Танго с призраком. Том 3

— С этим чего делать будем? — Освальдо достался еще один пинок под ребра.

— Погрузим в мобиль. И увезем с собой.

— Хм... не утащим. Он тяжелый.

— А волоком?

— Мы на втором этаже. Ты сначала оглядись.

Не мог Крыс воспринимать эту девчонку, как взрослую. Ну что ей там? Лет на пять она его старше? На семь? Вряд ли больше...

Тони подумала пару минут, и приняла серьезное решение.

— Давай оглядимся. Лучше — на кухне, а то мне жрать хочется.

Жрать и Крысу хотелось, живот уж подвело, так что мальчишка не возражал.

* * *

Освальдо в домик натащил продуктов, запасся. Так что Тони и Давид уминали за обе щеки. Налегали на мясо, запивали молоком, потом дружно слопали по три пирожных из лучшей кондитерской Римата. На вино никто из них не позарился — вот еще не хватало!

Наевшись, они откинулись от стола, и переглянулись.

— Ф-фууу, — высказалась Тони.

— Обожрался, — согласился Крыс. — Слушай, ты не звякнешь, если я отсюда кой-чего прихвачу?

— Хоть все прихватывай, — разрешила Тони. — И я тебе благодарна. Зайдешь ко мне за желтушками? С меня и побольше причитается, но уж кругляки-то точно — и сразу!

Жаргон Римата и провинции хоть и отличался, но не слишком сильно. Крыс ее понял.

— Не откажусь.

— Вот и ладненько. Давай гада этого спустим вниз, да и поедем? Я б его тут оставила, но вдруг кто наткнется? Убьют, мы потом не оправдаемся...

Крыс и оправдываться не собирался, вот еще, не хватало! Но бабы — они такие! Вечно себе чего напридумывают, майся с ними потом!

Ладно, авось, руки не отвалятся...

К вопросу подошли ответственно. В мобиль погрузили продукты, теплые одеяла, а там и черед Освальдо настал. Он уже пришел в себя и пытался высвободиться. Ну, ему же хуже... Тони и Крыс попросту закатили его на одеяло, а потом потащили то волоком вниз по лестнице. Судя по возмущенным воплям и стонам из-под кляпа, Освальдо что-то не понравилось. Но Тони его не жалела.

Сам виноват, сам напросился, сам козел такой... с крыльца его и вообще попросту скатили. Там две ступеньки — не подохнет. И так руки отваливаются, сил никаких нет! А еще его в мобиль грузить!

Разговаривать с Освальдо или выслушивать его мнение, никто и не собирался. Зачем? Крыс бы его с удовольствием в багажник закинул, но силенок не хватит. И назад-то кое-как затащили... извивается еще, сволочь!

По паре пинков Освальдо еще досталось, и от Тони, и от Крыса. И угрызения совести их не мучили.

* * *

Как научиться водить мобиль, если ты никогда раньше этого не делала?

Вопрос.

Пока Тони приловчилась, пострадало крыльцо, скамейка, розы, а про сам мобиль и говорить нечего. Чинить его и чинить теперь. Ну и ладно! Зато выехать удалось, и кое-как потрюхать, другого слова Тони и не подобрала бы, по дороге. Благо, она тут была одна-единственная, не ошибешься.

Быстро ехать она не могла — страшно. Улетишь еще в кювет, и выбирайся потом на своих двоих... нет уж! Лучше медленно и печально. Так и получалось. Освальдо что-то мычал на заднем сиденье, на небосводе медленно зажигались звезды, молодежь пыталась сообразить, где они оказались, но пока не получалось. Побережье, понятно.

А где именно?

Крыс из багажника ничего не видел, Тони в обмороке, а Освальдо... ну его! Лучше и не спрашивать! Едем, куда глаза глядят, а там или одно, или другое, что-то да уложится.

Так и ехали, переговариваясь, пока не услышали шум мотора впереди. А вот орать и привлекать к себе внимание не хотелось. Мало ли кто?

Тони сама уши навострила и Крысу кивнула. Слушаем! И еще раз — слушаем!

* * *

Эрнесто не ругался. Сил уже не осталось.

Вроде бы как мобиль Карраско заметили в этих краях. Покупал он бензин, а куда потом поехал — неясно! Направо, налево...

Оставалось расспрашивать и ругаться.

Тони, девочка моя, родная моя, где ты, что с тобой.... Как же мучительно волноваться за близкого человека... особенно, когда ты ничего не можешь сделать.

И дрожат пальцы, и холодеют руки... и кричал бы, и бежал, и проклинал все, включая небеса... останавливает только понимание — не поможет. Хоть ты наизнанку вывернись, не поможет! Остается только молиться — и как же жалко это выглядит! Хоть что пообещай — небеса бесстрастны. Они не помогут, они не подтолкнут, им все равно.

Ла Муэрте?

Эрнесто уже дозревал до прямого обращения к богине. Да, было у некромантов и такое.

Если ты не в храме. Если помощь нужна вот здесь и сейчас, срочно...

Вскрыть себе вену на руке — и звать. Кровью и силой умолять о помощи. Захочет Богиня — отзовется. Не захочет — так и помрешь. Кровь-то не остановится, хоть ты чем перевязывай, хоть ты что сшивай.

Но ради любимой женщины?

Да пропади оно все пропадом, без нее Эрнесто жить не собирался! Пусть потом с ним богиня разбирается, ему наплевать!

Не понадобилось.

Впереди послышался шум мобиля.

— Едет кто-то, — прислушался синьор Пенья.

Старый негодяй все же навязался вместе с Риалоном, объяснил, что задолжал некромантке... Эрнесто только рукой махнул. Пусть его.

Кто же едет? Вдруг можно будет что-то узнать?

Эрнесто прислушался. Эх, сюда бы Шальвена, дух был плотно связан с Тони, он ее где угодно бы почуял. Но Рейнальдо, обретя тело, отлеживался в госпитале и был попросту бесполезен. А еще пары подчиненных призраков у Эрнесто попросту не было.

Не его специализация. Вот Тони могла бы...

Некромант едва не взвыл со злости и отчаяния, но...

— Ты уверен, что мы правильно едем?

— Там, кажись, тоже едут. Щас и спросим!

Этот голос Эрнесто узнал бы из сотни, тысячи, миллиона голосов.

— ТОНИ!!!

Ответом ему был лязг и дребезг. Риалон остановил мобиль, выпрыгнул прямо через бортик — и бросился на звук.

* * *

Женщина за рулем — существо вполне предсказуемое. Несложно было предсказать, что Тони растеряется, выпустит из рук руль, мобиль тут же поведет на дороге, и он впишется в дерево. Причем так удачно стоящее, словно его нарочно вчера для этого посадили.

Грохот, треск, вопль Крыса, Тони вообще так треснулась о руль, что сразу три звездных неба увидела. Больно же!

Заорать — и то не смогла, дыхание перехватило. А уж когда Эрнесто ее вытащил из мобиля, и принялся ощупывать и что-то спрашивать...

Тони и слова не могла сказать. Сил не было. Вместо этого она вцепилась в некроманта, ткнулась ему лицом в плечо — и разревелась.

— Эрнесто!!!

А больше и сил не было. Только плакать и еще раз плакать.

Она не одна! Он пришел, спас ее, нашел, освободил... да, если бы она не сопротивлялась, все равно было бы поздно, ну так даже в сказках иные принцессы вполне бодро от драконов бегают.

— Девочка моя, маленькая, ну все, все закончилось, я здесь, я рядом...

Рядом синьор Пенья допрашивал Крыса. Мальчишка, в отличие от Тони, не перенервничал, ни о чем не беспокоился, и рассказывал вполне толково. Так что именно синьор Пенья выволок из мобиля Освальдо. И вот ведь счастье — Карраско оказался цел, невредим и даже в сознании.

И злобно замычал, глядя на Эрнесто. Потом перевел взгляд на синьора Пенья — и замычал уже повелительно.

Ага, куда там!

Хосе Мануэль покачал головой. Впрочем, не ухмыляясь и никак не показывая своего отношения к происходящему.

— Полежите-ка вы, тан, спокойно. А то кто вас знает? Вас развяжешь, так вы начнете проклинать направо-налево, а мне еще пожить хочется. И подольше.

Судя по злым глазами Освальдо — угадал. Вот и прекрасно, тем более, полежи.

Эрнесто, наконец, смог отвлечься от Тони, и повернулся к Освальдо. И лицо у него стало таким...

Хосе Мануэль только и успел метнуться вперед.

— НЕТ!!!

Повезло — Риалон свой дар контролировал полностью, так что Пенья выжил.

— С ума сошел?!

— Эрнесто!!! — Тони, наконец, осознала опасность. — Не смей, ты что!?

— Я его сейчас прикончу, — прошипел Риалон так, что все змеи планеты могли бы взять у него уроки.

Тони ухватила жениха за обе руки.

— Не надо! Пожалуйста!!!

Эрнесто скрипнул зубами. Потом решил, что убивать кого-то на глазах у Тони — перебор, и вообще, никуда Карраско от него не денется. Успеется...

Месть, опять же, холодной вкуснее.

— Ладно. Не убью.

Пока.

— Он ничего не успел сделать. Правда!

Эрнесто пригляделся к Вальду. К царапинам, к синяку на пол-лица...

— Не по своей вине.

— И что? Если ты его убьешь, у нас будут неприятности! Зачем?

Эрнесто вздохнул.

— А если я его отпущу, он попытается еще раз. И еще....

Тони замотала головой.

— Нет! Я поговорю с Ритой, она ему никогда развода не даст! Я подумала уже! А похищать еще раз он просто не решится, да и не сможет! Я просто подвоха не ожидала, вот и получилось...

Эрнесто в это не верил. Ну да ладно...

— Пока я его не убью. Потом посмотрим. Давай я тебя устрою в мобиле, а этого... — Эрнесто бросил взгляд на Освальдо — и припечатал от всей души. — В багажник! Жаль, я там навоза не возил...

Тони только рукой махнула.

Мужчины...

* * *

Возращение в город прошло тихо и незаметно.

Доволен был Крыс. Тони, не глядя, отсыпала ему горсть монет из кассы и пообещала любую помощь. Эрнесто не поскупился, а синьор Пенья шепнул мальчишке что-то такое, отчего оборванец вообще расцвел июльской розой.

Явно не простое 'спасибо'.

Освальдо?

Эрнесто предлагал до утра оставить его в багажнике мобиля. Но мало ли что? А вот что с ним делать... слово с него взять? Пусть пообещает, что больше так не будет?

Ага, смешно! Цена тому слову — проглоченный воздух! Тьфу!

Выход подсказал Хосе Мануэль Пенья. То есть не сам выход, а направление к нему. Эрнесто подумал пару минут, и решил, что пока — сойдет.

Пенья понял, что идею его одобрили, и распрощался. И некроманты остались втроем.

Эрнесто в кресле Шальвена (теперь придется вернуть его законному хозяину, да и трубку тоже), Тони у него на коленях — она даже в машине не могла оторваться от мужчины, цеплялась за его рукав, как за последнюю надежду, и Освальдо. В кресле напротив.

Увязанный, потрепанный, полузадохнувшийся, но не сломленный. Надо доломать.

Риалон протянул руку, и выдернул кляп у бывшего друга.

— Сволочь ты, Вальд.

— А ты, можно подумать, подснежник невинный, — окрысился Карраско. — Сам ты...

Ругань Эрнесто пропустил мимо ушей. И мило улыбнулся.

— Значит так. Сейчас я тебе освобожу руку. Писать будешь.

— Да пошел ты...

— Могу и пойти. Знаешь, прикончить тебя всяко проще.

— Не рискнешь. Тебя потом его величество...

— Простит. Может, сошлет куда поглубже, так меня это не испугает, — ухмыльнулся Эрнесто, из которого буквально на глазах лез обычный мальчишка с необычным даром. Таким он и в ученичестве был — нахальным и задорным. — Ты что думаешь, мы с Тони плакать будем? Еще и медовый месяц себе в глуши устроим, а то и медовый год!

Освальдо явственно скрипнул зубами.

— Казнить нас — не казнят, мы Короне услугу оказали. Не наградят, так и плевать три раза! Так что сейчас ты, Вальд, напишешь мне два признания. Об убийстве моей жены — первое. О покушении на Риту — второе. И если на меня хоть пушинка с тополя упадет, я их в тот же день обнародую.

Предсказуемо, Освальдо ответил руганью.

Предсказуемо, Эрнесто послал его еще дальше.

Тони поглядела на это, а потом отцепилась кое-как от любимого мужчины, да и пошла на кухню. Хотелось кофе.

Она поставила на огонь турку, засыпала кофе, добавила корицы, прислушалась. Эрнесто методично добивал заклятого друга аргументами.

Эрнесто, да...

О многом она сегодня подумала. Очень о многом.

И что была дурой.

И что Эрнесто обязательно ее найдет. И что Освальдо она сама угробит. И что...

Самое главное она осознала только сегодня. И понимала, что действительно — дура. Вот синьора Долорес ей объясняла, а она не понимала. Не могла понять, в упор простых вещей не видела.

Любовь бывает разная.

Бывает, как удар молнии. Как было у ее родителей.

А бывает медленная, терпеливая... когда вроде бы ничем тебя таким и не било, а жить без этого человека ты все равно не сможешь.

Ты будешь ходить, кушать, разговаривать, улыбаться, но жизнь твоя будет пуста, как скорлупа сгнившего ореха. Это совсем другая любовь, неспешная, постепенная, сначала и незаметная, а можно ее и потом не осознать. Но она приходит. И когда ее замечаешь...

Тони чувствовала себя полнейшей дурой. Еще и кофе убежал...

Пришлось варить еще раз, оттирать плиту, потом выглядывать в гостиную...

Освальдо писал. Явно нехотя, злясь, раздражаясь, но писал. Эрнесто смотрел на это, и такого лица Тони у него еще никогда не видела. А ведь бывает, оказывается.

Свою темную сторону некромант ей не показывал, а она была. Жесткая, ледяная... он — некромант, а не мальчик на побегушках. А это накладывает свой отпечаток. И сейчас из глаз Эрнесто на Вальда смотрела самое смерть.

Не Ла Муэрте.

Эрнесто так бы позаботился о Вальде, что и концов не нашли бы. Не колебался бы ни секунды. Вальд хотел жить — и жить хорошо. Эрнесто готов был умереть, но забрав с собой врага. И более сильная воля ломила более слабую, как сухую ветку. Тони просто не знала его таким.

А было.

Не боится ли она вот этого страшного, чего уж там, человека?

Может ли Эрнесто так поступить и с ней? Приказать, сломать, заставить?

Тони ненадолго задумалась. А потом легко нашла ответ. Нет, не боится. Потому что Эрнесто не причинит ей вреда. Любовь проходит, как ни печально, но такое бывает. А вот благородство или есть, или его нет. И у Эрнесто оно было, хоть и не родился Риалон таном.

А у Освальдо — нет. И поколения благородных предков тут ничего не решали. Не убавляли, не добавляли...

Тони легко могла поверить, что Освальдо ее сегодня изнасилует. Но от Эрнесто такого ждать не приходилось. Ей бы и в страшном сне такое не приснилось.

Не потому, что ее любят. Потому, что тан Риалон выше подобной гадости. Освальдо не задумался убрать жену, которая ему мешала. Эрнесто попросил бы развода. Голым и босым ушел бы. Ладно... не совсем, но скупиться не стал бы.

Нет, Тони его совершенно не боялась. Просто не стала лезть под руку. Дождалась, пока Освальдо вылетит за дверь, и только тогда вошла в гостиную, поставила на стол кофе.

— Будешь?

— С корицей? — принюхался Эрнесто. Пристрастия тони к этой пряности он не понимал, но и ничего против не имел. Почему нет? — Спасибо, хорошая моя...

Тони подождала, пока Эрнесто выпил кофе, а потом решительно села к нему на колени.

— Эрнесто... поцелуй меня. Пожалуйста.

— Тони? — опешил некромант.

— Да. Ты меня поцелуешь?

Если любимая просит...

Эрнесто поцеловал. Очень осторожно, очень ласково, очень бережно. Как хрупкую статуэтку...

Тони сверкнула глазами. Вот куда это годится? Но...

— Я боюсь сегодня спать одна.

— Я посижу с тобой, пока ты не уснешь, — пообещал некромант.

— Лучше полежи, — отбросила всякую гордость Тони. — Пожалуйста!