Нет, своих друзей она по-прежнему очень любит. Но за эти дни она как некогда поняла всю разницу между собой и ними. Демоны, валькирия — они ведь долгожители. И за эту долгую жизнь Марси ничего не делала, только дралась. А Девон только кадрил баб. И мужиков. И какие-то создания среднего пола. И какие-то двуполые создания. Боги! Да он кадрит все, что вообще шевелится! И слушать об этом несколько дней подряд просто невозможно!
В общем, для начала Оливия сослалась на то, что пора возвращаться к учёбе. А там принялась усердно думать, как бы ей выбраться в мир Шатс не привлекая к себе лишнего внимания. Придумать, как и зачем оказалось сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Как ей отправится в другой мир так, чтобы за ней не увязались Лансер, демоны и Марси? Умные мысли все никак не приходили в голову.
Олив винила в этом Сонни. Младший брат Максимилиана второй день ходил за нею тенью и сверлил спину ненавидящим взглядом. Да и не только спину. Парень откровенно ненавидел её и не скрывал этого. А ещё Олив начала подозрительно часто спотыкаться в самых неподходящих местах — возле дверных косяков, на лестнице. И Сонни всегда был рядом. Смотрел на неё, так, будто хотел на месте испепелить.
Вся эта ситуация достаточно быстро достала Олив до печенок и она спросила у попивающей какой-то сок Марси:
— Какого черта с ним происходит? Что он ко мне пристал?
Валькирия вздохнула, так как считала общую столовую не самым подходящим местом для обсуждения подобных вопросов, но не стала скрывать правду:
— Когда на тебя было совершенно покушение, начали шерстить всех чародеев. Максимилиана Драми забрали первым, и он ещё не вернулся. Сонни его обожает. Вот и взъелся на тебя.
— Прекрасно, — фыркнула Олив в ответ. — Мне только ещё одного врага не хватает для полноты жизни!
— Да не расстраивайся ты, — попыталась утешить её подруга, но девушку было не унять:
— Марси, будь другом, посмотри, что у меня на спине?
— Ничего, — немного удрученно ответила валькирия, не совсем понимая, к чему был этот вопрос.
— Правда? — Олив казалась озадаченной. — А то мне показалось, что я забыла убрать надпись "Ищу врагов!".
— Знаешь, в последнее время у тебя все чаще просыпается черный юмор, — закатила глаза Марси. — И ты становишься невыносимой. Просто не обращай внимания на Сонни. Не провоцируй его, и он тебе ничего не сделает.
Олив так и не поняла, что её толкнуло на то, что она сделала. Просто... в какой-то момент накатила такая злость! Она никого не провоцировала, просто жила себе, простой обычной жизнью. И все равно её уже пытались убить столько раз! А теперь она ещё и провоцировать никого не должна?! Она?!
— Не провоцировать его? — переспросила Олив с милой улыбкой. — Как это? Может так?
И повернувшись к Сонни, послала ему самую ослепительную улыбку, на которую только была способна и воздушный поцелуй.
Марселла прикрыла глаза рукой.
А Сонни сначала покраснел, потом с такой силой сжал стакан, который держал в руках, что тот просто разлетелся на куски. Парень наградил Оливию полным ярости и ненависти взглядом, и, медленно встав, вышел из столовой. Его проводили взглядом все, кто был в столовой.
— Ну вот... — неодобрительно вздохнула Марси.
Олив лишь плечами пожала и вернулась к блинчикам. Она и сама уже успела пожалеть об импульсивной выходке. С другой стороны, всей её фантазии не хватало на то, чтобы увидеть в Сонни кровожадного убийцу, который будет ей жестоко мстить. Сколько она тут учится, юный чародей вел себя тише травы, ниже воды, боялся на неё смотреть и постоянно краснел, если они все же встречались взглядом. Тихий и робкий настолько, что когда заболел даже не смог сам попросить для себя конспекты, прислав Максимилиана.
И вот этот парень будет ей жестоко мстить? Бред!
О том, что сильно ошиблась на его счет, Олив поняла уже через несколько часов. Закончились уроки и она, сославшись на уроки, быстро сбежала от Марси к себе в комнату. Хотелось немного тишины и покоя, чтобы просто подумать о происходящем и, особенно о том, как все-таки попасть в этот проклятый мир Шатс!
Она уже подходила к своей комнате, как Фесс вдруг остановился, как вкопанный.
— Эй, ты чего? — Олив подошла к нему, чтобы потрогать за плечо, и почувствовала сильный удар по затылку, отправивший её во тьму.
Когда Олив пришла в себя, то почувствовала что связанна, и сначала решила, что находится в необыкновенно душном помещении без окон, дверей и хотя бы какого-то источника света. Но спустя несколько секунд, после того, как она начала возиться, с неё сдернули мешок, и оказалось, что комната не так уж и плохо освещена. Когда зрение привыкло к свету, девушка смогла рассмотреть свою "темницу". Обычный, ничем не примечательный подвал, никакой сырости, просто куча хламья вокруг. А Олив сидит на стуле, с руками связанными за спинкой, в самом его центре. Но, судя по обстановке, в центре она сидит не для большего устрашения, а потому, что здесь лежало меньше всего хлама, и от него проще всего было избавляться.
Похитители стояли здесь же, не прячась.
Поняв, кто её похитил, Олив даже икнула от удивления. Сонни! Ну, надо же!
— Сонни, что тут ...— начала было она, но хлесткая пощечина её остановила.
— Молчать! — рявкнул Сонни отчего-то очень высоким голосом, которого сам смутился и тут же отвесил девушке ещё одну пощечину.
Когда темная пелена перед глазами немного спала, Олив повела челюстью, проверяя, не сломана ли она. Вроде нет. Но синяки останутся знатные.
Решив больше не испытывать судьбу, девушка в немом ожидании уставилась на Сонни, ожидая от него дальнейших действий. Пока что это даже интересно, потому, что, кажется, похититель и сам не знает, что дальше делать. Парень просто начал ходить со стороны в сторону, о чём-то усиленно думая.
Это похищение могло закончиться как угодно, если бы в дело не вмешалась третья сторона.
— Я мог бы его уложить за четыре секунды, — зевнув, сказал Кайлум внезапно оказавшийся рядом.
Олив от неожиданности испуганно подпрыгнула вместе со стулом. Но Сонни, кажется, этого и не заметил. Он продолжил мерять комнату шагами.
— Опять хвастаешься, — неодобрительно подал голос справа Сансер.
— Какого черта вы тут делаете? — забившись, зашипела на них Олив.
Сонни воспринял эти слова на свой счет и отвесил ей ещё одну пощечину.
— Просто дай мне с ним разобраться! — аж приплясывал на месте Кайлум.
— Нет! — вдруг остановил уже готовую согласиться на предложение ключа Олив, Сансер.
И товарищ, и хозяйка дружно наградили его недоуменными и недовольными взглядами. Кайлум недоумевал, почему не стоит убивать наглого мальца. Ведь это их работа — защищать ганн-тека. Олив недоумевала, почему должна терпеть боль. Конечно, убивать Сонни она бы не позволила, но надавать ему по шее было бы в самый раз. А то взяли в моду обижать тех, кто сдачи дать не может.
— Он — чародей! — ответил на немой вопрос Сансер таким тоном, как будто это все объясняло.
На него посмотрели как на дебила.
— Он может путешествовать между мирами, — вздохнув, разочарованно объяснил он. На него продолжали смотреть две пары безрадостных глаз. — А нам как раз нужно попасть в другой мир!
После этого Олив, наконец, поняла, куда он клонит. Но все ещё не видела возможности уговорить его или заставить. Но Сансер и тут проявил смекалку.
— Нужно проявить хитрость и заставить его отвести тебя туда. А на месте мы с ним разберемся и найдем Форнакс, пока за тобой не придет эдели.
— Отличный план, — одобрительно кивнула Олив.
— Что? — переспросил Сонни, посчитав, что она обращается к нему.
— Отличный ты говорю, придумал план с моим похищением, — тут же нашлась она. — Прям гениальный! Никто не узнает, что это был ты.
Юный чародей криво усмехнулся:
— Я тебе даже больше скажу, — он подошел ближе и наклонился над шарахнувшейся от него в сторону жертвой (Олив невольно отметила про себя, что ему нужно завязывать есть местный аналог чеснока в таких порциях). — Это место защищено магически, никто тебя не найдет, никто не спасет и никто не услышит, как ты будешь кричать, когда я буду тебя пытать.
Это могло бы прозвучать устрашающе, если бы не комментарии Кайлума:
— Ах, сколько пафоса! Слышь, пацантре, забрать конфетку у ребенка — это ещё не пытки!
Сансер пнул его локтем в бок, и сказал, старающейся сохранить серьезное выражение лица Олив:
— Спроси, что он собирается делать.
— Что ты собираешься дальше делать? — послушно спросила она.
— Я воплощу твой самый страшный кошмар в жизнь! — многообещающе улыбнулся Сонни. По крайней мере, он себе так это представлял.
Кайлум увидел в его улыбке другое:
— О, Сансер, глянь! У тебя такое лицо, когда ты стараешься не пернуть!
И тут же схлопотал кулаком под ребра от покрасневшего товарища. Олив против воли захрюкала, стараясь сдержать смех.
Сонни воспринял это как попытку сдержать слезы, и принялся пугать с удвоенным энтузиазмом:
— Я знаю такие пытки, про которые ты даже не догадывалась!
— Ты и дальше будешь рассказывать о своих планах? Меня ждет жестокая смерть от скуки! — изобразил ужас на своем лице Кайлум. Сансер лишь глаза рукой прикрыл. Он то своего напарника знал, и раз уж того понесло, то уже не остановить.
Но тут Олив посетила гениальная идея.
Она придала своему лицу как можно более напуганное и расстроенные лицо. Что было трудно, так как ей пришлось чуть ли не до крови прокусить губу, чтобы не смеяться. Зато слезы, выступившие на глазах, сослужили ей добрую службу.
— Пожалуйста... — дрожащим голосом сказала она, стараясь сойти за напуганную жертву. — Сонни... отпусти меня, и мы про все забудем! Я же знаю, что ты не такой жестокий как твой брат! Иначе ты бы сразу отнес меня в мир Шатс, ведь это мой самый страшный кошмар! Никакие пытки с ним не сравняться! Но ты этого не сделал! Значит... — тут Олив, которая уже вошла в роль, посмотрела на своего горе-похитителя полными надежды глазами, и трогательно закончила: — Значит, в тебе ещё осталось что-то хорошее.
Её пламенная речь была встречена секундой тишины, после которой в голос ржали уже все трое — Кайлум, Сансер и Сонни.
— А знаешь что, — утирая слезы, весело сказал чародей. — Ты сама решила свою судьбу. Мы отправляемся в мир Шатс!
— Нет, — притворно испугалась Олив. — Нет, пожалуйста! Умоляю! Не нужно! Там эти...
— Канибалы, — подсказал Сансер.
— Канибалы! — истерично взвизгнула девушка, повторяя за ним.
Сонни коварно улыбнулся:
— Ты мне за все ответишь, демонская подстилка, — и одним сильным ударом отправил Олив в нокаут.
* * *
*
Олив казалось, что она спит каким-то странным сном: ей снился Кайлум, который пользовался тем, что Сонни его не видит и не ощущает, и изображает всякие непристойности: изображал, что имеет его сзади, шлепает его. Но апогей настал, когда ничего не подозревающий парень присел, застегивая свою обувь... А ещё Оливии снился пытающийся унять Кайлума Сансер. С тем же успехом можно было носить воду для тушения пожара чайной ложкой.
В этом странном сне был Акила, уговаривающий её капнуть кровь на браслет. А заодно и разрешить ему себя замучить. Дескать, красивая выйдет агония, очень красивая.
Но самое странное, что ей приснилось — это Сонни, ласково рассказывающий про то, что её ждет и буквально вливающий в горло какую-то горькую жидкость.
Странный сон, что и говорить. И безумный до кучи.
Олив была почти счастлива, когда очнулась от него в пустынной, гористой местности, даже не смотря на то, что разбудил её хороший удар ногой в живот.
— Ничего не понимаю, — пробормотал стоящий рядом Сонни, и обратился уже к Олив. — Почему ты так боялась этого мира?
Девушка попыталась ответить, но не смогла издать ни одного внятного звука. Язык заплетался, и при попытке сесть все тело отозвалось болью. Хотя нет, не все. Заведенные за спину руки она не чувствовала. Кажется, молодой похититель давно связал её в таком положении, потому, что конечности уже онемели.
Чародей, посмотрев на её мучения лишь усмехнулся.
— Думаешь, сейчас плохо себя чувствуешь? Нет, плохо тебе будет, когда местные аборигены начнут жрать тебя живьем. От пяток до головы. А ты не сможешь ни закричать, ни даже шевельнуться. Вот будет потеха?
Олив честно попыталась испугаться. Но вездесущий Кайлум со своими комментариями все испортил:
— Представь, как неудобно выйдет: они тебя есть собрались, а у тебя ноги не мытые...
— Кайлум... — устало попытался заставить друга замолчать Сансер.
Сонни снова от неё отвернулся и Олив, воспользовавшись случаем уставилась на Сансера и Кайлума. Она была слаба как котенок и чувствовала, что слабеет с каждой следующей секундой все больше. Беспомощность — не самое приятное чувство, особенно когда находишься на планете канибалов.
Но ключам было не до неё.
Тогда Олив решила взять дело в свои руки. Раз уж они все тут, нужно побыстрее найти Форнакс и убежать. И если Сансер слишком занят, чтобы помогать, придется импровизировать.
— Съесть меня живьем — далеко не самое страшное, что они могут со мной сделать, — вздохнула она, глядя в сторону.
Чародей заинтересованно оглянулся на неё:
— И что же они могут такого с тобой сделать?
Оливия решила рискнуть и разыграть из себя дурочку ещё раз. Этот образ ей удавался так хорошо, что ей даже немного страшновато становилось, когда она об этом задумывалась:
— Сонни, ты обещаешь, что не сделаешь этого со мной? — она посмотрела на него доверчивыми и по возможности максимально тупыми глазами. Если парнишка заметит в них отблеск ума, то её план накроется медным тазом.
Но чародей поступил точно так же, как и любой подросток в родном мире Оливии — посчитал, что он умнее и, усмехнувшись, соврал:
— Конечно, я не сделаю этого с тобой. Мне так... для общего развития.
Олив, шмыгнула носом, в основном для того, чтобы отвлечься и не улыбнуться, а потом тихо сказала:
— Марси рассказывала мне об этом мире, — испуганным шепотом быстро затараторила она. — Мало того, что местные жители едят друг друга, так у их вождя есть ещё тонкая золотая цепочка. Мужчинам от неё — ничего. А вот если одеть на женщину...
Девушка испуганно замолчала, всем своим видом давая понять, что произойдет что-то настолько ужасное, что она даже вслух говорить об этом боится.
Дальше могло произойти все что угодно. Был бы на месте Сонни Максимилиан — то просто бросил бы Олив в этом мире и не игрался бы. Кто-то постарше тоже не стал бы особо изгаляться — зачем заморачиваться с этой цепочкой, если пожирание живьем уже достаточное наказание? Да и сам Сонни мог просто не захотеть рисковать собственной жизнью ради этой цепочки. Ну, и наконец, на месте молодого чародея, мог оказаться кто-то, у кого есть голова на плечах. Этот кто-то понял бы все ещё на этапе: "Только не мир Шатс", и до этого момента просто не дошло бы.
Но, к счастью для Олив, здесь был именно Сонни, молодой, самоуверенный, дышащий неуемной энергией и все ещё верящий в свою непобедимость Сонни. Он наклонился к своей пленнице и жестом, явно подсмотренным у кого-то другого, взял её за подбородок и сказал:
