Но вонь и вши.... Без всяких шуток вши, грязь и вонь были обязательными атрибутами даже богатых горожан! И дело не в диких нравах средневековья, а в дорогих дровах и воде.
Далеко не самый бедный город был просто не в состоянии поддерживать гигиену на хоть сколько-нибудь приемлемом уровне. Взять хотя бы чистоту улиц — местным жителям просто некуда было выкидывать мусор и выливать помои! Отсутствие канализации и утилизации мусора сводило на нет любые усилия властей по очистке города. Верхом их борьбы за чистоту было решение о размещении выгребных ям на окраине города и строгом запрете опустошать ночные горшки на улице. Очисткой этих ям занимался цех золотарей, они же должны были убирать конский навоз на улицах, но людей им вечно не хватало. Даже нищие бедняки не спешили идти в золотари.
Неудивительно, что в таких условиях процветали самые дикие взгляды. Например, что частое мытье может привести к смерти, а избавляться от вшей — смертный грех. Так просто было проще жить. Одно дело понимать, что у тебя нет никакой возможности нагреть воды и помыться, и совсем другое верить словам священника, что мытье — это грех.
Первого ролевика повезло найти мне и Феникс. Гуляя по торговым рядам, девушка вдруг меня остановила и прислушалась к своим ощущениям, во всяком случаи с моей стороны это выглядело именно так.
— За мной!
— Да, госпожа, — с деланной покорностью поклонился я.
Феникс хмуро посмотрела на меня и пошла вперед. Прохожие почтительно уступали ей дорогу и кланялись, а на меня никто не обращал внимания. Вернее почти никто, проходя мимо лавки оружейника, я услышал краем уха разговор двух наемников.
— Глянь на того пса, — негромко произнес один. — Готов поспорить — меч он для вида носит.
— Это да, — согласился его товарищ. — Но не хотел бы я с ним на ножах схлестнуться.
Дальше их слушать мне некогда было. Феникс быстро шла вперед, и мне даже пришлось тихо напомнить ей, что знатной женщине не к лицу так бегать. Но девушка только отмахнулась от меня.
Повернув в очередной закоулок, мы остановились перед дверью, из-за которой доносились звуки ударов, жалобные крики и чьи-то ругательства. Переглянувшись с Феникс, я положил руку на рукоять меча и толкнул дверь.
Внутри шестеро крепких учеников ремесленного цеха с удовольствием избивали седьмого. Тот пытался закрывать голову руками и жалобно кричал, путая местные и русские слова.
— Чем обязан, госпожа? — вежливо поинтересовался человек, судя по нашивке на одежде, мастер цеха ткачей.
— Вот ты где! — радостно воскликнул я. — Эй, вы там потише, он мне еще живым нужен!
Это была чистой воды импровизация, мне буквально на ходу пришло в голову, что проще будет забрать этого человека для "расправы", чем пытаться его выкупать у цеха. Феникс быстро глянула на меня и вежливо обратилась к мастеру:
— Этот человек нам нужен.
Ученики напряглись, кто-то даже достал из-за пояса короткую увесистую дубинку. Я уверенно подошел к ним, оттолкнул в сторону пару человек, поднял с поля "должника" и хорошо ему врезал.
— Что думал, скроешься от нас здесь?! Думал, сбежал?! — Я его швырнул в сторону двери, так, чтобы он хорошо приложился о стену, но при этом ничего себе не сломал. — Этот человек обманул моего господина и украл у него деньги. Я не знаю, что он вам сделал, но перед смертью он должен вернуть или отработать украденное.
— Вот как? Он еще и вор? — поинтересовался мастер цеха. — Я сразу почуял в нем темное нутро! Мы хотели проучить его за дерзость и наглость, а потом вышвырнуть на улицу, но раз он вам нужен — он ваш.
— Спасибо, — Феникс легким кивком поблагодарила мастера, а потом холодно приказала мне. — Заплати этим добрым людям за помощь. Они сделали твою работу.
— Да, госпожа, — я поклонился, а потом протянул мастеру пару крупных монет. — Благодарим за помощь. Если этот вор причинил вам какой-либо ущерб, надеюсь этих денег хватит.
— Хватит-хватит. Надеюсь, его ждет суровое наказание.
— Более чем суровое. А это вам за старание, — я кинул ученикам пару мелких монет. — Выпейте за здоровье госпожи Меридит.
Я схватил парня за шкирку и вытолкнул на улицу. Он не пытался сопротивляться, но начал что-то лепетать про то, что он не причем и его с кем-то перепутали. На что я ему на чистом русском ответил:
— Тихо, дурак! Не рыпайся или хочешь обратно к тем вернуться?
— В-вы, свои? — запнувшись, спросил он.
— Свои-свои, — проворчал я. — Иди давай и помалкивай.
В нашей комнате в гостинице мы дали парню миску с теплой водой и полотенце. Он, тихо постанывая и охая от боли, принялся осторожно вытирать лицо.
— За что тебя били? — из чистого любопытства спросил я.
— А вы... ай! За что?
— Да я разве тебя бил? — насмешливо сказал я. — Так, погладил. А они могли тебе почки отбить, сломать пару ребер, да еще нож куда-нибудь вогнать на прощанье. А так тихо, мирно и за сущие копейки вытащили тебя. Так как тебя зовут и что ты тут делал?
Вздохнув, парень представился Виктором и начал рассказывать свою историю. Первую её часть мы знали хорошо, но перебивать не стали и выслушали в очередной раз, какая крутая была игра, как появился портал и все они туда пошли.
Отличие было в том, что вместо того, чтобы толпиться на месте перехода, они с товарищами более организованной группой пошли на север, и им повезло не нарваться на кочевников или рейдеров. Но уже среди королевств они переругались и разбрелись в разные стороны. Каждый из них грезил своими планами и считал себя главным героем истории, а всех остальных записывал в "спутники".
Это было очень смешно, но мы с Феникс не перебивали, а слушали. И правильно делали, потому что дальше началось самое интересное. Эти товарищи в дороге выучили язык и основные правила поведения в местном обществе. А научил их всему этому некий Жак. Он же, как я понял, предлагал самый реальный способ обустроиться в Артане, но его никто не стал слушать. Все, включая Виктора, постепенно разошлись в разные стороны.
В Геркхане этот умник сумел вытянуть счастливый лотерейный билет — он стал учеником ткача. Но вместо того чтобы спокойно учиться ремеслу стал пытаться его модернизировать. Тут я уже не выдержал и от смеха чуть не свалился со стула.
— Янки, блин, при дворе Артура, — вытирая слезы, произнес я. — Ты, кулибин местного разлива, как тебе такое вообще в голову пришло?
— А что такого? Я же все правильно начертил. Один такой станок заменит кучу работников, а этот способ производства... да мы бы графами стали через полгода и ели с золота!
— Тяжелый случай, — покачал я головой. — Ты хоть понимаешь, что тебя убить могли?
— Но за что? Это же прогресс! Это новые технологии! Это грандиозная прибыль!
— Все правильно, вот только ты веком ошибся. Лет через триста-четыреста ты бы и впрямь так озолотился бы, что мог позволить купить себе дворянский титул. А сейчас тебя за одну мысль, что твои деньги сделают тебя равным хотя бы захудалому безземельному дворянчику — казнят не задумываясь. Здесь самый разгар классического феодализма! Все по Марксу!
— Ты где такого набрался? — с подозрением поинтересовалась у меня Феникс.
— В детстве много книг по истории перечитал. Так вот, ты хоть представляешь себе, что такое цех ремесленников?
— Ну, это что-то типа нашего малого предприятия.
— Ты идиот? Ты хотя бы в курсе, что правила цеха регламентируют все?! Сколько станков может иметь один мастер, сколько он может брать учеников, да даже количество заказов в год ограничено! Цех — это очень жесткая организация, которая создана была, чтобы исключить конкуренцию как факт! А ты приходишь и предлагаешь этим людям то, что разом уничтожит все их правила!
— Ну, это же прогресс! С помощью моего станка, они бы все озолотились! Да...
— А что, по-твоему, делать тем, кого твое новаторство разорит? Ты подумал о том, что этот мир не готов к промышленным предприятиям? Ты представляешь размеры рынка? Да они же минимальны! Кому бы ты продавал ткань в таких количествах? Она бы подешевела так сильно, что ты сам в конечном итоге разорился бы. Рокфеллер блин.
Парень демонстративно отбросил в сторону полотенце и, обижено отвернувшись, сказал в сторону:
— Мне бы только денег найти и я всем докажу, что прав! Не помогут эти старперы, пойду в банк, к ростовщику, купцам местным!
— Да? А ты кто такой, чтобы с тобой разговаривать? — с сарказмом спросила Феникс. — У тебя есть титул? Или может быть ты член гильдии?
— Да у тебя даже имени нет человеческого.
— Что значит, имени нет! Меня Виктор зовут!
— Это там Виктор — обычное русское имя, а здесь оно даже на собачью кличку не тянет. Но дело даже не в имени, а в том кто твой отец и откуда ты сам родом? Ах, иностранец из дальнего княжества Русь? А где это княжество? За морем? Ну, так и вали за свое море, а здесь ты пес безродный!
— Да я...
— Да никто ты тут и звать тебя никак! Это средневековье — чужакам и безродным здесь места нет. Тут все зависит от твоего положения в обществе, а ты здесь ниже последнего оборванца на улице, потому что тот хоть и нищий, но горожанин, а ты вообще никто.
По глазам Виктора я понял, что в глубине души он прекрасно понимает, что я прав, но признать это мешала его юношеская гордыня. Поэтому чтобы подсластить пилюлю, я его кое-чем успокоил:
— Хотя знаешь, ты добился больше чем кто-либо еще из тех, кого я встретил. Ты стал учеником ремесленника, а это далеко не так просто.
— Да? А остальные где? — сразу оживился парень.
— Некоторые в желудке у степных каннибалов, а другие были на положении рабов у кочевников.
— Как в желудке? Кто?!
— Да я уже и не помню, кто именно, — честно сказал я. — Слишком много вас, баранов, в портал ломанулось. Всех не запомнишь.
На этом разговор закончился. Виктор опять взялся за полотенце и свои ссадины, а я достал рацию и доложил в лагерь о первом успехе.
Другим членам нашего отряда тоже отчасти повезло. Они не успели найти девушку, но зато узнали, что её увезли в замок местного феодала — графа Эркуа. Света Курочкина (имя мы узнали от Виктора) понравилась графу, и тот решил сделать её своей личной горничной.
Понимая, чем это грозит очередной романтично настроенной дурочке, мы быстро собрались и отправились следом. А Виктора по дороге передали другому отряду, возвращающемуся с удачной вылазки. Они буквально в последний момент успели спасти одного на удивление неглупого ролевика от... холеры. Недаром Алексей предупреждал нас не пить местную воду.
Замок графа нас удивил. Ведь услышав словосочетание — средневековый замок — невольно представляешь себе высокие каменные стены, башни, ров с подъемным мостом и стражу в латах. А мы увидели небольшой поселок, окруженный земляным валом с деревянным частоколом наверху. И вместо суровых рыцарей на воротах стояли трое скучающих стражников, один из которых ковырялся в носу. Они пропустили нас почти без вопросов.
Внутри находились уже привычные для нас узкие улочки, деревянные дома, конюшни и кузницы. Проехав к площади, мы, наконец, увидели сам замок. Он для приличия был окружен невысокой каменной стеной, а башня была только одна — сам донжон.
Одного взгляда на все это хватило, чтобы понять почему Геркхан несмотря на то, что находился на землях графа Эркуа, был вольным городом, а его магистры чихать хотели на привилегии дворянина. Потом я узнал, что даже чисто символическую дань в несколько серебряных монет горожане платить отказались. И граф ничего не смог с этим сделать. Стены Геркхана в два раза выше и толще стен его родового имения.
* Донжон — главная башня средневекового замка, находилась в центре крепости, в самом защищенном месте. В донжоне часто размещались склады продовольствия, оружия, колодцы с водой и помещения для хозяина замка. В крупных донжонах больших замков были и жилые помещения.
По дороге мы все ломали голову над тем, как пробраться в замок, а Алексей только загадочно улыбался. Он возле ворот встретился с кастеляном* и о чем-то минут пять с ним разговаривал, а потом передал ему увесистый кошель с серебром.
После этого нас пропустили за ворота, слуги забрали лошадей и показали наши комнаты в двухэтажном деревянном здании во дворе замка. Обстановка в них была достаточно скромной, никаких шелков и золота мы не увидели. Простые и немного грубоватые столы и стулья, узкие окна, кровать с балдахином для уважаемого гостя и лавки для его слуг, и в качестве особой роскоши — туалет прямо в комнате.
— Кем ты представился? — поинтересовался я у Алексея.
— Купцом конечно, — он сел на стол и налил себе вина из кувшина. — Будешь вина?
— Нет.
— Тем же купцом, что в Геркхане. Вся разница в том, что там я был лишь одним из многих купцов, а здесь я важный клиент. Обещал купить рожь и кожи, а что самое главное — заплатил вперед серебром, — он выпил вино и поморщился. — Кислятина... совсем бедствует граф, раз такое вино гостям наливают.
Послонявшись по двум предоставленным нам комнатам, мы с Колей и Феникс пошли прогуляться по замку. В первую очередь нас интересовали укрепления. Стража стояла только на воротах, так что нам никто не мешал подняться на стены.
— Пф... — разочарованно произнес Коля. — Я в стронхолде лучше замки строил.
— Ты еще майнкрафт вспомни, — фыркнул я. — То игра, а это жизнь. Этот замок, наверное, несколько поколений строило.
Мы прошлись по стене и спустились во двор. На нас никто не обращал внимания — стража скучала, а слуги ходили по своим делам. Ничего особенно интересного в замке не было, только несколько хозяйственных и жилых зданий. Самым богатым из них выглядел дом графа, а жилье прислуги лишь немногим отличалось от городского дома.
* Кастелян — управляющий замка и прилегающих к нему территорий.
Идея забраться в дом хозяина замка была чистой импровизацией. Мы ничего такого делать не собирались, просто Феникс почувствовала девушку из нашего мира на втором этаже, а Коля увидел, что нужное окно приоткрыто. Остальное было делом техники, пока рыжая нас прикрывала магией от возможных свидетелей, мы ловко забрались в комнату.
Красивая девушка сладко спала на кровати за полупрозрачным балдахином. Тонкая ткань защищала от надоедливых насекомых и чрезмерно любопытных взглядов слуг. Я тихо подкрался к двери и махнул рукой Коле. Он подошел к Свете Курочкиной и, зажав ей рот, разбудил её:
— Тихо! Не шуми! Мы за тобой пришли.
— Что? Зачем?
— Спасать тебя пришли! — зло зашипел Коля. — Пока ты тут не загнулась от чумы или на костер инквизиции не попала.
— Какая еще инквизиция? — презрительно фыркнула девица. — Меньше глупых книжек надо читать! Нет тут никакой инквизиции. И никуда я с вами не пойду, мне здесь хорошо.
— Ты не понимаешь, во что вляпалась и куда попала.
— Все я прекрасно понимаю! Тут лучше, чем у нас.
— Чем лучше?
— Ну... у нас все такое серое, унылое. Учеба, дом, учеба, дом, учеба, дом! Да кому оно надо! Экзамены эти, курсовые! Кем бы я там стала? А здесь я могу добиться того, чего достойна!
