Однако их пассивность была обманчивой, через полчаса в атаку пошли роботы. Однако подобная тактика оказалась ущербной, машины стопорились, их видно хотели взорвать, но и эта попытка оказалась напрасной. Тогда синеквазары используя их как прикрытие, пошли в атаку. Первоначально им удавалось приблизиться к позициям, но ливень стрел достигал их и за укрытиями, тем не менее, в ответ синеквазары метали ножики, топорики, также причиняя ущерб. Число раненных людей возросло, но боевой дух противника был не высок, и хорошенько вымотав землян, они повернули обратно.
— А радиоактивные пожалуй трусят. — Отметил Сергей, его глаз практически вырос по-новому, только вот моргать пока было больно.
— А ты смелый, вот попробуй, выгляни из зоны. — Подтрунил Павел.
— Помолчите молокососы! Мы в герметичном мешке и он нас уже не выпустят. — Отчеканил ефрейтор.
— Наша армия поможет. Подойдут новые соединения, они очистят планету.
— Если уж очень повезет. А пока мы в кольце. Вы ведь впервые в подобной переделке, а мне уже приходилось сидеть в подобной ловушке.
— Тоже в ЗИ— зоне?
— Нет в гравиококоне нейтронной звезды. До сих пор мурашки по телу когда вспоминаешь подобный кошмар.
— А можешь рассказать по подробнее?
Ефрейтор хотел сказать грубость, но передумал.
— Словами не опишешь, это надо самому пережить, но если выживем, я надеюсь, в будущем вам это еще предстоит.
Павел пожал еще по мальчишески узкими плечами, ему лично хотелось жить, мало того быстрей бы кончилась война — если во время боя еще чувствуешь азарт то после него лишь усталость, опустошение и мысли: слава богу — живой.
Сергей усиленно разрабатывал вновь выросший глаз, изображение в нем сначала расплывчатое становилось все более четким.
— Хорошо, что мы живем в конце тридцатого века. В противном случае ходить мне одноглазым.
— А что это звучит — одноглазый Семион! — Пошутил Павел.
— Не картавь гордое русское имя.
Ефрейтор со скучающим видом произнес.
— Сергей имя еврейское.
— Да, ну! А Павел.
— Тоже! В Библии первые два по значимости апостола были Петр и Павел — чистокровные иудеи.
— Ну а Иван традиционно русское имя?
— Нет, это тоже еврейское — Иоанн. Обозначает — Иегова свят.
— Вот как неужели наша великая нация так много переняла от евреев.
— Мне это и самому неприятно, но Библия которую мы чтим написано почти полностью евреями.
— Тогда давай лучше поговорим об женщинах. Правда что синеквазары могут принять любую форму, в том числе и сладострастных дам.
— Правда. Я смотрел их телевидение: в свободном состоянии многие принимают форму наших женщин.
— Так это замечательно, а пленные как себя ведут.
— Какие пленные?
— Синеквазары!
— Честно говоря, если принудить к сексу, то никогда не отказывают, многим, если не всем из них это нравиться. А стыд они совсем потеряли — аморальная раса. Я был бы рад, если бы очистили вселенную от этой шалавы. Но пока они сильнее.
— У вас был с ними опыт.
— Только один раз, инструкция запрещает насиловать пленников. Честно говоря, в форме самки они очень темпераментны и им все мало. А одна моя подруга сержант Анжелика пробовала с мужчинами.
— И как?
— Нормально мальчики. — Ответила солдат в пятнистой форме. Из-за коротких волос, широких плеч, мускулистых рук и лица, наполовину покрытого татуировкой, она напоминала мужчину. Даже груди были стянуты боекостюмом, и определить, что она женщина было невозможно.
— Жаль, что у нас в полку не было женщин. — Со вздохом произнес Павел.
— Вы штрафники, это видно номеру на щеке, вам и не положено. В нормальных частях женщины служат наравне с мужчинами.
— Ну, а почему нам не положено?
— Чтобы не баловать провинившихся сексом. Вы должны быть наказаны хлопцы.
— Нас и так уже наказал сверх всякой меры. — Искренне произнес Павел.
Премьер-майор глянул на них.
— Вы еще такие зеленые, а деретесь как взрослые, я если останусь в живых, то подам прошение о переводе вас в мою часть.
Ребята кивнули, общение с уголовниками ни кому не доставит удовольствия.
Прошло несколько часов и синеквазары внезапно изменили тактику. Вместо штурма, они стали обстреливать стрелами, используя пружинистый принцип. Эта тактика почти увенчалась успехом, несколько солдат вновь были ранены. Затем огонь усилился стрелы летели почти сплошным потоком. Премьер-майор сам получил ряд ранений, оказавшись утыканным, как подушка булавками.
— Ну, сделай, что ни будь! — Крикнул Подберезкин. — Иначе нам всем конец.
— Хорошо что эти фаццаны такие глупые, что не догадались применить против нас яды. Тогда мы бы все умерли.
-Зато стрелы смогли применить. — Огрызнулся Подберезкин. — А низкий уровень их интеллекта нас не спасет.
— Не волнуйся! У нас есть сюрприз для радиоактивных. Да кстати меня зовут Слава, а значит, я буду во славе.
— Пафос здесь не уместен. — Обрезал Подберезкин. — Нужны практические решения.
-Спрячемся за кучу оружия, там я тебе покажу кое-что.
Солдаты дружно разгребли кучу, тут хватило бы на целую дивизию. Однако не это искал премьер-майор. За кучей металла тускло поблескивал корпус, термокварковой бомбы.
— Вот она на сегодняшний день самое мощное оружие поражения. Сильнее будет только термопреоновая бомба и когда ее создадут, синеквазарам хана! А пока будем довольствоваться этим.
— Ты хочешь взорвать ее? — Произнес Подберезкин
— А почему бы и нет. Все наши погибли или в плену, да и мы обречены, а будет досадно если такой ценный лабиринт достанется врагу. Согласно инструкции в критический момент мы должны именно так поступить.
— А если вся планета взорвется?
— Тем лучше, больше убьем синеквазаров. По мне эта раса не достойна влачить свое жалкое существование.
— С этим я согласен, но погибнут, ценные минералы, которые в случае победы весьма пригодились бы Счастьемиру.
— Ну, вот на это счет не волнуйся. Так взрыв произойдет в лабиринте, основная гиперплазменная волна пройдет по коридорам и выжжет синеквазаров, мы в свою очередь не пострадаем, как впрочем, и нужные Счастьемиру минералы.
— А с чего это мы не пострадаем при таком взрыве. — Вмешался ефрейтор.
— А потому дурья башка, что вокруг нас ЗИ-поле нейтрализующее любые плазменные и гиперплазменные проявления. Максимум что нам грозит, это оказаться навечно замурованными в толще расплавленных пород.
— Ничего себе перспектива.
— Да ты не бойся. Здесь есть мощнейший гравиопередатчик, и землеройная машина. При случае мы сможем просто подать сигнал, и нас спасут.
— А другие альтернативы.
— Просто умереть.
В этот момент один из солдат изошелся кровавой пеной, и почернеем.
— Ну, вот что говорил, они догадались применить яд. Теперь нас спасти пожжет только чудо.
— Тогда поперли. — Крикнул Подберезкин.
Должно быть, инженеры были из числа особо одаренных людей и многое предусмотрели. В частности для того чтобы доставить термокварковую бомбу наружу, были выложены гладкие рельсы, причем под уклоном, кроме того были рычаги, позволяющие подтолкнуть заряд с помощью пружины и сжатого воздуха. Гиперплазменные и даже двигатели внутреннего сгорания были бессильны! Взрывной механизм также был самый простой и надежный и должен сработать безотказно. А солдатики от диверсий гибли, плохо стало даже Павлу, но мальчишка успел выдернуть стрелу и скрыться за горой щитов. Майор с трудом закрываясь грудой металла от стрел налег на рычаг. Бомба дрогнула, но не пошевелилась.
— Посмотри в чем дело! — Крикнул Слава Подберезкину.
Старший лейтенант ринулся вперед и увидел, что пара мечей заклинила рельсы. Он попытался сунуться вперед, но его встретил пчелиный рой стрел. Тогда Сергей, вот до чего отважный малый ринулся к рельсам с отвагой камикадзе. В него угодил десяток жгучих зарядов, но он, трясясь в конвульсии, все-таки дополз и с усилием выдернул мечи.
Из его рук капала кровь, один палец оказался отрезан, но путь бомбе был свободен. Машина смерти пришла в движение и, набирая скорость, со всего размаха вылетела во внешний периметр зоны ЗИ.
— Есть! Мы сделали это!
Во внешней среде громыхнуло, звук от взрыва оказался приглушенным и, тем не менее, уцелевших бойцов даже внутри, пока не разгаданного науке поля, тряхнуло взрывной волной. Щиты и копья разбросало во все стороны, а солдат вновь ранило.
Снаружи светилось и полыхало, пока, наконец, не потухло, залив все расплавленной багровой массой. Одновременно они стали проседать вниз.
— Мы падаем — прошептал Павлов.
— Ничего страшного, это породы расплавились и испарились, поле опускается вместе с нами. — Успокоил Подберезкин.
— Семен что с тобой! — Павел подскочил к своему другу.
Сергей лежал бездыханным, но когда его юный товарищ прощупал пуль, то услышал слабые удары.
Выдернув стрелы, они принялся делать массаж сердца и искусственное дыхание. Его приятель посинел и содрогался, но благодаря героическим усилиям, быстро ожил, почувствовал себя гораздо лучше. Глаза раскрылись.
— Павел я уже думал, что попал в пекло.
— Какие глупости, ад это для дезертиров и предателей, а ты честный солдат, а значит, как сказано в писании — даже если умрешь, оживешь, и будешь жить вечно.
— Но сначала я хочу заиметь детей. Продолжить род чтобы не страшно было умирать.
— Вот пойдем в отпуск погуляем. Девушки любят бравых солдат!
— Вот бы еще роста добавить! Чтобы не боялись что мы малолетки!
Премьер-майор поднялся и начал посчитывать потери. Уцелели Павел , Сергей, Подберезкин, ефрейтор-всезнайка, сержант Анжелика и еще два солдата.
— Восемь из семнадцати, не так плохо почти половину личного состава удалось сохранить. — Подвел итог майор. — Ну, а теперь подождем, пока окружающая нас лава немного остынет, соваться самоубийственно.
— А еда тут есть? — Спросила раненный Анжелика.
— Конечно, есть, и довольно много. Заранее предусмотрен командованием форс-мажор! Если вы поняли меня!
— Тогда давайте поедим, у меня разыгрался зверский аппетит.
— Мы в этом солидарны! — Подтвердили остальные солдаты.
Еда была синтетической и консервированной, но при этом прекрасно восстанавливала силы, надломленные ранами и тяжелым боем.
— Вот бы хотя бы не много спирту. — Предложил ефрейтор.
— Ну ладно, по случаю победы разрешаю по "стопарику", но не более. Война не дает расслабляться.
Павел и Сергей впервые в жизни попробовали неразведенного спирта. Поначалу им обожгло горло, потом приятная теплота полилась в желудок.
— Закусывайте. — Прокричала Анжелика и сунула парням в руки по шоколадке синтезированной из аммиака и люцезия.
Настроение подымалось, спиртовые пары ударили в голову, все беды и страхи забылись, хотелось петь и смеяться.
— До чего чудесная молекула спирта, мы зависли посреди раскаленной лавы в самом чреве планеты, и, тем не менее, весело и как-то плевать на это. — Отметил Андрей.
— Видимо это волшебство может сыграть на флейте? — Предложил Семен.
— Тут нет флейты.
— Это я так прикалываюсь.
— Давай лучше, чем ни будь, займемся.
Солдаты встали в круг и раздали колоду.
— Это у них такое?
— Карты. — Объяснил ефрейтор. — Компьютеры не работают, вот и приходиться развлекаться тем, что есть под рукой.
— Космические?
— Разные, есть и звездные и эротические и королевские, традиционные.
— А какие лучше?
— Пожалуй, звездные картишки, изображение на них двигалось бы, если не антиплазменное поле.
-Можно сыграть с вами?
— Садитесь, играть будем на отжимания, денег у вас, пожалуй нет, да и устав запрещает.
Таким образом время убить веселее, хотя по началу хлопцам пришлось много пахать, причем проигравшим на плечи садилась крупная женщина массивная Анжелика, чтобы не было так легко.
-Ничего ребята потерпите, тяжело зато "мускулишки" подкачаете. — Подбадривали бойцы.
После нескольких часов такого времяпровождения, руки и грудь невыносимо болели. Наконец мальчики сдались и вышли из игры. Павел которому надоели бесконечные отжимания — неопытные игрок почти все проигрывал, предложил спеть.
Анжелика сказала:
— Разрешаю спеть! Но только про любовь! Можно с патриотическим уклоном.
Майор согласился:
— Меня и самого задолбили ваши отжимания!
Павел запел, ломающийся голос подростка звучал приятно:
Покинул витязь отчий дом
Пошел искать себе подругу!
Кровавым двинулся путем
И закрутилась жизнь по кругу!
Найти богатство не беда
Хоть покатилась жизнь с откоса!
Все злато мира ерунда
В зубах зажата папироса!
Влюблен мальчишка в первый раз
Уста сплелись под желтым кленом!
О так ценю, священный глаз
Пал на колени пред иконой!
Мы родились под злой звездой
Кто нашу знал судьбу рыдал!
И жизнь течет — ручей водой
Нашел свой божий идеал!
И церковь православный храм
Встречает колокольным звоном!
Пустыню миновал — прорвал
Поток страданий тяжким стоном!
Я бьюсь, страдаю, кровь рекой
Врагов злой натиск отразили!
И где найти Христос покой
Неужто лишь в сырой могиле!
Паллада корчиться в аду
Казалось что судьба ослепла!
Но верю в рай я попаду
Восстану из руин и пепла!
Минули годы и детей
Во славу Бога мы родили!
И стали в жизни мы мудрей
Любовь цветет и вечно в силе!
Майор заметил:
— Для подростка ты поешь и сочиняешь не плохо, но хотелось большего! Кроме того местами рифма не стыкуется, или наоборот звучит старомодно. Да и папироса в лирике звучит слишком грубо.
— Не знаю! Бывает! Зато от чистого сердца.
— Ладно еще пару "партиек" и на отдых!
Другие воины также устали и кое-как пристроившись, решили соснуть. Перед этим кинули жребий — кому караулить. Сергей, который раз не повезло, сторожить выпало ему. Юноша вздохнул и, приняв пилюлю от сна, уставился в блестящий щит.
На него нахлынули воспоминания об родном доме, на планете с порой изумрудным, а порой глазуревым небом, где растут тюльпаны и самирры высотой двадцать-тридцать метров. Горячие камни порой голые или прозрачные, а порой заросшие фиолетовым мхом, по которым он еще маленький мальчик бегал босиком, иногда больно обжигаясь об стрекательные иглы, а временами его ласково щекотали диковинные безвредные звери, юркающие между травинок. Вспомнились жрикоры такие толстые пятнистые с пушистой шерстью, их изогнутые как штопор лазоревые рожки, а молоко густое синее, сладкое как мед. Можно других любимых домашних животных — фаззиков похожих на собачек, обычно они маленькие, но если их кормить особыми травами, то они вырастают как быки. Они очень преданные, с длинным языком и двойной челюстью. Одного из них звали Крокада. Помниться как он спас ему жизнь, предупредив во сне о приближении мульти-волка. Это страшный зверь со стреляющими на пружинке зубами, и колючим хвостом любил пожирать сликоров и молликов существ с тройной шкурой, и рогом посреди лба. Особенно ценился именно рог, он входил в число омолаживающих и регенерирующих ингредиентов, да и шкура недешевая. Когда они сцепились, Крокада оказался серьезно поранен, а Сергей застрелил противника куском мягкой разрешенной плазмы. Они позволяла уничтожить живой объект, не повредив кожу и шесть, поражая нервные клетки. Само оружие мальчишка попросил у друга, тот одолжил на часик Фаззика с трудом удалось откачать. Как он теперь, небось скучает ведь каззики могут плакать совсем как люди. Потом он вспомнил маму, красивая белокурая женщина, как рыдала, когда его забирала милиция. Юноше стало стыдно, ведь они оказались полными идиотами, правда и их можно понять, они хотели заработать на красивую одежду и прикид, чтобы покрасоваться перед девушками, а ради этого мужчина пойдет на любой риск. А как клял его отец, могучий мужик с бородой и в ковбойской шляпе, интересно простит ли он ему? Ведь он теперь воин, а не преступник. Как ему стыдно перед ними, когда он сможет их снова обнять и сможет ли? В голову поползли неприятные воспоминая, они вторгались в его мозг словно захватчики, о том, как их били, издевались, пытали, мучили и унижали самыми разнообразными способами. Особенно обидно, когда на их окровавленных ребят справили нужду, ну это вообще дикость, разве можно так издеваться над живыми людьми. С какой радостью он бы их сам растерзал или убил.