Хроники Обетованного. Тени и зеркала

Как Линтьель, нищий Линтьель, видел это сокровище и устоял перед искушением?

И — интересно, бывает ли Линтьель здесь, в этой комнате?..

Ривэн прогнал непрошеные мысли и с усилием оторвал взгляд от диадемы. Будет ещё время налюбоваться; но пока рядом Уддин, будь он неладен.

— Ну, насмотрелся? — спросил альсунгец — он явно всё сильнее нервничал, поглядывая на дверь. — Доставай своих драных кошек, и пошли отсюда.

— Сейчас... — засуетился Ривэн, развязывая тесёмки мешка. Он с удовлетворением отметил, что руки не дрожат, и принялся с благоговеющим лицом раскладывать на постели ворованные шкурки чернобурых лис. Как раз под погоду — и под вкусы этой колдуньи, что бы там ни говорил Уддин. Он просто ничего не понимает в женщинах.

— А вон там что? — остановившись шкурке на пятой, Ривэн приподнял брови в деланном удивлении и ткнул пальцем за спину Уддина. Как он и ожидал, простейший трюк сработал: для интеллекта альсунгца большего и не надо. Он машинально обернулся и спросил:

— Где?

Это было всё, что требовалось Ривэну. Он заранее встал поближе к полочке с диадемой и теперь, схватив её, бесшумно засунул в мешок; шкурки обезопасили от возможного звука. А взамен достал другую — очень похожую подделку из местной ювелирной лавочки, которую присмотрел ещё на прошлой неделе. И бережно водрузил на то же место. Конечно, камень совсем другой, и даже обхват различается, но где уж Уддину обратить внимание на такие тонкости...

Вот колдунья заметит сразу, это уж точно. Но Ривэн к тому времени будет уже далеко.

Вся операция заняла пару секунд; каждое движение Ривэн просчитал с математической точностью. Когда Уддин снова развернулся, он с самым честным на свете лицом копался в мешке, доставая очередную шкурку.

— Голова волка, разве не видишь? — со своей забавной гордостью протянул альсунгец. Ривэн подобострастно кивнул; кажется, он действительно ткнул пальцем в единственный примечательный объект покоев. Над входом висела громадная волчья голова, довольно устрашающая: шерсть серебрится, как диадема у него в мешке, в жёлтых глазищах будто горят маленькие молнии. И клыки те ещё — более чем внушительные клыки... Ривэн порадовался, что никогда не видел волков живьём. Сейчас он был способен обрадоваться чему угодно.

— Искусная работа. А из чего это?

— Как из чего? — Уддин не понял вопроса. — Это голова волка, я же говорю. Конгвар... То есть, король Конгвар как-то убил его на охоте и преподнёс госпоже. Иногда она мастерит чучела. Ну, для развлечения.

— О... — только и смог произнести Ривэн. — Знаешь, пожалуй, ты прав, пойдём. Мне что-то нехорошо.

* * *

Зима настала суровая — казалось, что альсунгцы привезли морозы с собой. Из своих мрачных краёв, где ночи тянутся дольше дней, а песни и сказки всегда кончаются смертью.

Постоялый двор "Зелёная шляпа" на обочине одного из торговых трактов, ведущих к Хаэдрану с юга, занесло снегом по самые окна на первом этаже. Впрочем, хозяин гостиницы — высокий огненно-рыжий человек с вечной щетиной — почему-то расчищал его собственноручно, без жалоб и ворчания. Сосульки над входом он тоже сбивал сам, улыбаясь их весёлому звяканью, а потом шёл на кухню — присмотреть за обедом для постояльцев, или протопить комнаты, или проверить счета. Дел всегда хватало.

Хозяин "Зелёной шляпы" обосновался тут очень давно. Никто не знал точно, откуда он и сколько ему лет — даже имя забылось. Зато ярко-зелёная охотничья шапка на рыжей макушке легко подарила и прозвище ему, и вывеску его заведению. "Зелёную шляпу" знали все — как большой, гостеприимный постоялый двор, где можно найти, пожалуй, самые чистые комнаты и самую сытную еду во всём Ти'арге. Её дубовые двери были открыты круглыми сутками — для выходцев из всех королевств, от лордов до бедняков.

Даже начавшаяся война почему-то миновала "Зелёную шляпу". Альсунгские войска как-то удачно обошли её, стоявшую далековато от Хаэдрана и гор, на границе с богатым югом. Остались на севере или двинулись дальше, обойдя этот участок тракта аккуратной петлёй. Никто не задавался вопросом, почему так случилось, но местные крестьяне, фермеры и рыбаки кивали одобрительно. "Зелёная Шляпа знает своё дело", — говорили они. Зелёная Шляпа только улыбался да изредка невинно шутил.

Сюда-то и подался Ривэн в бега, вместе со своим безрассудно добытым сокровищем, под чужим именем и в новой одежде. В "Зелёной шляпе" он сидел уже третий день — тише воды, ниже травы, — размышляя, что делать дальше. В Хаэдране его, конечно, ищут; а может быть, и в окрестностях. Зависит от того, насколько дорога королеве Хелт диадема... А судя по тому, что она не привезла из Альсунга никаких других украшений, — очень дорога.

Ривэн поморщился, грея замёрзшие руки о кружку с травяным чаем. Он только что пообедал и сидел в общем зале, тщетно пытаясь сосредоточиться. Нужно найти ювелира или хорошего кузнеца, который сможет раздробить диадему на кусочки для продажи или переплавить в слиток. Нужно найти способ вернуться в Дорелию (а пересечь границу живым ему теперь будет трудновато). Или купить место на корабле — но ближайший порт в Хаэдране, а туда он не вернётся ни за какие сокровища. Или...

Но думать ни о чём не хотелось. Хотелось просто любоваться то мглистыми, то сияющими глубинами камня — что Ривэн и делал, как только запирался в комнате. Чудесный камень словно поглотил его душу; страшно было даже представить, что придётся его продать. Это был первый раз в жизни Ривэна, когда счастье обладания украденной вещью перевешивало азарт от самого дела.

В зал спустились ещё двое — похоже, новые постояльцы. Тихо переговариваясь, сели за стол в углу. Народу здесь было вообще немного (естественно — время такое), так что Ривэн присмотрелся к ним с невольным интересом. И чуть не выругался восхищённо — по-дорелийски и вслух, — когда понял, кого видит.

"Гном! Бездна, настоящий гном!.." Ривэн не был уверен, что они вообще существуют — карлики из Старых гор; даже лорд Заэру упоминал их разве что в шутку, а умнее лорда Заэру на свете никого нет. А тут — пожалуйста; сидит преспокойно, прямо перед ним, и с аппетитом уплетает цыплёнка. Роскошная рыжевато-коричневая борода, дорожная кожаная куртка — самая заурядная, но под ней наверняка кольчуга. Ривэн, как Коготь (ох, бывший Коготь...), привык на глаз определять такие вещи. Лицо круглое и скуластое, хотя бледные щёки ввалились, а руки — явно не руки громилы-воина. А главное — ноги: Ривэн с трудом удержался от улыбки, когда заметил, что гном болтает под столом пятками, не дотягиваясь ими до пола.

Его бледный темноволосый собеседник был, увы, человеком — просто путником, беженцем или торговцем, каких полно сейчас на дорогах Ти'арга. Или не совсем?.. Ривэн пригляделся к нему — к строгому тонкому профилю, длинным пальцам в перстнях-амулетах, складкам чёрного плаща, небрежно брошенного на спинку стула... Почему-то его охватил холодок. Нет, не простой путник. До ужаса не простой.

У простых не бывает такого вкрадчивого, одновременно мягкого и стального голоса, который с идеальным выговором скупо роняет ти'аргские слова. Не бывает у них такого высокого лба и аскетично-тонких губ — тем не менее, не аскетично искусанных. Не бывает неприметного, но с явным знанием дела выбранного ножа на поясе — рядом с маленьким зеркальцем, какие носят Отражения. Они не сплетают пальцы во внезапной задумчивости, чуть подавшись вперёд и глядя в пустоту — с серьёзным, требовательным прищуром, будто решая сложную задачку в уме.

Не бывает таких простых. Ривэн сам был из простых — и поэтому знал, какими они бывают.

Может, по той же причине он даже не удивился, когда обнаружил, что незнакомец в чёрном уже подошёл к его столу. Как-то очень незаметно он оказался здесь — одним гибким, бесшумным движением. Слегка улыбнулся вежливо, даже не размыкая губ, — но Ривэну почему-то вспомнилась волчья голова в спальне Хелт. Наверное, у этого такие же зубы — белые и острые.

"Проклятье, да что со мной?.."

— Добрый день, — он поздоровался по-дорелийски, совсем без акцента. То, что он сразу узнал в Ривэне дорелийца, тоже почему-то не удивило. Такой должен узнавать всё. — Я могу Вас побеспокоить?

Гном следил за ним со своего места — готовый, видимо, в любой момент вскочить и умереть за своего господина в случае чего. Ну, или убить. В том, что гном — слуга человека в чёрном, Ривэн не сомневался. Как ведут себя хозяева и слуги, он как-никак тоже знал.

— Конечно. Присаживайтесь, — будто во сне, ответил Ривэн. Трещать и острить, как обычно, ему не хотелось. Хотелось только подчиняться этому странному голосу — и предугадывать, что будет дальше.

Незнакомец сел напротив. Он был очень строен, но тощим не выглядел, — и, однако, стул даже не скрипнул под его весом. Внезапно Ривэн понял, кого он напоминает: тень. Царственную, хищную тень, которая вдруг решила заглянуть в "Зелёную шляпу".

— Не буду расспрашивать об имени и роде занятий — Вы тоже, если не ошибаюсь, путешествуете инкогнито, — начал незнакомец. От этой прохладной, подчёркнутой любезности Ривэну было не по себе — с ним никто так не говорил, кроме леди Синны... Да, возможно, есть нечто общее в этих двоих; однако он нутром чуял, что незнакомец — рыба куда крупнее. — Но у меня есть единственный вопрос, и я, если позволите, задам его напрямую.

Ривэн кивнул, понимая, что ответа от него пока не требуется. Незнакомец смотрел на него в упор — и от его взгляда хотелось испариться. Или, может, стать букашкой под этими сапогами из дорогой кожи.

Ривэн по привычке задался вопросом, сможет ли его обокрасть. И, озвучив про себя очевидное, торопливо отпил ещё глоток чая — так холодно стало внутри.

О боги, да он просто умрёт, если попытается. Так быстро, что не почувствует. Ну, или медленно — по настроению человека в чёрном. Вот невезуха.

— Мы с другом остановились здесь вчера вечером, и я заметил у Вас одну вещь. Простите — проходил мимо Вашей комнаты, дверь была приоткрыта... Вы понимаете, о чём я говорю?

Ривэн снова кивнул.

Глаза у незнакомца были синие — такие яркие, что это казалось неправдоподобным. Почти до черноты. В общем, глаза как глаза — большие даже, с красивым разрезом, — но заглядывать в них было страшно. Ривэн и не заглядывал.

— Могу я узнать, откуда у Вас эта вещь?

Ривэн обречённо понял, что не может — просто не способен — соврать ему. В буквальном смысле не повернётся язык.

— Из... Из Хаэдрана.

— А точнее? — мягко спросил незнакомец. "Да ты же всё знаешь, — с тоской подумал Ривэн, мечтая убежать и всё больше прирастая к месту. — Зачем меня мучаешь?"

— Я... Я одолжил её. Обменял.

Собственно, почти и не враньё... Он ведь оставил взамен меха.

— Нет, — незнакомец спокойно качнул головой. — Вы украли её. И я догадываюсь, у кого. Я заметил на этой вещи особый знак — авторское клеймо мастера... Моего друга. Покойного. Вы могли взять это у единственной в мире женщины.

Ривэн молчал.

— У женщины родом из Альсунга, — надавил незнакомец, выразительно приподняв бровь. Он был по-прежнему спокоен, но Ривэн ощутил невысказанную угрозу — точно шипение змеи за безобидными словами.

Он вздохнул и встал.

— Я покажу Вам эту вещь, если Вы не возражаете... Милорд, — обращение Ривэн добавил, повинуясь порыву, и с удовольствием пронаблюдал, как по непроницаемому лицу скользнуло — на миг, не больше — беспокойство. — Простите, я просто подумал, что Вы не можете быть меньше, чем лордом...

— Ошибаетесь, — вместе они двинулись к лестнице, и краем глаза Ривэн увидел, как человек и гном обменялись быстрыми жестами. "Всё в порядке? — Всё в порядке". Он прямо спиной ощутил, что незнакомец улыбается — не радостно и даже не насмешливо, краешком губ. — Я не лорд.

"Ну да, конечно, — с досадой подумал Ривэн. — Тогда я не вор".

В то же время он догадывался, что этот человек мог и не соврать — не опуститься до лжи такому, как он. Пока Ривэн возился с ключом, упорно пытаясь воткнуть его в скважину не той стороной, над верхней губой у него выступил пот. В голове всё мешалось; он запоздало сообразил, что не доплатил за чай Зелёной Шляпе.

— Вот она, — сказал он, трясущимися руками извлекая диадему из-под кучи тряпья. "Забирай её и уходи, ради всех богов. Не хочу знать, что тебе надо. Не хочу знать и твоего имени, господин волшебник".

Незнакомец взял диадему бережно, точно боясь сломать, и мизинцем указал Ривэну на маленькое углубление возле самого камня. Ривэну оно казалось частью орнамента на серебре, но теперь он видел отличия. Крошечный знак — буква? руна? — и едва заметное углубление. "Но как, проклятье, он увидел её от двери?.."

Это невозможно. У людей не бывает такого зрения. Скорее всего, даже у колдунов. Ривэн помнил, как близоруко щурился Линтьель, разбирая мелкий почерк лорда Заэру.

Хотя — теперь возможно, видимо, всё. Незнакомец нажал на углубление, и прозрачный камень легко отошёл от оправы, скользнув ему на ладонь. Ривэн тихо охнул — а он-то сколько дней ломал голову...

Внутрь, в серебряное углубление под камнем, был искусно вправлен маленький кусочек стекла. Потайное зеркало — гладкое и ясное; ровно на таком расстоянии, чтобы грани не повредили поверхность. Незнакомец побледнел (хотя сильнее, казалось, уже некуда) и приложил костяшки пальцев к виску, будто от резкой боли. Другой рукой он ещё крепче сжал диадему.

— Вы позволите? — пробормотал он, явно только что вспомнив о присутствии Ривэна, и, не дожидаясь ответа, отошёл в дальний угол комнаты. Там привалился к стене плечом и, прикрыв глаза, словно в полусне, коснулся стекла камнем...

Увидев его лицо в следующие несколько секунд, Ривэн решил, что не должен находиться при этом. Он совершенно не понимал, что именно происходит и что незнакомец видит там, в этой стекляшке, — зато понимал другое: случайно он оказался рядом с чем-то безумно личным и таким важным, что это и словами не описать. Он отвернулся, чтобы не видеть мгновенную смену выражений на чужом лице — обнажённую боль, от которой дрожал и наливался жаром гостиничный воздух. Один раз Ривэну показалось, что он услышал имя — даже не шёпотом, а одним движением сухих губ: "Фиенни..." И ещё какие-то слова на непонятном языке. Дрова в камине вдруг вспыхнули сами собой — пламя жадно рванулось к дымоходу.

Потом раздался невнятный звук — то ли вздох, то ли стон, — и всё закончилось. Ривэн боязливо обернулся: незнакомец уже был спокоен, как прежде, и вертел камень с диадемой в нервных пальцах.

— Сколько Вы хотите за неё?

Ривэн не поверил своим ушам.

— Что?..

— Сколько Вы хотите за диадему? — нетерпеливо повторил человек. — Вместе с камнем, разумеется. По отдельности они для меня бесполезны. Ти'аргскими монетами, дорелийским золотом, кристаллами Альсунга... Как угодно.

— Ничего, милорд, — в ужасе заверил Ривэн, не успев даже толком подумать. — Что Вы, ничего. Окажите мне честь... У Вас явно на неё больше прав. В память о Вашем друге...

Он сам не понимал, что несёт, и вообще был в каком-то полубреду. "Проклятое королевство, проклятое место... Проклятая магия".