Цена власти

Он рассказал, как вы остановились на ночлег недалеко от Утёса и как на вас совершенно неожиданно напали менги. Когда начался бой, ему единственному удалось убежать в лес. Сопротивляться было бесполезно. Менгов, говорит, слишком много было. Сотня, может, даже больше. Вырвался кто ещё или нет, Остом не знал. Он всю ночь уходил от погони. Вот и всё, в принципе.

— Как он был одет? — Саян нахмурился.

— Я лично не видел, но, говорят, как обычно: куртка, штаны, мокасины, шапка на голове.

Между тем ажиотаж вокруг друзей постепенно стихает. Пощупав, похлопав всех троих, сородичи постепенно направились по домам. С жёнами под руки отправились к своим домикам Ягис и Ансив. Толпа на площади заметно поредела. Остались только Саян с близкими и ещё с десяток сородичей.

Поздно уже. Нужно бы последовать примеру друзей. Радость от встречи с родными никак не может заменить полноценный ужин. Только вместо этого Саян громогласно воскликнул:

— Утус Остом! Где он?

Наклёвывается что-то интересное. Сородичи, что не успели далеко уйти, тут же повернули назад.

— Я... Я здесь, — долетел из темноты робкий голос.

В свете догорающего костра появился утус Остом. Подойти ближе он так и не решился.

К тридцати пяти годам утус Остом так и остался тощим мужичком, до сих пор сказывается перенесённая в детстве тяжёлая болезнь. Пусть звёзд с неба никогда не хватал, но он хороший охотник и полноправный член племени. И без того маленького роста в тусклом свете костра пришибленный и растерянный Остом кажется ещё меньше. Он не пошёл вместе со всеми домой. До последнего момента он хоронился в темноте.

— Подойди ближе, — приказал Саян.

Утус Остом сжался в комок и подошёл ближе на полусогнутых.

— Утус Остом, — Саян глянул на маленького жалкого охотника сверху вниз, — там, на стоянке, когда все легли спать, что должен был делать ты?

Утус Остом побледнел, глаза заметались испуганными белками.

— Я... Я... — охотник едва не икает от волнения. — Я должен был следить за рекой. Заодно смотреть, чтобы течение не унесло лодку с рудой.

Саян выразительно уставился на пришибленного охотника. Ко всеобщему удивлению утус Остом рухнул на колени, истерично замахал руками и заголосил:

— Да-а-а!!! Я усну-у-улл!!! — утус Остом сорвался на визг. — Лёг под куст и усну-у-улл!!!

Тощий охотник дёргается всем телом, словно взгляды сородичей тычутся в него раскалёнными прутьями.

— Да-а-а!!! Я проспа-а-алл!!! Пропустил менгов! Они меня не заметили! Когда начался бой, я выскользнул из-под кустов и убежал! Да-а-а!!! Убежа-а-алл!!!

Стыдливое признание жители стойбища восприняли молча. Да и не нужно ничего говорить. Остом подвёл сородичей, уснул на боевом посту и тем самым предал, погубил девять человек. Только никто не спешит хватать труса за руки и тащить в тюрьму. В стойбище и тюрем-то нет. Для преступников существует одно единственное наказание — изгнание. Вне рода, вне племени человек никто и звать его никак. А такие долго не живут.

Остом так и не услышал в свой адрес ни одного упрёка. Все, кто был свидетелем его признания, его позора, повернулись к нему спиной и пошли домой. Поздно уже. Темно и холодно. Остом сам себе вынес приговор. Предатель вскочил на ноги и крысой метнулся в темноту.

— Отец, неужели так оно и было? — Иссаам повернулся к Саяну.

— Да, сынок, — Саян, не отпуская жену, повернулся в сторону дома. — Я лично велел ему следить за рекой. Как раз на подобный случай. Тревогу поднял часовой у костра, он же и погиб первым. Но... Было поздно. Менги окружили нас. Их действительно было очень и очень много. Вырваться никому не удалось. Если бы не Остом...

— А что же тогда случилось с поляной? Откуда там озеро?

— А вот это, сынок, я и сам не знаю, — Саян пожал плечами. — Пошли домой. Я устал и чертовски хочу есть. Будет день, будут и ответы.

По-прежнему обнимая жену левой рукой, Саян пошёл домой, в приземистую избушку, которую сам же и построил много лет назад. Иссаам проводил родителей до порога и вернулся к себе. В такой же избушке его ждёт Риса, а маленькая Рола уже спит, умаялась за день. Центральная площадь стойбища опустела. С неба посыпался мелкий дождик. Красные угли в очаге окутались паром и погасли. Поздно уже. Темно, холодно и сыро.

* * *

В ту же ночь Остом исчез. Домой к жене и детям он так и не вернулся. Трусливый охотник не стал дожидаться, пока его официально выгонят из рода. Но... ненадолго. Через день труп Остома нашли за ограждающей стойбище засекой. Мыши и прочие лесные обитатели успели погрызть засыпное листьями тело.

Голодной и холодной кончине или безнадёжному путешествию в горы к другому очагу поселения людей Остом предпочёл быструю смерть. Напоследок ему всё же хватило мужества вонзить собственный нож под челюсть. Длинное лезвие пробило глотку, продырявило язык и ушло глубоко в мозг. Смерть пришла к нему быстро, запачканные кровью руки так и застыли на деревянной рукоятке.

Остом совершил страшное преступление. Но сородичи, пусть и посмертно, простили его. Утуса Остома погребли как уважаемого охотника и воина. В погребальном костре он сгорел со своими руками.

Чудесное возвращение друзей наделало в племени небывалый переполох. Но! Грандиозное возбуждение быстро сошло на нет. На всякий случай на следующий день при ярком свете Геполы Большой мох провёл ещё одну магическую проверку.

Старый шаман долго и настойчиво скакал вокруг посаженных в круг друзей, без устали колотил в бубен и бормотал под нос. Если у кого и остались опасения, то обильный пот Верховного Шамана развеял последние сомнения.

Такова особенность первобытных людей. Для них грань между миром живых и миром мёртвых не является абсолютно непреодолимым препятствием. Так вдова, бросая в огонь перед идолом Хира-сахема преподношение, напрямую общается с покойным мужем, сын спрашивает совета у давно умершей матери. Охотники постоянно молят дедов и даже прадедов помочь на охоте. Без обращения к предкам не начинается ни одно мало-мальски серьёзное дело.

Причём первобытные люди не только взывают к ушедшим родственникам, но и получают ответы. Так умершая мать вполне может присниться сыну и ответить на заданный вопрос. Хорошая примета, орёл на крыше полуземлянки или пробежавшая через дорогу белка, может быть истолкована как ответ с того света. Ну а если сородич сам затрудняется помять намёк с того света, то шаман обязательно поможет ему. Утус Фад лучше всех в роду умеет толковать сны и приметы.

Время шло. С какой-либо потусторонней стороны друзья себя не проявили, ну и слава Великому Создателю.

При первой же возможности друзья лично посетили то странное озеро. Не каждому выпадает сомнительное удовольствие побывать на месте собственной смерти. Иссаам рассказал много чего, но ещё больше из увиденного смог понять только человек из века атомных станций и полётов в космос.

Вместо поляны и леса, действительно появилось идеально круглое озеро. Большое, не меньше двух сотен метров в диаметре. А вот границы между лесом и водой как таковой не оказалось вовсе. Конечно, кое-где бережок уже обвалился. В одном месте в озеро рухнула высокая сосна. Но... никакой привычной полосы из песка и гальки.

Такое впечатление, будто на поляне возник огромный шар. Всё, что попало вовнутрь исполинской сферы, исчезло, испарилось. Земля, деревья, части берёз и сосен просто перестали существовать. Огромная сфера съела кусок берега. Речная вода затопила котловину. Как метко выразился Ягис, погибли они с ба-а-альшой помпой.

Как именно менги нашли хорошо укрытую в лесу стоянку, навсегда останется тайной. На счастье лесных жителей, работорговцы все до одного сгинули внутри исполинской сферы. Корму ладьи так никто и не тронул. Хотя там Саян лично нашёл меховые одеяла, свёрнутую палатку и мешок промокшей муки. Будь кто живой, наверняка воспользовались бы запасом провизии и тёплыми вещами. Из остатков речной ладьи можно было бы легко и просто соорудить плот.

Первая смерть самым невероятным образом подействовала на Саяна. Внешне он остался прежним Умельцем, колдуном и харизматичным командиром собственной маленькой армии, но внутри он разительно переменился.

Если раньше Саян ещё как-то стеснялся раскладывать при жене "Политик", то со временем Инса всё чаще и чаще начала заставать его в позе тяжёлого раздумья над разложенными на столе картами. Каждый раз Саян смущался словно молодой охотник на церемонии выбора супруга и торопливо сгребал карты в сундучок. А на недоумённые вопросы не отвечал напрочь.

Во второй половине зимы Саян резко свернул "колдовство над карточками". Плоский сундучок в тёмном углу за супружеской постелью покрылся пылью. Зато Саян попросил охотника по имени Шич вырезать из дерева сову.

Утус Шич талантливый резчик по дереву. Изогнутая ветка, тёмный корень или просто сосновый брусок в его руках превращаются в готовую к прыжку рысь, в пугливого зайца или в нежный цветок лютика. Утус Шич не стал расспрашивать, зачем нужна сова, а с превеликим удовольствием исполнил просьбу Умельца.

Статуэтка получилась что надо: ночная хищница выглядит совсем как живая. Высотой около двадцати сантиметров, округлая голова мягко переходит в шею, загнутый крючком клюв и большие глаза. Сеть мелких канавок создаёт иллюзию настоящих перьев. Кажется, будто деревянная птица вот-вот оживёт, недовольно ухнет и бесшумно упорхнёт в ночную тьму.

Саян использовал деревянную статуэтку как модель и отлил точную копию из меди. Но зачем он извёл последние куски медной руды и даже почти готовый топор так никому и не сказал. Более того, чтобы сородичи не задавали глупых вопросов, закопал медную сову подальше от любопытных глаз под навесом. Деревянный прототип улетел в очаг.

Наконец, наступила весна. Тёплые дожди растопили осевшие сугробы. Деревья и кусты покрылись нежно-зелёной листовой. Большие стаи птиц вернулись с юга.

Как бы ни было мало картошки и чеснока, но аппетитные клубни и чесночные зубчики приятно разнообразили похлёбку из замороженного мяса и валенной рыбы. Ради развития сельского хозяйства Саян пожертвовал частью тренировочного поля. Иначе под огород пришлось бы расчищать густой лес. На этот раз, не в пример году прошлому, картошки и чеснока должно хватить до следующей весны.

Как обычно, в мае род Мудрой Совы отправился на Большой сбор. Настала пора повидаться с родственниками, юношам стать полноправными членами племени, а пятнадцатилетним девушкам выйти замуж.

Глава 22. Медная Сова

На место Большого сбора род Мудрой Совы приплыл ещё вчера днём. Как обычно, первый вечер друзья потратили за заготовку дров. Сколько кубов они срубили и распилили, Саян не считал. Многочисленные помощники стащили заготовленные стволы и ветки в четыре огромные кучи на краю поляны.

Даже отоспаться как следует после утомительной гребли и заготовки дров не удалось. С утра пораньше нетерпеливые соплеменники едва ли не силой вытащили Саяна из тёплой постели и едва не оставили без завтрака. Каждому хотелось выменять арбалет со спусковым крючком, стрелы с медными наконечниками, медный топор или медный нож. Даже кремневые скребки ушли на ура. С годами мастерство Саяна как ремесленника только выросло.

Ближе к вечеру выпало свободное время. Дрова заготовлены, товары распроданы, прочие мелкие дела переделаны. Официально Большой сбор начнётся завтра. Уха с чесночными зубчиками великолепна. Как обычно, на ужин друзья собрались возле костра.

— Ну что, не забыли ещё родную речь? — Саян отложил в сторону пустую миску.

— Обижаешь, — Ягис брякнул ложкой в идеально чистой миске.

— Тем лучше, — Сергей тут же перешёл на русский язык. — То, что я собираюсь вам рассказать, остальным знать незачем.

— Что на этот раз? — лениво полюбопытствовал Андрей.

Носком мокасина Сергей пихнул толстое полено глубже в очаг и как ни в чём не бывало произнёс:

— В последний день Большого сбора я собираюсь собрать совет племени и объявить о создание нового рода.

От удивления у Яна и Андрея отпали нижние челюсти.

— Не понял, — на лице Андрея брови поползли вверх.

— Повтори, я плохо расслышал, — Ян демонстративно ковырнул пальцем в ухе.

— В последний день Большого сбора я собираюсь собрать совет племени и объявить о создание нового рода, — слово в слово повторил Сергей. — Чего тут непонятного? В своё время Звёздное племя разделилось на три племени. Не так давно, лет двадцать назад, род Красноклювой Цапли выделился из рода Терпеливой Цапли. Это вполне естественный процесс.

— Но... Зачем? Зачем тебе колоть наш род? — Ян уставился на Сергея.

— Подожди, — Андрей дёрнул Яна за рукав. — Зачем Сергей собирается колоть наш род и создавать свой собственный, как раз понятно. Что дальше, Сергей? Только ли свой собственный род ты хочешь заполучить? Или за этим стоит нечто большее, гораздо, гораздо большее?

— Давай для начала я всё же отвечу на вопрос Яна, — Сергей улыбнулся. — А уже потом расскажу о нечто большем, гораздо, гораздо большем.

Андрей и Ян молча переглянулись.

— Для вас не является секретом, насколько я люблю власть, — задумчивым взглядом Сергей уставился на огонь. Моя первая попытка стать Военным Вождём доблестно провалилась. Победа над племенем Звёздной Рыбы, а, особенно, разгром менгов значительно повысили мои шансы заполучить топор и стрелу. В перспективе даже скипетр. Но!

Может вы и не знаете. В прошлом году утус Терш думал отказаться от должности Вождя в мою пользу, только он передумал. Вы слышали об этом? — Сергей глянул на друзей.

— Я слышал, — ответил Ян. — Утус Терш сам рассказал мне. Но, если честно, я ему не поверил.

— Лучше скажи, почему утус Терш передумал? — поинтересовался Андрей.

— Причина проста, — Сергей тихо вздохнул. — Если бы в прошлом году меня выбрали бы Вождём рода Мудрой Совы, то как раз на этом Большом сборе собрание племени потребовало бы от меня вернуть топор и стрелу. В масштабе племени недругов у меня больше.

— Вот зачем ты решил отколоть собственную вотчину, чтобы разом стать Сахемом, — закончил Ян.

— Верно, — Сергей кивнул. — Основу нового рода составят бойцы моего отряда вместе с жёнами и детьми. Может, ещё кто присоединится. Если не сразу, так потом. Вот, только, стать я собираюсь не сахемом, а правителем.

— А это уже интересно, — встрепенулся Андрей. — С правителя, пожалуйста, поподробней.

Сергей вновь уставился на огонь. В центре очага крупные поленья прогорели до продолговатых углей.

— Колоть род Мудрой Совы я вообще-то не собирался, — неторопливо произнёс Сергей. — Только, после признания утуса Терша, да пошлёт ему Великий Создатель здоровья и долголетия, все мои планы полетели к Хессану под хвост. И тут произошло очень важное событие.

— Зачем же столько драматизма? — голос Яна сочится сарказмом. — Так бы сразу и сказал: нас убили, грохнули, порешили. А мы взяли, да воскресли.

— Не-е-ет, — Сергей мотнул головой. — Нас непросто убили, мы непросто воскресли. Выяснилось главное: мы — бессмертны.

Возможность прожить не одну сотню лет существенно расширила мои возможности. Благодаря тем самым работорговцам мы узнали о своей божественной сущности. Я хочу создать непросто очередной род с первобытной демократией и выборными должностями. Нет. Я сразу создам государство и назначу сам себя его правителем. Только так я смогу приказать людям заняться сельским хозяйством, воевать строем и во всех прочих отношениях развивать цивилизацию. На Миреме появится первое государство людей.