Ответа не последовало, но было слышно, как инквизитор хлопает ящиками комода Эмбера и роется в них.
— Да черт бы его побрал! — выругалась ведьма и одним взмахом руки создала заклинание, которое мгновенно выбило дверь. — Что ты устроил!?
Когда мы вбежали в комнату, Арланд лежал на полу без сознания. Возле инквизитора догорали какие-то бумаги.
Ведьма тут же бросилась к нему, Дейкстр остановился на пороге и стал внимательно все осматривать.
Комната не выглядела разгромленной, был открыт только один ящик комода.
— Я позову Эмбера!
Выбежав из комнаты, я бросился обратно в зал. Дракон стоял недалеко от приходящего в себя Адольфа, перенесенного на диван. Услышав, что Арланд ворвался в его комнату и сжег какие-то бумаги, Эмбер поспешил туда.
Как выяснилось, инквизитор уничтожил все документы, которые делали наше пребывание под землей законным. В том числе и печать.
Потерявшего сознание Арланда Кудеяр отнес в их с Бэйр спальню, там ведьма принялась хлопотать над мужем, отгоняя от его постели обеспокоенного пса. Мы остались ждать ее в гостиной, наблюдая за состояние Адольфа. Похоже, змей не пострадал, ему становилось лучше.
— Арланд пришел в себя, но он ничего не помнит за последние три часа. Его сейчас лучше не беспокоить, — рассказала Бэйр, войдя в зал.
Ведьма уже переоделась в домашнее платье и присоединилась к нам: нужно было придумать, как нам быть без необходимых бумаг.
— Встреча с главой города через несколько дней, до тех пор у нас их не попросят, — говорил Эмбер. — Надеюсь, мне удастся с ним договориться и нас пустят обратно.
— Я бы не был так уверен, — вздохнул Люциус. — Я знаю этих упрямцев слевитом, с них станется запереть нас здесь из-за одной бумажки! И черта с два они признают, что сутками раньше сами открывали нам ворота.
— Нас не просто запрут здесь, нас выгонят в необитаемые лабиринты, — напомнил Дейкстр. — Мы и так туда шли, но вернуться нам не дадут.
— Пусть попробуют мне что-то не дать, — спокойно пророкотал Кудеяр, рассматривая свои когти.
— Даже ты, дружище, не пробьешь их ворота, — заметил Люциус. — Сквозь них не проникнуть даже тени: тут кое-что посильнее обычной магии.
— Надеюсь, я все же смогу убедить главу написать нам бумагу, — сказал Эмбер. — Однако, за эти дни нам стоит запастись всем необходимым: вполне возможно, что нам не дадут этого сделать, когда обнаружат, что печать Владыки потеряна.
— Лучше подумать о том, что могло случиться с Арландом, — напомнила ведьма. — Как вообще в него могла вселиться какая-то дрянь? Он же ходячая пентаграмма для изгнания духов!
— Ты уверена, что дело в духе? Я не раз слышал о том, что Арланд страдает от... видений.
— Когда мы были в тоннелях я видел, как это на него действует, — возразил Адольф. — Тогда он перестает воспринимать окружающий мир, почти ничего не видит и не слышит. Сейчас с ним было что-то совсем другое. Я согласен с Бэйр: похоже, в него в самом деле вселились.
Ведьма благодарна посмотрела на змея, а потом снова повернулась к Эмберу.
— А ведь ситуация довольно очевидная, — вдруг заметил Люциус. Он заговорил очень толково, словно разъяснял школьникам простую тему из учебника. — Арланд почти год занимался вселениями, вел расследование, которое так никуда и не привело. Теперь некто устроил в его теле неприкаянного духа и, мало того, смог управлять им! А ведь если этот некто, причастный к эпидемии вселений, хотел бы остановить нас или помешать идти дальше в глубину, он бы выбрал Кудеяра или Леопольда — против этих двоих никто из нас не устоит. Однако, он выбрал именно экзорциста, и вместо того, чтобы убить нас ночью его руками, только до смерти напугал бедняжку Адольфа и сжег бумажки. Похоже, кто-то играет с нами! Демонстрация силы, мол, смотрите, как я умею...
— А ведь ты можешь быть прав, — задумчиво кивнула ведьма. — Я думаю, нам с тобой нужно сделать амулеты для всех, чтобы подобного больше не происходило.
— Прекрасная идея, — кивнул Эмбер, уже слышавший об амулетах, которые она сделала для инквизиции. — Что тебе для них нужно?
— Для них у меня есть все необходимое, — ответила ведьма, погружаясь в свои мысли.
— И вот что еще странно, — продолжил Люциус, с усмешкой поглядывая на Адольфа. Змей пытался выглядеть спокойным, однако я чувствовал, как колотиться его сердце после того, что сказал Арланд. — Все мы играем свои роли в этом путешествии. Кудеяр, Дейкстр и Леопольд — наши защитники, способные завалить любую тварь. Леопольд и мои несравненные таланты спасут нас всех от голодной смерти, если вдруг что. Бэйр помимо того, что своей женской сущностью вносит некоторый уют в наше сугубо мужское общество, способна вылечить бешенство, которое нам наверняка здесь встретится. Арланд инквизитор, лекарь и духовидец, поговорив с призраками, он может вывести нас куда угодно, и справится с нечистью или магами. Эмбер наш командир и дракон, в конце концов. Ну а ты? Зачем Рэмол отправил тебя сюда? Твои навыки здесь бесполезны: на тварей ни твой гипноз, ни твои кинжалы не подействуют!
— Я на исправительных работах, — фыркнул Адольф, умело играя беззаботность. — Я должен помогать всем подряд, пока не докажу серафиму, что стал хорошим мальчиком, — змей криво улыбнулся.
— Так отправил бы тебя в дом престарелых! — не унимался Люциус. — Ты же от местного воздуха скоро загнешься. Не думай, что я не замечаю твой кашель!
— Я в порядке, — сухо ответил змей.
В детстве он переболел пневмонией, которая решили вернуться во время последней линьки. Теперь отсутствие свежего воздуха сделало свое дело, время от времени Адольф начинал опасно хрипеть. Однако, змей не выносил, когда ему напоминали о слабом здоровье.
— Рэмол ревнив, как демон, он никогда не допустит, чтобы Юкка делила свое внимание между ним и кем-то еще, — Кудеяр прервал их, пока дело не дошло до драки. — Вот вам ответы на все, что касается Адольфа: серафим решил изжить его со свету. Мать рассказывала мне, что Юкка прятала от него сына долгие годы, потому что именно этого и боялась. Нам нужно думать о другом. Где мы возьмем припасы?
— Я составлю список того, что мне нужно, — заявила ведьма и поднялась со своего места, собираясь уходить.
— Ты же сказала, у тебя есть все необходимое, — напомнил Эмбер.
— Для амулетов! Если у нас только пара дней, мне нужно успеть наварить всего остального: вряд ли я смогу сделать это на ходу в тоннелях. Согревающая мазь для Адольфа, сухой порошок для посуды Леопольду, несколько рецептов Арланда для местных духов, и это не говоря уже об оберегах!... Наверное, стоит сделать магический календарь, мне понадобятся циферблат и стрелки, где взять стрелки?...
Похоже, мысли об изобретательстве так увлекли ведьму, что она готова была забыть обо всем остальном. Продолжая бормотать, она скрылась за дверью.
Остальные обсуждали предстоящие дела, я сидел со всеми гостиной, пока они не разошлись по спальням. Прежде, чем идти к себе, я заглянул в комнату Бэйр.
— Еще не спите? — тихо спросил я.
Ведьма, видимо, работала за столом в умывальной, а Арланд лежал в кровати. Сначала мне показалось, что он спит, но я ошибся.
— Нет, — усмехнулся брат.
— Помнишь что-нибудь? — закрыв дверь, я украдкой посмотрел в сторону, откуда доносились звуки кипения.
Возможно, ведьма запретила бы мне беспокоить Арланда, но она была увлечена своими зельями и не слышала, как я вошел. Поэтому я сел к нему на кровать и продолжил тихо разговаривать.
— Помню, как вышел покурить, говорил с Адольфом, потом вернулся в комнату и пустота. Бэйр говорит, прошло три часа... Скажи, как Адольф? С ним все в порядке?
— Да. Но ты сказал что-то про то, что он не выйдет живым из тоннелей, и это его испугало. Неужели совсем ничего не помнишь?
— Ничего, — Арланд качнул головой.
— А еще ты наговорил Бэйр всяких мерзостей, — шепнул я, снова оглянувшись на дверь в умывальную. — Не знаю, стоит ли тебе извиняться за "ты похожа на ишимерскую тигрицу и твой акцент заводит мою машину любви", но ей это определенно не понравилось.
— Я что, сказал ей про акцент?... — ужаснулся Арланд.
— Мы же все клялись молчать и не говорить ей о том, что у нее этот забавный акцент! — упрекнул его я. — Ты чуть все не испортил. Хорошо, что она тебе не поверила.
— Что еще я натворил? — спросил инквизитор, хотя, судя по его лицу, ему не очень-то хотелось это знать.
— Ты сжег все бумаги Эмбера, даже письмо с печатью владыки гор, в котором он обещал глубинным полную неприкосновенность во время нашей экспедиции, — рассказал я. — Если ничего не удастся уладить, через пару дней нас выгонят в тоннели без возможности вернуться обратно через города слевитов. Без печати нас и слушать не станут, тем более чужаков... Известно, как глубинные любят жителей поверхности. Они не упустят возможности насолить нам.
— Проклятие!... — воскликнул Арланд.
— Арланд, с кем ты там шепчешься? Что, этот дед опять к тебе пристает? — громко спросила Бэйр, невыходя из умывальной.
— Нет, милая, это Лео, — ответил инквизитор.
— Тут что, еще есть призрак слевита по имени Лео? Надо сказать Леопольду, он посмеется...
— Непременно скажем.
Крикнув это, Арланд повернулся ко мне. Его глаза сильно покраснели, а под ними расплывались фиолетовые круги... Я понял, что он едва держится, чтобы не уснуть прямо во время разговора, и потому оставил брата отдыхать, отправившись к себе в комнату.
С самого утра мы с Эмбером и Кудеяром ушли на поиски рынка или магазина. Иногда что-то подобное встречалось в городах слевитов, но чаще все необходимое находилось на складе и разделялось на пайки для каждого жителя. Это, кстати, была еще одна причина, по которой нам нужны были бумаги: без них нам никто не даст еды, ведь лишнего нет. Мы сможем только купить ее по той же цене, что и, скажем, бриллиантовые украшения в оправе из чистого золота.
Обойдя небольшой город и раздобыв из необходимого только старые сломанные часы для изобретения Бэйр, мы принялись изучать пещеры на окраине, и нашли в одной из них склад с очень упрямым охранником. После долгого спора нам удалось сторговаться: мне пришлось отдать ему несколько своих колец, Эмбер пожертвовал один из своих кинжалов... а потом Кудеяр прижал нахала к стенке, и мы получили возможность покопаться на складе бесплатно.
— Побыстрее, ваше высочество, скоро сюда придут... — жалобно просил стражник, пока мы рылись в сотнях мешках с продовольствием.
— Стой на стреме, служивый. Когда надо будет, тогда и закончим, — сказал ему Кудеяр. — Лео, мы на складе, а не на рынке: слевитам будет нечего есть, если ты возьмешь столько мешков с водорослями!
— А мы что будем есть!? Ты один за присест сожрешь такой мешок! — возмутился я.
— Наверняка в тоннелях есть дичь, — возразил царевич, упрямо сложив руки на груди.
— А ты подумал, сколько в ней дряни? — спросил я. — Это ведь не лес, полезнее яда выпить, чем брать в рот мясо здешних животных!
— До сих пор мы как-то обходились, и сейчас не пропадем.
— До сих пор у меня был доступ к травам, которые нейтрализуют яд! Кто знает, найдем ли мы их в тоннелях?
— Я сказал, мы не возьмем столько, — повторил Кудеяр. Он говорил спокойно, но волосы на его голове взвились в стороны, переливаясь фиолетовыми бликами.
— А я сказал, что возьмем! — я обернулся в такого же полукровку и клацнул зубами не хуже, чем он. — Будешь решать, когда речь зайдет о сражениях, а за кухню отвечаю я, и поэтому мы возьмем столько еды, сколько я скажу!
— Вы еще подеритесь из-за этого! — увидев, что Кудеяр не готов уступать, а я не готов слушаться, Эмбер поспешил вмешаться в наш спор. — Люциус, иди сюда. Насколько сложно для тебя будет повторить мешок сухпайка?
— Берите побольше, каждый день мы с Бэйр эти фокусы точно не потянем, — ответил колдун.
— Я оставил им два самых больших мешка! — сказал я.
— Ты этих водорослей столько взял, потому что они тебе нравятся! Но кроме тебя эти водоросли никто не ест, Бэйр на прошлой неделе вообще от них тошнило, — добавил Кудеяр.
— Бэйр замужняя женщина, есть множество вещей, от которых ее теперь может тошнить! — возмутился я. — И моя еда здесь не причем!
— Леопольд, возьми четыре мешка, этого нам вполне хватит. Лучше взять побольше сухарей, соли и чая... а еще вяленого месса, — попросил Эмбер и удалился в другой угол склада, куда его вел нос. Оттуда как раз несло сушеным мясом.
— Главное, возьмите побольше приправы "голубой мох", это — самое необходимое, — сказал я, укладывая обратно пять мешков водорослей.
— Весь "голубой мох" уже распределен! Ничего лишнего нет! Что я скажу начальству!? — закричал стражник. — Я не побоюсь и позову подмогу, если вы тронете хоть один мешочек!
— Или пять мешочков "голубого мха", или мы заберем все! — заявил я. — Мы не хотим помереть с голоду, а готовить то, что водится в ваших пещерах, можно только с "голубым мхом"!
— Но как же... О, госпожа! Как вы вовремя! Тут мародеры!...
Вдруг стражник отошел от входа в пещеру и заговорил с кем-то снаружи.
Я сделал знак Эмберу и Кудеяру, чтобы они вели себя потише, и, превратившись в крысу, отправился на разведку.
— Они ворвались внутрь и крадут еду! — жаловался охранник фигуре, одетой в черный походный костюм и закутанной в черный плащ с низким капюшоном. Вся одежда была крепко сшита, но сильно поношена. Силуэт был женский.
— Сколько их? — тихо спросила женщина. Я тут же узнал ее голос и даже вспомнил имя.
— Маргул! — воскликнул я, мгновенно превратившись из крысы в себя.
Женщина, услышав свое имя, тут же сорвалась с места и побежала в сторону тупиковых тоннелей. Я бросился за ней.
Это была та самая шпионка, с которой встречался Райнар! Этот человек замышлял что-то против Бэйр, это он был причиной начавшейся на нее охоты, возможно, именно он устроил эпидемию вселений в Трехполье и заселил в Арланда духа, который сжег все наши бумаги... и хотя он с той же вероятностью мог быть непричастен к этим преступлениям, Маргул — его сообщница, и если я поймаю ее, у нас станет меньше вопросов без ответов!
Женщина бегала очень быстро, ее обувь оказалась отлично приспособлена для скользких дорог подземелий. Чтобы наверняка ее догнать, я превратился в подобие Мафусаила с шестью крепкими лапами.
Маргул свернула в двадцатиметровый тоннель, который заканчивался сплошной стеной. Я понял, что ей не убежать, и ускорился, чтобы поскорее покончить с погоней.
Женщина еще даже не добежала до тупика, когда я прыгнул на нее и повалил на землю. Маргул принялась яростно отбиваться, она наносила удар за ударом руками и ногами, даже пыталась пырнуть меня кинжалом, но лезвие отскочило от твердой шкуры. Тогда она укусила мое крыло и попыталась разорвать перепонку. Я сам не знал об этом, но место, в которое она укусила, было очень чувствительным. От неожиданной боли я инстинктивно отшвырнул Маргул лапой на камни.
Она сильно ударилась головой, опустилась на землю и замерла.
Обернувшись собой, я склонился над ней, чтобы понять, жива ли она. Это было бы очень досадно, если бы она умерла: тогда я не смог бы ее допросить.
