— Я устал, Нейлар. О фантомах и прочем поговорим как-нибудь потом. Вели Анре разбудить меня в половине пятого.
— Да, отец,— повторил Нейл. И уже глядя в спину его светлости, тихо напутствовал, как недавно напутствовал мать:— Отдыхай. Спокойных снов...
О нападении ближайшего соседа на южные и западные рубежи Геона было объявлено тем же вечером. Рауль Норт-Ларрмайн в присутствии послов союзных держав обратился к своему народу с крыльца главного храма Танора, и его короткая речь произвела впечатление на каждого, кто ее слышал. Наследный принц говорил о мире как о величайшем благе для всего человечества — и о соглашениях, которые в одночасье были грубо разорваны. Он говорил о ценности каждой жизни для себя лично и для всего Геона — и о том, как Данзар пренебрег этой ценностью, послав своих же солдат умирать на чужой земле. Говорил о потерях — не называя конкретных цифр, однако давая понять, что будь они даже во сто крат меньше, Геон все равно не оставил бы их без ответа... О королеве, чьего отсутствия нельзя было не заметить, его высочество в своей речи упомянул тоже. 'Ее величество потрясена вероломством того, кого полагала равным себе в единственной миссии истинного монарха — служении своему народу,— с оттенком душевной печали сказал Рауль Норт-Ларрмайн.— Весть о вторжении явилась для государыни глубоко личным горем, и сегодня она не нашла в себе сил даже покинуть дворец — поэтому говорит сейчас моими устами, вместе со мной скорбя о потерянном мире... Война, которой никто из нас не хотел и которую нам навязали, объявлена — но не Геон нарушил слово, ударив в спину тому, кто ему доверился, а значит, наше дело правое! Доблестные хранители юга с честью отбили атаку на свои заставы, щит наших крыльев сдержал штурм на западе, и если завтра враг зайдет с севера или востока, мы найдем, чем его встретить. Геон никогда не брал чужого — но и своего он никому не отдаст'
Нейл прочел об этом в вечерней газете: герцогу эль Хаарту пришлось открыть жене, какая угроза нависла над всем Геоном, и он попросил сына в этот вечер остаться с матерью. Нейл не очень понял, зачем — герцогиня восприняла дурную весть на удивление спокойно, но возразить отцу не решился. Хотя ему, конечно, хотелось своими глазами увидеть запруженную людьми площадь, так красочно описанную в передовице 'Огней Мидлхейма', и самому услышать речь принца. Однако пришлось ограничиться газетной статьей. 'Вокруг яблоку было негде упасть — к храму Танора нынче стеклось, кажется, всё население столицы,— прочел Нейл не без зависти.— Люди, затаив дыхание, ловили каждое слово, слетавшее с губ его высочества, а на обращенных к нему лицах я видел одно и то же выражение — тревоги, беспокойства и вместе с тем негасимой надежды. Да, никто не хочет новой войны! Но мы еще помним те, что были до нее — и ни в одной из них Геон, ведомый твердой рукой Норт-Ларрмайна, не остался с клеймом проигравшего!..' Нейл, вздохнув про себя, закрыл газету. Дальше автор статьи пространно и довольно пафосно живописал доблесть защитников юга и запада, а об этом сыну первого алхимика и так было известно. Он только просмотрел список убитых хранителей южной границы (имени маркиза Д'Алваро в нем не значилось) и, памятуя о матери, отправил газету в камин. Правда, эта предосторожность оказалась бессмысленной — следующим утром уже все столичные издания пестрели словом 'война'. Прислуга ходила тихая, словно пришибленная, герцог эль Хаарт, вернувшийся домой за полночь, вновь исчез еще до завтрака, госпожа Делани печалилась, лишь герцогиня эль Хаарт, чье спокойствие так оберегали домашние, выглядела скорее задумчивой, чем встревоженной. Нейлу в какой-то момент даже пришло в голову, что ожидала мать совсем другой вести, в сравнении с которой война была не такой уж и катастрофой... На третий день своего заточения во благо непонятно чего Нейл, пользуясь отсутствием его светлости, скатался в город, к Райану. Больше уже по привычке и без особого толку — в доме магистра щита все так же толклись 'номера', сам Райан, хмурый и неразговорчивый, едва заметил друга, а Зигги так и вовсе не было. Просидев у товарища с полчаса, Нейл не без внутреннего облегчения откланялся. Думал заехать к де Шелоу, но от идеи этой в конце концов отказался — зная Зигги, общение наверняка быстро бы свелось к монологу, сплошь состоящему из одних причитаний. Нейл служить жилеткой сейчас не был готов, так что просто вернулся домой.
В конце недели, уже с разрешения отца, он снова оставил восточный пригород ради столицы — и был неприятно удивлен произошедшим в ней переменам. Мидлхейм знакомо гудел, по его улицам все так же сновали люди, однако среди них все больше встречались военные мундиры. Щегольских экипажей на мостовых поубавилось, ленивые городовые, взбодришись в одночасье, обходили свои владения чеканя шаг, а в Печатном квартале, где располагались редакции всех столичных газет, было не протолкнуться. Последнее, правда, объяснялось просто: пусть дыхание войны здесь, в самом центре Геона, еще не чувствовалось, однако на западе две армии все так же стояли друг напротив друга, изредка схлестываясь малыми силами на пограничной меже, а на юге резервные войска Разнотравья, укомплектованные свежим корпусом стрелков, штурмовали Туманный хребет, и Мидлхейм напряженно прислушивался к эху, долетавшему то с одной стороны, то с другой... Невесело было в столице.
К Райану Нейл не поехал, но к Зигмунду в этот раз все же завернул. Нынче вечером первый алхимик не планировал задерживаться во дворце, они с сыном уговорились в семь часов встретиться на Парковой аллее, чтобы вместе поехать домой, а на часах было только начало пятого, так что времени у Нейла в запасе оставалось еще предостаточно. Он думал, Зигги составит ему компанию у Лусетиуса, в его знаменитой курильне, однако де Шелоу предпочел остаться дома. 'Нет у меня настроения, Нейл,— кисло сказал он другу.— Ни на что, веришь ли? Я и к Райану уж неделю не ездил... Эта война! Этот Данзар!..' Зигги всплеснул своими пухлыми ручками и отвернулся, но чуткое ухо товарища уловило в его голосе знакомую тоску, относящуюся совсем к иному предмету. Окинув взглядом поникшую фигуру де Шелоу, Нейл качнул головой. 'Что, Зигги,— сочувственно спросил он,— от ее светлости до сих пор никаких вестей?' Зигмунд глухо, потерянно вздохнул. 'Нет,— отозвался он, так и не повернув головы.— Да уж, верно, теперь и не будет. Та диверсия... Ты ведь знаешь, что там были маги, с той, другой стороны... Райан сказал, герцогиня не была ранена, но силой ее задело. И теперь она боится меня, Нейл! Я знаю, я чувствую — боится! А ведь я... разве я хоть когда-нибудь, даже в мыслях...' Голос его предательски дрогнул. Нейл, тронутый горем товарища, принялся было его утешать, но не преуспел и вскоре откланялся. По его мнению, которое, разумеется, он Зигги озвучивать не стал, герцогиня эль Тэйтана поступила правильно. Да, может быть, жестоко — но правильно. 'Взять бы кое-кому с нее пример!',— пасмурно подумал Нейл, вспомнив подругу.
Ворота городской резиденции маркиза де Шелоу затворились у него за спиной, и молодой человек, оказавшись на тротуаре, поднял руку, призывая наемный экипаж. Был еще разгар буднего дня, так что ждать долго не пришлось, почти сразу напротив остановился маленький крытый возок с фонарем на облучке. Нейл сел, велел ехать на Парковую, к дому Лусетиуса, и вновь вернулся мыслями к Сандре — со дня диверсии в Даккарае она совсем не шла у него из головы. Даже несмотря на уверения отца в том, что с кадетом Д'Элтар все в порядке (теперь лазарет был уже позади, и она давно вернулась в строй), тянущее беспокойство никак не желало оставить Нейла. А с объявлением войны стало еще хуже. Разумеется, он понимал, что Кассандра лишь месяц назад перешла на второй курс военной школы, а неопытных, едва вставших на крыло кадетов никто не пошлет на фронт, но спокойствия ему это понимание отчего-то не приносило. 'Лучше бы замуж за того дуболома вышла, ей-богу!— думал Нейл, невидящим взглядом уставившись в окошко экипажа.— Что я был за дурак — и с этим фантомом, и с этими бревнами!..'
Экипаж остановился у крыльца длинного беленого дома с зелеными ставнями, молодой человек кинул вознице монету и взбежал по ступенькам. Обедал он дома, так что есть ему пока не хотелось, а отца придется подождать — за шааширом время пройдет быстрее. Кивнув узнавшему его швейцару в передней, Нейл поднялся по лестнице на второй этаж и спросил себе отдельный кабинет. В общей зале, несмотря на понедельник, полно было народу. Шустрый распорядитель курильни кивнул, осведомился насчет заказа и препоручил гостя кому-то из подавальщиков; Нейла проводили в небольшую комнатку, всю усыпанную мягкими подушками, принесли шаашир на молоке и пряных травах, графин фруктовой воды — и оставили одного.
Зигги жаль, думал Нейл, откинувшись на подушки и покусывая мундштук, но ведь он всё понимает. Конечно, сейчас он несчастен, но это пройдет. Герцогиня была права, оборвав переписку. А Сандра? Ее ничему не научил тот случай в библиотеке, есть ли надежда, что диверсия все же научит? 'Одно дело я,— вдыхая горячий пар, размышлял Нейл.— И совсем другое — чужая сила, чье прикосновение не было случайным! Может, хотя бы теперь она поняла?..' Темные брови молодого человека неясно нахмурились. Он год за годом пытался втолковать подружке, что такое дар и насколько он опасен — однако сейчас, когда сама жизнь всё расставила по местам, вместо радости он ощущал лишь все то же грызущее беспокойство.
Отец предположил, что диверсант хотел пополнить резерв за счет не способного сопротивляться кадета. Слава Танору, Антару и тому решительному дракону, у мага ничего не вышло — но неужели так вообще можно? Не в честном бою, защищая свою или чужую жизнь, а просто чтоб незначительно поднять уровень — взять и выпить беспомощного человека как стакан воды?.. Кем надо быть для этого? Нейл, прикусив зубами мундштук, запрокинул голову к потолку и прикрыл глаза. 'А темное серебро?'— подумал он. Ан Фарайя назвал его 'жизнью, которую забирают силой'. Разве это по сути не то же самое? Несчастные, опустившиеся женщины ходят по краю от безысходности, но те, кто их покупает — разве они не понимают, что совершают убийство? Отложенное, опосредованное, но убийство! С серебром или нет, с согласия жертвы или против ее воли... И это не просто низко, это бесчеловечно. Даже если речь идет о войне. Неужели и ему как боевому магу придется когда-нибудь поступить так же?
Нейл выпустил вверх длинную струйку пара и чуть шевельнул головой, уловив вдруг легкое, почти неощутимое движение воздуха по ту сторону шаашира. Ноздрей коснулся знакомый запах с нотками пряной горечи белого нуиса, и губы молодого человека дрогнули в ироничной полуулыбке. Легок на помине, подумал Нейл. И сказал, не открывая глаз:
— Здравствуй, Фаиз...
Глава XXII
Фаиз ан Фарайя объявился в Мидлхейме пару недель назад. Нейл несколько раз встречал его у Райана — алмарец, не изменяя своим привычкам, являлся в дом магистра щита без приглашения, уходил тоже когда хотел, а в промежутке успевал достать до печенок даже невозмутимого Четвертого, которого, пожалуй, и конец света не мог выбить из колеи. Вел себя Фаиз в своей обычной манере, будто все кругом по гроб жизни ему обязаны, нос задирал до крыши, слов не выбирал, а от его высокомерного ехидства уже через пять минут у всех начиналась изжога. Но хуже всего приходилось Рексфорду. Стоило алмарцу появиться на пороге его гостиной, как все наличные 'номера' вспоминали о службе, Нейл, из солидарности потерпев с четверть часа, тоже спешил откланяться, Зигги увязывался за ним — и лишь одному Райану деваться было некуда.
'Не понимаю,— как-то сказал товарищу Нейл,— почему ты просто не откажешь этому змею от дома?'
'Не могу,— хмуро ответил номер Второй.— Не так всё просто, дружище. Алмара — наш союзник, и Фаиз сюда не только развлекаться ходит'
'Да что тебе, прямо приказали его терпеть?..'
'Прямо не прямо, а контакт обязали поддерживать. Думаешь, мне оно в радость? Эта сволочь из кого угодно душу вынет! Но я в некотором роде человек казенный... Да и ан Фарайя, если на то пошло, тоже. Иногда даже он бывает полезен — вспомни хоть Бар-Шаббу, демона лысого мы бы оттуда ушли без него'
'И что теперь, до самой смерти гадости от него выслушивать?— возмутился Нейл.— Еще и в собственном доме!'
'А у меня есть выбор?— невесело хмыкнул Райан.— Фаиз работает только на своих условиях — или ты собственное веселое обучение позабыл? Так что тут не до жиру, старина! С паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок...'
Нейл в ответ только передернул плечами. Конечно, ему было проще, номера он не имел и буревестником не был, но явись ан Фарайя со своим гонором в дом не к магистру щита, а к магистру алхимии — уж там его точно терпеть бы не стали!..
Однако здесь был не дом. 'И будет мне сейчас на орехи,— уныло подумал Нейл, не поднимая век.— Посидел часок в тишине, называется!.. Что за демон принес Фаиза сегодня к Лусетиусу?'
Напротив тихо зашуршала парча подушек. Потом раздался короткий смешок — очевидно, мысли Нейла слишком явственно проступили у него на лице — и пыхтение раскуриваемой трубки. Этого еще не хватало! 'Отца удар хватит вслед за ее величеством, если он от меня запах нуиса учует,— подумал Нейл.— А сколько Фаиз этой дряни курит — так за версту же потом будет нести, не выветришь!..'
— Взял бы вторую трубку к шааширу,— сказал он, выпрямляясь и все-таки открывая глаза.— Я недавно пришел, угли еще горячие, уж угостил бы, не жалко. Убери ты эту гадость, во имя богов! Двух часов без неё не можешь.
Сидящий напротив в россыпи подушек алмарец пожал плечами.
— Не мочь и не хотеть — разные вещи,— обронил он. И сунув в рот мундштук короткой курительной трубки, насмешливо фыркнул:— Расслабься, святоша. Всё в рамках закона.
Со своей всегдашней ехидной ухмылкой Фаиз потянул из трубки и выпустил прямо в лицу собеседнику неплотное облако дыма. Что удивительно, дурмана в нем действительно не ощущалось: принюхавшись, сын первого алхимика распознал лишь терпкий аромат полыни, чуть отдающий мятной свежестью.
— Надо же,— сухо сказал он.— Не иначе как все медведи в лесу передохли.
— Тебя не поймешь, эль Хаарт,— лениво протянул алмарец, подгребая к себе свободной рукой еще подушек и устраиваясь на них полным царем горы.— И дурман не по вкусу, и полынь не угодила...
— Да кури ты что хочешь,— раздраженно поморщился Нейл,— лишь бы подальше!
— У тебя забыл спросить, где мне быть и что делать,— равнодушно зевнул в ответ ан Фарайя. Пару раз приложился к трубке, пуская колечки к потолку, и добавил:— Где де Шелоу потерял? У Рексфорда вас обоих который день не видно.
— Соскучился?— не удержался от шпильки Нейл. Алмарец фыркнул.— Зигги не в духе. И у нас тут война, если ты вдруг забыл.
— А! Это разве война?
— Ну конечно. Уж ты-то тех войн за свою жизнь повидал — как бы со счета не сбиться,— саркастически заметил Нейл. Отнял от губ мундштук и тоже попытался выдуть колечко, но не сумел — как только они у Фаиза так ловко получаются?
