— Поведенческие прогнозы пока не сильно изменились, — ответил Валерн. — Вполне вероятно, что как только ситуация с Сареном будет урегулирована, обе стороны возобновят изоляционистскую политику. Если только не появится причина, чтобы предотвратить это, — сказал последнее Валерн, вопросительным взглядом смотря на Найлуса.
Мандибулы Найлуса сложились в хмурый вид.
— Геты, а теперь и люди, уверены, что Сарен пытается устроить возвращение Жнецов, — сказал он. Его хмурый взгляд углубился. — Я видел доказательства, представленные Совету. Большинство из них — это слухи и показания свидетелей, и всё моё обучение и опыт подсказывают мне не верить, но что-то не даёт мне этого сделать. Я больше ничего не могу сказать по теме, кроме того, что X-COM в это верит.
Тевос почувствовала начало мигрени. Кто-то искренне верит, что приближаются синтетики-убийцы. Что будет дальше? Цитадель — на самом деле гигантский луч смерти? Она укорила себя за рассеянность. Неважно, насколько нелепо всё это было. Первая за века сила в галактике, способная соперничать с Цитаделью, поверила в это. Многовековой опыт был задействован в этот момент. Сценарий за сценарием проскакивали в её уме непрерывным потоком, так как она пыталась построить мысленную карту, на которой пыталась увидеть все возможные варианты развития событий.
И у неё это не выходило, из-за чего её ярость росла. Вся ситуация относительно сторон так резко переменилась, что все её убеждения, её знания этих сторон должны быть пересмотрены. Она считала, что кварианцы никогда не согласятся на мирное сосуществование с гетами. Она считала, что человечество никогда не примет мирное сосуществование с кем-либо явно не на их условиях. Она считала, что геты никогда не начнут мирного сосуществования вообще.
Впервые за более чем пятьсот лет Матриарх Тевос, представительница своего народа, неформальный лидер Совета Цитадели, одно из самых мощных и уважаемых существ во всей галактике, не знала что делать. И это пугало её. Тем более, когда другие члены Совета смотрели на неё, явно прося направления. А она барахталась, беспомощно дрейфуя в смеси из страха, разочарования, гнева и отчаяния, пытаясь за что-то зацепиться.
И она нашла это что-то. Несмотря на всё, на все возможные исходы, существует только одна вещь, которая была ясна. Совет Цитадели должен быть готов. Если геты и люди решат напасть на пространство Цитадели, то они станут угрозой, равной, по крайней мере, Восстанию Кроганов. Вот только одним новым генофагом это не остановить. Она отчаянно надеялась, что этого никогда не случится, но она отказалась ставить триллионы жизней на надежду. Она посмотрела на своих товарищей.
— Господа, мы должны готовиться к худшему, — сказала она серьёзно. — Я молю Богиню, чтобы этого никогда не потребуется, но мы должны быть готовы в случае, если они станут враждебными.
— Согласен, — сказал Валерн мгновенно. — Существующие контрмеры ГОР по отношению к человечеству оказались недостаточными. Альтернативы будут разработаны, — Он посмотрел на Тевос. — Самый простой способ разорвать этот союз — разжечь беспорядки среди кварианцев. Они не смогут забыть три сотни лет расовой ненависти так легко. В итоге объединение станет разрушительным отмщением. Человечеству придётся успокоить их. Если они достаточно сильно налажают, отношения между ними окончательно испортятся.
Тевос вздохнула. Этот план почти наверняка порушит все потуги гетов и поставит кварианцев на грань вымирания…, но этим она защитит свой народ. Она кивнула.
— Будь готов начать в любое время, — сказала она медленно, ненавидя себя всё больше с каждым словом. Она направила резкий взгляд на обоих своих собеседников. — Но мы не будем повторять ваш трюк с генофагом. Не сейчас.
— Конечно, — согласился Валерн с поклоном. Спаратус просто кивнул.
— Я позабочусь о том, чтобы Иерархия была готова, — сказал турианский советник. — Военное производство будет увеличено. Не явно, конечно же. Мы сделаем все возможное, чтобы быть готовыми, если они решат на нас напасть.
— Отлично. Моя работа будет в том, чтобы убедиться, что это не понадобится, — сказала она. Что будет практически невозможно, сказала она про себя, однако тактично промолчала. Она открыла канал связи в своём омнитуле, вызвав одного из своих помощников. — Кахлина, пожалуйста, пригласи эмиссара Удину на неформальную встречу с Советом. Я уверена, что он поймёт, почему.
— Будет исполнено, советник, — пискнула секретарь, и связь оборвалась. Тевос повернулась к своим коллегам и увидела, что они оба смотрят на неё почти так затравленно, как она себя чувствует. Она внутренне вздохнула, кляня свою работу на десятке разных языков. Зачем человечеству продолжать делать это с ней?
* * *
*
— …ашему мнению, что это означает для рядового гражданина? — задала своему гостю вопрос молодая красивая азари, и её голос, искажённый динамиками, отразился в кабинете посольства Коалиции.
Древний (по крайней мере относительно его собственной расы) саларианец осторожно кашлянул.
— Скорее всего, ничего. И Коалиция и геты показали очень мало желания взаимодействовать с остальной частью галактики. Пока их не спровоцируют, я не вижу никаких причин к изменению жизни среднестатистического гражданина.
Хех, хоть у кого-то там была правильная идея.
— Но что, если их спровоцируют? — надавила азари. Удина закатил глаза. Журналюги. Когда он впервые прибыл на Цитадель, у него были большие надежды на то, что спокойные, мудрые и древние азари будут выше полуправд и туманных вопросов, созданных ради повышения рейтингов. Это заблуждение не продлилось долго. — Есть ли у вас хоть какие-то предположения о том, что может их спровоцировать?
— Я не вижу причин для Коалиции делать что-то не так, как неделю назад и все остальные недели до этого, — ответил саларианец. — Мы уже давно уяснили, что если мы оставим их в покое, то и они сделают то же самое. Однако с гетами сложнее. Объективной информации о восстании гетов очень мало, но то, что мы имеем сейчас, говорит, что оно было быстрым, жестоким и неожиданным. Весьма вероятно, что любое действие, предпринятое против гетов, повлечёт за собой схожую реакцию.
Азари торжествующе ухмыльнулась и повела разговор в новое русло, на которое и пыталась направить разговор.
— Интересно, Доктор. И что мы можем ожидать от таких действий, если это произойдёт?
Саларианец моргнул, явно растерявшись, но затем встряхнулся.
— Трудно сказать. Нет никаких сохранившихся записей о их действиях при изгнании кварианцев. Однако, учитывая известную любовь человечества к синтетике, я ожидаю, что коалиция поддержит любое крупное наступление гетов.
Улыбка азари стала шире.
— Извините, но наше время подходит концу и нам пора заканчивать. Спасибо, Доктор, — Она повернулась лицом к камере. — Вы слышали всё. Грядут тревожные времена, — Удина снова закатил глаза. Почему не бывает честных СМИ? Хоть одного? По крайней мере, саларианец всем своим видом выражал, что понимает последствия того, что она сказала.
Звон коммуникатора Удины отвлёк своего хозяина.
— Удина слушает, — ответил он на вызов без предисловий.
— Эмиссар, Совет просит вас присутствовать на неформальной встрече, — сказал сразу голос на другом конце. — Советница Тевос сказала, что вы знаете, о чем идёт речь.
Ах, так они хотят поговорить. Что ж, пришло время отрабатывать свою зарплату.
— Понял. Скажи им, что я буду через минуту.
— Конечно, — раздался ответ, и линия оборвалась. Удина отключил коммуникатор, повернулся и вышел из комнаты. Пока он шёл, он пытался составить сценарий для предстоящей встречи. Конечно, Удина понимал, что дело это бесполезное, всё равно ничто не идёт по плану, но по крайней мере попытаться стоило. Он нахмурился. Вся Цитадель, скорее всего, трясётся от страха. Он должен развеять хотя бы часть опасений Совета. Если Жнецы окажутся реальными, они должны будут сотрудничать или все в галактике умрут.
Спустя несколько минут размышлений он оказался у дверей залы для частных аудиенций Совета. Он ненадолго остановился, собираясь с мыслями вздохнул, а затем прошёл внутрь с таким видом, будто он владел этим местом. Трое Советников сидели за большим столом в дальнем конце комнаты; пол, мягко спускающийся от стола к двери, создавал иллюзию, что члены Совета были гораздо больше, чем они были на самом деле. Впрочем, долгая практика не давала Удине обмануться, и он, недолго думая, зашагал вверх по наклону, чтобы предстать перед Советом.
— Советники, — он приветствовал их кивком головы. — У вас есть вопросы по поводу гетов, я полагаю?
— Верно, — сказала Тевос, ответив на его кивок пристальным, царственным взглядом. — Я считаю себя сильно смущённой этой ситуацией, Эмиссар. Коалиция продемонстрировала пренебрежение к дипломатии и склонность к насилию, с которой немногие могут сравниться. В последний раз, когда мы встретились, вы планировали уничтожить гетов. Но не прошло недели, как вы заключили союз с ними. Это… приятный сюрприз.
Удина позволил улыбке разползтись по его губам.
— Мы были неправы, — сказал он без капли скромности. — Мы поторопились и много хороших существ, людей, квариан и гетов, погибло из-за этого. Большое везение, что геты предвидели это и связались с нами, прежде чем ситуация вышла из-под контроля.
— Да, везение, — сказал Спаратус с задумчивым вздохом. — Или мастерский план. Ведь единственное доказательство, что они предоставили — их собственные показания. Вы уверены, что можете доверять им?
Итак, это была игра. Удина печально покачал головой, потом посмотрел Спаратусу прямо в глаза, всем своим видом показывая насколько он раздражён.
— Советник, я не собираюсь играть в эту игру. Было предоставлено достаточно доказательств, чтобы верить их показаниям. Я не хочу обсуждать это с вами. — Если у вас есть ещё вопросы, то задавайте, или я отправлюсь обратно в офис.
Советница Тевос направила свирепый взгляд на турианца, но он проигнорировал её, продолжая смотреть на Удину.
— Я хочу знать, что Коалиция намерена делать теперь, когда вы находитесь в союзе с гетами. Чего хотят ваши люди?
— Я думал, мы уже обговорили это, советник, — сказал устало Удина. — Я устал повторять это. Мой народ не хочет ничего, кроме жизни без Дамоклова меча над головой. А из того, что я видел и слышал о гетах, они хотят того же самого. — Он перевёл взгляд на советников. — Наша ближайшая краткосрочная цель — подготовиться к Жнецам. Сверх этого? — Он издал циничный смешок. — Дожить до их прихода и пережить их.
— Вы действительно верите, что Жнецы реальны? — спросил Валерн недоверчиво. Другие члены Совета обменялись нервными взглядами. — Почему?
— Жнецы, как раса синтетиков, которая уничтожила Протеан и скоро вернётся? — риторически спросил Удина. — Нет, мы не верим в это. По крайней мере, не с абсолютной уверенностью. — Тевос заметно расслабилась при этих словах. Как ему самому казалось, у неё внутри бушевал праздник. Глаза Удины блестели от удовольствия. Время, чтобы увидеть, сможет ли он разрушить эти заблуждения. — Но что-то заставило гетов разделиться. Мы не знаем, что это, но оно использует их имя. Это может быть что угодно. И что бы это ни было, оно уже напало на один человеческий мир, уничтожило протеанскую реликвию и убило десятки тысяч людей. Мы не собираемся останавливаться, пока оно существует.
Удина позволил ухмылке проскользнуть по его лицу, когда выражение лица Тевос стало каменным и нечитаемым. Миссия выполнена. Теперь нужно донести до них мысль. Он посмотрел на каждого из советников по очереди, его взгляд и голос передавали абсолютную, граничащую с фанатизмом веру в то, что он говорил.
— Мы будем готовы к тому, что грядёт, чего бы это ни стоило. Мы не заинтересованы в конфликте с кем-либо, кто не стремится навредить нам, но мы уже поплатились однажды за то, что были не готовы, и с нас хватило. Мы не стремимся к каким-либо конфликтам. Мы стремимся дожить и пережить. Любой ценой.
Пришельцы были явно потрясены его словами. Удина чуть не фыркнул вслух. Он думал, что они привыкли к этому. Он слегка поклонился советникам, пока они всячески старались вернуть себе самообладание.
— Хорошего вам дня, — сказал он с лживым весельем, а затем повернулся на каблуках и вышел из комнаты, прежде чем они могли вновь обрести свои голоса.
Как только дверь за ним закрылась, он выдохнул.
— Надеюсь, это сработало
* * *
*
— Доктор ТʼСони? — позвал Шепард, когда он вошёл в лабораторию Нормандии на грузовой палубе. — Вы здесь?
— Ой! — услышал он всклик из-за стены оборудования справа, сопровождаемый громким треском. Приглушённый мат, звучащий по крайней мере на трёх разных языках, наполнил комнату. Ну, по крайней мере ответ на вопрос был дан. Обойдя оборудование, он обнаружил азари сидящей перед верстаком, массируя одну ногу. Тяжёлый бумажный фолиант на полу рядом с ней, как догадался Шепард, и был причиной этих действ. Голографические изображения объектов, многие из которых видел на Теруме, висели над столом.
— Вы напугали меня, коммандер, — сказала она.
— Прошу прощения, — сказал он с мягкой усмешкой. — Я подумал, что вы услышите открывающуюся дверь. Вы в порядке?
— Да, я в порядке, — Проворчала она себе под нос, но потом отпустила ногу и встала. — Вы здесь, чтобы проведать меня?
— Да, — сказал он с полупоклоном. — Я пришёл бы раньше, но пришлось повозиться с Легионом, — Она пожала плечами, и он продолжил. — Вы выглядите намного лучше. Как вы себя чувствуете?
— Лучше, — сказала она тихо и сделала глубокий вдох. — Не хорошо, но лучше, — Она замолчала, явно пытаясь подобрать правильные слова. Шепард решил молчать и позволить ей пройти через это самостоятельно. — Как вы это делаете? — выпалила она через несколько секунд, голос еле звучал.
— Что? — спросил он, подымая бровь.
— Как вы справляетесь с этим? — она взмахнула руками в неопределённом жесте. — Страх. Боль. Так много смертей, — она говорила еле слышно, а руки сжимались вокруг талии, словно стараясь сделать хозяйку меньше. Её взгляд сосредоточился где-то на полу, и она не собиралась поднимать его, что бы Шепард ни сделал. — Как вы справляетесь со всем этим и не теряете рассудка?
— Не сказал бы, что я его не теряю, — ответил Шепард, пытаясь поднять настроение. Однако она восприняла это всерьёз. Отличная работа, ты уничтожил её героя, ругнулся он про себя. Он встал перед ней, и одна его рука неловко зависла над её плечом, не зная, должен ли он вообще её касаться или нет. — Доктор ТʼСони, — сказал он мягко, захватывая её внимание. Он положил палец на её подбородок и мягко заставил её посмотреть ему в глаза. Он ободряюще улыбнулся, как только она это сделала, надеясь что его слова её проймут. — Нет способов, чтобы с этим бороться. Каждый делает это по-своему. Всё, что я могу сказать вам, так это то, что скоро станет лучше, — Его взгляд стал отсутствующим, словно он смотрел сквозь неё далеко в прошлое. — Вы никогда не забудете по-настоящему, но со временем вы научитесь с этим бороться. — Он вернулся к настоящему и сделал шаг назад. — Я знаю, каково быть на вашем месте. Если когда-нибудь захотите поговорить об этом, не стесняйтесь и просите меня.
