Её спутник, очевидно, супруг, с рассеянной улыбочкой кивал в такт супружницовым словесам. Со столь блаженным видом, что не было сомнений — ликует, что целью тёткиного красноречия хоть на какое-то время оказался не он.
— Молчать!!! — рявкнул пристав через пять минут, явно опасаясь в словесном водопаде утонуть. — Городовой служка Несон, выслушайте горожанку!
Один из подчинённых на пристава взглянул столь скорбно, что я его пожалел. Но ментовское сердце городового было к тонким материям чуждо, так что служка отправился на церебральное растерзание в уши.
А мы услышали изумлённый голос Олы.
— Любушка, так вроде трое татей же было, как мы не заметили-то? — полюбопытствовала она у подружки.
Люба на это зашушукала Оле на ушко, а мы с приставом фактически синхронно улыбнулись, но потом не менее взаимно рожами посуровели.
Тем временем, избавленный от церебрального изнасилования служка приподнял откатившуюся башку главного.
— Извольте взглянуть, Велеполк Велесович! — помахивая добычей сказал городовой.
— Да уж, — задумчиво протянул пристав. — Забияки известные. Судьбу нашли, давно искали.
— Забияки, господин пристав? — полюбопытствовал я, чувствуя, что размер геморроя может быть и меньше, чем я ожидал.
Так-то я был готов к воплям “лови татя” и бегству, с предварительным локальным звиздецом для ловильщиков. Или разбирательству — как-то, были у меня подозрения, что троица — служки приказа, просто ещё более отбитые, чем вчерашний. Но если городовой их “забияками” кличет… Надо разбираться.
— А вы… ах да. И господин Стрижич, извольте силу чародейскую не являть, сделайте милость!
— Да, после боя…
— Так я не в претензии, но нападать на вас не тщусь. Я порядок блюду! — приосанился Велесыч.
Ну и перестал я фонить, благо надышаться Велесыч уже успел. И поведал он такую историю, что троица, точнее, пятёрка родовичей — забияки. В смысле бретеры, не вполне, но близко. Вроде как “по закону” задирались, что заканчивалось как увечьями, так и смертями задираемых. И, судя по недомолвкам, именно наёмники, а вот со мной — сам городовой плечами пожал, мол, не ведает, с чего. Обычно вызов, оскорбления. А в подворотне… на этом посмотрел на меня городовой ментовским взглядом, потом на кучку запчастей забияк, да и махнул рукой.
Откланялся, да и утопал. Претензий предъявлять не за что и некому. Служки (первый, после общения с сыто отдувающейся, аки упырь, тёткой слегка пошатывался и обозревал Мир расфокусированным взглядом) занялись прибором мясокомбината. А я, отъехав от места раздел… разборок, обратился к девчонкам.
— Вы как? Домой сегодня?
— Стригор Стрижич, а в театр не поедем? — обиженно надулась Ола.
— Сами смотрите, девы. Можно поехать, а если взволнованы…
— Поедем! Пожалуйста? — выдала забавную конструкцию Ола, на что Люба покивала.
— Значит, едем, успеваем вроде, только побыстрее надо, — решил я.
Ну решили, а мои мысли о “душевных травмах”... Да я сам, похоже, больше травмирован, чем девчонки. В даймоническую душу, телу-то пофиг, отметил я. Ладно, а вообще — что это, мать его, было-то?
Ну, положим, нарывалась троица на дуэль. Возможно. Но не успели — моя дуэльная перчатка оказалась тяжелее. Летально, мда.
Но они — “забияки”. Не будут они, по логике, просто так нарываться. Как минимум — им заплатить должны. Или настоятельно “попросить”, напомнил я сам себе вчерашнего хама. Ну, возможно, хоть и странно.
Или академики могли, которых я после экзамена ихними мордасами в их же фекальность словесно макнул, начал прикидывать я. Вроде больше никого в Стольном Граде моя куртуазная изысканность не сумела задеть. Ну и леший с дохлыми трупами бретеров, в принципе.
Вопрос с манифестацией даймонической атрибутики важнее. Но, наверное, отложим на ночь, прикинул я, увидев здоровенные дерева-колонны Имперского Театра, возвышавшегося на противоположной стороне немалой площади.
Я тут культурно время провести, в конце концов! И никакие хамы и быдлы, вдобавок ещё и дохлые, мои культурные, социальные и романтические порывы не остановят!
На этом моменте я начал натурально звереть. Давешний хам и ещё какой-то родович целенаправленной парой чесали к нашей троице, пересекавшей середину площади.
“Только не насмерть!” — пискнул в сознании голосёнка, видимо — здравого смысла. И здравый смысл прав, признал я, несколько сбавив в озверении. И даже с кладенца лапу убрал, добрейшей и уравновешеннейшей я души человек!
— Стрижич! — проорал хам. — Вам велено… кхххх… — ухватился он за горло, но горло было ни при чём.
А что кислород в альвеолы не поступает — сам, блин, виноват. И не насмерть я, вырублю — и пусть полежит, да. Ну реально — достали честного Стрижича, блин!
Спутник корчившегося хама растерянно забегал взглядом с него на меня. Кстати, был он Погибыч, с гиперразвитым плечевым поясом и грудной клеткой.
Ну а я, дождавшись, когда хам вырубится, колдунствовать перестал, с улыбкой уставился на Погибыча.
— Хамил, — ткнул я лапой в прикорнувшего хама. — Опричный Приказ?
— Ээээ… мда… это… Да, господин Стрижич, — взял себя в руки родович, убедившись, что хам не помирает смертью хамских. — Подьячий Опричного Приказа, Погимудр Погибыч. Голова приказа шлёт вам привет и приглашение, господин Стрижич, — на этих словах он склонился над хамом, извлёк из хамских недр костяную пластинку и протянул мне.
— Благодарю вас, господин подьячий, непременно буду, — не стал я кривляться. — Блага вам, опаздываем, — махнул я лапой в сторону театры.
— Блага, успеете, господин Стрижич, действо не скоро, — слегка улыбнулся подьячий и выразительно потыкал в хама.
— Без сознания. Воздуха не хватило на слова поносные, просто воздуха не хватило, — на что Погибыч понимающе кивнул.
Ну, терпимо, в целом. Что-то из-под меня надо, но не сильно. А Горич ентот, или как его там — и вправду хамло охреневшее. А может — стандарт “работы с населением”. А вежливый Погибыч появляется, если хамы по рылу получают, тоже вариант возможный. Но так же хамов не напасёсси, хмыкнул я и забил. Театра нас ждала.
И была театра вполне себе театрой. С ложами, галеркой, сценой. И играли там люди, правда, хрен поймёшь, родовичи или просто — далеко. Мы с девчонками расположились в ложе, на высоте метров десяти над сценой, ну и в отдалении. Но тут “театральные бинокли” были явно не нужны — строение глаз позволяло за действом следить. И строение ухов — слухать.
И… ну так, интересно. Не в плане сюжета постановки — довольно типичная история любви, ненависти и прочего там подобного. Интересно было то, что театр был архетипичным. То есть, актёры масок не носили. Но были ими. Любовник, Злодей, Герой — именно архетипы. И учитывая, что играли они именно их, а не пытались рядиться под людей с театрализацией головного мозга — выходило именно интересно.
То есть, не могу сказать, что мне вот прям понравилось, но всяко лучше показных ужимок. И ходить, если девчонки захотят, буду. Не самое раздражающее времяпрепровождение, даже иногда интересно немного, отметил я.
В общем, досмотрели пьесу, где все всех убили и отымели — что интересно, не на сцене, всё архетипично, эротикой и близко не пахло.
— Понравилось? — уточнил я у девчонок, по дороге домой.
— Очень, Стригор Стрижич, — выдала Люба.
— И мне. Но опера мне больше понравилась, — выдала Ола.
— Ну значит будем и туда, и сюда ходить время от времени, — постановил я.
А после извлёк из лифчика доспеха пластинку. До того я принципиально не смотрел, чтоб не портить вечер. И было на ней нацарапано такое послание:
Сим приглашается родович Стригор Стрижич, из Болотного Лога, в Имперский Опричный Приказ. Поелику имеется к рекомому Стригору Стрижичу у Приказа вопросы и интерес.
Г.И.О.П. Тенетница.
19. Паучий танец
Прочитав эту записулину, хотя, скорее эфирулину — костяная пластина с вытравленной эфиром надписью, я впал в глубокую задумчивость. И так же задумчиво доехал до дома, задумчиво перекусил, задумчиво был перевозбуждёнными девчонками оттра… любовью, в общем, они с задумчивым мной позанимались. И уснули под боками, задумчивым мной приобнятые.
Первое — это нихера не “официальное послание Приказа”. Не по форме — по форме-то всё нормально. По содержанию — официальное делопроизводство гораздо более велеречиво и архаично. То есть, если подумать, выходит такая картина: хамский Горич направляется к моей персоне, посылается в соответствующем направлении. И, похоже, подбегает к этой Тенетнице, ябедничать, как в егойную хамскую душонку плюнули. После чего эта имперская дама (а ток остаточного эфира от пластинки однозначен — разум) небрежно, даже не задумываясь, ляпает костяную пластинку. Типа как приглашение на обед, или что-то такое. И пихает в хамского Горича, откуда тёзка моей золовки пластинку и извлёк.
А даёт это нам вот что: мной, таким замечательным, и вправду не особо заинтересованы. Ну так, наполшишечки. Непонятно, чем я этих опричных товарищей заинтересовал, ну да ладно.
Далее, вопрос самой этой Тенетницы, паучихи этакой. Женщины имперскими приказами не руководили, вот совсем и вообще. То есть, в Родах было по-разному. В среднем по родовнице — выходил перекос в патриархат, в этом случае роль играла чистая физиология. Но пробивная и зубастая дамочка не раз и не два возглавляла Род. На данный момент три старших Рода, вроде бы, возглавляются Хозяйками, а не Главой.
Но у имперского рода показной, хотя чёрт знает насколько показной, патриархат. Имперские дамы не мелькают в книгах, не видел я их нигде (хотя и не особо где-то был, но имперцы встречались, не раз. А вот имперки — шиш). В целом — оправдано проводимой Империей политикой моногамии и социокультурными вывертами.
Точнее так: в рамках законов Империи, они просто ими руководствуются. В том, что патриархат в Империи так уж нужен — я вот нихрена не уверен, но политика такова. Не махровый он, но ощутимый, как ни крути.
И вот, глава спецслужбы — дама. Вопрос не в том, что три К, а в том что это не принято, странно. Особенно учитывая, что “женские” Приказы, типа там Призрения Немощных (довольно любопытный, хотя невнятный эквивалент минздрава с социальной помощью в одном флаконе. Ну, например, как я понял, при неурожае именно эти призрельщики разверзают закрома и голодающих подкармливают, да и лечат) возглавляют мужчины, а вот тут — спецслужба…
В общем, занятно, если не мыслеблудствовать. Ну и имечко данной дамы символизирует. Паучиха, да уж.
Ладно, смотаюсь я в этот Приказ, никуда не денусь. Моя барственность в лицо нахер изволит посылать, а не через посредников и вообще. А что посылать придётся — почти сто процентов, единственное из реального, что в голову приходит, это на службу позовут.
А идти на службу я, как бы, не собираюсь. Хотя… ладно, посмотрим, но вероятность посыла весьма высока. И как бы после него мне из Стольного Града валить бы не пришлось, и хорошо, если спокойно, а не бегом.
Впрочем — надо будет, так и свалю. Вернусь в Лог, займусь занятиями сам. Правда, вернусь, наверное, через другие города, пусть не столичные, но покрупнее. Посмотрим, что там интересного, может и найдётся что, прикинул я.
Но обидно, конечно, тут не поспоришь. И ключик к “даймону в плоти” постепенно проявляется. Мне бы месяцок, я бы… Да ладно, есть как есть.
Так, девчонки дома остаются, это раз. Далее, бумажку им надо справить и денежку оставить. Так-то она и так у них под рукой, но дозволение надо. Чтобы, если симурга пришлю — садились на бегуна и валили в Лог. Охранителя бы им ещё, впрочем — с Любой поговорю, купеческая дочка.
А я — либо догоню… Либо тоже догоню, но уже не Стригор, мдя. Потому что в то, что с даймоном местные что-то сотворить смогут — верится с трудом, а вот тело прибить — более чем. Ну а потенциальные убивальщики в добровольные доноры вызовутся, в этом случае ничего не дёрнется. Да и опыт есть…
Блин, вот я балбес всё-таки, дошло до меня. Мне же, чтоб до закромов академических добраться… Хотя нет, это СЛИШКОМ, из любого положения. И Стригор помрёт, потому как тела без души такое свойство имеют, а я девчонок потеряю, с-с-студентика и Лог брошу. Не вариант, в общем.
Ну и попасть в тело, не сожрав душу, я теоретически не смогу. А жрать души у меня желания нет никакого. Вот убийцы, например — запросто.
Хотя, если разобраться, Стригор, Гемина убивший… Ну не слишком по-скотски поступил. Скажем так — сейчас, в центре Пущи, встретив какого-нибудь хреномордого кракозябру, эфиром фонящего, я тоже могу кракозябру этого прибить, не задумываясь. По большому счёту, не повезло нам обоим, но Стригору больше, подвёл итог я. Конфликт культур и реалий, виноватых, по большому счёту, нет. А итог мне, по большому счёту, нравится. Ну и Стригору пусть нравится, раз уж мы то, что едим, казуистически отметил я.
И стал прикидывать расклады на случай полной жопы. В смысле меня в Приказе смертью убьют, ну а я новое тело заимею.
Для начала — надо Стрижичем становиться взад, в таких раскладах. Девчонок я не хочу терять категорически. Они — и ответственность, и радость, и связь с человеками. А объяснять, почему они с посторонним хмырём должны групенсексом трахаться и вообще — любить и радоваться, хрен выйдет.
И выходит, что надо моделировать и корячиться не в биолаборатории и подопытных, а на потенциальном себе. Так, ну образец ДНК и надсердечника я заимею, они сейчас я. И погрузился я в эфир, а в эфире — в терминал Архива.
В процессе расчётов мимо пролетел ком стенаний и мыслей, всё как в прошлые разы, но я просто переместился к терминалу, махнув на всякие эфирные пертурбации. Интересно, конечно, что за фигня, но не до того.
И в очередной раз я с прискорбием убедился в собственной интеллектуальной незрелости, мдя. Не гений я, даже туповат, как ни прискорбно признавать.
Мне НЕ НУЖНО тело человека, родовича и прочее, чтобы после смерти текущего тела стать живым Стригором. Не помешает, безусловно, это банально удобно, но…
Но я могу сейчас вырастить клона. Идеально идентичного, без души. И будет он спокойно храниться лет десять-пятнадцать, ожидая моего вселения или не вселения.
