Решив отдохнуть, я присела на диван, где удобно расположились Андрей и Василиса. Посмотрев на меня, они улыбнулись.
— Хорошо повеселилась?— поинтересовался Любимов.
— Просто отлично! Мне давно так хорошо не было.
— Мы видели.— Закивала актриса.— Я так понимаю, тебе уже выделили комнату.
— Выделили. На четвертом этаже...
— Последняя по коридору?— Сощурил голубые, как и у Артёма, глазки Андрей.
— Да, а что такое?
— Эта комната отца. Артём туда обычно никого не пускает. Сам там живет, но другим заходить не разрешает....
— Вы что вместе ночевать будете?— удивилась Васька.
— Не будем! Артём сказал, что я буду одна. А почему он туда никого не пускает? И отца тоже?
— Он сам больше не живет там,— туманно отозвался молодой человек, переводя тему.
А вот мне казалось странным, что Шмелёв выгнал отца из комнаты. Что он там делает? Наркотиками торгует? А что, по Артёму сразу видно, что он не совсем нормальный.
— А где наш именинник?— Огляделся Андрей, прижимая девушку к себе. Кажется, он даже сам не замечает, как временами сильно прижимает ее к себе. Словно боится потерять. Но Василиса здесь и уходить не собирается. Чего он боится?
— Я видела, как он во двор сбежал.— Актриса показала пальцем в нужном направлении. Ее возлюбленный встал с дивана и вышел на улицу. Его не было пары минут, но с лицом творилось что-то странное: умиротворенная улыбка освещала его лицо.
— Ну, где он?— полюбопытствовала я, как бы невзначай, стараясь сделать свое лицо не заинтересованным.
— Во дворе, на качелях качается. Кстати, тебя звал.
— Меня? Зачем?
Андрей лишь пожал плечами. Я встала с насиженного места и поправила платье. И прежде чем я успела уйти, молодой человек успел мне всучить бутылку виски.
На улице оказалось очень холодно, особенно если учесть, что ничего кроме платья на мне не было. Ежась от сильного ветра, подошла к качелям, где и катался Шмелёв, чуть-чуть отталкиваясь ногами от земли.
— Ты замерзла,— полуутвердительно сказал блондин, освобождая место рядом с собой.— Садись.
Я безропотно послушалась и протянула парню полупустую бутылку. Артём взял ее, задевая своими пальцами мои и поставил ее к ногам. Даже спасибо не сказал.
Разнервничавшись рядом с Артёмом, я судорожно поправила подол и нащупала в складках юбки квадратный предмет. Улыбнувшись сама себе, расстегнула молнию и достала маленькую, обтянутую синим бархатом коробку, и протянула ее имениннику.
— Что это?— удивился блондин.— Ты уже подарила мне подарок.
— Это еще один. Думаю, тебе нужна защита,— улыбнулась я, разглядывая любопытного Артёма, решившего узнать, что же я еще могу подарить. Только увиденное ввело его в еще большее удивление.
На синем бархате лежало серебренное колечко 'Спаси! Сохрани!'. Когда я его увидела, сразу вспомнила о Шмелёве.
— Аня, не кажется, что нам уже давно пора поговорить.
— О чем ты хочешь поговорить, Артём?
Поцеловав колечко, молодой человек надел его на указательный палец левой руки и ответил:
— О нас, Аня. О нас!
Глава тридцатая. Давай попробуем?
Это загадочное 'нас' напугало меня до потери пульса. Съежившись в комочек, я отсела от Артёма. Не понимаю, о чем нам говорит? О том, что мы не подходим друг другу? Да это и так известно, даже говорить об этом не стоит. Или может он сейчас скажет, что уже замучился со мной и пошлет куда подальше. Это вариант! Шмелёв, наверное, нашел себе более сговорчивую девушку, а меня отошлет за ненадобностью.
— Чего ты, глупая, напугалась?— поинтересовался блондинчик, когда я в очередной раз отодвинулась.— Есть я тебя не собираюсь.
— Кто тебя знает.— Пожала плечами.— Если вспомнить первое впечатление о тебе...
— И какое же оно было? Я ведь был неотразим? Можешь не отвечать — я знаю, что именно так и было,— широко улыбнулся Артём, заставляя меня почувствовать неземную нежность. Так же мне хотелось потискать его за щечки, как маленького. Ну, как можно быть таким красивым? Риторический вопрос!
— Я сразу поняла, что ты маньяк. Причем со стажем!
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень добрая? Я уверен на сто процентов, что нет.— Сделал сомнительный комплемент молодой человек.— Но я не об этом хотел поговорить, Ань.— В один миг Артём стал серьезным.
— Я слышала, ты хотел поговорить о нас. Только я не понимаю с чего бы вдруг. Нас — никогда не было и не будет.
— Почему ты думаешь, что не будет?— тихо поинтересовался Артем. От его шепота у меня по коже прошли мурашки. Стадом.
Как ему объяснить? Да он скорей всего и сам все прекрасно понимает. Рядом с ним я кажусь серой мышкой, невзрачной девочкой. Рядом с ним я теряю себя, потому что его блеск затмевает, оставляя рядом с собой лишь серое размытое пятно. Хоть сегодня я убедилась, что серый цвет имеет много оттенков и не всегда они унылые — главное смотреть вглубь. Но я.... Кажется, мне пора отправиться к психологу, чтобы он что-нибудь сделал с моей заниженной самооценкой, иначе она упадет ниже плинтуса.
Молчание — золото! Вот и решила промолчать. Ну не знаю, что ему ответить, хоть убейте!
— Аня, в чем дело? Я не достоин тебя?
— Дело не в тебе, Тём. Посмотри на себя и на меня — мы с тобой разные. Совершенно разные. Как две параллельные, которые никогда не пересекутся. Я не понимаю, что еще тебе нужно.
— Я хочу отношений. С тобой. Неужели, это так трудно понять? Мне уже осточертела свобода, и очень вовремя, потому что есть ты.
— Я нужна тебе только потому, что больше нет никого?— задала глупый вопрос. И только потом поняла, что вокруг девок-то полно!
— Нет, не поэтому. Ты мне нравишься. Я уже и забыл, кода мне в последний раз нравились девушки так сильно, как ты. Аняяя,— протянул Артём, проводя указательным пальцем, на котором находился мой подарок, по голой шее. Я и забыла, что нахожусь на улице в одном платье. Только холод отступил на второй план, на первом же был Артём.
— Что ты потеряешь, если мы попробуем? Я ведь нравлюсь тебе, не отрицай.
Бери выше! Я люблю тебя!!!
— Я не буду отрицать. Ты мне... симпатичен. Но строить отношения...
Молодой человек замолчал, видимо ругает себя за то, что решил завязать этот разговор. А я ругала себя за свою трусость. Но как мне сделать так, чтобы мои страхи ушли и никогда не возвращались? Как забыть про отца, ушедшего из семьи, и про первые неудачные отношения? Как говориться и хочется и колется. Только не пойму, чего же больше хочется.
— Я встречался с Мариной почти год,— непонятно к чему молодой человек начал рассказывать мне про своих бывших девушек. Долго ведь рассказывать придется, я уверена, что она у него не одна была. Так что я точно замерзну, выслушивая про похождения Казановы.
— Она мне нравилась. Сильно нравилась. Но я сбежал от нее, как только понял, что может случиться дальше. Она постоянно говорила про наше совместное будущее, часто оставалась у меня ночевать, даже дубликат ключей себе сделала. Наверное, поэтому и уехал на год учиться за границу. Она расставаться не хотела, поэтому сделала по-своему. Пока меня не было, она развлекалась, а когда вернулся, перевелась в наш институт, чтобы меня вернуть.
— Зачем ты все это мне рассказываешь?— удивилась я.
— Не знаю. Возможно, потому, что рядом с тобой легко и можно говорить обо всем.
На несколько минут вновь воцарилась тишина. Я пыталась переварить полученную информацию, но получалось плоховато.
Заметив, что я дрожу, Шмелёв сбегал за теплым пледом, который приятной тяжестью опустился мне на плечи. Он продолжал раскачивать качели. А я ведь мечтала на них покататься.
— Ань, чего ты боишься?
Посмотрев в окно, я заметила, как в него на нас недовольно смотрит какая-то девица. Ох, лучше мне по вечерам не выходить на улицу, иначе мне все поклонницы Артёма устроят темную.
— С ней ты тоже встречался?— кивнула я в сторону больного стрельчатого окна, проигнорировав вопрос парня.
— Ты хочешь узнать про всех, с кем я встречался? А про тех с кем не встречался тоже рассказывать?— захлопал ресницами Артём. Вооот! Теперь я узнаю Артёма Шмелёва. А то я уж грешным делом подумала, что его инопланетяне украли и провели парочку опытов. А нет, он просто умеет хорошо притворяться милым парнем.
— Тогда лучше про тех, с кем ты не встречался. Уверена, что это список окажется горааааздо меньше!— воскликнула я.
— Аня, это не смешно. Зачем ты пытаешься все усложнить? Сейчас я говорю не о прошлом, не о будущем, а о настоящем. О нашем настоящем. Я хочу быть с тобой. Ты тоже этого хочешь, я это вижу.
— Я боюсь,— пришлось признаться мне.
— Чего именно ты боишься?
— Ошибиться вновь. Мне страшно, что новые отношения могут оказаться еще хуже, чем старые. Я боюсь, что вновь буду страдать. Я этого не хочу.
— Все ошибаются. Если всего бояться, то лучше сидеть дома и никуда не выходить. Жизнь это череда проб и ошибок. Однажды наступив на грабли, ты будешь обходить эту дорогу, но не знаешь, что окажется на другой. А там может оказаться тупик, из которого не сможешь выбраться. Благодаря своим ошибкам ты зарабатываешь опыт. Не ошибается лишь тот, кто не пробовал.
— Красиво говоришь,— улыбнулась я.
Такого Артёма я еще не знаю. Учится вроде бы не на философа, а говорит про вещи, как настоящий философ. И самое интересное — нет в нем сейчас игривости, он серьезен, как никогда. Именно это для меня и было странно, я привыкла к Артёму-раздолбаю.
— Но ты все равно боишься?
Я не стала отрицать. Пару предложений не уменьшат мои страхи. Я даже не знаю, что для этого надо сделать.
— Человек должен постоянно идти. Именно так он находит себя. Он ошибается, но вновь идет. Движение — жизнь, а останавливаясь, человек умирает. Ты тоже хочешь умереть?
— Не хочу,— напугалась я.
— Я знаю людей, которые из-за страхов спрятались в кокон. И страхи это разные. Кто-то боится потерь, кто-то боли, кто-то слез. Неважно чего они боятся, но закрывшись внутри себя, они медленно умирают. Ты боишься перебороть себя, но в таком случае ты никогда не будешь счастлива. Проведя в себе слишком долго, настанет такой момент, что вытащить тебя оттуда будет просто невозможно. Даже ты этого не сможешь. Ты умрешь окончательно.
— А ты живешь, значит?— разозлилась я на слова Артёма. А больше всего меня бесило то, что он прав. Я закрываюсь в себе, боясь отношений и разочарований.— С твоим-то образом жизни. Это жизнь? Это движение, да?
— Я хотя бы пробую. Ошибаюсь и пробую опять. А ты, как страус — спрятала голову в песок и фальшиво улыбаешься, пытаясь доказать всему миру, что счастлива!
— А может я и правда счастлива.
— Да?— скептически усмехнулся Артём.— И чего же у тебя такого в жизни, что ты счастлива? Семья, подруга и учеба?
— Именно!
— Для своей подружки Карины и Максима ты лишняя. Неужели ты до старости будешь ходить за ними хвостиком, и смотреть на чужое счастье?
— Я не хожу за ними хвостиком!— воскликнула я, пытаясь удержать не прошеные слезы. Вот ведь сволочь по самому больному бьет!
— Неужели, смотря на друзей, тебе не хочется счастья?
Хочется! Еще как хочется! Но я боюсь! Боги, как же я боюсь!
— По глазам вижу, что хочешь. Неужели страх ошибиться так велик, что из-за него ты упустишь настоящее счастье,— мягко, обволакивающе, словно гель для душа говорил Артём.
Знаю, сравнение с гелем для душа — глупо, но именно это и пришло мне в голову.
— С чего ты взял, что именно ты мое счастье?
— Не попробовав, ты этого никогда не узнаешь,— философски заключил Шмелёв.— Страх это не самый лучший советчик. Он делает людей несчастными. И ты несчастна. Ошибившись единожды, ты будешь бояться всегда. Он надевает шоры на глаза, и ты не видишь очевидных вещей.
— Я вижу, что ты бабник.
— Аня, я и сам это знаю,— рассеялся парень.— Но когда я сплю неделю с одной, ко второй не бегаю. Так что можно сказать, что я очень даже верный.
Артём встал с качелей и прошелся взад-вперед. Потом он сделал то, из-за чего мои мысли, словно испуганные пташки, улетели прочь. Он оперся руками на спинку качелей по обе стороны от меня. При этом его лицо оказалось в непозволительной близости от моего. Я чувствовала его дыхание. Такое горячее, что захотелось сбросить плед. Да и платье тоже! Боже, ну и мысли мне в голову лезут! Они разве с нормальными не разбежались?
— Я серьезно, Ань. Давай попробуем?— шепотом спросил Артём.
— А нынешние наши взаимоотношения, чем тебе не нравятся?— спросила я очередную глупость. Но надо заметить Артём нашел, что на нее ответить.
— Я хочу смотреть на тебя так, как сейчас, а не издалека. К тому же из аудитории ты редко выходишь. Я хочу делать вот так,— поцеловал меня в губы. Мало, но страстно,— всегда, а не на очередном детском свидании, с трудом мной выбитом. Я хочу быть с тобой. Что в этом непонятного?
— Все понятно,— кивнула я, внимательно смотря парню в голубые глаза. Что я там хотела найти — не знаю. Просто любовалась, слишком красивые они. Большие, чистого небесного цвета, обрамленные длинными серо-коричневыми ресницами. Никогда так близко его не видела.
— Но ты все равно боишься?
— Боюсь,— кивнула я.
— Ты еще такой ребенок! Я не понимаю, что я в тебе нашел,— начал заводиться Шмелёв, отходя от меня.— Вокруг столько взрослых красивых девушек, а мне нужна маленькая, глупенькая девочка с комплексом неполноценности, которая боится отношений лишь потому, что у нее один раз не сложилось. Некоторые по десять раз ошибаются и не сдаются, а ты ошиблась раз.
Я упорно продолжала молчать, стараясь не заплакать. И как он так хорошо успел меня выучить?
Из дома доносилась громкая музыка, слышался визг девчонок и крики парней. Мне не было интересно, чем они там занимаются. Для меня мир сжался вокруг качелей и с каждой секундой становился все меньше и меньше. Я боялась, что сейчас он вообще зажмет меня в своих тисках.
Артём продолжал как-то истерично наматывать круги, кидая в меня злобные взгляды. Но ведь я не виновата, Тём! Почему ты меня не слышишь? Не понимаешь!
— Ты так и будешь молчать?— заорал Шмелёв, грозно уставившись на меня.
Я попыталась сглотнуть ком, застрявший в горле, но у меня не вышло. Нужно попытаться ему объяснить все, но как?
— Аня!— потряс меня за плечи блондин.— Ты такая маленькая, такая глупая, у тебя заниженная самооценка, но я все равно хочу быть с тобой. Неужели я тебе так противен, что ты не можешь попробовать?
Тишина давила на нервы и выворачивала сердце на изнанку. С трудом найдя в себе силы, я посмотрела Артёму в глаза.
— Тём, прости, я...
— Что ты?— вновь закричал парень, отпуская меня.— Ты боишься! Как я мог забыть?! Когда захочешь повзрослеть, обращайся. Но думаю, что к тому времени, я женюсь, обзаведусь детьми, состарюсь и сдохну.
Артём ушел, а я дала волю своим слезам. Маленькие соленые капельки одна за другой стекали по щекам, капая на теплый плед. Закрыв лицо руками, я разрыдалась еще сильней.
Ну почему я такая трусиха? Почему упускаю счастье? Словно ответом на мои вопросы перед глазами появилась картинка: мама с двумя маленькими детьми на руках стоит и смотрит на отца. Тот собрал вещи и направляется на выход, на ходу говоря маме, что ему осточертела такая жизнь, и он уходит. Мама плачет и просит его вернуться, но мужчина не обращает внимания на слезы маленьких детей и жены, хватает сумку и громко хлопает дверью.
