Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Шутка конечно. — Шаманы вообще редко соревнуются друг с другом. Это воякам обязательно надо проверять друг дружку на вшивость, а у шаманов и без того дел хватает.
Просто в качестве "доли правды" которая обязана быть в каждой шутке, — мой авторитет столь высок, что давненько никому и в голову не приходит усомниться в словах или предсказаниях Великого Шамана Дебила.
Признаюсь, я даже немного от этого забронзовел, так что приходится время от времени тыкать себя носом в собственные лужицы, и мысленно напоминать, что в действительности означает слово "Дебил".
...И наверное тем страннее, что две столь выдающиеся личности, только спустя столько лет, впервые осмелились заговорить о событиях произошедших на том далеком южном берегу нашего моря.
А тогда, все было так...
...Вот хрен его поймешь, КАК все тогда было... — В принципе, окружающие меня сейчас люди намного проще и утилитарнее относятся к чудесам и прочей мистике. — Чудеса тут дело обычное.
"Сварил" в тигле кучку камней, и появился металл. — Чудо? — И еще какое!
Бросил дротик и попал в оленя... — Тоже чудо.
Отправился в море, за самый горизонт, и вернулся. — Чудо из чудес.
Вышел в грозу биться со злобными духами, отразил все удары молний и грома. — В селении никого не убило, — необходимое бытовое чудо.
Выпил грибного компота, и давно умершие дедушки пришли навестить тебя и дать полезные советы. — Самое обыкновенное, и даже архибанальнейшее чудо.
Чудо оно везде, — в каждой травинке и под каждым камнем. Каждый эпизод жизни нанизан на чудо, словно бусинка на нитку. Ибо жизнь и есть главное чудо, — столь привычное и столь необъяснимое.
Но Амулет...
Амулет, был словно взрывом атомной бомбы, во время праздничного фейерверка. Только выжигал он не столько материю, сколько чувства и эмоции.
Даже от той точки, где тогда находился я..., и в плане психического состояния, и в плане местоположения, — исчезновение Вождя Эгииноасиика смотрелось жутко. А как это виделось со стороны... — Бесстрашный Лга"нхи, осмелился заговорить об этом только спустя много лет. Но даже у куда более продвинутого меня, не хватает слов описать что я тогда видел, а главное, — чувствовал. А уж чего говорить про Лга"нхи?
...Так что судить можно наверное лишь по результатам происшествия. — А главный результат, — когда я спрятал Амулет в ящик, — аиотееки стояли на коленях.
...Угу. — Те самые, — гордые и никогда не сгибающие спин даже в присутствии своих главных Вождей, аиотееки-оуоо, стояли на коленях.
Нет, не передо мной. И не из страха. — Скорее это был своеобразный религиозный экстаз. ...А может, их просто ноги не держали, — мои-то точно, тогда едва не подгибались от странной усталости и какой-то душевное опустошенности. — Тоже хотелось сесть, а лучше лечь, и лежать, глядя в бесконечное небо, без единой мысли в голове и шевелений чувств в душе.
Потом аиотееки встали, сели на своих верблюдов, и уехали. Молча.
А мы, так же, без лишних слов начали выносить трупы с верфи, выгонять в чисто поле верблюдов, и готовить корабль к отплытию.
Потом обычная суета и нервотрепка длительного морского перехода. В этой деревеньке нам действительно хорошо переделали "Морского Гуся", — хотя и шли мы напрямую, через участок моря, который по моим расчетам должен был быть куда шире чем лежащий дальше на запад, — плаванье продолжалось всего двадцать один день. Зато и вышли мы к знакомым берегам Ирокезии, избежав необходимости долго плыть вдоль побережья.
...И за все время плавания, мы не словом не обмолвились о том что произошло на верфи.
Почему? — Сам не знаю. Просто не хотелось об этом говорить. — Когда ты сталкиваешься с чем-то по настоящему необъятным для понимания, — проще сделать вид что ничего особенного не произошло, и сосредоточиться на выполнении мелких дел и задач. ...Так проще сохранить свой разум.
...Ну а после нашего прибытия в родные края, да еще и с целой кучей невероятных побед, свершений, и новых баллад о наших подвигах, мы закатили пирушку соответствующую моменту.
Ведь и правда было что отметить, — и море пересекли, причем дважды. И очередные невероятные победы одержали, взяв неплохую добычу. И пресловутый Амулет захватили. ..В чем каждый мог убедиться зайдя в мос"ковский Храм, и поглядев на чудной ящик, задвинутый шаманом Дебилом в самый дальний угол.
Я конечно малость опасался. — Но требований предъявить его "чудесность" так и не последовало. ...Полагаю наши вояки и моряки не стали таиться от ближайшей родни, и кой чего про ящик этот рассказали... возможно шепотом.
На а дальше... — Мои соплеменники секретов таить даже от врагов не умеют, а уж от своих, — не считают нужным.
...Я ведь и сам Это отчасти чувствовал... Когда воспринимал те чувства что и прорывающийся сквозь пелену защиты Вождь Эгииноасиик. Не знаю как Амулет это делает... но ощущения малоприятные.
Так что думаю, после того как наши вояки рассказали родне про Амулет, и что эта штука может натворить, мои соплеменники куда больше желали чтобы их Шаман Дебил, никогда не открывал крышку жуткого ящика, чем жаждали фокусов, чудес и прочих фейерверков.
...А может и знаю. ...В смысле, — как работает Амулет. ...В смысле — догадываюсь. Хотя, — куда мне? — Скорее воображаю будто догадываюсь. — Но мститься мне, что эта хрень улавливает и ретранслирует, усилив в десятки раз, те эмоции которые испытывает человек, находясь перед этой Загадкой.
Древний человек настолько же храбр, насколько и осторожен. Жизнь в окружении постоянных опасностей приучает его с огромным недоверием и опаской относиться ко всему непонятному и загадочному. И схлопотав этот, усиленный в десятки раз, посыл обратно, — он опасается подойти к непонятной вещи. — Что называется, — "Защита от дурака, высшего уровня". — Полезное свойство для "полевой модели" межпространственного трансклюкатора, или чем эта гадость является.
Но зачастую, к этому страху подмешивается и любопытство. Настолько сильное любопытство, что пересиливает страх.
Не знаю, — заложена ли изначально подобная функция создателями Амулета... И вообще, не знаю какие там эмоции обычно испытывают они сами. И люди ли они вообще. — Но наше человеческое любопытство страшная штука.
Думаю именно оно и спустило нас с веток деревьев, раскидало по всей земле, заставило познавать мир, и в конечном итоге пересадило на стульчаки теплых ватерклозетов и перед экранами компьютеров. ...Попутно выведя в космос, поскольку земной шар стал слишком крохотным для наших амбиций и желания узнавать новое.
...А вот я, кажется излишним любопытством не страдаю. ...Это я к тому, что в отличии от жрецов пятой ступени, Учителя, или Эгииноасиика, — на Амулет не подсел.
Почему я его не боюсь настолько что могу находиться рядом с ним? — Не знаю. — Может мои мозги человека 21 века работают чуточку по иному. А может сказывается наше давнее с ним знакомство. (Ведь как-то же я попал сюда). — Но так или иначе, — фанатом-маньяком я не стал.
Иногда у меня возникает желание исследовать эту штуку, понять "где у нее кнопка", и попробовать приспособить к чему-нибудь полезному.
Но я человек выросший с внедренными в сознание истинами, что "Спички детям не игрушка" и "Не влезай, — убьет!". Так что не желая уподобиться анекдотичной обезьяне с атомной бомбой, предпочитаю держаться от этой штуки подальше.
...Моя бы воля, — я бы вообще от нее избавился. — Этот мир еще достаточно юн, чтобы играть в такие опасные игрушки. Иногда мне кажется что этот Амулет, подобен лимонке, подкинутой в кучу игрушек для группы детского сада. — Одно неловкое движение слишком любопытного младенца и....
Впрочем, — боюсь что мои желания и воля, тут значения никакого не имеют. — Как я смог понять, (или убедил сам себя в этом), — Амулет вроде как подпитывается человеческими эмоциями. Они ему нужны для нормального функционирования.
Так что пока он является предметом религиозного культа, — все более-менее нормально. А вот если его к примеру утопить в море, или зарыть в землю, (бить кувалдой по нему я точно не собираюсь), — эта сволочь как-нибудь да извернется, что-то такое сделает, чтобы вернуться к людям. И мне очень не хочется знать, каким именно путем, она этого добьется.
Так что, — пока приходится быть при нем хранителем и одним из доноров эмоций. ...Эуотоосик второй. Осакат — третья. — Пока только у нас хватает сил и желания находиться рядом с этой внемировой фигней. ...Хотя подойти вплотную, получается только у меня, — эти двое, предпочитают держаться подальше, — шагах так пятнадцати-двадцати.
Иногда еще приходят шаманы, подчас даже очень из далекий мест, чтобы попробовать себя в единоборстве с магией Амулета. И я без особых проблем открываю им ящик, чтобы они могли почувствовать что это за дрянь такая. Кое-кто, умудряется находиться радом с ним шагах в сорока, а потом, возвращаясь назад, разносит слухи, что торкает от Амулета, почище всякого нарко-компота.
Как и положено "правильным" дикарям, — мы приносим Амулету кровавые жертвы, пляшем вокруг него нарко-танцы стуча в бубны и колотушки, и поем былины.
Ему вероятно этих эмоций пока хватает, так что он ведет себя смирно. И я надеюсь, что так оно и будет впредь.
Впрочем, — жизнь моя отнюдь не завязана вокруг одного только Амулета. — Хотя, чего там греха таить, — обладание этой штукой, весьма способствовало усилению Авторитета народа Ирокезов.
Мы и раньше слыли не совсем понятными существами с весьма необычными связями в потустороннем мире. А уж теперь, вообще перешли в полусказочные персонажи. По крайней мере, именно так нас воспринимают соседи. И чем дальше от нас живет сосед, — тем большим количеством небылиц обрастают рассказы про странный ирокезов, пока дойдут до его ушей.
...Помогает ли нам это в обычной жизни? — Сложно сказать. — Иногда да, иногда нет. Мало кто теперь, даже аиотееки на западе, осмелится напасть на воинов, чьи головы украшают гребни из волос. Но и чтобы добиться нормального взаимопонимания при торговле или дипломатии, — приходится прилагать куда больше усилий.
Что еще изменилось с появлением Амулета? Стали ли мы жить намного Щастливее, с большой буквы "Ща"? — Да наверное нет. — Забот, проблем и напастей, на наш век и с ним и без него, хватает с избытком.
Особенно мне, все еще не оставившему идею, за оставшийся мне отрезок жизни, продвинуть развитие этого мира, как можно дальше. — Пахать и вкалывать, приходится много, так что подчас на сон и еду времени почти и не остается.
Основное внимание конечно уделяю Университету, и подготовке Голосов Закона. Но и без того, — сидеть на месте не приходится, — так что обычно за год, успеваю оббежать всю Ирокезию, начиная от поглощенной нами, в результате дружественной интервениции Олидики, и до западных болот.
Еще шесть раз плавал за море. — Чисто для моральной поддержки экипажа. И чтобы выпускники "штурманско-шаманской академии" могли совершить свои первые плавания под контролем старшего наставника.
На той стороне продолжается смута и неурядица. Некогда придерживающиеся политики единства, аиотееки окончательно разбились на кучку мелких родов и кланов, и вовсю режутся друг с другом.
Насколько это наша "заслуга"? — Сказать сложно. — Как я помню из истории своего мира, — подобные кочевые Империи особым долгожительством не отличались, и быстро разваливались едва исчезала объединяющая всех Цель, либо умирал Вождь, державший в повиновении отдельные группы.
Но натиск с той стороны на наш континент прекратился, так что пока мы живем относительно спокойно.
...Научились делать железо. ...Не сами. — Вывезли специалистов из-за моря. Как и корабелов, моряков, и многих других, владеющих разными полезными ремеслами специалистов.
Даже из Храма кой-кого вывезли. Ну, тех кто успел вовремя смыться оттуда во время Большого Разграбления. В результате чего ряды бот"аников резко расширились, и появилась странная теория что Икаоитииоо неугодна двенадцатеричная система, и именно за ее использование он и покарал жрецов Старого Храма.
Причем клянусь, — я к этому бреду, не имею ни малейшего отношения. И даже отчасти борюсь с ней, когда кое-кому приходит в голову подгонять устоявшиеся обычаи под стандартный канон. — Заменять очень практичные отряды-оикия, на десятки, я не вижу не малейшего смысла.
А в остальном, — живем обычной жизнь древнего человека. — Пашем землю, пасем скот, охотимся и ловим рыбу, копаем руду и плавим металлы. Немного торгуем. Немного деремся.
Хотя с ближними соседями из горских царств, поддерживаем очень хорошие отношения. Благо Завгур, хотя правая рука у него практически и не действует, — после смерти Леокая, с нашей поддержкой сместил его сына с трона, и сам занял это место.
Царь из него получился очень даже неплохой, так что нареканий у народных масс нету. А "элита" против силы бородокосичников и ирокезов, не пляшет.
И поскольку его, Мокосая и Лга"нхи, (ну и меня тоже), объединяют фактически родственные, а главное — дружеские отношения. — Великий Союз продолжает существовать, даже после исчезновения угрозы аиотеекской экспансии.
Впрочем, все это политика, о которой рассказывать нет ни малейшего смысла. Ибо сегодня она одна, а завтра — другая.
Главное, — живем, а это и есть величайшее чудо, на которое, как на нитку нанизан каждый миг, каждый вздох, каждый шаг нашей жизни.
Конец.
14.04.2013
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|