Казалось, что хозяева этого чудного дома частые гости в комиссионных магазинах, если не местной помойки — но, с другой стороны, за счет небольших панно, маленьких картин и фотографий на стенах, вязаных пледов, подушек в стиле печворк, разместившихся на мягкой мебели, светлых портьер и цветных половиков, общей чистоты — компенсировалось первое впечатление разрухи. Чувствовалось, что у этой семьи нет лишних средств, но хозяйка не сдается и изо всех сил забоится об уюте, даже запах вокруг витал просто чудесный: вкусной выпечки, с легким оттенком другой еды. Потому, несмотря на бросающуюся в глаза бедность, на фоне возникали другие ощущения: уюта и комфорта. В такой дом хотелось возвращаться, здесь возникало желание задержаться подольше и холодными, дождливыми вечерами кутаться в один из пледов, смотря на пламя в камине и слушая болтовню домашних. Вот так с порога чувствовалось: здесь ждут — всегда накрыт стол, и мама уже спешит вручить чай и сдобу, чтобы согреть не только душевно, но физически. Это место было волшебным.
— И все же не стоило вам ехать одним, — произнесла миссис Уизли, наблюдая, как Поттеры снимают куртки. — Проголодались? — увидев кивок Гарри, она продолжила: — Сейчас вас накормим, напоим чаем, согреетесь!
Прячась за спиной брата, Хезер оглядывалась, осматривая окружающую обстановку, то и дело цепляясь взглядом за приятные мелочи: букет из сухоцвета на комоде в коридоре, странные часы, милые детские рисунки на стене у камина, граммофон на подоконнике у шахматной зоны. Где-то со стороны послышался топот и по жутко скрипящим и жалующимся на жизнь ступенькам сбежал бесстрашный мальчик, широко улыбаясь. Его мама в этот момент поспешила скрыться на кухне, оставляя застенчивую дочь с гостями.
— О, привет!
Брат вернул рыжему незнакомцу улыбку и пожал протянутую руку. Последний выглядел достаточно небрежно: с растрепанными волосами, чувствовалось, что расческа в них не частый гость, с запачканным в чем-то простоватым лицом, угловатой фигурой, которую не могла скрыть даже одежда. Гарри был предельно точен в описании приятеля: он и воистину казался простым, прямым и открытым — без тайных зубоскальств и спрятанной в глубине души подлости. Эдакий свойский, дворовой друг, что рад приключениям и тому, чему родители говорят "нельзя". Одет он был в бордовый свитер — кажется, тоже связанный его мамой, в потертые джинсы и побитые жизнью ботинки — и всем своим видом буквально показывал: "денег нет, ну и что, это не главное!" — преимущественно из-за широкой и радостной улыбки на лице, прекрасно компенсирующей непрезентабельные вещи.
— Привет! Знакомьтесь, — Гарри обернулся, кивнув: — Это моя сестренка — Хезер. А это Рон, хороший стратег, часто с ним бьемся в шахматы.
Рыжий помахал рукой и самодовольно улыбнулся:
— Ты хотел сказать, что постоянно мне проигрываешь.
Пожалуй, Хезер в полной мере поняла, отчего брату пришелся по душе Рон, и почему Гарри, даже несмотря на сложности, не отказался от друга. Чужая искренность заражала — заставляла верить: для Поттеров не все потеряно. Если в жизни встречаются такие люди, их нельзя упускать — они клад, ценность.
Усмехнувшись, брат покачал головой:
— То, что ты ведешь на три победы, не считается. Мы на равных.
— Представишь нас? — Гарри кивнул на девочку, крутящуюся рядом и тоже, как и Хезер, прячущуюся за спину брата.
Рон полуобернулся и улыбнулся.
— Это Джинни.
— Очень приятно, леди, очарован, — кивнул брат, смотря ей в глаза.
В ответ та густо покраснела и опустила голову, пряча лицо, что-то неразборчиво пробормотав. А потом стремительно развернулась и побежала к той ужасной лестнице — только и успели блеснуть в свете рыжие волосы. Хезер непроизвольно затаила дыхание, опасаясь, что от такого не мягкого обращения лестница развалится и убьет Джинни. Но той повезло — добежав до пролета второго этажа, она скрылась на подъеме к следующему ярусу — ступени только жалобно выли под ее ногами.
— Нормально ее накрыло, — пробормотал Рон, глядя вслед убежавшей сестре, — не обращайте внимания, к нам нечасто заглядывают гости. Она стесняется.
Пожав плечами, Гарри быстрым движением щелкнул Хезер по носу — та снова запоздало увернулась. И, фыркнув, отступила на шаг назад, с недовольством смотря на брата. Улыбнувшись в ответ, он мягко произнес:
— Согласен, сестры странные создания.
Привлеченный его словами Рон окинул Поттеров скептическим взглядом.
— Твоя такая же?..
Гарри кивнул — за что тут же получил кулаком в бок от Хезер. Рассмеявшись, он обнял сестру за плечи, пробормотав:
— Еще немного и от твоего напряжения случился бы выброс магии.
Из растерянного стояния ее вывел голос миссис Уизли, уже наливающей из чайника дымящийся напиток в кружки:
— Что вы там застряли, давайте скорее за стол!
— Твоя мама чудо! — тихо сказал Гарри другу, выпуская сестру из объятий.
Тот, улыбнувшись еще более самодовольно, чем раньше, кивнул.
— А то!
Сидя за столом и поедая картофельное рагу, Хезер, приходилось сдерживаться, чтобы не начать жадно поглощать ложку за ложкой, пока тарелка полностью не опустеет. С одной стороны, она была невероятно очарована происходящим и семьей Уизли, а, с другой, в любую секунду ожидала какой-нибудь гадости. В жизни не бывало настолько хорошо — в каждой бочке меда всегда есть ложка дегтя. То, что случилось за последние пятнадцать минут — казалось невероятным — невозможным, слишком прекрасным, чтобы не иметь последствий.
— Еще добавки, милая? — сердечно улыбнувшись, спросила миссис Уизли.
Хезер замотала головой, полностью забыв как разговаривать.
— Спасибо вам большое, мэм! Все очень вкусно, — пришел на помощь сестре Гарри.
Она активно закивала, полностью поддерживая брата в его высказывании. Посмотрев на Поттеров странным взглядом — но явно положительным, леди заметила:
— Вы такие худенькие...
— Телосложением, вероятно, пошли в отца, — тут же откликнулся Гарри, откидываясь назад, — не зря же он был ловцом в школе. А они обычно тонкие, легкие, жилистые.
Быстро вытерев уголки глаз, леди кивнула и снова с теплотой улыбнулась.
— Да, скорее всего.
— Внешностью уж точно, — весело добавил брат, посмотрев на Хезер.
Рон засмеялся:
— Не зря тебя Снейп любит.
— Профессор Снейп, Рональд! — в мгновение посуровев, осадила сына миссис Уизли.
Отведя от матери взгляд, он чуть втянул голову в плечи. Судя по чужой реакции, для домашних леди была строгой и непреклонной — что не было удивительно, с таким количеством детей. Тихо засмеявшись, Гарри кивнул и едва слышно добавил:
— Передается по наследству — но могу поделиться.
— Я не подхожу, — отмахнулся Рон.
— Цветом волос не вышел, — произнес новый гость кухни, появляясь в проеме.
— Или конопатостью, — вторил ему другой, до боли похожий на первого.
Пришедшие близнецы выглядели старше брата и Гарри на несколько лет — они были значительно выше и массивнее по комплекции. А также по-своему красивы: пусть у них еще сохранялась юношеская угловатость — когда, сколько бы еды не было потреблено, та уходила в неизвестность, нисколько не влияя на телосложение — но уже с проявляющейся рельефностью. Чувствовалось, что ребята поклонники спорта или активной физической нагрузки. Их черты лица были более резкими, чем у младшего брата, но в то же время достаточно гармоничными — через год-два они однозначно соберут в свою коллекцию не одно девичье сердечко. Видимо, для того чтобы различать их, мама, хоть и связала свитера одинакового цвета — синего, но на каждом добавила по желтой букве "Джи" и "Эф".
— Но это решаемо.
— Пару глотков оборотного зелья.
— И не отличить.
— Фред! Джордж! — возмутилась миссис Уизли, отрываясь от плиты, где она накладывала рагу из кастрюли в глиняные тарелки, и грозно посмотрела на сыновей.
Икоса глянув на садящихся радом братьев, Рон только фыркнул.
— А что такого? — спросил правый с буквой "Джи" на свитере.
— Разве мы неправильно говорим? — вторил ему левый.
— Все по делу, прививаем знания младшему поколению.
Прикоснувшись к руке Гарри, Хезер тихо спросила:
— Те гумористс89?
Он кивнул, тонко усмехаясь.
— Приветствуем, темный лорд! — снова заговорил первым сидящий справа.
— И темная леди? — подвигав бровями, присоединился к нему другой, пристально рассматривая гостью.
— Успокойтесь уже! — отрезала миссис Уизли, звучно ставя перед братьями по блюду с едой.
— Ну что вы, мама!
— Мы же любя!
— Светлейшая леди, — серьезным тоном произнес Гарри, с легким прищуром смотря на одного из близнецов.
Те быстро обменялись взглядами, и один из них уже было хотел что-то сказать, но брат опередил:
— Осторожнее.
— Слышал, братец Форж. Да это объявление войны! — восхитился правый.
Рон засмеялся:
— Я бы не рисковал.
Хезер так и не смогла уловить, для кого предназначалась эта фраза: то ли для старших братьев, то ли для Гарри. Первые только переглянулись между собой, безмолвно перекинувшись невербальными знаками — очень похожими на ее и Гарри диалоги — а вот последний иронично усмехнулся, окидывая Уизли насмешливым взглядом.
— А ну-ка тихо! Молча ешьте! — строго вмешалась леди, подходя к близнецам, и сердито опустила кружки, с исходящим из них паром, на стол.
Удивительно, но братья ее послушались и, снова обменявшись движениями, уткнулись в свои тарелки. Видимо, миссис Уизли действительно являлась грозной силой и даже неугомонные гумористс предпочитали не лезть на рожон и знали, когда лучше не провоцировать.
Едва слышно рассмеявшись, Гарри, подавшись в сторону сестры, прошептал:
— Не волнуйся, бывает, их заносит, но они знают, когда остановиться. В основе порядочные ребята.
В ответ Хезер безмолвно кивнула, рассматривая эту удивительную и невероятно теплую семью. Возможно, брат был совершенно прав, желая отметить Рождество и Новый год в их кругу. Здесь воистину было чудесно, пусть и непривычно, но комфортно. Как будто в этом доме всегда существовало место для двух сирот — терпеливо ждало своего часа, чтобы те пришли и его заняли. Словно Поттеры были родственниками — почти незнакомыми, дальними — но своими, родными, важными, которым всегда рады, ждут и любят. Это было странное ощущение: незнакомое, неуютное, вызывающее неловкость — но уже полностью завладевшее сердцем Хезер. Кажется, магический мир был полон не только сумасшедшими, странными и дикими магами — а еще имел добрых и хороших людей. Быть может, он и в самом деле заслуживал шанса.
Глава 13. Солнечная семья. Часть первая
Замерев от неловкости, Хезер рассматривала чужую комнату. До самого последнего момента ей казалось, что Поттеров обязательно поселят вместе — иного варианта даже и не приходило в голову. А на деле выяснилось, что Гарри должен расположиться с Роном, а сестра — с Джинни.
Помещение было небольшим — примерно такого же размера, что и комната воспитанников в доме Дурслей — только и вмещало одноместную кровать, письменный стол, платяной шкаф, а на свободном пространстве кое-как втиснулась раскладушка — вплотную к стене, оставляя буквально ярд для прохода.
У отодвинутого стула находилась Джинни и разглядывала гостью — до этого, первая, кажется, занималась каким-то делом: на столешнице лежало несколько раскрытых книг, а оставшаяся поверхность была завалена листами пергамента, у самого края стоялая чернильница, с воткнутым пером. Покраснев, Джинни махнула рукой, предлагая Хезер размещаться по своему удобству.
— Знаю, комната маленькая... — скованно проговорила она. — Тебе, наверное, неудобно...
Помотав головой, Хезер выдохнула и, сделав несколько шагов вперед, остановилась. Что делать дальше она не понимала: сесть на кровать? Устроиться на раскладушке? Как вообще нужно себя вести в подобных ситуациях? Неловко рассмеявшись и снова растерянно оглянувшись, Хезер поделилась:
— Да нет, мы с братом живем в подобной, только кровать двухъярусная.
С глухим "а" Джинни задвинула стул и дружелюбно улыбнулась:
— Располагайся!
Кивнув, Хезер бросила рюкзак рядом с раскладушкой и, заметив краем глаза движение, повернулась, застыв от удивления. На большой картине, с толстой серебристой рамой, нарисованная темно-рыжая леди зашевелилась, устремив на гостью холодный взгляд. Закрыв на мгновение глаза, Хезер снова посмотрела на даму в темно-синем глухом платье — не показалось — та, беззвучно фыркнув, отвернулась.
— Она, что, живая?..
Хезер вспомнила: нечто подобное — в виде короткого ролика с цикличным действием находилось на страницах газеты магов. И кто бы мог подумать, что у подвижной фотографии могут существовать огромные аналоги, да еще и нарисованные красками.
На вопрос гостьи Джинни вместо ответа задала свой — встречный, с недоуменными интонациями:
— А у вас другие?
Пожав плечами, Хезер на мгновение оглянулась на владелицу комнаты:
— Неживые.
Сделав шаг ближе, гостья, прикоснулась к рисунку — леди на нем сурово посмотрела на нахалку, видимо, в полной мере не одобряя, что непонятные незнакомцы смеют к ней притрагиваться.
— Ой, простите, — тут же одернула руку Хезер.
Заразительно рассмеявшись, Джинни пояснила:
— Она просто нарисована — может двигаться, но не говорить. Иногда уходит по своему желанию — а потом возвращается. Она не "живая" — а оживленный с помощью магии рисунок.
— А кто это?
— Моргана ле Фэй.
Обернувшись, Хезер недоуменно уточнила:
— Та самая — враг Мерлина и сестра короля Артура?
Снова улыбнувшись, Джинни только кинула. Протянув: "о", Хезер вернулась к разглядыванию картины. Леди на нем выглядела надменно и властно — за ней чувствовалось, что это не простая личность, а со статусом и въевшейся в суть привычкой управлять, приобретающейся только благодаря долгой практике — когда человек даже не задумывается — воспринимает подчинение и почитание от других, как нечто естественное — словно иначе и быть не может. Темно-рыжие кудри не желали лежать в прическе — падали на лицо и закрытые платьем плечи — леди была по-своему красива, несмотря на высокомерие и промораживающий взгляд; что-то в ней притягивало внимание — эту даму сразу заметишь в толпе, к такой невольно вернешься — может, из-за аристократичных черт лица, а, возможно, из-за излучаемой ауры величественности.
— Не знала, что Моргана существовала на самом деле.
— Знаменитая волшебница — жила в девятом веке и слава о ней просочилась даже в мир маглов. Впрочем, личность она достаточно неоднозначная — владела, как темной магией, так и имела целительские способности. А также умела превращаться в ворона — изобрела зелье, позволяющее овладеть анимагией. До последнего боролась за власть — а для женщины того времени — это подвиг! Если бы не Мерлин...
Не поворачиваясь, Хезер только кивнула в восхищении — кто бы мог подумать — судя по всему, леди стала кумиром для Джинни. Единственное, что смущало — как хозяйка комнаты могла спокойно жить под взглядом нарисованной дамы? Неужели ее не беспокоило постоянное наблюдение, и не возникало дискомфорта от ауры, исходящей от Морганы?
