Озтурк сильным пинком отбросил своего проводника с линии огня в сторону и практически не целясь, выстрелил по двум мужским фигурам. Он оказался возле дверей даже быстрее, чем Лара успела понять, что происходит, а тела ее несостоявшихся насильников рухнули на пол. Озтурк выставил вперед карабин, в прицел которого была вмонтирована камера. Он увидел спину мужчины, пытавшегося изнасиловать высокую женщину.
Иван, ослепленный своим желанием, не заметил, как в проеме двери возник нечеткий силуэт, быстро превратившийся в человека в военной форме с оружием. Он перевел автомат с массивной трубкой на стволе на Ивана и нажал на курок. Из спины незадачливого насильника вырвался фонтанчик крови и тканевые клочки пальто.
Насильник с громким стоном буквально вдавил Алису в стену. Разбив ей голову и обхаркав ее кровью из простреленных легких, он начал сползать по телу женщины вниз. У Алисы подкосились ноги. Она упала буквально через секунду подле тела Ивана.
— Нужно быть осторожнее, если в твоих местах появились незнакомые красивые женщины, — произнес Озтурк, косясь на агонизирующего преступника. — Их обязательно кто-то ищет.
— Вы Алиса Балабан? — прозвучал вопрос на русском языке.
Не сразу сориентировавшись, Алиса кивнула.
— Меня зовут Сулейман Озтурк, я представляю вооруженные силы Турции, вы в безопасности. Оставайтесь здесь, мы вернемся за вами, — солдат развернулся и вышел из комнаты.
Девушка, сжавшись в комок и ожидая очередного удара, немного расслабилась. Ей уже было не важно, кто это, лишь бы больше не пытались изнасиловать. Иван бился в конвульсиях предсмертной агонии, но эта омерзительная картина даже радовала Алису. Вот умирает тот, кто еще минуту назад хотел ее изнасиловать.
Вернувшись в коридор, Озтурк подошел к Ларе. Возле нее сидел солдат с аптечкой, второй держал на прицеле бандита-проводника. Она сидела у стены, поджав ноги. Солдаты уже успели оттащить трупы комбатантов подальше.
— Вы Лара Смирнова? — тихо поинтересовался Озтурк. Ответом стал едва заметный кивок головой.
— Идти сможете? — Озтурк склонился над Ларой.
— Да! — кивнула Лара и тут же, заплакав, уткнулась лицом в колени.
— Все в порядке, мы скоро вывезем вас отсюда, — Озтурк попытался ее успокоить. — Бешир, осмотри женщин в камере. Там одна тяжело ранена, — хлопнув по плечу, приказал он.
— Слушаюсь, командир! — солдат поспешил исполнить приказ.
— Когда вы меня отпустите? — Клык стоял на коленях с руками за головой.
— Когда выведешь нас отсюда, тогда и отпустим. А вообще заткнись, — Озтурк был очень напряжен. — Надо поторапливаться.
Он прошел к камере.
— Что там у нас, Бешир? Они смогут идти?
— Одна да, вторая нет, она мертва! — солдат осторожно выводил Алису.
— Что? Не может быть, — Алиса попыталась вырваться, но солдат крепко держал ее за руки.
— Все в порядке, успокойтесь, вы не виноваты. Мне очень жаль, — продолжал солдат.
— Нельзя ее здесь оставлять! — Алиса чувствовала, что начинает расклеиваться. — Ее нужно забрать с нами, пожалуйста!
— Бешир, забирайте женщин и уходим. Тело тоже берем, — Озтурк был намерен исполнить поручение командования до конца.
У каждого из его подчиненных в рюкзаке был прочный пластиковый мешок с молнией и ручками, как его называли солдаты, "подарок другу", и предназначался он для упаковки тел павших товарищей. Алиса и Лара с дрожащими губами смотрели, как над бледным лицом их подруги, словно смыкающиеся темные воды, закрывается молния "трупного мешка".
Никто не пытался преградить им дорогу. Отряд ушел так же, как и прибыл сюда. Путь обратно обещал занять гораздо больше времени. На первом же коротком привале Озтурк, поручив охрану Клыка одному из солдат, подошел к женщинам.
— Вы как, все нормально? — Озтурк пытался рассмотреть заплаканные лица женщин.
— Да, спасибо, все в порядке, — Алиса откинула со лба прядь волос.
— Пить хотите? — он протянул женщинам свою пластиковую флягу.
Женщины по очереди жадно приложились к емкости с водой, практически опустошив ее.
— Я бы очень хотел попросить вас сохранять спокойствие и не поддаваться панике, — зачем он говорил это, Озтурк сам не понимал, было видно, что женщины эти старательно сохраняют спокойствие. Они внимательно смотрели на него тяжелыми взглядами, ожидая, что он скажет что-то важное или толковое. Но он просто хотел лишний раз перекинуться фразой с высокой черноволосой славянкой. Внутренне одернув себя, Озтурк напомнил себе, где он, как важна его миссия, и о том, что на кону стоит его карьера и сама жизнь. Невероятным усилием воли он успокоился. В немалой степени этому помог равнодушно-тяжелый взгляд Алисы, много говорящий о его владелице.
Отряд Озтурка возвращался в монастырь довольно долго. Здесь они все теми же переходами попали в другое подземелье. Трупы бандитов так никто и не обнаружил, кроме самих турков. В соборе он вышел на связь с Давутоглу и сообщил, что с ними все в порядке, они возвращаются. Заместитель командира настоятельно попросил поторопиться.
На месте нападения на отряд бандитов, посланных за Оком, перед Озтурком встала проблема освобождения от обременительной компании Клыка. Тот выглядел очень напряженным, шел, опустив голову, старался ни на кого не смотреть, похоже, что он уже успел смириться со своей участью, но внутри еще теплилась надежда на возможный счастливый для него финал. Было заметно, как он слабеет с каждой минутой, раны, нанесенные Озтурком, давали о себе знать, он чаще спотыкался, шаг стал меньше. Но Озтурк не мог подарить ему столь роскошный подарок. Расплатой грозила стать погоня за их небольшим отрядом. Выбор между словом офицера, данным бандиту, и целесообразностью был сделан командиром отряда турецкого спецназа за считанные секунды. Достав нож, он приблизился к пленнику. Отвлекая его внимание шумом сзади, Озтрук схватил Клыка, после чего несколько раз быстро и сильно ударил его в район шеи. Никто из случайных свидетелей не сказал не слова. Оставив умирающего бандита корчиться в агонии на холодных ступенях спуска в старобельское подземелье, солдаты и женщины пошли дальше. Еще через полчаса обе части отряда объединились.
— На поверхности началась какая-то очередная заваруха. Кто-то с кем-то чего-то не поделил. Короче, кромешный ад, мы даже видели пару раз трассеры от крупнокалиберных пулеметов, — на лице Давутоглу читалось неподдельное беспокойство. — Надо убираться отсюда, и поживее.
Озтурк подошел к гражданским. Те сидели отдельной группкой. Их встреча была крайне сдержанной. Ок лишь слабо кивнул, увидев своих недавних спутниц. Женщины практически не смотрели в его сторону. Все они были обладателями военной тайны, и за любые переговоры между собой им еще придется отвечать. Расследование того временного отрезка, когда они находились в плену, и что успели выдать противнику, ожидало их впереди. Мешок с телом третьей женщины солдаты предусмотрительно положили в дальний темный угол.
— Послушайте, я понимаю, вам сейчас нелегко, вы столько пережили, но поскольку ваша подруга погибла, мне нужно составить рапорт для командования о потерях. Но, я думаю, с этими вопросами я или мои люди подойдем к вам немного позже, — Озтурк чувствовал себя полным идиотом, но поступить по-другому не мог. Немного помедлив, он добавил. — Ее звали Мелисса Каган? Где она получила ранения?
— На нас напали дикие собаки, — ответила за всех Алиса. — У них там просто настоящие волки, мы тут побыли всего несколько часов, а как там они, все остальные, живут — я не понимаю. Эти твари буквально разорвали ее на части. Бедная девочка. Она была откуда-то с Восточной Украины. Вот, вернулась домой.
— Господин капитан, разрешите обратиться, — к Озтурку подошел Давутоглу. Извинившись, командир турецких солдат отошел от гражданских. — Я вызвал транспорт, он будет через три часа в десяти километрах от этого населенного пункта. — Давутоглу указал место на карте.
— Хорошо. Оповести бойцов. Выходим через пять минут, — коротко кивнул Озтурк.
Спустя пять минут отряд турецких военных, сопровождающий троих освобожденных гражданских и тело одной погибшей, направился на север к подвесному мосту, чтобы покинуть мрачный Старобельск.
Озтурк считал задачу выполненной практически идеально. Он не потерял ни одного солдата, конечно, одна из заложниц погибла, но еще до того, как солдаты смогли до них добраться. Оставалось только вывезти всех отсюда.
Виляя среди складок местности, редких рукотворных рощ с чахлыми деревьями, отряд уверенно приближался к месту посадки транспорта.
Место эвакуации располагалось в небольшой долине между двумя длинными пологими холмами, наверное, весной здесь было довольно живописно, но граждан Турции сейчас волновали совершенно другие мысли. Ждать "транспорт" пришлось довольно долго. За время ожидания дозорные докладывали о появлении в разных местах охранного периметра огней. Но все они оставались на значительном расстоянии от места посадки.
Наконец, долгожданной наградой для слуха измученных сильным стрессом гражданских и привычных к такому стрессу, но не менее уставших, военных стал звук приближающегося летательного аппарата. Это был все тот же Ми-17, доставивший в район Старобельска отряд Озтурка. Бойцы отряда по указанию Озтурка молниеносно создали охранный периметр на расстоянии до ста метров от места посадки. Посадка в вертолет заняла не больше минуты.
Только в кабине и солдаты, и спасенные ими гражданские позволили себе расслабиться. Машина уносила их из этой преисподней, населенной сплошь дьяволами и преступниками. К тому же Озтурка сильно волновало состояние здоровья одной из заложниц: перед смертью, как доложил ему Давутоглу, ее обрызгал своей кровью местный бандит и мог заразить какой-нибудь смертельной болезнью. Но в целом операция прошла вполне успешно для подобных происшествий. Главное, что он спас профессора! Это было его приоритетной задачей. Теперь жизнь этого ботаника зависела от мастерства врачей, а он все, что было в его силах, уже сделал.
Спустя время к командиру подсел его заместитель. Давутоглу выглядел очень уставшим, но все же он излучал радость от удачно проведенной операции и от предвкушения возвращения домой.
— Сэр, разрешите обратиться? — начал он осторожно. Озтурк заметил, что его бойцы активно обсуждают прошедшие события, и у них есть желание поделиться переживаниями со своим командиром. Что ж, одна из обязанностей командира — поддерживать и выслушивать своих подчиненных, от этого никуда не денешься, а заместитель только в командире нашел достойного собеседника. Сам Озтурк ужасно устал, но все же его официальные обязанности победили его личные слабости в который раз. К тому же его тревожила мысль о трагической гибели Якут и членов делегации. Впереди еще было длинное утомительное расследование.
— Невероятно, мы здесь только сутки, а я выстрелял патронов больше, чем за год службы в Курдистане! Ну, может не за год, а чуть меньше, — заметив скептический взгляд Озтурка, поспешил оправдаться Давутоглу.
— Все в порядке, Тайфун, — командир чуть улыбнулся.
— Это я к тому, что здесь, на севере Донецкой Республики, очень неспокойно. Никакое Косово с Приднестровьем и рядом не стояли, — он покачал головой. — Хотя девушки из бывшей Украины, эти "наташи" очень даже ничего, знают толк. Я знавал парочку, а сейчас хочу жениться на Лере.
— О, а что ж ты мне ничего не говоришь? — Озтурк изобразил удивление. — Я не знал, что у вас все так серьезно. Она отличная девушка, очень красивая!
— Да и она родом из Украины! — Давутоглу был горд такой похвалой от командира. — Откуда-то из здешних мест. Они очень преданные, некапризные, не то что наши, разбалованные.
— Еще бы — в стране, где наличие холодной воды в кране уже считается большим счастьем, люди будут прихотливые, — иронично улыбнулся Озтурк. У него самого пока семьи не было и в ближайшее время не предвиделось, он решил посвятить себя карьере. У его же заместителя всегда получалось совмещать личную жизнь со службой. И в обоих делах он если и не преуспевал, то явно добился значительных результатов. По крайней мере, Озтурк не мог похвастаться таким числом любовных побед.
— У этих турецких украинок есть даже свои форумы, где они обсуждают своих турецких мужей, советы друг другу дают. Лера мне сама показывала. Говорит, отличие донецких мужчин от турецких заключается в значительно меньшем количестве употребления алкоголя последними. И все! Я не думал, что для того, чтобы завоевать сердце такой красавицы, нужно сделать так мало! Чтобы вы не считали меня хвастуном, я покажу ее фото в купальнике, оно всегда со мной, — он достал из внутреннего кармана комбинезона небольшую фотографию молодой женщины с соломенными волосами, полными губами и широкими скулами. Как на Озтурка, красота ее была несколько вульгарной и грубоватой, но определенную привлекательность он отметил, о чем сказал Давутоглу и искренне порадовался за него.
— Обещаешь, что позовешь меня на свадьбу, — полушутя сказал Озтурк.
— Конечно, командир, не может быть и разговоров. Вы будете самым уважаемым гостем! Ведь мы же братство! — серьезно ответил заместитель. — Скорее бы вернуться в Стамбул. Надеюсь, нам дадут какой-нибудь отпуск.
— Думаю, если и дадут, то мы проведем его, давая показания по делу о гибели Якут и других членов делегации, — Озтурк откинулся на спинку. — Но я постараюсь выхлопотать пару-другую деньков для вас.
— Спасибо. Просто я считаю, что у каждого мужчины, солдата, должна быть женщина, которая любит и ждет его возвращения домой, — продолжил Давутоглу.
— Ты совершенно прав, иначе возвращаться незачем, — кивнул Озтурк давая понять заместителю, что разговор закончен. — Ладно, пойду проведаю наших заложников.
Женщины и Ок располагались ближе к кабине пилотов — там меньше трясло. Их места были отделены от остальной кабины белой тканью, крепившейся на багету. Так создавалась иллюзия больничного покоя. Целлофановый мешок с телом третьей женщины солдаты положили ближе к хвосту — подальше от глаз изнеженных гражданских.
— Как дела, Теоман? С ними все в порядке? — обратился Озтурк к парамедику подразделения. — Они спят?
— Да, я дал им успокоительное, — ответил молодой солдат. — Особенно досталось мужчине, у него сломано несколько ребер и нос. Эти ублюдки его сильно помяли.
— Да уж, — Озтурк похлопал солдата по плечу. — Следи дальше.
— Господин Сулейман! — раздался едва слышный голос из-за тряпки. — Вы не могли бы заглянуть на минутку?
Слегка смущенный Озтурк, молча пробрался в импровизированную палату. Носилки с Оком были закреплены у стены на специальные кронштейны, женщины сидели на двух креслах, по удобству мало отличавшихся от солдатских сидений. У женщины, представившейся Алисой, была забинтована голова. В тусклом свете аварийной лампы она выглядела просто ужасно. Но самое главное, что отметил Озтурк, из ее глаз исчезло высокомерие.
— Мы бы хотели поблагодарить вас за наше спасение. Правда, еще чуть-чуть, и мне настал бы конец. Спасибо вам, Сулейман, — она слегка кивнула.
