А сегодня в день рожденья нашей маленькой принцессы я в белом хлопчатом платье с двумя ярусами оборок по подолу широкой юбки, приталенному и со спущенными рукавами, Миша в белом фраке и мы выходим к собравшимся гостям ведя счастливую Анюту за руки между нами. На малышке широкое длинное голубое платье на широких бретелях. На распущенных по плечам чуть вьющимся темно-каштановым волосах повязаны два шёлковых голубых банта и огромный белый бант завязан на талии сзади на широкой ленте повязанной как пояс. Она такая счастливая, мама и папа, братики с сестричками, множество других родных и знакомых, улыбки, поцелуи, даже Уголёк в честь праздника не огрызается и не вредничает, а папа к празднику в холодильнике сделал вкусное мороженое! Ну, разве может быть в жизни что-то лучше этого...
* — Для получения самой качественной шерсти требуется не только вывести породы овец с тонким вьющимся волосом, нужны ещё определённые климатические условия, где этих овец будут содержать. Так в СССР чуть ли не единственным местом, где качество такой шерсти было на уровне высочайших требований и стандартов — это Ногайский район Дагестана. Так в овцеводческом совхозе посёлка Червлёные буруны размерами меньше любого райцентра на аллее Героев было около двадцати бюстов местных чабанов Героев и Дважды Героев Социалистического Труда. Здесь удивительно совпали самые благоприятные факторы, и мериносы в этом хозяйстве были лучшими в стране. Хотя, сказать по чести, особой заслуги местных ногайцев в этом было не так уж и много, ну, если не считать заслугой то, что в этих засушливых полупустынных местах осели на жительство их предки, которые занимались совсем не овцеводством, а разбоем по всем окрестностям, кушать то хочется...
Эпилог (II вариант)
(Для прочитавших книгу "Варвара. Путь адмирала")
Полностью занятая вознёй с детьми и выбитая из колеи смертью любимой Наденьки я как-то совершенно забыла о своих коварных планах. И буквально ушатом холодной воды стало для меня известие о том, что началась война с Японией. Когда я схватила газеты и стала читать, у меня волосы встали дыбом. Всё началось, как я помнила. Наш крейсер Варяг и канонерская лодка Кореец в порту Чемульпо были заблокированы японскими крейсерами ещё до официального начала войны, а потом атакованы прямо на рейде многократно превышающими силами противника. В ходе боя героический крейсер получил серьёзные повреждения и лишенный возможности продолжать бой вернулся на якорную стоянку и вскоре по решению капитана первого ранга Руднева крейсер и канонерка были затоплены, а команды приняли иностранные стационеры стоящие в порту Чемульпо. Вот только то, что было написано в другой газете, вызвало смутное беспокойство. Там описывалось, как ночью корабли нашей Тихоокеанской эскадры, стоявшие на рейде порта Артур были атакованы японскими миноносцами. Ну, вроде всё правильно, были торпедированы русский эскадренный броненосец "Ретвизан" и крейсер первого ранга "Аскольд". Умелыми действиями экипажей было предотвращено затопление кораблей, и они отведены для ремонта. И тут вроде всё как было, хотя про то, что из атаковавших русские корабли десяти миноносцев восемь потоплены огнём русской эскадры, я такое как-то не особенно помню, как и про то, что русские патрульные миноносцы вступили в бой с двумя уцелевшими японцами, но в ночном бою успеха не достигли. Хотя особенного пока я ничего не увидела, почему-то кажется, что не очень похоже, но я ведь и не историк и почему-то в голове крутится, что под торпеды японцев попали два, а не один броненосец. А вот дальше читаю, и у меня глаза от удивления чуть на лоб не вылезают. А газету привёз из Костромы Фёдор, говорит, весь город гудит, как растревоженный улей, все про победы русского флота говорят. Он газеты еле достать смог, там ушлые прохиндеи-мальчишки разносчики стали из газет комплекты собирать и продавать по завышенной цене, вот и ему пришлось купить, так там газеты за все три первых дня войны...
Читаю дальше и моё удивление окончательно упёрлось в отметку "ОФИГЕТЬ". Хоть режьте, но про то, как в первый день войны днём в одиночку русский крейсер "Новик" вышел в атаку на броненосную эскадру и в ней потопил два лучших японских броненосца и один истребитель, я точно никогда не слышала. Ну, а про крейсер "Новик" помню, на нём служил офицер, который потом на батарее Цереля воевал...* Только он ведь маленький, как он броненосцы потопил? Ладно, может я здесь что-то не понимаю. А вот дальше в другой газете статья "Взыскание долгов по Чемульпински". Прочитала, сижу, газета на раскинутом подоле платья лежит, а я пытаюсь понять — это я так плохо историю знаю или здесь она какая-то другая? Если первое, то назначенную мной цель нужно пока не стало поздно реализовывать и уезжать в Канаду или Австралию. А если здесь история иначе пошла, то может и паниковать не нужно? А если я увезу Мишу и детей, а мои прогнозы не сбудутся, он же при всей любви не простит никогда! Господи! Как же хорошо, что я письмо с пророчествами, которое хотела написать так и не написала! Вот бы я в лужу села!
Так! Читаю ещё раз, продираясь сквозь все эти Яти и Фиты, Еры и Апострофы, не письменность, а кошмар шифровальщика! Остававшиеся в порту Чемульпо после нападения на наш крейсер "Варяг" и канонерку "Кореец" японские корабли были после вручения утром двадцать восьмого января ультиматума на глазах у тысяч свидетелей атакованы героическим русским крейсером "Новик". В результате этого беспрецедентного морского боя четыре японских крейсера и восемь миноносцев потоплены, а два крейсера "Чиода" и "Акаси" взяты призами, команды сдались. На них высажены перегонные команды из моряков "Варяга", "Корейца" и парохода Доброфлота "Сунгари". Бывшие японские корабли после минирования и уничтожения структуры портовых сооружений корейского порта Чемульпо покинули его в неизвестном направлении. Где теперь ждать героев в Артуре или Владивостоке не известно. Более подробно будет в следующих номерах газеты. Ну, и что, дорогая? Про "Варяга" помню, а вот про захват двух японских крейсеров, хоть стреляйте, никогда не слышала. Да и названия "Чиода" и "Акаси" я бы точно слышала, а не воспринимала их сейчас прочитанными впервые. Как остальные названия японских кораблей: броненосцы "Микаса" и "Асахи", броненосный крейсер "Асама", бронепалубные крейсера "Нанива", "Ниитака" и "Такачихо", я читаю впервые в жизни, как и про первые два, а такого быть не может. Теперь уж наверно дёргаться не стоит. Даже если история пойдёт по уже знакомому мне пути, надо просто не лезть в Москву и Питер, где во время революционной вакханалии очень легко попасть под чью-нибудь горячую руку, и тогда всегда будет возможность успеть спокойно уехать. Ну, не вижу я в себе задора Жанны Д'Арк и желания изменять историю и спасать Россию. Пупок надорвать легко. А моё главное дело сейчас — это моих детей спасти, вот за них я перед Богом и перед памятью Наденьки отвечаю... Нет, ну, что за ерунда такая? Ничего не понятно! Даже голова разболелась. И надо сказать Фёдору и Степаниде, чтобы газеты привозили, за политикой лучше внимательнее присматривать...
А что делать, если Михаила отправят на Дальний Восток? Его ведь там убить могут! Даже думать про это страшно, сердечко словно льдом сжало. А остановить его у меня получится? Вот, то-то и оно! Если я даже только намекну, что не хочу, чтобы он на войну поехал, то он разозлится. Нет, если скажу, то это просто моё женское беспокойство о любимом, а вот если настаивать стану, тогда решит, что я его хочу к юбке своей приковать. А он ведь офицер и для него смысл не в службе, а в войне и защите Отечества, и то, что на войне убивают для него так же естественно, как для моряка риск утонуть. Да и имею ли я право вставать на пути того, кого люблю? Рассудительная часть меня такая умная, а сердце болит, что завыть хочется! Мне же без Коршунова жизни нет! Что мне делать? Кто бы подсказал?...
Но при маленьких детках у мамы времени на долгие раздумья и мечтания не остаётся. Знаете, мне даже кажется, что дети моментально чувствуют, если мама задумалась или размечталась и просто из ревности ей сразу устраивают такой краковяк, что небесам жарко становится. Каждый детёныш по сути своей абсолютный эгоист, он пока осознал себя, и его "Я" — центр вселенной. Пусть она пока ещё совсем маленькая, но в ней всё крутится вокруг него, чем поддерживает это восприятие. А тут... Ну, вы представьте, его собственная мамочка посмела от его центромирного величества отвлечься! А ну-ка, быстро, к ногтю её! Может, немного утрирую, но внешние проявления именно такие.
А потом приехал радостный Михаил. И чему он радуется? Вот оно так и есть. Его корпус решено перебрасывать на восток, уже пришёл приказ из военного министерства. И только увидев у меня на глазах слезы, немного смутился и стал оправдываться и успокаивать меня. И куда мне здесь лезть с отговариванием его от участия в войне? Я же только вякну слово, как он меня оттолкнёт. Мальчишкам просто обязательно чем-нибудь меряться. И ведь дело даже не в том, что говорят, что на войну офицеры за крестами едут, нет, отказываться не будут, но посыл глубже и важнее. Да и кресты можно и так получить, вон у Михаила на груди красный крест ордена святого равноапостольного князя Владимира четвёртой степени за безупречную службу, только он без мечей, это значит, что получен не за войну, а за выслугу, я ж теперь офицерская жена и некоторые вещи понимать стала...
Потом стала расспрашивать мужа. Обалдеть можно! Война уже идёт, флот воюет, а военное министерство неторопливо разрабатывает планы по перебазированию войск к военному театру. И по пришедшему приказу переброска корпуса намечена на начало августа, хотя приказано быть готовыми к началу июля. На минуточку, сейчас конец января, представляете мои круглые глаза от безумной стремительности маневров здешних военных. Впрочем, быстро себя осадила, что даже в нашу Великую Отечественную, когда уже были автомобили, танки и самолёты, главный способ перемещения пехоты был пешком. А единственная железная дорога на Дальний Восток сейчас даже не целая, а имеет разрыв в районе Байкала, где все вынуждены перегружаться из поездов западного участка после переправы через озеро на поезда восточного отрезка. А после подаренной мне мужем волшебной ночи нежности и ласки, я как-то вдруг успокоилась, что волноваться никакого смысла, от судьбы не уйдёшь, и будет, что суждено. А моё женское дело — ждать и любить, молиться и беречь наших детей...
Дальше на востоке продолжало твориться что-то несусветное. Наш флот воевал и громил японцев. Дошло до того, что в войну влезли наглы, и в бой вступили наши и их корабли, при этом официально Россия с Британией не объявили друг другу войну. А наши вдвое меньшим числом утопили сначала одну английскую эскадру, потом другую. А ещё до этого была битва при острове Хай-Ян-Дао, в которой наша эскадра под командованием адмирала Макарова разгромила практически весь флот Японии, и не допустила высадки войск генерала Ноги на берег Ляодунского полуострова. Дальше шоком стало сообщение, что императрица упала с лестницы и выкинула плод. Это уже вообще ни в какие ворота! Там же больной Цесаревич родиться должен, а дальше вся камарилья с Распутиным и прочими. На Пасху взорвали бомбу во время крестного хода, и погибло множество народа. Среди погибших дочь Николая второго, а другая тяжело раненая умерла в первую ночь. Сам Император лишился ноги, после чего написал отречение от трона в пользу брата и Цесаревича Георгия. Я уже совсем перестала что-то понимать. Но от моих обязанностей жены и матери меня никто ведь не освобождал...
Вдруг пришла телеграмма от Михаила, что он просит меня с детьми срочно приехать к нему, что его в составе группы квартирьеров отправляют на Дальний Восток раньше войск корпуса. Собрались и выехали к мужу. Михаил очень просил меня приехать к нему с детьми, ему очень хочется показать их своим сослуживцам. Но всё как-то находились причины откладывать поездку. Я даже как-то спрашивала у мужа, а не очень ли вызывающе, что я живу так далеко, а не в гарнизоне, как положено наверно любящей офицерской жене. Михаил меня успокоил, что это совсем не обязательно и не является показателем. И даже негласно считается, что наличие под боком семьи у обер-офицера является отвлекающим от службы фактором. Что начинающие офицеры должны так выкладываться на службе, чтобы сил на семью уже не оставалось. Многие живут в гарнизоне с семьями, но чаще всего это те, у кого нет другого места для проживания вроде имений или родительских гнёзд, ну, или просто не хотят с ними жить. А вот иногда приехать навестить проходящего службу мужа и отца — это хороший тон, "бонтон", как рекут французы...
Можете себе представить эту поездку — Моисеево переселение, цыганский табор или обоз Мамаевой орды. Куча народа, вещей, четверо маленьких детей и маленькая собачка. Ну, а куда Уголька денешь, тем более, что Тяпин сыночек воспринимается нами членом семьи, таким же непременным, как любой из нас. Я опасалась вначале, что дети по непониманию щенка затискают, тем более, что он в мамочку совсем мелкий получился. Но он быстро всех воспитал, не дожидаясь последствий, кого куснул, не сильно, но чувствительно, на кого тявкнул-рыкнул, но уважать себя заставил. При этом ужасно переживает, если кто-то из малышей плачет и норовит сразу залезть несчастному на руки и вылизывает слёзы и носом тычется успокаивая. У него язычок немного шершавенький и это вылизывание щекотное и скоро слёзы прекращаются и плакса уже отбивается от утешителя хихикая от щекотки. До Москвы добирались поездом, где Татьяна попросила оставить с ней внучку на время нашей поездки, ведь задерживаться у папочки больше недели мы не планировали. А дальше поехали своим ходом. Наняли карету четвериком для меня с детьми и две коляски — двуколки для остальных и вещей. Вообще, со здешними средствами передвижения всё довольно не просто. Видов и названий не меньше, чем видов машин. Ну, а кто из вас сможет чётко на глазок отличить бричку, ландо, коляску, тарантас, пролётку, визитку, одноколку и двуколку и это ещё далеко не все названия. Но вот с каретой мне популярно объяснили. Если просто, то разница прежде всего в размере и комфорте, это как лимузин и обычная микролитражка. Здесь у большинства колясок и иже с ним колёса подрессорены, но не нужно думать, что это полная замена автомобильной подвески моего времени. Рессоры — это пружинящие пластины, но при них нет амортизаторов, то есть они, конечно, гасят толчки от неровности дороги, но в ответ раскачиваются от всей души. И здесь имеет большое значение подрессоренная масса. А вот в этом сравниваться с каретой никто не сможет, она может самая тяжёлая из всех повозок и поэтому её почти не раскачивает, и она обеспечивает самое комфортное передвижение. А кроме этого у кареты очень большая вместимость, это не четверо в обычной коляске, почти сидящие друг у друга на коленях. Как в салоне Лады-Калины, честное слово. В карете места гораздо больше, с каждой стороны диваны на трёх не мелких взрослых и боковой диван ещё на двоих-троих. Часто ещё два откидных сиденья рядом с дверкой. С учётом погоды мы выбрали открытую карету, у неё есть натяжной тент от дождя, а пока можно ехать открыто. До летней жары и сухости, когда над дрогами будет висеть пылища ещё куча времени. В карете я с детьми, Уголёк и Лиза, само собой вещи, можно было гораздо больше народа взять и не брать одну из колясок, но ехать довольно далеко, а то, что дети имеют возможность в карете двигаться — очень помогает им легче перенести дорогу. А узнав наш маршрут, возникло неодолимое желание навестить могилу моей мамочки и Надюшки, только волновалась, что может помешать Ковырин, если встретится и меня узнает. Тут даже не физическая угроза с его стороны, а просто возможная очередная безобразная сцена при детях, кучере и Лизавете. На подъезде к месту отправила обе коляски прямо в город, где жила моя крёстная, может и живёт, едва ли стану её навещать, а сама приказала кучеру свернуть к деревне, где прошло моё детство. Мимо станции проедем, когда уже будем уезжать. Быть узнанной я не боялась, невозможно сопоставить бегавшую здесь босоногую Дуньку и меня сейчас с детьми в роскошной большой карете, в богатом наряде. Да за пару моих серёжек всю деревню купить можно, да, и изменилась я за прошедшие годы сильно. На удивление я с трудом узнавала окрестности, память сильно трансформировала мои детские воспоминания. На всякий случай спросила у незнакомого мальчугана о Ковырине, даже случайно с ним встречаться не хотелось. Никаких чувств к нему не было, тем более, когда узнала, что он мне ещё и не родной по крови, я некоторое время продолжала играть роль его ребёнка, потом уехала не оглядываясь. Наверно поэтому, когда он ворвался ко мне в Москве, мне дурно стало, ведь вычеркнула его из своей жизни, это как мертвец с того света. Мальчишка сказал, что Ковырин уже умер, я испытала удовлетворение, что он точно не помешает моим планам, больше ничего внутри не шевельнулось. Спросила у мальчика как лучше проехать к храму, ведь направлять кучера мне, а карету запряжённую четвериком развернуть даже труднее, чем в моём прошлом мире гружёную фуру. Дала мальчишке заработанный гривенник...
