— Что случилось? — наконец произнес Камориль. — Я так понимаю, один из ваших ребят... взорвался?.. Как это произошло?
Вот тогда Генрих и отвел Камориль на несколько шагов назад, туда, где по земле и окружающим деревьям разметалось парящее мясо.
Форс Амальта, ледяной элементалист, обнимал за плечи Лию, которую трясло. Рядом с ними неподвижно стоял Зорея Катх, давешний университетский чтец с излишне проворными пальцами. Дикие ведьмы, разойдясь по обе стороны тропики, лепетали заклятья, ритуально покачиваясь. Но заклятья больше не работали.
— Это один их поглощающих, — произнес Руди, прищелкивая пальцами. — Вообще ни с чего. Он стоял-стоял, потом в одно дерево его кинуло, как будто бы он убежать хотел, потом в другое бросился, а потом на землю свалился, выгнулся и... Я такое один раз до этого видел — когда чтец-психопат пытался наживую пролезть в бдящего человека. Ну, в смысле, кроме взрыва.
— Чтец? — Камориль хмыкнул. — Психопат? А ты, вестимо, повидал на своем веку магии и волшебства.
Генрих зыркнул на Руди грозно.
— Что?.. — протянул тот. — Все равно мы все умрем, какие тут могут быть тайны?
— Живы будем — не умрем, — отрезал Генрих. Обернулся к Зорее, Амальте и Лие. — Кто-нибудь из вас может объяснить, что это было?
Камориль знал, что у каждого члена отряда на шее висят защитные амулеты, созданные по специальному заказу после внепланового совета гильдий. В этом они все были равны. А поглощающие, к тому же, под униформой были замотаны своими фирменными бинтами, пропитанными особым золатунным раствором чернодырых, который обеспечивал дополнительную защиту от магии. Кроме того, вероятно, каждый маг подготовился к охоте, как мог, так что от присутствующих можно ждать сюрпризов. Камориль и сам спрятал пару карт в рукаве, типа мешочка с костяной дробью, о котором никому не рассказывал. Очевидно, и взорвавшийся парнишка был защищен от магии хорошо. Если не идеально. Кроме того, он сам был поглощающим.
Такой смерти ему бы не предсказала ни одна гадалка. Даже та, в которой текла бы кровь пророков. Ибо нонсенс.
Один из чернодырых несмело произнес:
— А может он... переполнился?
— Чем? Магией? — хмыкнул Генрих. — Об этом кто-нибудь где-нибудь писал? На войне такое было? На войне такого не было!
— А на войне, кажется, бывало такое, чего быть не может, — протянул Камориль. — Значит, мы имеем дело с чем-то поистине невероятным.
— Его не зря прозвали "Драконьим Богом", — вмешалась одна из ведьм, Нина. — Я вам говорю, это его работа. Жалко парнишку. Но если мы хотим зверя убить, то надо затолкать ему в пасть вот эти зерна, — она показала в ладошке что-то похожее на черный чеснок. — Только дайте мне на него посмотреть. Вмиг уснет зверь зверей!
Генрих, сплюнув, ушел от останков прочь, а через минуту подал отряду знак двигаться.
Камориль, ощущая, как жжет пальцы, которыми он трогал светящуюся звереву кровь, двинулся вместе со всеми. Когда мимо него проходил Зорея Катх, Камориль не выдержал и спросил:
— Как тебе удается сохранять ледяное спокойствие? Я бы хотел научиться этому фокусу!
Зорея наградил Камориль безэмоциональным и, казалось, даже бессмысленным взглядом.
— А тебе? — спросил чтец.
— Я солгу, если скажу, что мне не страшно. Мне страшно до дрожи в коленках. Но у меня сапоги выше колен, и у них плотная шнуровка.
Зорея ничего не ответил, — прибавил шагу и пошел вперед.
Камориль заинтересовало такое развитие событий, и он тоже поднажал, и вскоре нагнал Зорею.
— Эй, ты, чтец, погоди. А правда, что чтецы...
— Заткнись и больше не трогай меня, — тихо, полушепотом огрызнулся Катх. — Я тебе никто, и ты мне — никто. Меня от таких, как ты, тошнит.
— От некромантов или от очаровательных молодых лю...
— Отстань.
— О, может быть, ты кое о чем особенном? Так я ж не...
— Сдохни следующим, будь так добр, — вежливо попросил некроманта Зорея и больше на провокации не отвечал.
— Вот и поговорили, — Камориль вздохнул.
— Тяжко ему, наверное, с нами управляться, — это негромко произнес Константин Рэбел, поравнявшись с Камориль.
Некромант глянул на идущего рядом мужчину: лицо тоже непроницаемое, как гипсокартон, и по нему кровяные разводы. Это он о Генрихе сказал — про "тяжело". И то верно... у всех, кроме чернодырых, никакой субординации и подготовка сугубо гильдейская. Ими можно командовать только лишь на харизме. А какая харизма в такой ситуации? Это надо быть сверхчеловеком. А Генрих Робертович — просто хороший солдат, пускай и поглощающий чародей.
— Все так и было, как Руди описал? — спросил Камориль у "огонька".
— Точно так, я тоже видел, — кивнул Константин. — Вот так эти ребята спереди и идут, понимая, что в любой момент могут... кончиться. И от них это никак не зависит. Вот вообще.
— Ты полагаешь, нам это не грозит?
— Я полагаю, что мы — довольно грозная сила, несмотря на отсутствие командного духа. И в какой-нибудь ситуации пообыденней мы бы порвали в клочья кого угодно.
— Ну да, ну да... Привыкшие чувствовать превосходство ощущают себя котятами, — Камориль невесело усмехнулся. — И этим котятам приходится тащиться через лес с такими же до смерти перепуганными псами. Предприятие уже не кажется той отличной идеей, которой казалось раньше, а?
— Мне уже все равно, — сказал Константин. — Я уже здесь и сделаю то, что должно. От этого... Это, в общем, мой выбор, и все уже решено.
Камориль хмыкнул и ничего не сказал.
Над головой мелькнуло небо, полное звезд, первый, второй раз, а потом деревья и вовсе расступились, открыв широкую каменистую поляну с протекающим посередке бурным ручьем. Земля здесь шла под углом, но под небольшим, тут и там были разбросаны причудливых форм гранитные валуны, здоровые, порой даже в человеческий рост, поросшие мхом и пышными кустами волчьей ягоды. Двое поглощающих, почти сливаясь по цвету с окружающей темнотой, шмыгнули куда-то вверх и вниз вдоль ручья, а остальные маги остались стоять на выходе из леса, среди густого подлеска, остановленные знаком, поданным Генрихом.
За ручьем, довольно далеко на западе, высилась выпуклая, причудливая скала, выступая из земли, как локоть великана. Каменная глыба чернела на фоне неба, застилая собой звезды, но еще черней казался лес, который эту глыбу подпоясывал.
— Сестрицын Зуб, — опознала скалу Марта.
Камориль все вглядывался в контуры каменного исполина и пытался понять, что же с ними не так. В темноте он тогда видел не намного лучше обычного человека, но, может, именно благодаря этому первым заприметил черное пятно, которое наполовину сливалось с темнотой естественной пещеры, что разверзлась под скалой. Вскоре некромант совершенно четко определил для себя, что черное пятно под камнем — штука инородная, и, более того, органическая.
Существо, — а это было именно то существо, за которым они пришли сюда, — было по-настоящему огромным, и оно дышало, — тихо, быстро, почти не заметно.
— Это он, — дикая ведьма Марта уставилась снизу вверх на Генриха Робертовича. — Ну, как вы будете его убивать?
— Мы не будем проверять, живо ли оно, — ответил Генрих. — Прямо так, сразу, и убьем.
Генрих подождал, пока двое поглощающих вернутся и приказал остальным магам оставаться здесь, на выходе из леса, и готовить свое "дрянное волшебство" на случай, если команда чернодырых не справится. А до тех пор маги должны были сидеть и не рыпаться.
Константин Рэбел подошел к Генриху и сказал тому что-то на ухо. Командир поглощающих глянул на "огонька" пристально, а потом кивнул.
И сказал на прощание:
— Так и сделаем.
Камориль присел рядом с одним из больших валунов и стал наблюдать, как пять фигурок поглощающих, прячась за такими же, достаточно большими камнями, подбираются к огромной туше Драконьего Бога. Ребята работали слаженно. Камориль перебирал пальцами костяшки в одном из своих мешочков, и в голове у него сама собой проявилась детская считалочка из тех, садистских, где в конце никого не осталось. Цинизм собственного подсознания даже немного развеселил некроманта. Но вскоре улыбка исчезла с его лица.
Трое из поглощающих, подобравшихся к монстру не более чем на двести метров, взорвались один за другим. Они даже не успели выпустить ни одной пули. Оставшиеся двое открыли огонь. В сумасшедших вспышках от выстрелов Камориль сумел разглядеть зверя немного лучше. Зверь был огромен, но весь изрешечен дырами от пуль. Вот несколько новых ран прошило его массивную тушу, и из нее полилась кровь, — сияющая, золотая.
Зверь взревел. Один из выживших поглощающих, прежде чем взорваться, кинул в него гранату. И тогда зверь, собравшись, прыгнул. Но прыгнул он не физически. Он как будто бы вылинял из реальности, просочился куда-то в невидимость и в следующий же миг возник посередине ручья. Вода, бурля, вспенивалась слева от него, обдавая бока твари брызгами. Вода справа убегала окрашенной в сияющее золото. За спиной монстра раздался взрыв — это громыхнула граната.
Камориль отвернулся от монстра и попытался компактнее уместиться за своим камнем. Ситуация была патовая. Мертвые, которых так запросто организовала Мертварь, на подъем никак не годились. Выломанные ребра, годные на призыв призрачного лезвия, некромант решил оставить на самый крайний случай, если он представится. А что еще остается? Пистолет? Поглощающие, размазанные по камням и земле, надеялись на свои черные, хищные винтовки зря. Камориль понял, что здесь и сейчас нечего выеживаться. Надо выживать. Разве что кости... кости.
Камориль попробовал отмежеваться от реальности. За ним (и за камнем) стало происходить что-то, ознаменованное разноцветными вспышками, криками, хаосом. За спиной некроманта тряслась земля и громыхало так, как будто бы прямо за этим камнем — сердце бури. Ветер метался из стороны в сторону, не зная, куда ему дуть. Искры сыпались на землю и прожигали ее.
Камориль, сосредоточившись на движениях своих рук, расчистил от камушков небольшой пятачок земли перед собой и высыпал туда несколько костей из бархатного фиолетового мешочка.
И кости легли кольцом.
Некромант собрал косточки одну за другой, и все это время за его спиной что-то взрывалось, ломалось, тряслось. Собрав все костяшки в мешок, Камориль обернулся назад, для того, чтобы увидеть своими глазами, как, должно быть, будет выглядеть последний день мироздания.
Раньше мирный пейзаж был изрыт ямами и вспахан высокими щербатыми пиками, спаянными из земли и камня. Лес на фоне горел. Горела земля. Горели даже камни, — а такого некромант не видел давно, с войны. Это была работа очень сильного и талантливого "огонька".
Посреди всего этого хаоса возвышался Драконий Бог или Мертварь, — существо огромное, все еще живое, хоть и раненное. В отсветах горящего леса Камориль смог хорошенько рассмотреть зверя. И на дракона он все же похож не был. Зверь был некрасив, — потому как привычному был слишком чужд и ни на что живое или мертвое не похож. Шкура у него была черная, и оттого стекающее по ней золото казалось причудливым узором из светящихся виноградных лоз. Зверь был, кажется, крылат, — но Камориль не смог бы поклясться, что именно это он видел на самом деле. Некроманту казалось даже, что это его собственная версия Чуди, и вполне вероятно, что те, кто уже умер в бесплодной попытке покончить со зверем, видели его совсем иначе.
Тварь замерцала, чуть двинулась, издала крик, пронизывающий, судя по ощущениям, весь мир до самой сердцевины, и снова вылиняла в никуда. Как в воду канула.
Остались земляные шипы, горящий лес, земля и камни.
Золотая вода быстро утекала куда-то к подножию гор, как и не было ее. А огню тут еще долго пылать...
Тварь будто бы совсем пропала. По крайней мере, Камориль не видел, чтобы она где-то воплотилась заново.
Некромант, сглотнув, выдохнул, потом закрыл лицо руками и посидел так около минуты. Ему нужно было перестроиться. Принять изменившуюся ситуацию и хоть немного наметить у себя в голове план дальнейших действий. Камориль открыл лицо, утер нос рукавом и, дернувшись было встать, снова сел. Снова высыпал в кружок очищенной земли кости.
И они опять сложились в круг.
— Судьба, говорите? — вопросил некромант у костей, оставшихся безмолвными.
Камориль собрал костяшки в мешок. Выбрался из-за камня. Пистолет он спрятал в кобуру и взамен взялся за реберную кость, готовый чуть что надломить ее и вызвать призрачное лезвие. Все же... если уж умирать — то верным себе. В конце концов, взорвавшимся поглощающим их огнестрельное оружие не особо помогло. Оглядываясь по сторонам, Камориль двинулся к ручью с целью таки набрать там немного крови зверя, которая должна была остаться в какой-нибудь ложбинке. Инстинкт самосохранения, конечно, командовал ему срочно бежать. Но куда? В лес? Противореча себе, инстинкт так же советовал держаться поближе к огню и свету. Потому некромант, собравшись, все же пошел к ручью.
Кровь Драконьего Бога. Если хоть ее удастся отсюда вынести — уже что-то. Если удастся найти кого-то живым — хорошо. А если нет, то... Для начала, Камориль хотел попробовать выбраться отсюда сам, а там уже решить, как быть: сгинуть ли в никуда, плюнув на свой героический план, или сдаться совету гильдий и рассказать, как все было. И пускай сами решают, что делать дальше. Убивать Мертварь или не убивать. Точнее... посылать на верную смерть еще чародеев или нет. А может, они там чего согласуют и пошлют уж сюда бомбардировщики. И сравняют эту гору с прочим ландшафтом.
Но что-то подсказывало некроманту, что даже если так будет, это вовсе не гарантирует смерти Драконьего Бога. Это существо не было одной из тех тварей, что вывели в своих лабораториях целители, работая вместе с элементалистами и чтецами. Подход к ее устранению был в корне неверный. Изначально. Камориль даже подумалось, что такая тварь должна уйти сама. Если того пожелает. И никто ей не указ, ведь она могущественнее и древней... чего бы то ни было.
Предки нынешнего человека, наверное, благоговели бы перед этой сущностью и почитали бы ее, как божество. А сейчас? Отряд зачистки в рамках проекта "Романтицид"? Если бы тварь умела не только реветь, но и смеяться, она бы, наверное, не упустила свой шанс сотрясти мироздание до самых основ своим божественным смехом. И хотя Камориль был до костей своих неверующим скептиком, то, что он этой ночью успел повидать, заставило его усомниться и, кроме прочего, пересмотреть свою позицию касательно употребления слова "божественный".
У ручья некромант и правда обнаружил небольшую заводь, наполненную светящимся золотом. Он достал из-за пазухи флягу с коньяком (к которому за всю вылазку так и не притронулся), вылил содержимое на траву, ополоснул емкость в ручье и, вернувшись к заводи, окунул флягу в золотую кровь, придерживая емкость за краешек так, чтобы крови не касаться. Флягу потянуло вниз.
— Что за... — вымолвил некромант, когда фляга, выскользнув из пальцев, нырнула в золото целиком. Камориль вздохнул и, решившись, сунул в золото руку. Кровь Чуди не оказалась кислотой (почему-то Камориль именно этого опасался) и лишь чуть щипала кожу, но ее вес и плотность были намного больше, чем у воды, так что вынутая на поверхность фляга оказалась весьма тяжелой. Не удивительно, что она выскользнула у Камориль из пальцев. Некромант, обтерев флягу об рукав куртки, сунул ее в один их широких карманов на поясе.
