Когда на рассвете следующего дня Хротгар предстал пред ясны очи своего наделённого властью деда, тот не сразу перешёл к делу, перед этим долго молча глядя на внука суровым тяжёлым взглядом.
Старику было чуть больше ста лет, что было весьма почтенным возрастом среди тех, кто грезит пасть славной смертью с оружием в руках. Дед даже успел отслужить двадцать лет на стене, в своё отсутствие оставляя за главного сына, отца Хротгара. Но даже в пограничной крепости он не нашёл своей смерти. В свои сто лет он отнюдь не выглядел старой развалиной. Да, он был сед и волосами и бородой, но по-прежнему бодр духом и крепок телом, а взгляд его стальных глаз был ясен и твёрд, буравя провинившегося потомка.
— Я долго терпел твои выходки. Я ничего не сказал тебе даже после пятого хольмганга, несмотря на то, что причины для них всех были пустяковыми. Я промолчал, когда ты не пожелал изучать сейд. В конце концов, я и сам в молодости порядком недооценивал это искусство, полностью полагаясь на верный топор. Думал, и ты одумаешься, когда настанет время. Я сквозь пальцы смотрел на ваши с Торстейном глупые и жестокие шутки над трэллами и даже над сверстниками. Думал, перебесишься, да и кто в детстве не озоровал. Я даже слова поперёк не сказал, когда ты решил свататься к той безродной девке, хорошо хоть, ты вовремя одумался. Но то, что ты вытворил на этот раз, не лезет ни в какие ворота! — Холодный и рассудительный голос владыки одного из сильнейших кланов севера сорвался на крик, а его глаз нервно задёргался. — Ты, хоть, понимаешь, что из-за твоей нелепой прихоти клан потерял наследника? Торальф должен был занять место ярла после твоего отца! — ярл замолчал, сверля взглядом, в котором бешенство боролось с холодом стали, своего нерадивого внука.
— Деда, я... — Начал было Хротгар, но был жёстко прерван.
— Ты-ты, да что ты? Как ты говоришь со своим ярлом?!? Деееда... — Передразнил его старик, причём, это передразнивание в его устах не выглядело кривлянием, или вообще чем-то смешным, в его голосе скорее звучала грусть. — Да, избаловали мы с Торгрифом тебя. — Услышав имя отца, внук слегка приободрился, надеясь, что суровый дед соскочит с темы, ударившись в воспоминания, но ошибался. — Если то, что ты творил раньше ещё можно было списать на шалости или проказы, даже хольмганг, в конце концов старое и вполне традиционное, хоть и, порой, смертельное развлечение. Сейчас же ты совершил полноценное преступление, нарушив прямой приказ командира! Более того, благодаря тебе погибло два десятка славных воинов! Причём, четверо из них угодили в лапы Хель! Их кланы жаждут твоей крови! От вергельта за своих детей они отказались (Прим.авт.: вергельт скандинавский аналог виры, денежного штрафа за убийство). Вот я и думаю, как с тобой поступить... Всё-таки внук, родная кровь... — Было видно, что старик колеблется между решительным радикальным решением и чем-то ещё. Сейчас в его взгляде не было жёсткости, как в начале разговора, скорее, в нём читались серьёзные раздумья над принимаемым решением.
— И что же меня ждёт,... мой ярл? — враз посерьёзнел Хротгар, поняв, куда дед клонит.
— По-честному, мне стоило бы предложить тебе выбор между смертью и службой на стене, лет эдак на тридцать, а то и все пятьдесят... Однако... — Сделал паузу дед.
— Однако? — переспросил подсудимый.
— Я нашёл другой способ наказать тебя. Возможно, даже более жестокий, но, тем не менее, оставляющий тебе шанс вернуться к нормальной жизни...
— Какой? — внук чувствовал, что назревает нечто крайне масштабное, дед был не из тех, кто попросту бросается словами.
— Как ты знаешь, твой брат не попал в том бою ни к Хель, ни в Вальгаллу. Это может значить только две вещи: либо он жив, либо стал драугром. — Дед грустно улыбнулся. — Я дам тебе шанс всё исправить. Ты будешь изгнан из Нордгарда со священным долгом найти Торальфа. Знаю, священный долг ни на кого не возлагали уже полтысячи лет, тем более, в качестве наказания. И, тем не менее, я считаю, что этот случай как нельзя более подходит для его применения. Если брат жив, верни его домой, если же стал нежитью, ты знаешь, что делать. В доказательство привезёшь голову. В обоих случаях ты будешь прощён. Даже те кланы, чьи сыновья погибли по твоей вине, признают исполненный священный долг понесённым наказанием. Всё, сегодня твой последний день в землях клана. Завтра утром ты отправишься на поиски. Постарайся попрощаться с теми, кто тебе дорог и хорошо собраться в дорогу. Можешь даже взять с собой отряд людей, если такие идиоты найдутся после того, что ты сотворил. — Печально усмехнулся старик. — Я сообщу ярлам остальных кланов о своём решении, чтобы они не пытались искать правосудия сами. Я всё сказал, можешь идти готовиться.
— Но с чего мне начать, мы же обшарили всё на пятьдесят лиг вокруг и ничего не нашли, а нас была не одна сотня! — В голосе юноши слышалось отчаяние.
— А вот это уже решать тебе. С меня же хватит того, что дал тебе ещё один шанс. Постарайся всё исправить! Или умри пытаясь, но без брата сюда не возвращайся! — Сверкнул сталью во взгляде дед.
— Я всё сделаю, мой ярл. — поклонился кивком головы осуждённый, поняв, что разговор окончен, а пытаясь его продолжить, только разозлит и без того с трудом подавляющего ярость воина, который легко размажет его по полу своего кабинета парой ударов, если захочет.
* * *
— Тем же утром я обошёл эту четвёрку ротозеев, и они не оставили меня, решив последовать за мной. — рассказчик кивнул в сторону друзей, опустивших взгляды в землю, чувствуя свою долю вины за случившееся, и продолжил. — Последним я навестил Торстейна, втихаря "одолжив" у того книгу, где описывался ритуал призыва. Пока мои друзья собирались в поход, я заключил сделку, продав свою душу в обмен на местоположение брата, возможность девять раз воскреснуть после смерти и знание языков, которые могут потребоваться по пути. — Он заметил, что взгляды Лоссчестеров заметно потеплели и больше не выражали неприязни. — Как выяснилось, отряд, пленивший Торальфа, был перебит на пути к жертвенному алтарю их северными соседями, живущими в ледниках, потомками турсов Нифельхейма. Они не в пример хримтурсенам более мирный, спокойный и привязанный к своей земле народ, но даже им не по нраву, когда соседи пытаются призвать ещё одного Йотуна. На западе их ледников расположен крупный порт, в который прибывают корабли торговцев. Брат жил у этих людей льдов до прибытия первого судна, а затем уплыл из Хримланда, точнее, Исланда, как зовут свои ледники местные. К несчастью, на судно напали пираты, которые вновь пленили его, продав в рабство. Покупателем был Имир Дрэйхэма. Думайте сами, заплатил ли я слишком дорого. — Развёл он руками.
— А я всё равно не возьму в толк, зачем тебе было призывать демона в амбаре и что за сделку ты там заключил? Точнее, сделок было аж шесть! — Подозрительно прищурился Лиам.
— Когда я умер в первый раз, оказавшись в серых пределах, пока шло возрождение тела, я много думал о том, что произойдёт, когда я вызволю брата? Ведь тогда договор будет исполнен, а демону ничто уже не помешает подстроить мою смерть, забрав душу. Тогда я вызвал его ещё раз и предложил новую сделку. — Фёдд отчётливо заметил, как напряглись братья-рыцари. — Я предложил ему выкупить мою душу за души убитых врагов. Он согласился, однако, цена оказалось высока. Я должен отдать пять сотен душ, чтобы освободить свою.
— Ты!!! Да ты... Ты хоть понимаешь, во что влез? — Вспыхнул Матиас. Его брат, впрочем, оставался спокойным, погружённый в какие-то свои размышления. — Мало того, что теперь тебе придётся убить несколько сотен людей, так разве ты не знаешь, что принося жертву демону, ты тем самым отдаёшь ему свою душу?
— А кто говорил о жертве? Тех шестерых мы просто казнили за их преступления, как и прочих на этом костре. — Хротгар кивнул в сторону медленно угасающего пламени. — А с их душами я договаривался уже прогулявшись за ними в серые пределы. Заметь, все они добровольно согласились на сделку с демоном, когда я рассказал им немного о призрачном существовании.
— Как добровольно? По собственной воле обречь себя на вечность боли и отчаяния? — Округлились глаза Мэта. — Этого не может быть, ты врёшь! Демоны — мерзкие и подлые жители преисподней, один из этих тварей убил нашу мать!
— Я, конечно, прошу прощения, Мэт... Можно я буду звать тебя Мэтом? — Увидев утвердительный кивок, он продолжил: — Так вот, я заранее прошу прощения за то, что сейчас скажу, но то, что один из демонов убил вашу мать, ещё не делает их всех сволочами и воплощениями зла. Более того, тот, с кем имею дело я, производит впечатление вполне адекватного и разумного купца, только товар у него особый. — Младший из братьев хотел что-то возразить, но был прерван.
— А какого цвета аура у твоего демона? — Спросил Лиам, а после небольшой паузы добавил: — Если, конечно, он её не скрывал.
— Сине-зелёная. А что? — Заинтересовался Чёрный Топор.
— Нет, ничего такого... Просто, он не тот, кто нам нужен. — Пояснил старший Лоссчестер. — У убийцы нашей матери аура была ужасающе чёрной. А это чёрное пламя в глазах. Никогда не думал, что огонь может быть чёрным. Да ещё и стольких разных оттенков.
— Лиам, что ты несёшь? Все они твари! — Не унимался младший.
— Мэт, ты ещё молод и многого не понимаешь. Поверь, не всех тварей можно однозначно отнести к нечисти. Например, что ты можешь сказать о драконах? — Осведомился старший из братьев, а Хротгар по тону понял, что вопрос был с подвохом.
— Но это же совсем другое дело... — попробовал не согласиться Матиас.
— Почему? Потому, что это не дракон сожрал нашу мать? — Отрезал Лиам, а его брат застрял на полуслове, подавившись собственным голосом. — Вспомни магистра: "Не спеши бросаться обвинениями, пока подробно не изучишь проблему." Так он говорил. И я всё больше убеждаюсь, что он был прав.
— Но как же люди, которых он ему продал? — Едким голосом попробовал вернуть инициативу младший из рыцарей, кивнув в сторону северянина.
— Люди?!? — Взъярился старший. — Это те, которые топят детей, чтобы те стали нежитью? — Этот аргумент попал точно в цель и Мэт надолго задумался.
— Ладно, раз уж вы, наконец, закончили препираться, может расскажете, кто вы такие и откуда столько знаете о разных тварях? — Вклинился возрождённый. — Нашу историю вы услышали. А я как-то уже с трудом верю, что вы вассалы барона из Нуринга.
— Если в двух словах, то мы не чьи-то вассалы, а орденские рыцари. Слышали когда-нибудь про Орден Сокрушителей Скверны? — Ответил Лиам.
— Если честно, не слышали. — Обведя взглядом своих людей и задержавшись на покачавшем головой Расуле, произнёс Фёдд.
— На самом деле, я не удивлён. Что в Нордгард нас никогда особо не пускали, что в Дрэйхэм, впрочем, туда вообще иноземцев не пускают. Орден уже много веков занимается истреблением разных тварей, когда-то это название было очень известным. Правда, после великой охоты, когда нечисть затихарилась, про неё потихоньку забыли, сейчас мало кто верит в вампиров и даже оборотней, встречающихся гораздо чаще. Так что и нас, если сказать правду о том, кто мы есть, люди считают либо полоумными, либо детишками с разыгравшейся фантазией. Думаю, я ответил на твой вопрос? — Вопросительно поднял бровь Лиам.
— Понятно... — Задумался Хротгар. — А как вы узнали про мор в деревне, в то время как гильдейцы перехватывали всех почтовых птиц возле неё? — Решил он разузнать по-больше о таинственном Фредерике.
— Очень просто. Здесь жил бывший член ордена, отошедший от дел, Фредерик. Он связался с нами по орденскому амулету. Жаль, мы не успели. Пока добрались, он вместе с семьёй уже погиб. — Лиам переглянулся с Мэтом и, после одобрительного кивка брата, выпростал из-за пазухи серебряный кругляш с плоским чёрным камнем в центре. — Держи, наследников у старины Фреда не осталось, так что передать его не кому, а вы, вроде, отнеслись к делу ордена с пониманием. Будут проблемы с нежитью, или другими какими тварями — просто сожми амулет в ладони, а когда он резко нагреется, начинай говорить в камень. Он пойдёт волнами, передавая твои слова на ближайший такой же. Пока он тёплый, это значит, что тебя слушают. Ответ, если что, тоже услышишь из камня.
— Спасибо, правда, отдариться нечем. Может, прокатимся до замка лорда? Думаю, он щедро вас наградит, узнав об оказанной нам здесь помощи. — Предложил Хротгар, а увидев, как братья вновь переглядываются, собираясь отказаться, добавил. — А потом заглянем в Лион, знаю я там одно место, где чертовски вкусно кормят. А подавальщицы там... — Он закатил глаза.
— А ты начинаешь мне нравиться, Хротгар Чёрный Топор. — Лиам расплылся в широкой улыбке. — Девки — это замечательно! Я уже недели полторы с ними не кувыркался, пока мы сюда добирались. — Он переглянулся с Мэтом, который явно хотел что-то возразить, и добавил: — Та наводка в Крехене терпит. Там всё уже случилось, а новых происшествий с участием нежити не было. — Младший махнул рукой и отвернулся, мол "делай, что хочешь".
— А что за происшествие в Крехене? — Осведомился возрождённый, начиная смутно догадываться, о чём идёт речь.
— Да там местный могильщик растрепал в кабаке за пивом нашему информатору, что видел, как человек, которого он сам лично похоронил, заявился жив-здоров в тот самый кабак через несколько дней. А когда труженик земли и лопаты раскопал могилу, чтобы проверить, обнаружил там вместо того, кого закапывал, три трупа местных бандитов. — Припомнил Лиам.
— О, при всей необычности этой истории могу смело утверждать, что нежитью там и не пахнет. Просто зря потратите недели полторы на дорогу туда и обратно. — Заявил северянин, улыбаясь.
— Почему ты так в этом уверен? — С подозрением оглядел старший Лоссчестер довольную улыбку собеседника и с трудом давящих хохот его четырёх друзей.
— О, это очень забавная история... — Сделал мхатовскую паузу Фёдд. — Просто, тот оживший мертвец, о котором рассказывал могильщик — это я и есть! — Теперь уже и его, и остальных северян пробило на безудержный хохот. Полминуты спустя, ржали уже и Расул с братьями-рыцарями.
Отсмеявшись, они досмотрели, как догорает костёр, хорошее настроение омрачалось лишь жирным тяжёлым смрадом горелой плоти, казалось, въевшимся в сам окружающий их воздух. Затем, дотащив трофеи до амбара, они заночевали прямо там, окончательно доев все припасы с шикарно накрытого стола гильдейцев.
Глава 26
Враг у ворот.
Проснулся Хротгар рано, ещё до петухов. Подумав о том, что с тех пор, как попал в Вахру, ещё ни разу не совершал привычных по земной жизни утренних пробежек, он решил, что на здешних харчах такими темпами скоро обзаведётся брюшком. Одевшись и облачившись в доспехи, он вышел на улицу и, ощутив на лице капли утренней росы, потянулся. Если уж оружие и прочая амуниция являются здесь обязательным для выживания атрибутом, то и бегать надо в полном обвесе. Рассветный туман ещё не успел рассеяться и приятной прохладой касался тела. Наскоро размявшись, ощущая, как после вчерашней стычки устало ноют мышцы, он неспешной трусцой побежал вокруг деревни. К середине первого круга он достаточно разогрелся и решил ускорился. Через примерно полтора часа он остановился возле колодца, отдышался и ополоснул лицо свежей прохладной водой из ведра. Натруженное тело жаждало петь, каждая клетка организма лучилась радостью от мощного выплеска эндорфина. Почистив тело и одежду плетениями, которые не так давно показал Цверг, он всё же слегка испортил себе настроение, коснувшись взглядом вчерашней, так и не оприходованной кучи отрубленных голов. Времени было в избытке, и он принялся за дело. По одной голове на каждую жердь деревенского забора. Поскольку этих частей тела было чуть больше двух десятков, он "рассадил" их все вокруг деревенских ворот.
