— Будет тебе мастер,— он зачем-то напялил шапку на голову, спохватился и снова ее снял,— убить это ж завсегда успеется.... Коли вы дружбу водите, так не зазорно будет сначала тебе с ним поговорить сглазу на глаз. Потом может сам просить будешь его того... ну, сам понял.
— Тоже мне, нашелся хранитель истины. Без тебя знаю, что делать, — раздраженно бросит Ильм,— вечером обязательно спущусь вниз и поговорю с ним. Но, предупреждаю, без тебя.
— Ни как не выйдет.
— Не понял...
— Я в сторонке посижу. На всякий случай. Такой приказ.
— Вот наказание на мою голову,— некромант скрестил руки на груди, подошел к окну и присмотрелся к начинающемуся снегопаду,— а если тебе прикажут с кафедрального собора прыгнуть?
— Прыгну,— без тени сомнения отозвался Томаш.
— Все, убедил, — Ильм решил и не углубляться в тонкий вопрос служебного рвения и не доводить дело до абсурда,— делай, что считаешь нужным. Пока. И объясни мне кто такие копачи?
— Дык....Это те, что кости тебе взялись добыть. Я еще вчерась договорился с тремя местными. Не отсюда они, а с соседней деревеньки. Обещались все исполнить со всем возможным старанием. Однако присмотр все равно нужен. Я там ни к чему, а мальчишке в обучение побыть полезно. Пусть пустяковое, но задание. Вот и послал, заодно завтра будем знать как там дела.
— А они его не обидят? — поддел Ильм
— Ни,— совершенно серьезно сообщил Томаш, — со мной ходят только те, кто за себя постоять обучены. К тому же там уже один наш человек есть. Да и что простые селяне могут? Тьфу...
Некромант не стал вникать в подробности. Не его забота. Раз люди обучены, значит, с них и спрос. И с Томаша спрос соответственно.
— Я ложусь спать,— тоном, не терпящим возражений, произнес он, — потроудись разбудить меня после заката.
— Я вообще-то тоже хотел...
— Не моя забота.— Ильм повернулся к Томашу спиной и до ушей укрылся полушубком,— ты дан мне в помощь, а не я тебе.
Бандит что-то пробубнил недовольно, но спорить не стал. Возможно, имело смысл как-то более аккуратно изложить эту просьбу, что бы раньше времени не вызывать к себе негативного отношения, но некромант чувствовал, что начинает идти вразнос. И противодействовать новому состоянию души никакого желания не имел.
Сон навалился на него сразу и окутал пеленой быстро сменяющих друг друга совершенно безумных образов. Были там и былые эпизоды из жизни и что-то еще совершенно невероятное, ускользающее от восприятия, но заставляющее сердце учащенно биться. Потом появился Хонв с кадилом в руке и, грозно встопорщив бороду, приказал отречься от употребления пива, а из-за его спины неожиданно выглянул Гийом и загадочно усмехнулся целой половиной лица. Ильм зачем-то потянул к нему руки, но брат куратор вдруг расплылся как кисель...
Потом Ильм оказался на большой поляне посреди зимнего леса. Он попытался сделать шаг, но ноги намертво вросли в снег. Вокруг затеяли хоровод прозрачные тени. Ильм попытался присоединился к странному танцу и ударил колотушкой бубен, неведомо как оказавшийся в его руках. Бубен задрожал, загудел и обратился в меч. Тени испуганно шарахнулись в стороны. Ильм попытался отбросить оружие прочь, но рукоять прочно приросла к его ладони. Он рассмеялся и взмахнул клинком. Меч запел, рассекая воздух, и вдруг обратился в птицу. Ильм подбросил ее вверх, желая отпустить, но птаха мертвым комком, раскинув крылья, упала к его ногам....
Вспышка и перед ним стоит, загадочно улыбаясь, мертвая эльфийка. Ильм попытался прикрыть глаза рукой, чтобы защититься от неимоверно яркого света, но эльфийка неожиданно позвала его за собой. Он сощурился и побрел вслед за ней, стараясь не упустить из виду расплывающиеся контуры призрака...
Похлопывание по спине и сон разлетелся рваными клочками.
— Солнце село,— Томаш для верности еще потряс некроманта за плечо.
— Ага...,— Ильм сел и тут же поморщился,— голова болит...
— Закажи вина.
— Вниз пойду, тогда и закажу, — некромант качнул головой и страдальчески скривился.
Что и как случиться он не загадывал. В том, что Лосось не удержится от соблазна поговорить, он не сомневался. Вообще к неожиданной встрече он решил подойти с философским спокойствием. Как к еще одному дару судьбы. Сейчас он спуститься вниз и все станет ясно.
Он наскоро привел себя в порядок вышел в темный коридор.
Общий зал деловито гудел и звенел вилками и ножами. Ильм достаточно сухо пожелал хозяину корчмы доброго вечера, оплатил кубок с вином и выбрал самый дальний из пустующих столов. Некоторое время он молча потягивал напиток, наблюдая за деловито снующим из угла в угол Лососем. Вот корчмарь перебросился парой слов с дородным мужчиной в дорогой одежде, вот указал служанке на посетителей, ждущих заказ, вот собственной рукой напластал мяса и подал с обезоруживающей улыбкой долговязому парню. Ильм покачал головой. Где он так наловчился? Ага, а вот и Томаш снизошел.... Взял кружку пива, скользнул, как бы невзначай взглядом по подгулявшей публике и ушел ровнехонько в противоположный конец зала. Лопается, небось, от любопытства. Ничего, не все коту масленица....
Лосось тоже взял в руки кружку и направился прямиком к некроманту.
— Позволит мастер присесть рядом?— нарочито громко поинтересовался трактирщик.
Ильм с равнодушным видом указал на место напротив и про себя пожелал Лососю прикусить язык. Чего кричать на всю округу, когда никому вокруг дела нет до них? Зачем лишнее внимание привлекать? Пока никому до них дела особого нет. Кто ест, кто пьет, кто беседы ведет. Один Томаш страдает в отдалении. Пусть так все и остается.
— Это ты, или не ты? — после непродолжительного молчания в лоб залепил Лосось.
Видно этот вопрос мучил его больше, чем дневная выручка.
— Я. А ты?
— Я это.... Фу.... А то я истомился за день. Всю голову обломал. По всему не должен ты по земле ходить, а тут вон...
— Мне обратно в могилу улечься?
— Шуткуешь?— в голосе корчмаря мелькнула тревога.
— Шуткую.
— Ты как выжил, лейтенант?
— Череда случайностей,— Ильм отпил вина,— и какое-то не очень правильное везение.
Смог сбежать из тюрьмы. Теперь на вольных хлебах.
— С этими что ли?— Лосось указал газами на Томаша.
— Это временно.
— Они не знают такое слово.
— Я научу.
— Горячий ты, как задница после парной. Рубака и не таких голубцов обламывал. Гладко стелет, да жестко спать.
— Ты знаком с моим товарищем?
— Какой он тебе товарищ,— Лосось презрительно скривился,— там каждый друг друга сожрать готов. За деньги. За власть. За красивое оружие. Знаю я Томаша, и он меня тоже смотрю, признал. Частенько у восточной башни сталкивались. Проклятая суета... Монетка в карман и дельце обустроено. А куда прикажешь деться? Страшные они люди...
— Оставь, Лосось. Ты не открыл для меня истины.
— Мне то что, я просто так.... Ты какими судьбами здесь?
— Так, дела. Лучше расскажи, как ты в этих краях оказался.
— Обхохочешься,— Лосось не очень весело усмехнулся,— лежу раненый, охвачен, значит, всеобщим вниманием, и вдруг однажды поутру образуется возле меня двоюродная тетка. Думаешь, она меня про здоровье спросила? Куда там.... Без особой скорби в голосе сообщила, что дядька мой копыта отбросил.... Такие крендели.... А он как раз этим заведением и владел. И, представляешь, перед смертью это хрыч все под меня списал. Мол, никто лучше не справиться.... Я сначала ни в какую... Я ж солдат всю жизнь. А потом покумекал, а на что мне эта служба сдалась? Ну, дослужусь когда-нибудь до сержанта, и что? Если дослужусь.... Вечно торчать на этих проклятых воротах? А не пошло бы все... Короче, согласился. Рассчитался со службой, и.... Знаешь что самое обидное? Самое обидное, что никто даже не пожалел, что Лосось, ветеран последней войны, честный... ну почти честный служака решил уйти... Никто даже доброго слова не сказал.... В общем, теперь у меня новая жизнь. Дело я освоил быстро. Паре дурачков местных, решивших, что теперь им тут молочные реки потекут, по сопатке лично навернул и блаженствую. Деньги капают потихоньку, еда отменная, девки под боком. Чего еще надо? Меч и сбрую свою взял сюда. Когда накатит, наряжаюсь в броньку и на заднем дворе клинок верчу, пока семь потов не сойдет. Кстати, я на тебя обижен...
— За что? — удивился Ильм.
— Мог бы меня навестить в казармах, и Оле тоже.
— Я хотел,— некромант виновато потупился,— Санти не велел.
— Это в его духе. Как кстати он там поживает?
— Умер Санти...
— Как умер? Как это умер? Да его оглоблей не перешибешь. Ты что говоришь такое? Он не может...,— кружка в руках Лосося дрогнула,— умер...
Глаза его подозрительно покраснели.
— Где это случилось?
— Внезапно. Прямо на службе. Служебное расследование провели и пришли к единодушному выводу, что случился апоплексический удар на фоне излишней любви к зеленому змею.
— И ты в этот бред веришь? Веришь, что вот так на ровном месте такое могло случиться?
— Не верю. Ты это... не возбуждайся так, косятся на нас.... Я смерть Санти просто так не оставлю. Есть у меня мыслишки кое-какие. Кое-кто заплатит за это....
— Уж ты отомсти,— Лосось яростно стиснул кулак, а потом и вовсе сжался, словно готовясь к прыжку,— хочешь, я тебе одну гнилую историю поведаю?
— Ты о чем? -Ильм окинул собеседника внимательным взглядом.
— Живет здесь недалеко пастух местный,— бывший стражник, часто заморгал, и отвернулся,— извини, лейтенант, что-то сомлел я.... Так вот у пастуха этого есть сынок непутевый. Не пришей к шубе рукав. Бугай вымахал такой, что пахать можно. Он же недоносок все ищет, где пожирнее кус ухватить.... Короче все бы ничего, да заявился он намедни ко мне с дружками выпить.... Для деревенских вообще-то есть еще одно заведение попроще.... Ну, по деньгам.... У меня клиенты солидные, но местная рвань иногда нет да разживется парой серебрянных, и тогда прут сюда как одержимые. Для форсу, значит.... Ну я им жратвы по деньгам накидал, вина дешевого принес. Девки то мои бояться таких уродов, а я их не принуждаю. Сам обслужу, да заодно если надо кулаком на закусь отмечусь. Верчусь я около стола, а сам в пол уха слушаю, что они там брешут с пьяных глаз. И тут этот пастухов сын ни с того ни сего вдруг и говорит, что мол он самый тут бывалый боец. Дружки его на смех сразу подняли, мол, он и с колом управиться не сможет. А этот взъерошился и на тебе... говорит, что на город с мечом ходил и едва голову не сложил....
— Враки,— подытожил Ильм.
-Что у трезвого на уме... Может, и прихвастнул немного, конечно,— Лосось отпил пива,— ты сомневаешься?
— Время прошло достаточно с тех пор,— некромант вздохнул, — вся эта история наверняка докатилась и сюда. Он ее услышал и решил перед дружками перья распушить.
— Может и так. Только я точно знаю, что он к лесной братии вхож. Он здесь в деревне налетами бывает, а так все больше лесу ошивается. Что, если он там про нашу башню услыхал?
-Ты мне сейчас предлагаешь его за мошну подержать,— Ильм внимательно посмотрел на собеседника, — я правильно понял общий смысл?
— Да.
— А ты?
Лосось опустил голову.
— Я не могу, Ильм. Я ж тут теперь при деле. Фигура так сказать. Не гоже мне, сам понимаешь... весь я на чужих глазах.
— Выходит, ты меня нанять пытаешься? — изумился и одновременно немного возмутился некромант. Всему, знаете ли, есть разумные пределы. Если дело и дальше в таком темпе пойдет, то его обычные смерды ровней посчитают. Но в словах стражника был резон...
— Да Единый с тобой, ты меня не так понял, кто я, а кто ты,— стушевался Лосось, явно почувствовав, что перегнул палку, — только обида то общая. Или забыл, как сам мечом махал той ночью?
Ильм погрузился в думу. Разумно подходя к делу, следовало отказаться от лишней мороки. Мало ли кто где чего сказал? Он, что на каждого бросаться будет с чужой подачи? Но раз Лосось говорит, что ниточка в лес тянется, то, наверное, не стоит его словами пренебрегать. Пусть она кажется тоненькой и непрочной, но кто знает, к чему она может привести. Раз уж он решил в этом дерьме копаться.... Ночь впереди длинная. Если постараться, то можно успеть. И самое главное — неизвестно когда он еще в этих краях окажется.
— Как звать твоего налетчика?
— Кошва,— Лосось с облегчением распрямил спину,— только нет его сейчас в деревне. — Откуда знаешь?
— Девки мои видели. Сказывают, что с мешком за плечами в сторону леса пошел. Там он сейчас.
— Лес большой...
— Ты ж маг.
— И что с того? Я как гончая буду вынюхивать следы, что ли? — Ильм щелкнул пальцами,— гончая.... А у тебя случаем, нет ничего пахнущего этим Кошвой?
— Было кое-что. Смотри, лейтенант, все одно к одному ложиться, — произнес Лосось задумчиво и неожиданно ловким движением поймал за платье проходящую мимо служанку,— скажи-ка, дорогуша, а грязные тряпки когда стирали последний раз?
Девушка наморщила хорошенький носик и покраснела.
— Ну? — требовательно дернул рукой трактирщик.
— Четвертый день в кучу валим.... Завтра стирать на реку понесем.
Ильм с большим подозрением покосился на корчмаря. Что там за грязные тряпки такие?
— Вот что, — Лосось еще немного подтянул за платье, так что бедро служанки коснулось его плеча,— там должно быть полотенце такое зеленое, все в крови засохшей. Живо сбегай, найди и мне доложи. Полотенце сюда не носи.
— Как мастер изволит.
— Ты вообще о чем?— некромант проводил задумчивым взглядом тонкую талию девушки.
-Ты ж след собрался брать. Или я ослышался?
— Я пока не решил, как лучше поступить.
— А если я скажу, что у меня его кровь имеется?— подмигнул ему Лосось,— тогда что скажешь?
-Ты бил его что ли?
— Кулаки, если честно, чесались, но у щенка сама кровь носом пошла, да так сильно, что пришлось полотенце давать. То ли выпил лишнего, то ли хворь какая у него. Не знаю...
— Мастер! — та самая служанка радостно помахала рукой из-за прилавка,— нашла!
— Скройся, дура,— рявкнул на нее Лосось и обернулся к Ильму,— теперь дело за тобой, если и вправду решил помочь.
— Не помощь это... сам не знаю что. Ну да ладно,— Ильм поднялся с лавки,— ты уверен, что кровь именно его?
— Как тебя вижу.
— Будь по-твоему. Ты иди по своим делам, а тряпицу эту пусть кинут на задний двор, так, чтобы я нашел. Ну, где-нибудь около двери. И красавиц своих до утра не отпускай от себя. И вот еще что.... Орден Единого здесь есть?
Лосось снизу вверх посмотрел не некроманта. С опаской посмотрел, тревожно и с какой-то холодной отстраненностью, как будто сейчас меж ними пролегла незримая черта, которую стражник ни за что на свете переступать не желал.
— Орденцов здесь нет. Тряпицу брошу у двери.
Ильм молча встал, обошел оставшегося сидеть за столом корчмаря, и вернулся в свою комнату. Натянул на себя полушубок, и перепоясался мечом. За спиной тенью возник Томаш.
— Далеко собрался, мастер?
— Прогуляться хочу по морозцу.
— Я с тобой.
— Тогда меч прихвати.
— Гор велел в жмуки не встревать.
