Когда наш борт проскользнул мимо второго торгового дощатника и подошел к корме первого корабля, я вскочил на нос галеры и с размаху набросил петлю на выдающуюся над водой надстройку атакованного врагами корабля.

— Все на весла, гребем назад! И раз, и раз, и раз.

Наше судно на несколько мгновений замерло, а потом медленно пошло назад, рывок и скорость замедлилась, а канат выбрал провисание, рывок и канат натянулся, от такого резкого толчка даже я упал на задницу. А когда встал, то увидел, что мы потащили корму первого торговца вниз по течению и она, то есть корма, очень быстро начала поворачивать влево приближаясь к корме второго корабля. Удар бортами двух кораблей был не сильным, но этого хватило, чтобы сбить установленные лестницы и повалить на палубу как защитников, так и успевших взобраться на борт врагов.

А между двух смыкающихся бортов огромных дощатников оказались зажатыми с десяток вражеских воинов с лестницами, что начали в бешенстве орать и материться. Борта смыкались сдавливая неудачливых морпехов противника. На втором корабле мои воины с трудом добивали шестерых везунчиков, что смогли всё таки взобраться на борт судна.

Буквально несколько мгновений и казалось бы выигранный врагами бой был завершен полным поражением противника. Часть готландцев всё еще была в воде и по ним метали сулицы и били арбалетные болты, а часть бегала вдоль берега не решаясь войти в мягкую илистую воду такого неудобного берега, в это же время с берега по нам лупили почти два десятка вражеских лучников.

Я с ужасом представил, что было бы, если бы мы нашли песчаный пляж и пристали там, были бы уже все на погребальном костре.

— Плоты не трогать, они не уйдут, бейте лучников на берегу — скомандовал я.

Уже была видна страшная картина разгрома врага. Несколько десятков трупов плавало в воде, некоторые вражеские воины лежали на берегу, часть вражеских воинов выбравшись с воды поспешно отступали к лесу, но еще есть те кто плыл на плотах, их точно уже никто не спасет.

Как только мои арбалетчики отогнали вражеских лучников я заорал.

— По уходящим плотам, арбалетами, бей.

Защелкали тетивы а враги что пытались уйти от неудачного боя стали прыгать в воду и грести к противоположному берегу, но доплыли всего шестеро из двух десятков.

Разгром, полный разгром врага.

Я примерно подсчитал сколько их было, а было примерно шесть-семь десятков, и сейчас мы перебили большую часть врагов, а остальные сбежали в лес, часть вон на наших глаза вылазили на противоположный берег и укрываясь от болтов бежали к лесу. Но враг был не сломлен, то в одном, то в другом месте появлялись лучники и били в нас стрелами, поэтому приходилось постоянно стоять за щитами.

— Галера к берегу, гребем, к берегу — скомандовал я — мечники на берег, раненых добить, догнать лучников.

Когда через несколько земных минут наше судно опять уткнулось в илистый берег, я схватил щит и первым сиганул в воду, мечники начали прыгать за мной.

Мы выстроились в боевой порядок, десяток мужчин и десяток арбалетчиц.

— Преследуем лучников до того подлеска — я показал левой рукой с мечем на дубраву, что была километрах в трех от нашей стоянки.

— Вперед.

Догнать мы смогли только шестерых раненных, и после того как с наслаждением мои люди перерезали им глотки я дал команду отходить к кораблям.

Как же хорошо, что вы напали именно здесь и сейчас, подумал я, если бы вы подождали еще сутки, то мы бы от усталости даже и не проснулись бы.

Но идти дальше вверх по реке я уже не мог, всё силы кончились.

— Так воины, рубить деревья, и вот здесь по периметру строить ограду — скомандовал я — будем ночевать тут, все устали и нам требуется отдых.

Наши то-ли римские, то-ли датские корабли вновь пришвартовали к илистому берегу и начали обустраивать укрепленный лагерь.

— Эй парни а ну идите сюда — я позвал четверых отроков метателей сулиц, что с усердием таскали срубленные ветки и занимались обустройством огражденного лагеря. Вы должны пойти вверх по этой реке до Полоцка, кто из вас знает эти места?

Один из парней поднял руку.

— Я был с тобой князь во всех походах, я знаю эти места.

— Значит так отрок ты назначаешься старшим, бегите в Полоцк и приведите мне три десятка мужчин, я хочу перегнать суда к Полоцку и мне нужны гребцы. Старосте скажите, пусть выделит самых сильных. И еще вооружитесь получше, возьмите трофейные мечи и шлемы, или топоры.

— Если можно князь — робко сказал один из парней — мы возьмем топоры, а то мечи у них уж очень плохие, все кривые.

— А вы что хотели? — удивился я — у них мечи из обычного железа, пару раз по щиту попадешь таким клинком, так они и гнутся. Я сам видел как враги в бою ногой мечи погнутые выправляли. Ну ладно берите, все что вам нужно и идите по парам с расстоянием в сто шагов, чтобы вас не поймали.

— Не поймают, мы уже не те что раньше — засмеялся отрок, которого я назначил старшим, мы уже вои.

— Слышь вой, а тебя как зовут? — спросил я.

— Велибор я княже, так зовут.

— Значит слушай задачу Велибор, вы берете по топору и по две сулицы в тубусе, потом идете в Полоцк, найдешь старосту. Обскажи все про то, как мы разбили готландцев и взяли корабли, пусть староста людей вооружит на всякий случай и сюда мне пришлет два десятка людей для доставки кораблей, только пусть не медлит.

— Я все сделаю князь — заверил меня Велибор и махнул пацанам рукой побежал собираться.

— Креслав — позвал я одного из своих мечников — ты старший над караулом, организуй охрану лагеря, пусть твои люди по три человека патрулируют подходы к лагерю, но так чтобы мы их видели, а в лагере поставь дежурить по три арбалетчицы, пусть за твоими патрульными наблюдают и если что прикроют. Мы будем выгружать раненых с кораблей, им нужна перевязка, да и поесть не мешает, все мы стали тут до рассвета, так, что не проворонь новое нападение.

— Не провороню князь — заверил меня новый воевода.

Да после смерти Стародуба, этот воин был самым толковым, я видел его и в бою и после боя. Вел он себя не как дикарь, а как нормальный такой дембель советской армии. То есть как воин осознавший службу и делающий все без кипиша и с первого раза.

Я в этом походе был самым профессиональным фельдшером. То есть я был единственным человеком, знающим что такое анатомия, полевая хирургия, доврачебная медицинская помощь и многое другое. Я даже умел пользоваться армейской аптечкой и оказывать первую помощь при пулевых ранениях. Как не как, а оттрубил два года в разведбате, но тут нет ни аптечек, ни полевой хирургии и даже ранения тут не пулевые, а самые что ни на есть колото-резанные раны. То есть нужно банально чистить рану от осколков костей и одежды, а потом шить, иногда накладывать примитивные шины. Но на большее я не способен.

И когда я уже закончил свой круг осмотра раненых и перевязку. Ну как перевязку, я просто снимал ранее наложенные тряпки и смотрел, не загноилась ли рана. Потом одна из женщин мазала рану, каким то жиром с травами и мы шли осматривать другого раненного. Эта нудная тетка ходила за мной с куском дымящихся трав и периодически дула на меня этим дерьмом, я в начале хотел отогнать блаженную, но побоялся, вдруг так надо, типа злых духов от меня отгоняют, что бы так сказать я лучше людей лечил.

Обед был самым настоящим, то есть в трех больших котлах, что нашли мы в захваченных кораблях сварили крупу из бочек с мясом и все поели горячей каши.

Потом я пошел осматривать оборону, уже имелись неплохие контуры огражденного лагеря, то есть по периметру примерно в пять десятков шагов был построен забор из вбитых в землю и переплетенных между собой веток. Высота такого забора была примерно по грудь. Внутри лагеря мы поставили шесть бревенчатых шалашей, накидали туда еловых веток и травы изобразив мягкую подстилку, чтобы можно было лечь.

Ко мне подошел Креслав и начал докладывать.

— Вождь, мы укрепили лагерь и поставили патрули. Что делать с убитыми?

— Наших уже можно сжигать — сказал я увидев высоту набросанных недалеко от лагеря бревен.

Чтобы сжечь девять тел павших воинов этого должно хватить, подумал я.

— А готландцев, раздеть и отдать водяному, пусть порадуют старика.

Раздевание мертвецов превратилось в какой то ритуал, во первых легче топить чем сжигать, а во вторых сейчас даже не средневековье, и наличие хоть какой то одежды, пусть даже грязной в крови и вонючей от кишок и крови, это все таки неплохой навар. Как говорится: '.. с плохой овцы хоть шерсти клок', а овца была действительно плохой.

Раньше когда я в руках держал трофейные мечи, то радовался как дитя. Надо же, я мечи добыл. А теперь глядя на то, во что превратились вражеские мечи после боя, я понял, что такое оружие мне не надо, слишком плохое качество, я бы сказал 'китайская сталь', но китайцев тут нет, это просто мечи из сыродутного мягкого железа. А кроме меня по моему тут еще тигельной стали никто не делает, не говоря уже про технологию закалки клинков. Если перековать все это барахло, то можно получить неплохой навар с перепродажи.

Я оглядел сваленное в кучу трофейное оружие, шмотки и кожаные куртки. Я никак не мог понять, отчего они такие примитивные, эти готландцы? Не понятно где бронь хорошая, где лучшее оружие? А потом, поразмыслив понял, что эти люди плыли воевать с дикарями и все как один хотели стать рабовладельцами на захваченных территориях. Я как то в телеке видел репортаж с Донбасса, там тоже быдлятина бандеровская ходила с нашивками "РАБОВЛАСТНЫК", а сами от волонтеров трусы с носками требовали и забивали свои БТР наворованным с разбитых хат имуществом. Вот и эти готландцы тоже рабоваластныкы недоделанные, только нашивок не хватает, но также как и те на Донбассе эти твари шли сюда грабить. И встретить тут организованное сопротивление они точно не ожидали.

Мои три десятка мечников в полном пластинчатом доспехе стали тут неким подобием батальона средневековых танков.

Я видел и свои доспехи и доспехи своих воинов и уже понимал, что моя армия должна иметь несколько сотен таких стальных монстров, и тогда я тут всех на хрен раком поставлю, я вам устрою месть попаданца.

Проверив караулы и проинструктировав людей я приказал грузить раненных на суда и готовится ко сну. Солнце уже садилось за горизонтом, а ночевать, имея в лагере четыре десятка раненных я не хотел. Слишком дорого мне обошлась эта война. После последнего боя я потерял кучу людей убитыми, да еще и один из раненых умер от ран, а к старым раненным прибавилось еще шестнадцать человек.

Из почти двух сотен человек, что я привел на эту войну, сейчас у меня под рукой было всего шесть десятков вполне здоровых людей, почти шесть десятков раненных, да еще пацаны разведчики, что где то бегают по лесам, а может уже и не бегают, война она штука такая. Нарвутся на врага, всего то пару ударов мечем, вот и нет пацанов. В одиночном бою против профессиональных воинов-наемников у них шансов нет.

Спал я плохо, постоянно просыпался и ходил по лагерю вдоль частокола, проверяя патрули и своих воительниц, что с арбалетами дежурили внутри лагеря. Было уже холодно, ветер сменился и запах горелого мяса от погребального костра выворачивал меня на изнанку, как бы напоминая, что все эти люди умерли из-за меня. Какая то высшая сила, не давала мне спокойно спать и заставляла думать об ответственности за живых и раненных, за тех кто уже сгорел в погребальном костре, за тех кто доверился мне, а я их так бездарно обменял на трофейные корабли.

Совесть, неужели это она, думал я, неужели, вот здесь в этом болотном краю я умру от того, что меня изнутри сожрет моя собственная совесть.

Ближе к утру я сменил своего нового воеводу Креслава и до рассвета развлекал старыми анекдотами женщин арбалетчиц, что дежурили вместе со мной.

С утра мы опять сварили кашу из проросшего зерна и поев занялись разведкой местности. Не ну я конечно понимаю, кашерная пища и все такое, но вот местные гастрономические приколы меня достали. Тут делается так, заранее с вечера в бочонок с зерном заливают воду, а потом из этого бочонка выгребают проросшие зерна и кидают в кипящую воду с вареной рыбой или мясом, так и питаются. Жаренное мясо на костре и вот такая необычная каша это вообще привилегия только охотников. Тот кто убил оленя, тот имеет право съесть печень, сердце и всякую там требуху, а вот мясо всё идет в общину, так сказать в общий котел. Поэтому шашлыком тут люди не балуются, слишком уж жизнь бедная, не до излишеств. Отдельные дикие племена так вообще человеченкой не брезгуют.

Я с тремя воинами сходил вверх по течению, и примерно в трех километрах обнаружил песчаный пляж. Вот ведь, а тут был пляж, и если бы мы дошли до него, то как бы сложился тот бой неизвестно. Ведь победили мы только по случайности. У врага не было времени, чтобы подготовиться и разведать подходы к нашей стоянке. А стоянка была у не оборудованного, заиленного берега. К тому же в двух шагах от уреза воды начиналась приличная глубина, и враг, что полез к бортам наших кораблей с лестницами практически сразу проваливался по фаберже в тягучий ил. А здесь на песчаном берегу, готландцы бы сразу взобрались на суда и перебили нас всех.

Не знаю даже, успели бы мы со своими мечниками уйти на галере или нет, так что спасибо тебе илистый берег. На войне, как и в жизни везет сильнейшим.

Однако этот берег я заприметил, тут нужно ставить селение. Я уже придумал, все селения должны стоять друг от друга на расстоянии дневного перехода, так чтобы мои моряки ночевать могли в селениях своих союзников или друзей за частоколом, а еще лучше за нормальной дубовой стеной. Груженому кораблю от моря до Полоцка идти двенадцать дней, а может и больше, вот мне и нужно ставить двенадцать селений, и в ближайшее время в устье реки Дивной или Янтарной нужно ставить крепость.

Я уже давно понял, что буду продавать, кроме стали. Я буду продавать янтарь. В селении рыбаков я нашел просто кучи янтаря. Рыбаки спускались к морю и там ставили сети, а рядом с берегом иногда находили красивые желтые камни в воде, вот и таскали к себе в селение. А теперь я буду тут янтарным королем и реку эту дивную назову Янтарной.

Вторую ночь мы переночевали вполне спокойно, а на рассвете подошел Богдан.

— Слушай княже позволь мне пройти на своей ладье вниз по реке.

— Зачем? — не понял я.

— Ну вспомни сколько тех готландцев уцелело. Десятка три, может четыре, а у них на руках три корабля. Как думаешь, где те корабли стоят?

Ты молодец Богдан — я хлопнул старосту Приморского по плечу — молодец, и мысли твои верные. Только сделаем мы по другому. Ты теперь отвечаешь за этот караван судов, ты доведешь их до Полоцка. Дождись подмоги, посади людей на весла и идите вверх по реке к нашей крепостице, а я заберу всех арбалетчиц и мечников на морскую галеру и пойду вниз по реке. Нужно найти и сжечь суда врагов, пока они тут по лесам бегают.