🌿 Второе дыхание. Часть 3. Серафимов подарок

— Разоблачайтесь и садитесь к столу, Пинкус, — пригласил Многоликий.

Он помог Хранителю развязать шаль, забрал у него тулуп и треух, после чего усадил визитёра за стол напротив Эрики, а сам устроился с нею рядом. Пинкус вытащил из-за пазухи 'Путеводитель' и водрузил его перед собой на столешницу. Небольшая книга в обложке из красно-коричневой кожи с платиновыми уголками лучилась магическим светом.

— Откуда же вы узнали, что я приеду? — не удержался от вопроса старик.

Многоликий переглянулся с Принцессой.

— Мы с её высочеством... догадались, за каким 'сокровищем' вы послали меня в замок Эск, — осторожно произнёс он.

Хранитель просиял:

— Как это прекрасно!

— И поняли, что за письмом, которые вы дали мне прочитать, должно последовать что-то ещё, — продолжил Феликс, импровизируя: — Но, правда, мы не знали, нужно ли нам ехать к вам в Белларию или вы нас найдёте сами. Вы появились раньше, чем мы успели принять решение. Мы только нынче ночью смогли покинуть Замок.

— Да-да-да, — зачастил старьёвщик, — именно так там и было сказано: 'И тогда под покровом ночи покинут они королевскую твердыню и встретят рассвет в селении над рекой'. Не буду спрашивать, как вы ухитрились добраться сюда так быстро. Я сам выехал вчера ближе к вечеру, и только теперь... Неважно! — он беспечно махнул рукой. — Главное, что вы здесь, а это значит, что я смогу выполнить свою миссию...

— Передать нам книгу, которая приведёт нас к Наследству Ирсоль, — закончила за него Эрика и тоже стала импровизировать, используя свою давнишнюю выдумку: — Видите ли, Пинкус, у меня есть Дар ясновидения. Довольно слабенький, но достаточный для того, чтобы найти недостающие кусочки мозаики. Когда Многоликий рассказал про письмо, про Наследство, про то, что в Башне Серафимов — в моей башне! — спрятано сокровище, всё остальное удалось достроить без труда. Не спрашивайте, как — мне будет трудно это объяснить. Главное, что вы здесь, а это значит, — процитировала она Хранителя, — что мой Дар в этот раз меня не подвёл.

Пинкус прижал к груди бледные старческие руки, опутанные выступающими венами.

— Ваше высочество! Я счастлив вдвойне, что не должен ничего объяснять. Книга не предупреждала меня о таком удачном исходе. Покуда ехал сюда, всё раздумывал: что я вам скажу? А вдруг вы мне не поверите? А вдруг я, старый пень, выдумал всю эту историю сам? Но теперь у меня на сердце так легко, как не было никогда в жизни. Мне ведь, к моему прискорбию, Небеса не подарили детей. Я никому не смог передать то, что сиятельная Ирсоль поручила моему роду, и это обстоятельство изрядно мучило меня в последние годы. Но теперь, мои дорогие, я могу умереть спокойно!

— Полноте, Пинкус, — улыбнулся Феликс. — Зачем вам умирать? Теперь, когда не нужно тревожиться о невыполненной миссии, вы можете просто жить в своё удовольствие. А мы с её высочеством... сделаем то, что нам предначертано.

Хранитель пододвинул книгу к Наследникам:

— Возьмите. Это ваше.

Принцесса и Многоликий медлили прикасаться к 'Путеводителю'. Воспоминания, которые он воскрешал в них, нельзя было назвать приятными. Если Пинкусу и показалась странной их нерешительность, виду он не подал и удовлетворённого выражения лица не утратил. Прерывая затянувшуюся паузу, Феликс поднял тяжёлую тиснёную обложку. Эрика прочитала вслух последнюю из проявившихся фраз:

— 'Хранящий книгу, которая суть не книга, а ключ, немедля отправляйся в путь. С нею, тебе доверенной, наступило время расстаться'. Дальше тут ничего не написано.

— Продолжение будет непременно, ваше высочество! — радостно пояснил Пинкус. — Книга ждёт не дождётся, когда я уйду! И я не отниму у вас ни единой лишней минуты.

— Не стоит так спешить, господин Хранитель, — мягко возразила Принцесса. — Вы проделали длинный путь и должны отдохнуть, прежде чем пуститься обратно.

Она встала, подошла к плите, заглянула в чайник, проверяя, есть ли в нём вода, и Феликс вдруг вспомнил, как 'в прошлый раз' Эрика сокрушалась, что не предложила гостю чаю.

— Нужно разжечь огонь, — сказал он и отправился в сени, где у него хранился маленький запас дров.

Когда он вернулся, Принцесса, сноровисто орудуя ковшиком, наполняла чайник водой из бочки, а гость во все глаза наблюдал за происходящим — и теперь уже своего изумления не скрывал. До конца своих дней будет вспоминать, как особа королевской крови собственноручно потчевала его чаем, усмехнулся про себя Многоликий.

Глотая горячее душистое питьё, Пинкус согрелся, расслабился, успокоился и рассказал уже знакомую Наследникам историю о своём отце, считавшем, что Ирсоль Справедливая подшутила над пращуром, оставив ему на Хранение пустышку. Описал в красках, как ежедневно заглядывал в книгу, а в последний месяц вообще не расставался с нею, боясь пропустить изменения. Поведал, как нашёл на карте единственное место около Замка, где могло быть 'селение над рекой'. Прощаясь, пожелал Эрике и Феликсу, чтобы Наследство послужило им во благо, и так же, как 'в прошлый раз', попросил:

— Не забудьте потом навестить старика, ладно? Мне страшно интересно, что за штуку вам оставила сиятельная Ирсоль, да лелеют Небеса её душу.

— Навестим непременно, Пинкус, — пообещал Феликс, удержав вздох.

Проводить Хранителя он вышел один — не хотел, чтобы Принцессу увидел возница. Помог старику забраться в сани, устроил подле него трость, закутал полостью его ноги.

— Друг мой, — обеспокоенно всматриваясь в лицо Многоликого, сказал Пинкус, — мне отчего-то кажется, что вы совсем не рады тому, что случилось!

Феликс пожал плечами.

— Вам кажется. Я рад... просто немного растерян. Не каждый день получаешь в наследство древний могущественный артефакт.

Он подождал, пока сани скроются в лесу, и возвратился в дом.

Эрика — воплощённое напряжение! — стояла у стола, скрестив руки на груди, и сверлила глазами раскрытый 'Путеводитель'.

— Я боюсь его, — тихо молвила она. — Я всего боюсь, любимый.

— Не бойся, — он торопливо приблизился, уселся на лавку и привлёк Принцессу к себе на колени. — Давай хорошенько продумаем, как мы поступим дальше. Смотри. Когда книга себя полностью проявит, мы полетим в ущелье. Рамку с фотографией твоей мамы в этот раз мы с собой не возьмём. Если я всё правильно помню, Мангана вычислил ущелье, где Ирсоль устроила свой тайник, но точное место не вычислил. Стало быть, нас будут караулить у входа в ущелье, но могут и не заметить, если мы появимся там неожиданно и выберем необычный путь. Император, наоборот, будет следить за нами по 'Метке Вардии', — скривившись, Многоликий потёр то место на правой руке, куда была нанесена метка, — но зато он, скорее всего, не знает, где спрятан Инструмент, так что его люди неизбежно от нас отстанут...

— Ты хочешь сказать, что у нас будет немного времени, которым мы сможем распорядиться по своему усмотрению, — задумчиво проговорила Эрика.

— Ну да. Не только сможем, но и должны! И чтобы себя обезопасить, нам с тобой придётся сделать вот что...

* * *

К ущелью двинулись сразу после полуночи. Погода по-прежнему была самая подходящая для полётов. Сквозь редкие облака проглядывала идущая на убыль, но всё ещё очень яркая луна. Несмотря на это, в принцессину поясную сумку решено было положить большой фонарь. Кроме того, в неё убрали 'Путеводитель', коему в этот раз надлежало остаться рядом с Инструментом — и драгоценности, которые Принцесса захватила из Замка скорее для отвода глаз, нежели действительно собираясь ими воспользоваться.

Небольшую часть 'золотого запаса' Феликс, поразмыслив, припрятал в хозяйственной половине дома — и подошёл к этому делу куда более ответственно, чем в неслучившемся будущем. Мало ли, как сложатся обстоятельства. Если всё пойдёт по плану, Эрика из ущелья вернётся к себе домой, а сам он пустится в бега — и прятаться будет где угодно, только не в Лагошах. Но кто знает, какие неожиданности подстерегают его и Принцессу? Пускай у них обоих будут деньги на чёрный день.

Идею собственного побега оборотень принял с воодушевлением. 'Главное — ускользнуть от Манганы и Короля, — рассуждал он. — А Джердон за мной гоняться не станет. От меня ему нужно только одно: чтобы я вместе с Эрикой добыл для него Наследство. Шантажировать её угрозами меня убить, чтобы она выполнила оставшуюся часть договора, ему совершенно незачем. Он знает о нашем ребёнке — а значит, орудие для шантажа у него уже есть!'

Словом, Феликс всерьёз настроился сбежать. На свободе он не только уцелеет сам, но и для Эрики сможет быть гораздо полезней, чем в замковых казематах. Всё, что потребуется для побега, он рассовал по карманам своей охотничьей куртки, ставшей от этого тяжёлой, как латы. Покуда занимался сборами, Принцесса, свернувшись калачиком, дремала на печке. Спала ли, на самом деле, или только прикидывалась, чтобы не заставлять его тревожиться о себе, Многоликий не знал.

Им предстояло возвратиться к горе Эск, но не лететь напрямую ко входу в ущелье, а подняться вдоль склонов и попытаться проникнуть в нужное место через верх. Причём сначала следовало отыскать вершину той самой скалы, в которой прорублен тайник, и произвести там кое-какие приготовления. Как эта скала выглядела снизу, с площадки перед тайником, беглецы запомнили неплохо. Сверху же гладкая базальтовая глыба могла оказаться какой угодно... да и сколько их там вообще, подобных глыб? Но шанс осуществить задуманное всё же был. Если уж на то пошло, 'в прошлый раз' к нужному месту Принцессу и Многоликого вынесло будто само собой — скорее всего, не без помощи магии. На магию стоило положиться и теперь.

Эрика, наверняка сходившая с ума от тревоги, держалась, тем не менее, молодцом — летела себе и летела сквозь ночь, поглаживала под шарфом горностая, время от времени притормаживала, чтобы сориентироваться. Инстинктивный страх, скрутивший Многоликого в начале полёта, постепенно ослаб. Сердцебиение прекратилось, дыхание выровнялось... и лишь тогда, когда Феликс услышал звонкий принцессин голос: 'Вижу гору!' — он понял, что умудрился уснуть.

Тут уж, ясное дело, сон с него слетел. Горностай высунул мордочку из-под шарфа и огляделся. Гора была уже совсем рядом. Деревья с этой стороны отсутствовали; нависая друг над другом, беспорядочно громоздились каменные уступы, кое-где покрытые снегом. Ущелья пока видно не было.

— Я попробую подняться повыше, — сказала Эрика и почесала горностая за ухом, — но очень высоко у меня не получится... не хватит магической энергии. А ты следи. Заметишь нужное место — дай знать.

И она поплыла вперёд и вверх. Широко распахнув глаза, оборотень стал высматривать чёрный зигзаг ущелья, разламывающий горный массив. Поначалу летунья двигалась с той же лёгкостью, что и раньше, но вскоре полёт стал замедляться, словно вокруг был не воздух, а вода, которая густела, как остывающий кисель. Феликс почувствовал напряжение в плечах и шее Принцессы, расслышал, как часто она дышит, и забеспокоился: хватит! Фыркнул, застрекотал, надеясь, что она угадает причину его беспокойства.

— Хватит, любимый, ты прав, — тяжко вздохнула девушка и тут же нырнула вниз, к самым скалам, макушки которых смутно поблёскивали в лунном свете.

Несколько минут спустя впереди показалось ущелье. 'В прошлый раз', глядя на него изнутри, Наследники не сумели толком оценить его размеры. Но теперь видели, что оно достаточно велико, чтобы не быть по всей длине наводнённым наблюдателями. 'Серо-красные', разумеется, там дежурят — и у входа, и где-нибудь ещё. Но в глубине, в той точке, на которую указала чернильная стрелка на карте, скорее всего, в эти минуты никого нет — стало быть, и правда, есть шанс проскользнуть к тайнику незамеченными.

На поиски ушло довольно много времени. Эрика проплывала над краем ущелья, то и дело посматривая вниз — в четыре глаза с Феликсом пыталась различить особенно яркое свечение магии. Но место для тайника Ирсоль выбрала правильное — нынче Наследники убедились в этом воочию. Если сияние Инструмента и проникало сквозь каменную толщу, оно терялось напрочь среди всполохов льющейся из-под земли магической энергии. Несколько раз им попадались скалы, очень похожие на искомую, но подножия этих скал терялись во мраке, и невозможно было различить, есть ли плоский уступ на какой-нибудь из них.

— Придётся, наверное, фонарь зажечь, любимый, — огорчённо сказала Эрика, когда провалилась очередная попытка опознать место.

Горностай протестующе дёрнул головой: уж фонарь-то снизу заметят наверняка — а надежды выполнить все нужные приготовления в тайне от королевских соглядатаев он ещё не утратил. И тут, наконец, случилось то, на что он и рассчитывал. Испещрённая трещинами скруглённая макушка ближайшего камня каким-то непонятным образом выделялась среди других, как будто шептала: оно!

Эрика тоже услышала этот шёпот. Выдохнула:

— Нашли! — и мягко спланировала на эту макушку.

Не понадобилось ни включать фонарь, ни даже просто заглядывать вниз — и так было ясно, что поиски завершены. Близость Инструмента Наследники ощущали кожей. Принцесса распустила шарф и отодвинулась от пропасти — освободила Многоликому место для превращения. Вернув себе человеческий облик, он поцеловал Эрику и внимательно всмотрелся в её лицо. Лунного света было вполне достаточно, чтобы различить: румяное после полёта, оно хоть и выглядит усталым, но вовсе не такое измученное, как вчера.

Успокоенный, Феликс принялся за работу.

Радуясь своей запасливости — тому, что в сундуках в Лагошах хранилась масса полезных вещей, — он извлёк из карманов куртки увесистый молоток, два больших верхолазных крюка и моток прочной верёвки. Трещины на вершине пришлись весьма кстати. Оборотень улёгся на живот, под тревожным девичьим взглядом подполз к самому краю камня, нащупал пару подходящих по ширине трещин и вбил в каждую из них по крюку таким образом, чтобы их дуги выступали над обрывом. Попросил Принцессу:

— Найди какой-нибудь камень. Не слишком большой — пусть будет немного тяжелее горностая.

— Такой, чтобы на нём можно было завязать верёвку? — уточнила сообразительная Эрика.

— Именно!

Она отлетела в сторону и тут же вернулась с булыжником, похожим на гигантский чёрный зуб.

— Годится?

— Умничка. То, что надо.

Феликс крепко-накрепко обвязал булыжник верёвкой и положил рядом с собой. Повернул голову к Эрике и объяснил:

— Прежде чем слететь вниз, ты возьмёшь в руки верёвку и камень. Верёвку перекинешь через крюки, так, чтобы камень свисал с одной стороны, а свободный конец был с другой. Держи этот конец, пока будешь спускаться — удерживай камень наверху. Когда приземлишься, верёвку не отпускай, пока я сам у тебя её не заберу. Всё понятно, родная?

Принцесса кивнула:

— Да.

В обличье горностая он взобрался по подставленной руке и привычно устроился на шее у Эрики, но шарфом она его в этот раз прикрывать не стала. Зависнув в воздухе, девушка сделала всё, как он велел, после чего, перебирая верёвку, устремилась вниз и вскоре приземлилась на площадку. Многоликий, не медля, соскочил туда же и обернулся человеком.