— Я так виновата перед тобой.
— Не думай об этом.
— Перед тобой и папой, я... — Рейган отстранилась и посмотрела матери в глаза: — Я была на его похоронах, ма, я приезжала, но не подошла, не смогла.
— Я тебя видела, — улыбнулась старушка.
— Правда? — по-детски спросила красноволосая.
— Правда.
Рейган шмыгнула носом.
— Если ты уезжаешь не слишком рано, можем завтра съездить на кладбище, — тихо сказала старушка.
— Я не уезжаю, — ответила Джейн, крепко прижимаясь к матери. — Завтра я попрошу о переводе в Хьюстон. Думаю, мне не откажут.
Рейган вернулась домой.
* * *
США, Сан-Франциско июль 2029
— Ты кричал во сне.
— Громко?
— Да.
— Разбудил тебя?
— Да.
— Извини, — Орк перевернулся на спину и уставился вверх. В темноту, потому что свет включать не стал, даже слабенький ночник у кровати не тронул. Лежал, подложив под голову руку, и смотрел, угадывая во тьме линии потолка.
— Приснился страшный сон? — спросила Мегера, нежно гладя Бена по груди.
Он хотел отмолчаться, даже не отшутиться, а промолчать, но неожиданно ответил:
— Мне давно ничего не снится.
И это заявление не вызвало у девушки удивления. Как будто она знала, каково это — когда ничего не снится, как будто понимала, что ее мужчина именно так ответит. Эрна кивнула, положила голову на грудь Орка и спросила:
— Тогда почему ты кричал?
— Возможно, потому что мне ничего не снится, — задумчиво ответил Бен, перебирая густые волосы любимой. — Я проваливаюсь в ночь, как в темное желе, и растворяюсь в ней. Я не знаю, что кричу, потому что мне совсем не страшно. Я не боюсь темного желе, меня там просто нет. Я исчезаю, — еще одна короткая пауза. — Ночи поглощают меня, а потом возвращают отдохнувшим и полным сил, словно батарейку с перезарядки.
— Если не страшно, то почему ты кричишь?
— Возможно, хочу попрощаться, — ответил Бен и увидел в глазах Эрны неподдельный страх.
— Нет, не надо прощаться, — прошептала девушка, подняв голову и посмотрев своему мужчине в глаза. — Я не хочу тебя терять... я не могу тебя потерять, поэтому, пожалуйста, никогда больше не говори, что ты прощаешься, ведь я... — Мегера всхлипнула. — Я, наверное, умру, если потеряю тебя.
И Орк понял, что услышал признание в любви.
///
Сегодня это был Сан-Франциско. Не квартира, а отель средней руки. А за несколько часов до отеля — аэропорт JFK, разделенный на сектора для людей и олдбагов, и самолет, в котором не светилось ни одной красной цифры, о чем с гордостью сообщил пассажирам командир экипажа:
— Уважаемые господа, наша компания гарантирует высочайший уровень комфорта и безопасности. Напомню, что именно "Sky Star" первой ввела в расписание "рейсы suMpa", в которых и пассажиры, и члены экипажа являются олдбагами, и в случае инцидента на борту ни один человек не пострадает.
Слова "ни один человек не пострадает" резанули Орка. Он поморщился, наклонился к Эрне и негромко произнес:
— Мир, построенный молодыми, красив только издали.
Мегера сразу поняла, что имеет в виду Бен, вздохнула и ответила:
— Мир страшен сейчас, пока ломают старое, пока решают, что делать с олдбагами.
— Олдбаги будут всегда, — не согласился Орсон. — Они генерируются естественным образом.
— Сейчас олдбагов очень много, что с ними делать, никто не знает, и мир пробует разные ходы, в том числе — страшные, — продолжила Эрна, недовольная тем, что была перебита. — Кто-то их жалеет, кто-то презирает, кто-то ненавидит, но все боятся, и, к сожалению, именно чувство страха станет определяющим в выборе окончательного решения вопроса. Но окончательное решение будет принято и применено ко всем олдбагам планеты, после чего их прирост будет определяться естественным образом. Только после этого возникнет новый мир: молодости, красоты и задора.
И было непонятно, говорит Мегера всерьез или с иронией.
— Мир без опыта и мастерства, — вновь перебил девушку Орк. — А самое главное — без мудрости.
Заявление вызвало саркастический ответ:
— Что бы ты там ни воображал с высоты своего возраста, далеко не все тридцатилетние — идиоты.
Однако Бен на шутку не повелся.
— За тысячи лет эволюции люди привыкли жить по определенным правилам: сопливые дети становятся юношами, молодые сменяют зрелых, зрелые превращаются в стариков. Это не уклад, это алгоритм существования, прописанный самой природой в нашем корневом каталоге, и сейчас он меняется, причем не естественно и постепенно, а резко и грубо, под действием жестких внешних факторов. Раньше происходила естественная смена поколений и одновременно — передача опыта и знаний, и того, что мы называем мудростью. Кроме того, в традиционном алгоритме работают первичные механизмы безопасности, когда старшие защищают младших, еще неумелых: силой, деньгами, опытом — всем, что потребуется и что они могут дать. А вчера мы с тобой видели, что происходит, когда эти механизмы ломаются: родителей изолировали, до детей никому нет дела, и они мгновенно превратились в товар.
— Это издержки становления, — хмуро произнесла Эрна, понимая правоту Орка. — Люди не идиоты и выработают новые правила и законы.
— Создадут новый мир.
— Мир молодости и задора.
— Очень быстрый мир, в котором гражданская смерть наступает в сорок два года.
Показалось, что фраза стала приговором новому миру, однако Эрна быстро нашлась с ответом:
— Раньше у людей физическая смерть наступала примерно в этом же возрасте, и ничего, выжили.
— Выжили, — согласился Бен. — Однако выдающиеся открытия начали совершать в XIX веке, когда средняя продолжительность жизни изрядно подросла.
— Это спорное утверждение, — мгновенно парировала девушка. — Паровую машину изобрели намного раньше.
— Однако весь XIX век буквально взрывался идеями, теориями и открытиями, к его концу было создано практически все, чем мы пользуемся до сих пор.
— Ты имеешь в виду тот громоздкий настенный короб с раструбом для говорения и раструбом для слушания, который я видела в музее? — невинно поинтересовалась Мегера.
— Настенный короб показал, что принцип работает, — улыбнулся Орк. — Дальше началось усовершенствование.
— Давай сойдемся на том, что к XIX веку человечество накопило такой запас знаний и опыта, что его хватило для совершения выдающегося рывка, — предложила девушка.
— Живи люди дольше, накопили бы запас знаний и опыта намного быстрее.
— Спорно.
— Для меня — очевидно.
— Ладно, допустим. — Эрна помолчала. — Хочешь сказать, что в новом молодом мире прогресс замедлится?
— Обязательно замедлится, — убежденно ответил Орк. — Видимо, кто-то счел нынешний уровень развития достаточным.
— Для чего достаточным? — не поняла девушка.
— Для комфортной жизни в условиях остановившегося прогресса, — объяснил Бен. — Но не следует забывать о набранной инерции: некоторое время цивилизация продолжит развитие, но рано или поздно мы обязательно застрянем на каком-то полустанке.
— Допустим, я соглашусь и с этим, — поразмыслив, произнесла Мегера. — Но неужели эти неизвестные "кто-то" не понимают, куда ведут человечество?
— Уверен, понимают.
— Неужели они не понимают, что развитая наука и технологии — это единственное, что отделяет нас от голода... как минимум — от голода?
— Уверен, понимают.
— Тогда в чем смысл?
— Смысл в том, что быстрый мир расходует намного меньше ресурсов.
— Ресурсов потребуется столько же, — парировала Мегера. — Гражданская смерть не равна физической, олдбаги не исчезают, их просто отделяют от обычных людей и перевозят...
— В гетто?
— Не важно, как это называется, — после короткой паузы ответила Эрна.
Однако слово ее покоробило.
— Олдбагов уже сейчас убивают, — напомнил Бен. — Несмотря на усилия властей, погромы следуют один за другим. В Штатах этот процесс удается сдерживать, но посмотри, что творится в Европе.
— Они боятся, — угрюмо сказала девушка. — Когда новые законы начнут действовать, все успокоится.
— Любой олдбаг в любой момент может стать suMpa, — жестко произнес Орк. — Об этом знают обычные люди, об этом знают полицейские. Поэтому олдбагов продолжат убивать, а полиция будет расследовать их убийства без энтузиазма. Очень скоро олдбаги осознают свое положение и начнут защищаться.
— Уже начали.
— Это ерунда, потому что если WHO не отыщет вакцину в ближайшие две-три недели, и за это время — не дай бог — случится Вторая Вспышка, на планете начнется настоящая бойня. Хотя... — он сделал вид, что задумался, — возможно именно этого они и добиваются. В конце концов, для чего-то же они обрушили прежний мир.
— Тебя смутил возникший после Первой Вспышки хаос.
— Если хаос тщательно продуман и просчитан, это не хаос, а система.
— Хочешь сказать, что все вокруг — результат заговора?
Орк повернулся, несколько секунд внимательно смотрел Мегере в глаза и негромко спросил:
— А чем мы с тобой занимаемся?
* * *
Статен-Айленд США, Нью-Йорк июль 2029
В последнее время военные машины превратились в естественную часть привычного пейзажа, поэтому майор Шелдон, позывной Дакота, приехал в боро не скрываясь и не маскируясь, на высоком бронированном внедорожнике: не потому что хотел пофорсить и не только в целях безопасности — внедорожник Сил специального назначения был напичкан необходимой Дакоте аппаратурой, с помощью которой оператор Хаббл провел разведку Статен-Айленда. На сам остров не поехали, остановились на блокпосту Национальной гвардии, и пока Шелдон здоровался и общался с коллегами, Хаббл запустил два десятка разведывательных дронов, подключился к спутнику, залез в Сеть и к возвращению майора был готов дать взвешенный ответ на вопрос майора.
— Все действительно так плохо, как они говорят? — осведомился Дакота, стоя рядом с плечистым капитаном гвардии.
— Все намного хуже, — улыбнулся Хаббл. — Подключитесь к моей системе?
— Нет, посмотрю на коммуникаторе, — решил Шелдон, который, как и Орк, не любил использовать напыленный на глаза наноэкран.
— Тогда вот, — оператор вывел на монитор данные. — Времени было немного, поэтому дроны изучили два многоквартирных дома в разных частях боро. В сумме получилось около двух тысяч человек, зафиксировано сто пятьдесят Алых.
— Не так много, — подумав, произнес Дакота.
— Огромное количество, — не согласился Хаббл.
Гвардеец промолчал, но было видно, что он согласен с оператором.
— Сто пятьдесят человек на две тысячи — это очень много, учитывая, что мы в самом начале эпидемии, — тихо продолжил Хаббл. — Прибавь тех, которые прячутся в outG, прибавь тех, которые взорвались, пока мы разговаривали... Это не обычная эпидемия, больные не умирают и не выздоравливают, они накапливаются, а учитывая, что Статен-Айленд отдан олдбагам... — Оператор покачал головой. — Я подтверждаю опасения наших коллег из Национальной гвардии и даю прогноз на ухудшение ситуации.
— Здесь будет бойня, — добавил капитан.
— Или мы просто не будем их трогать, — вдруг сказал Дакота. — Пусть живут, как хотят.
— Алых боятся.
— Нужно дать людям время привыкнуть к ним, — убежденно произнес Шелдон.
— Я надеюсь, — обронил гвардеец. — Но вы, майор, изучите местность: если начнется бойня, правительство отправит вас на помощь.
— Армию нельзя использовать внутри страны.
— Если мы не справимся — страна рассыплется, — горько усмехнулся капитан. — Это же очевидно.
И они вновь посмотрели на бесчисленные дома, отданные олдбагам дома, за стенами которых назревал Алый нарыв.
* * *
Федеральная башня "Бендер" США, Нью-Йорк июль 2029
Новое положение Карифы — первого заместителя директора GS давало ей постоянный, а не временный кабинет на "директорском" этаже "Бендера" и возможность приказывать всем сотрудникам, в должности которых не значилось слово "заместитель" и уже тем более — "первый". Но Карифа не собиралась злоупотреблять властью и очень важное для себя совещание собрала с соблюдением всех положенных норм вежливости: лично связалась с участниками, уточнила, когда у них будет свободное время, и пригласила к себе. В кабинет, надежно экранированный от всепроникающей ar/G.
Встреча была очень важной, что подчеркивалось минимальным числом приглашенных: Карифа позвала только Руперта Карсона, начальника Оперативного отдела GS, и Сильвию Родригес, руководящую Отделом внутренних расследований. То есть тех, кого стала курировать по распоряжению Митчелла.
А точнее — Арчера.
— Господа, прошу, рассаживайтесь, — Амин указала на три кресла в дальнем конце кабинета. — Не хочу превращать нашу первую встречу в официальную.
— То есть мы просто познакомимся? — подняла брови Родригес.
Она, в отличие от Карсона, до сих пор не встречалась с Амин и держалась несколько настороженно.
— Нет, Сильвия, мы в том числе познакомимся, — спокойно произнес Руперт. — Карифа несколько смущена тем, что обскакала нас с тобой по карьерной лестнице, но в жизни бывает всякое.
Амин решила промолчать.
Родригес несколько секунд смотрела на Карсона, окончательно убеждаясь, что с новым заместителем директора можно вести себя свободно, после чего обронила:
— Карифа, не смущайся, ты нас не обошла. А2 обещал мне другую награду, не связанную с GS, поскольку служба мне изрядно надоела.
И тем показала, что готова играть открыто.
— Полагаю, первому заместителю Амин прекрасно известны наши обстоятельства, — рассмеялся Карсон. Он вел себя намного свободнее Родригес, подчеркивая, что полностью доверяет Карифе.
— Все так, — подтвердила Амин. — Руперт абсолютно прав: я действительно немного смущена, но только тем, что всего пару дней назад была вашим подчиненным, а теперь отдаю приказы.
— Это смущение быстро пройдет, — пообещала Родригес.
— Уже прошло.
— Тогда давай поговорим о делах.
Это был заговор. Старый, давно задуманный заговор на самом верху GS.
Испугавшись, что Феллер обретет слишком большое влияние, инвесторы запретили ему входить в Наблюдательный совет GS и провели чистку высших руководителей Службы, избавившись от всех, кто потенциально мог служить А2. Это было благоразумное решение, но инвесторы недооценили Феллера, просчитавшего их действия на несколько шагов вперед и сделавшего ставку не на тех, кто уже занимал высокие кресла, а на тех, кто только к ним подбирался. А2 тайно помогал нескольким перспективным офицерам, но до нужных ему должностей добрались лишь двое из них.
И сейчас они сидели перед Карифой.
— Руперт?
— У меня все готово, — немедленно отозвался Карсон. — Отряд сформирован, люди надежные.
Оперативный отдел GS представлял собой гигантскую структуру, первую по значимости в службе, в которую в том числе входили силовые подразделения. Именно Карсону подчинялся секретный отряд "Sputnik", состоящий из готовых на все специалистов высочайшего класса, и по приказу А2 он сформировал внутри отряда дополнительную ударную группу, которой в ближайшее время предстояла большая работа.
