх, а где низ.
На границе зрения вдруг мелькнула фигура с огненными волосами, и я попытался сконцентрировать на ней свой взгляд. Возможно эффекты двух поразивших девушку заклинаний нейтрализовали действие друг друга, а быть может просто удачно сработало ее сопротивление, но она чувствовала себя настолько сносно, что могла снова нападать. Что она и сделала, заставляя мага прервать свою ворожбу. Лезвие глефы, пикирующей птицей, устремилось вперед, но нашло лишь воздух. Колдун магией отпрыгнул на десяток метров в сторону.
Мне сразу стало легче. Поднимаясь с колен, я увидел, как тоже самое проделывает Мирехон. Рыжая в это время уже снова наседала на чародея. Отшвырнув ее, архимаг обратил свой взор на нас, и вновь все завертелось.
Сколько длилась наша схватка? Я даже не представляю. Может быть дни, недели или же всего пару мгновений. Все смазалось в какую-то нечеткую пляску со смертью. А сам бой почему-то воспринимался фрагментами.
Вот рыжая, как всегда, рвется вперед, ее лицо пылает яростью. За время схватки я понял, что она самая стремительная и неукротимая из нас троих.
Вот громила выверенными движениями отбивается и уворачивается от целого града заклятий. Его лицо спокойно и уверенно. Он действительно самый опытный охотник на магов, что мне доводилось видеть.
Совсем близко простецкая физиономия архимага, в тот раз мне удалось подобраться к нему почти впритык, и даже слегка оцарапать ему руку. Странно, но его лицо не искажено гневом или злостью, в глазах у него что-то сильно похожее на грусть.
Мимо проносится что-то смертоносное. Я не знаю, что это, но чувствую опасность кожей. Кувырок. Перекат. Отбиваю магический удар клинком плашмя. Снова уворот. Ногу обжигает какая-то дрянь. Я кривлюсь и разрубаю пополам желтый полупрозрачный шар, летящий мне в лицо. Мое тело охватывает сноп оранжевых искр, но тут же беспомощно опадает на землю.
Сколько минуло времени? Казалось, совсем недавно я смотрел на небо, и солнце только выкатывалось из-за горизонта. Теперь же светило было совсем высоко, на полпути к зениту. Впрочем, то, что бой длился уже довольно долго, каждый мог заметить по себе. Все устали и начали делать ошибки.
Рыжая двигалась с меньшим напором и целеустремленностью, Мирехон ушел практически в глухую оборону, да и я сам был выжат словно лимон, еле шевеля конечностями. От долгого пребывания под магическим "огнем" сопротивление у каждого из нас стало сбоить и работать все хуже.
Архимаг правда тоже выглядел не лучшим образом. Непрерывный поток заклинаний поутих, и стал не таким плотным. Колдун вымотался, аура его силы поблекла, а сам он взмок и тяжело дышал. Куртка у него на животе там, где охотница все же умудрилась его достать, была рассечена и обагрена кровью. Но особого эффекта удар девушки все же не возымел. В прорези между тканью был виден свежий зарубцевавшейся шрам. Получив ранение волшебник с помощью магии успел отпрыгнуть в сторону на десяток метров и заживить свой живот заклинанием.
С усталостью мне стало еще сложнее держать нужный настрой, и приходилось прикладывать все больше душевных сил, чтобы банально не вывалиться из нужного состояния. Я стал еще явственней пугаться молний, выпускаемых архимагом. И кажется, на мою беду, он это заметил. Проклятые белые росчерки начали мелькать возле меня с заметным постоянством.
Все же архимаг не железный, и даже с ним усталость берет свое. Он сделал ошибку и открылся мне, отвлекшись на громилу. Я тут же ринулся к нему, чтобы воспользоваться его оплошностью. Но сам оказался в дураках. Это была ловушка, тактическая хитрость. Стоило мне приблизиться к чародею, как под ногами вспыхнула невидимая до этого пентаграмма. И когда только колдун успел ее туда поместить? Ее свет ослепил меня, а из начертанных магией рунических символов в мое тело ударили яркие жгуты молнии. К несчастью после этого они не исчезли, а словно плети, обвили мои руки и потянули их в разные стороны. Я был обездвижен и как будто распят. Кроме того, все тело жгло пропускаемыми через него импульсами разрядов. Первобытный человек, сидящий в клетке моего разума, взвыл от страха, и я вторил ему протяжно и жалобно. Всеми силами стараясь сохранить контроль над собой, я рванулся, но тщетно. Путы из молний держали крепко.
Охотница, видя мои страдания, сменила приоритет, и вместо колдуна бросилась ко мне на помощь. Неожиданный порыв в пылу важного сражения, но я был ей за него благодарен. Правда освободить меня рыжая все-таки не успела. От колдуна в нашу сторону, будто по воде, волной разошлась рябь. Создавалось впечатление, что потекла сама реальность. И там, где проходила эта волна, явь менялась, будто кто-то переделывал уже готовую картину, нанося новую краску прямо поверх старой. Это не было банальным внушением или иллюзией, такую магию охотнику довольно просто отразить. Ворожба архимага была гораздо основательней и... материальней что ли?
Воздух между нами уплотнился, стал тяжелым и почти осязаемым. Добавить в него немного синевы, и ощущение того, что мы оказались на морском дне, станет полным. По крайней мере рыбой я себя почувствовал. Крик мой прервался в тот момент, когда я попытался вдохнуть. Точно житель глубин, выброшенный на берег, я бессмысленно открывал и закрывал рот.
Земля под ногами тоже претерпела изменений. Теперь вместо нее был дым. Черный, смоляной, чадящий. Ноги вязли в нем, но совсем уж не утопали, каким-то образом находя там опору.
Не мудрено было в такой обстановке растеряться. Тем более, глянув перед собой, я обнаружил три своих полных копии, также как и я, овитых жгутами молний. Копии при этом очень правдоподобно корчились.
Охотница промедлила, архимаг — нет. То, что он готовит нечто серьезное, я понял по той причине, сколько времени у него заняло создание этого заклинания. И по тому, как он при этом напрягся. Взмах рукой, и мир затопила кромешная тьма, полностью изгнав из него свет. Солнце погасло в разгар дня, далекие звезды укрылись непроницаемой вуалью. Но лишь на мгновение. День победил, сейчас было его время. Мрак под напором света бежал, с грохотом водопада хлынув в меня. Одновременно с этим прорвались и заслоны моего разума. Две тьмы смешались между собой, утянув меня в этот водоворот.
Очнувшись, я долго не мог понять, где нахожусь. Над головой было обычное земное небо, но вот то, что было под ногами, не вписывалось в нормальный пейзаж. Какая-то перепаханная, изборожденная язвами земля, истлевшие остатки растительности. Ландшафт, который больше подошел бы бездне, чем нашему миру. Прогорький, наполненный запахом чего-то горелого, воздух только усиливал эту ассоциацию.
Правда для бездны вокруг было слишком немноголюдно. Думаю, в нижнем мире народу-то побольше. Там и местных хватает, а от постоянного притока грешников, наверное, вообще не протолкнуться. Да и тихо слишком, ни тебе криков страждущих, ни рева охотившихся низших существ. Даже для нашего мира тишина стояла непривычная. Не слышно было щебета птиц или криков животных. Ветер не шелестел травой, а в нашем случае ее пеплом. Стоял полный штиль. Мир как будто замер. Поначалу я даже испугался, что потерял слух. Кто его знает, какой дрянью меня приложил архимаг? Но потом, после того как пепел забился мне в горло, услышав свой кашель, я успокоился.
Проклятье! Колдун! Мы ведь сражались с ним, и я выбыл из боя. Чем все закончилось, и закончилось ли? Судя потому, какая стоит тишина, видимо, да. Но если победили наши, то где они? А если архимаг, то почему я все еще жив?
Вспомнив про бой, я тут же попытался вскочить, но оказалось, что резкие движения на данный момент выходят у меня плохо, какими-то вялыми и неуверенными. Медленно поднявшись на ноги, я обнаружил, что меня шатает. Все тело била мелкая дрожь, как вовремя отходняка после схватки с волшебником. Вот только обычно он находит меня лишь на следующий день, а не в этот же. Этот случай был явно неординарным. Правда на этот раз и маг был незаурядным.
В общем, придя в себя, я был настолько слаб и беззащитен, что меня можно было брать голыми руками самой бесталанной деревенской ведьме. Но слава Высшему, меня никто так и не атаковал. Я специально на всякий случай выждал некоторое время. Заодно постарался унять свое взбешенное сердцебиение.
Что же здесь произошло, после того как я лишился чувств? Чтобы это выяснить следовало осмотреться в поисках каких-либо подсказок на этот счет. Долго искать не пришлось. Первой, на кого наткнулся мой взгляд, была охотница. А точнее то, во что она превратилась. Прямо на дороге в полный рост стояла каменная скульптура обнаженной девушки. Стройная, немного худощавая фигура, гневный лик, копна волос, рассыпанная по плечам, и руки, по-прежнему сжимавшие занесенное для удара оружие. Не узнать в этих чертах лица рыжую было невозможно. Камень, сковавший ее тело, сглаживал ожоги и увечья, и теперь она казалась даже еще красивее, чем была на самом деле. Словно статуя яростной и неукротимой богине одного из народов Морозных гор.
