— Да, — кивнул Орди и повторил слугам и охране: — Уходите.
— Но как же вы?.. — старик заозирался в поисках поддержки и нашёл её в лице Нильса.
— Так не пойдёт, милорд, — нахмурился оборотень. — Я не могу оставить вас в опасности.
— И я тоже, — Йоганн шагнул вперёд.
— Успокойтесь, успокойтесь! — Орди примирительно поднял ладони и соврал: — У меня есть козыри в рукаве.
Нильс и Йоганн переглянулись. Вортсворт нахмурился ещё сильнее.
— Это вы тут в опасности! — воскликнул молодой человек, с ужасом понимая, что ему не верят. Он широко улыбнулся. — Не пройдёт и двух часов, как я вас догоню.
— Вы что же, предлагаете нам самим разграбить дом?! — возмутился дворецкий и выпрямил спину так, словно его неожиданно укололи в ягодицу.
— Лучше вы, чем Стража, — ухмыльнулся Ординари. — Считай это спасением ценностей.
— Я отдал этому дому всю свою жизнь и не позволю!..
— Сейчас дом — это люди, Вортсворт. Сбереги их, а стены мы восстановим. Всё будет в порядке, — уверил старика Ординари. — Я вернусь, и мы разбогатеем пуще прежнего. В конце концов, я обещал вернуть этому дому былой блеск и славу, и я её верну. Боги, ну что же вы стоите? Был приказ, выполните его! Расходитесь, наконец!.. — простонал молодой человек. — Йоганн и Вортсворт, подойдите!
Слуги медленно разошлись и отправились в дом, не переставая сверлить Орди настороженно-удивлёнными взглядами.
— Милорд, это просто… — начал Вортсворт, подойдя поближе к молодому человеку, но тот его перебил:
— Твоя задача в том, чтобы держать всех вместе и не давать разбредаться. Разойдётесь — переловят по одному. Возьми шкатулку у меня в кабинете, это самый ценный груз. Ключ в столе, когда выберетесь в безопасное место — открой.
— Милорд, я никуда не…
— Пойдёшь! — рыкнул Орди. — Прошу тебя, не спорь. Так надо. Просто надо… — юноша чувствовал себя отвратительно. В горле застрял ком. — Выполняйте, Вортсворт! Теперь ты, Йоганн!.. — здоровяк подался вперёд, улавливая каждый звук. — Твоя задача увести детей и Отца с Матерью из приюта. Им нельзя оставаться в городе.
— Понял, милорд.
— Иди!
Команда была более чем недвусмысленной, но здоровяк стоял на месте. Тишина. Журчание фонтана.
— Спасибо тебе, — внезапно сказал Орди, хлопнув варвара по плечу. Для этого ему понадобилось встать на цыпочки. — За всё. И особенно — за то, что вступил в бой со Шрамом.
— Не за что, милорд, — Йоганн пожал плечами. — Вот только… Вы ведь не догоните нас, верно?
— Иди уже! — прорычал юноша, состроив самое устрашающее выражение лица. — Просто иди и выполни приказ!
Варвар молчал, с грустью глядя на молодого человека.
— Слушаюсь, милорд. И вам тоже спасибо.
Орди проводил уходящих. Вортсворт, как назло, задержался на подъёмном мосту: останавливался, оглядывался и всё порывался что-то сказать до тех пор, пока Йоганн не взял старика за плечи и не развернул в верном направлении, пробурчав что-то недовольное.
Поднять мост не удалось: Орди выбился из сил, налегая на ручку, которая никак не хотела крутиться, и в конце концов решил, что можно просто опустить решётчатые ворота
Сделав это, он забрал из погреба кувшин вина, разжился на кухне куском ароматного сыра и отправился на стену замка. Какое-то время он бродил по холодным камням, сырым из-за утренней росы и тумана, а затем, отыскав место поудобнее, уселся между зубцов, свесив ноги вниз, на улицу.
Орди надеялся, что его будет достаточно хорошо видно, и разведчики Вильфранда, в наличии которых молодой человек не сомневался, заметят его и верно истолкуют сигнал. «Я здесь, — говорил он. — Без оружия. Можете брать голыми руками».
Ледяное вино отчего-то не пьянило: то ли от волнения, то ли из-за прохлады. Молодой человек быстро продрог и потому сидел, нахохлившись, кутаясь в тонкий сюртук и дыша самому себе за пазуху.
Над городом занимался рассвет: небо на востоке становилось ярче. Очень скоро солнце взойдёт и осветит… Что? Пожар? Руины? Его бездыханное тело?.. Холод и отсутствие сна сделали своё чёрное дело: юноша всё глубже увязал в пучине апатии и жалости к самому себе. Ему ужасно не хотелось умирать, но иного выхода, к сожалению, не было. «Вот бы отмотать время назад, — подумал он с горечью и тут же спросил себя: — Но до какого момента?»
Вопрос оказался неожиданно сложным. В какой момент в его жизни всё пошло не так?
Когда он предал Тиссура, своего единственного союзника, и принял правила грязной игры Вильфранда? Или когда согласился помочь безумному черепу древнего короля вернуть трон? Или в тот момент, когда он ступил на кривую дорожку воровства и обмана? А может, когда сбежал из бродячего цирка, не в силах больше выносить обращение главаря их небольшой банды артистов?..
Орди специально не подбирал себе оправданий. Да, с Тиссуром были проблемы, да, воровать юноша начал от голода, да, из цирка пришлось уйти после того, как его до полусмерти выпороли вожжами. Всё это было неважно: смысл имело лишь то, что его жизнь пошла именно по этому пути, а не по какому-либо иному.
Озябший Орди отхлебнул вина и закачался, обхватив себя руками. Холод жадно грыз его кости, как голодный пёс.
«Может, лучше было выучиться в приюте? — мелькнула запоздавшая лет на десять мысль. — Получил бы какую-никакую, а профессию, стал бы приличным человеком — набожным, соблюдающим все законы, благоразумным до трусости… Нет. Тошно».
Орди внезапно разозлился и сделал ещё один большой глоток. Да, тошно. И сейчас тоже тошно: в первую очередь, от самого себя. Да, мысли вроде: «Ах, я защищу всех, ах, я умру за них» — были, конечно, благородными, но саму смерть можно обставить по-другому. Сидеть, жалеть себя и ждать, когда придут его убивать? Это недостойно и попросту трусливо.
— А знаете, что?! — возмущённо воскликнул Орди в предутренней тишине. — Идите-ка вы в… — эхо многократно повторило направление, указанное молодым человеком, и тот, сделав последний глоток, пьяно ухмыльнулся, швырнул кувшин подальше (где-то далеко раздалось печальное «бряк») и, проклиная коварно качавшуюся землю, спустился во двор.
В сторожке охраны нашлась бутылка, заполненная маслом для ламп, а возле ворот в креплении висел горящий факел. Ординари приоткрыл ворота, размахнулся как следует и швырнул подальше первую находку, а затем, когда звякнуло стекло и на деревянном подъёмном мосту растеклась тёмная лужа, бросил вторую.
Единственный путь в замок быстро занялся весёлым рыжим пламенем, которое принялось с аппетитным треском пожирать древесину. Юноша постоял, глядя на огонь, и убедившись, что тот уже не погаснет, отправился к дому, глупо хохоча от пришедшего в голову дурацкого каламбура: только что он «сжигал мост» и в прямом, и переносном смысле.
В дом Орди не заходил: его куда более интересовали трофеи, добытые в бою с гвардией. На гравиевой дорожке возле фонтана были свалены, как дрова, охапки ружей, пистолетов и холодного оружия. Мортиры вместе с обозной телегой, заполненной бочонками пороха и небольшими, с кулак, бомбами, откатили на газон, оставив на нём жирные чёрные борозды от колёс.
Злобно хихикая, молодой человек попытался развернуть одно орудие, но это оказалось не так просто: пришлось как следует попотеть и поругаться.
— Ах ты ж, тьма тебя забери!.. — сипел юноша от натуги, толкая лёгкую с виду пушку. От напряжения лицо покраснело, а глаза едва не вылезали из орбит, но колёса крутились, и орудие, пусть медленно, но наводилось на ворота замка, за которыми ярко и красиво полыхал подъёмный мост.
Следующим шагом стало заряжание.
Молодой человек хотел вытащить из телеги бочонок, но уронил его. Дерево раскололось, и чёрный порошок высыпался на гравий дорожки, впитывая влагу из воздуха и отсыревая буквально на глазах.
Вторая попытка вышла более удачной: бочку удалось поставить на землю и спокойно открыть.
— Так… — почесал затылок Орди. — Пушка есть. Порох есть. Что дальше?..
Он имел некоторое представление о том, как стреляют орудия: порох внизу, заряд вверху. Порох как-то воспламеняется, и происходит взрыв, который толкает снаряд. Но это выглядело просто только в теории. Юноша покопался в телеге и нашёл связку маленьких холщовых мешочков цилиндрической формы. После сравнения их размера и калибра мортирного ствола Орди сказал «а-а-а!» и заполнил мешочек порохом. Получилась довольно увесистая «таблетка», которую он закинул в мортиру, после чего взял в руки бомбу с длинным чёрным фитилем и рассмотрел со всех сторон.
— Так… — бурчал он под нос самому себе. — Заряд сюда, бомбу сюда, но как поджигать порох?..
После внимательного осмотра выяснилось, что в стволе мортиры, внизу, ближе к плите, имеется отверстие, которое явно было сделано не просто так. Видимо, именно туда и вставлялся фитиль, который должен был воспламенить заряд пороха. Юноша повертел в руках бомбу и вновь полез в телегу.
После недолгого копания, в ходе которого Орди едва не погиб, придавленный упавшим бочонком, он всё-таки нашёл связку фитилей — толстых, похожих больше на нарезанные верёвки.
Приладив один из них, молодой человек аккуратно опустил бомбу в ствол, что снаружи как раз остался кусок фитиля, достаточный для поджигания. Орди отступил на несколько шагов и бросил на мортиру взгляд художника, только что закончившего лучшую из своих картин, после чего вновь злорадно захихикал и отправился на стену.
Небо на востоке окрасилось серо-сизым с редкими мазками сочно-алого, когда на улице возле дома Ординари стало слишком людно. Мост к тому времени уже сгорел и осыпался в ров, а хозяин особняка прогуливался по стене, выкрикивая ругательства и распевая похабные песни.
— Привет! — Орди поднял руку, в которой сжимал новый кувшин. Ему было весело. Вино затуманило сознание, убило все страхи и наконец-то согрело продрогшее тело, а душу, в свою очередь, грело осознание того, что во дворе стоит готовая к бою мортира — и последнее выступление лорда Ординари будет громким.
Молодой человек ждал стражников, но оборванные, исхудавшие, злые и грязные люди, собравшиеся перед остатками моста, менее всего походили на них. Раздался выстрел, но пуля пролетела правее. Меткостью нежданные гости явно похвастать не могли.
— И тебе привет, Ординари! — из толпы вышел человек, который показался юноше отдалённо знакомым. По крайней мере, изогнутый под таким углом нос он уже где-то видел. — Соскучился?
— Гриф, старина! — Орди сделал вид, что обрадовался. — Как ты тут оказался? Какими судьбами?
Исхудавший старик без костюма и монокля выглядел не так представительно, но глаза его, прежде водянистые и безжизненные, сейчас прямо-таки полыхали яростью и энергией.
— Вышел на свободу, — ухмыльнулся старик.
— И что же, Красная Роща вас не задержала?..
— О, нам не стали препятствовать, — ухмылка слегка изменилась и стала хищной.
— Но почему? — удивился Орди. — Я-то думал, что деревенским можно доверять.
— Видите ли, деревни больше нет. Пожар. И это были не мы, наши руки чисты, — Гриф продемонстрировал ладони, состояние которых говорило об обратном. — Трагическая случайность.
— Как-то много их в последнее время, — стиснув зубы, процедил Орди, но тут же вернулся к светскому тону. — То есть, для вас сожгли целую деревню?.. Это впечатляет. Уверен, вы понимаете, что это незаконно, и мне придётся наказать всех причастных. Однако на этот раз не рассчитывайте на лес и свежий воздух, потому что я посажу вас за решётку!
— Ах ты мелкий самонадеянный сукин сын! — расплылся старик в плотоядной улыбке. — Думаешь, надёжно защитился от нас?.. Мы ведь найдём способ вытащить тебя.
— Думаю, тебе лучше бежать, пока я́ не нашёл способ выбраться отсюда! — Орди дивился собственной наглости. — Потому что в противном случае тебя высекут, как обычного мелкого грязного воришку. Я тут подвизался защищать закон и в отношении тебя применю его с огромным удовольствием.
— Закон? — Гриф обернулся. Бандиты, изрядно отощавшие за время пребывания в дикой природе, послушно издали «гы-гы». — Теперь мы закон в городе, Ординари. Стражу расформируют и всё отдадут нам. За определённый процент, отчисляемый городу, разумеется. Нам всем стоит вас поблагодарить, ведь это вы фактически проторили нам дорогу.
В одной лишь последней фразе содержалось как минимум сорок процентов мировых запасов злорадства.
— Не за что, — пожал плечами Ординари. Он хотел, чтобы всё выглядело так, словно ему всё равно, но сыграть равнодушие без фальши не получилось. — Не сомневаюсь, что вы сделали всё по уму и убедились, что уговор с «городом» достаточно прочен. В противном случае, боюсь, вы скоро окажетесь в ситуации, похожей на мою.
— О, не переживайте. Я подстраховался.
— Очень надеюсь, — кивнул Орди. — Так что вы собираетесь делать?
— Для начала предложу сдаться.
Над тихим утренним Брунегеном разнёсся издевательский смех.
— То есть это значит «нет»?
— Именно!
Второй выстрел — и снова в «молоко».
На самом деле Орди не пошевелился из-за заторможенной реакции, вызванной опьянением, но смотрелось это так, будто дело было в его невероятной храбрости. Молодой человек отвесил шутовской поклон.
— Пытайтесь лучше!
— Вы ведь понимаете, что мы рано или поздно найдём способ вытащить вас оттуда?..
— Господа, — юноша усмехнулся. — Я даю вам последний шанс. Уходите. Не то мне придётся применить тяжёлую артиллерию.
— Ой, Ординари, прекратите блефовать! — поморщился старик. — У вас ничего нет. Вы в западне. У вас не осталось козырей в рукаве.
— Нет, вы не поняли, — Орди говорил совершенно серьёзно. — В буквальном смысле тяжёлую артиллерию.
Над замком повисло тягостное молчание.
— Вы же не думаете, что я поверю вам? — выражение лица Грифа поменялось: он уже поверил.
— Мне всё равно. Если вы не уйдёте, то я просто спущусь и выстрелю.
— Да? — нервно хохотнул старик. — И куда же вы будете стрелять, позвольте спросить?..
Ординари задумался. Он вспомнил последовательность действий и понял, что не видел на мортире ничего, напоминающего прицельные приспособления.
— Вы знаете... — широко улыбнулся он. — Не имею ни малейшего понятия.
Бандитов такой вариант не устроил. Люди напряжённо переглядывались и мелкими шагами, незаметно друг для друга, отходили: «О, я просто немного переставлю ногу вот сюда, чтобы было удобнее».
— Господа! — вскрикнул Гриф. — Давайте живее: крючья, лестницы, всё!..
Ординари, посмеиваясь и потирая руки, сбежал со стены, захватил по дороге ещё один факел и в два счёта очутился возле мортиры.
За стенами звучали приглушённые голоса и команды, отдаваемые стариком:
— Живей, недоумки!.. Сюда!.. А ты куда тащишь?..
Орди взглянул на факел. Потом перевёл взгляд на фитиль. Всю жизнь юноша был против насилия и, тем более, убийств, но выбора, кажется, не осталось. Поэтому молодой человек поджёг фитиль снаряда, затем фитиль на мортире и отбежал в сторону, пригибаясь и готовясь к…
