А потому, приближаясь к бугру, я знал, что верхушки деревьев на нем чуть светлее черного холма на заднем плане. Судя по радиоособщениям Дельты-6, мы шли верным курсом. Я выбрал правильную тень.
— Вы близко, — раздался голос Дельты-6. — Продолжайте, медленно.
По мере того, как вертолет переходил из горизонтального полета в висение, груз начинал ощущаться все сильнее. В тусклой подсветке приборов было видно, что в висении я использую максимум мощности. Мы дрейфовали вперед, в шести футах над верхушками, следуя за указаниями Дельты-6.
— Слышим стрельбу, — сообщил Дельта-6.
На склоне холма, обращенного к нам, я увидел дульные вспышки.
— Похоже, как раз... стойте. Я слышу, что вы прямо над нами, но не вижу вас. У нас тут везде раненые, не хочу, чтоб в них попали ящики.
Я завис, не глядя никуда конкретно, лишь замечая различные оттенки черного. Дульные вспышки на склоне замигали.
Заревела сирена предупреждения о низких оборотах. Я глянул на прибор и увидел, что стрелка быстро падает. Если не сбросить боеприпасы, грохнемся.
— Сбрасываем, — сказал Найвен.
— НЕТ! Вы прямо над ранеными, — сквозь голос Дельты-6 пробивался треск стрельбы.
Так мы скинем эти ебаные патроны, или нет? Я чуть сместился вправо. Борттехник и 'сапоги' держали ящики на самом краю дверей, но все было не то. Впереди поднялась верхушка дерева и погладила нам по носу. Ну, все. Если мы сейчас не уйдем, то присоединимся к людям внизу, порванные в клочья.
Трясущийся 'Хьюи' сопротивлялся моим попыткам его разогнать. Сирена не умолкала. Вертолет был на грани падения, движение вперед давалось колоссальным усилием. Я услышал громкий хлещущий удар — винт ударил по верхушке. Набрать высоту я не мог. Я вообще мог только снижаться, чтобы привести обороты винта в норму. Я повернул вправо, получив тем самым маленькую прибавку к мощности и протащил полозья по верхушкам. Еще через несколько футов я смог соскользнуть вниз по контуру бугра, в черную лощину.
— И дальше что? — спросил Найвен.
— Прохожу до конца лощины, делаю круг и пробую еще раз.
— Мы слишком перегружены.
— Да, но я, кажется, знаю место, которое ему нужно.
Когда я медленно приближался к бугру, появились дульные вспышки. Потом слева от нас пролетела трасса. Судя по тому, что попаданий пока не было, увидеть нас было нелегко. По итогам радиопереговоров в ходе первой попытки у меня появилось представление о том, где именно находится Дельта-6 и какое место ему нужно для сброса боеприпасов.
— Вот! — крикнул он. — Стойте!
Я остановил вертолет. Мы проседали и Дельта-6 вызвал нас:
— Давайте, бросайте.
Со скрежетом и грохотом ящики полетели с вертолета. Они проламывались сквозь листья и ветви с семидесятипятифутовой высоты. Машина становилась легче и получала мощность.
— Молодцы! — крикнул Дельта-6. — Никого не задели. Молодцы. Спасибо, Искатель.
На отходе я врезался в еще одну верхушку, нырнул в лощину и набрал скорость. Через десять минут в штабе нас уже поздравляли с тем, что мы спасли их жизни. 'Дельта-6' и его люди расстреляли последние патроны, прикрывая наш заход.
На следующее утро Дельта-6 сумел оттеснить АСВ — или те отошли сами — и 'Чинук', зависнувший над нужным местом, поднял раненых носилками на тросе. Еще один 'Чинук' забрал последних выживших и мертвых. Сто первая получила драку, в которую так рвалась. К несчастью, вся территория была домом для врага. В некоторых зонах высадки, которые 'сапоги' расчищали на вершинах холмов, пни торчали так густо, что между ними было тяжело вписать полозья. Американские патрули прорубались сквозь заросли, следуя к назначенным позициям и начинали безнадежно плутать. Командиры постоянно сообщали о пропавших без вести, но пропавшие на самом деле просто заблудились — там за десять футов было уже не разглядеть человека. Пока они сражались с джунглями, АСВ нападала на них, изматывала и иногда побеждала. Когда взводы и роты подвергались массированной атаке, подкрепления, посланные к ним, плутали, оказывались рассеянными и окруженными. День за днем 101-я теряла части, посланные на поиски частей, посланных на поиски частей. Неразбериха была полной. И в этой неразберихе погибли многие.
В таких условиях меньше всего пользы для 'сапог' было от наших вертолетов. Мы постоянно находились в воздухе, пытаясь найти людей, взывавших по радио о помощи, но полностью затерянных в джунглях. Одна рота, которую мы пытались спасти, оказалась полностью уничтоженной, пока мы летали над кронами в их поисках. Их радио замолчало. И все.
Еще одна рота — под командой футболиста Вест-Пойнта Бада Карпентера — стала знаменитой, потому что когда противник ворвался на ее позицию, Карпентер вызвал авиаудар на себя.
Мы с Королем Неба были в воздухе, кружа над расположением Карпентера. Карпентер пытался пробиться к старой зоне высадки, чтобы его эвакуировали. Мы слушали радиопереговоры и ждали, когда он там появится.
— Нам не пройти, — сообщил Карпентер. — Они нас окружили.
— Ваше местоположение? — запросил Стрелок-6, командир Карпентера.
— В ста метрах к востоку от зоны, — спокойно сказал Карпентер. Сквозь его голос пробивалась стрельба. — Рядом со мной лишь шестеро. Они подходят ближе. Прошу авиаудар, немедленно.
— По вашей собственной позиции? — уточнил Стрелок-6.
— Да. Скорее.
Два А-1Е уже находились в готовности. Они получили указания за считанные секунды и начали бить по указанным координатам. Они сбрасывали напалм, бомбы, а потом стреляли из пушек. Наступило долгое молчание.
— Сработало, — устало сказал Карпентер. — Это их остановило.
— Если что случится, — сказал 'Стрелок-6', — хочу, чтобы вы знали: я представляю вас к Медали Почета.
Ответа не было.
— И еще, я не сомневаюсь, что когда мы до вас доберемся, то найдем кучу трупов ВК.
— Я вижу только своих... — тихо отозвался Карпентер.
— Высылаем вам помощь, — сообщил Стрелок-6.
И немедленно вызвал нас. Он хотел, чтобы мы приземлились в его расположении, рядом с артиллерийской позицией.
— Не понимаю, — сказал он, сидя на полу 'Хьюи' и глядя на карту, покрытую пластиком. Он был осунувшимся, угрюмым. Указывая на кружок, нарисованный на зеленой бумаге, он продолжал. — Ничего не понимаю. Они должны быть здесь.
Он имел в виду взвод, который пытался послать Карпентеру на помощь. Но взвода там не было, потому что когда люди начали пробиваться в указанном направлении, то ничего не обнаружили и попали под огонь. Стрелок-6 был подавлен. На его шахматной доске все фигуры стояли на местах, но люди в джунглях — нет.
— Вы должны найти эту часть, — указал он на карту. — Найдите и дайте им вот этот азимут.
Он провел по карте пальцем до позиции Карпентера.
В наш вертолет забрались майор и капитан, волочившие большую радиостанцию. Мы взлетели.
Я медленно шел над верхушками, слушая указания 'сапог'. Они слышали нашу машину и на слух направили нас так, чтобы мы пролетели прямо над ними. Пока мы вели поиск на пересекающихся курсах, враг не стрелял. Но стоило мне найти часть и описать над ней круг, как с нагорья над нами открыли огонь. Я услышал один 'цок'. Я прошел над позицией части, развернулся и сделал пролет в том самом направлении, по которому им надо было идти.
— Двигаться туда, — сказал по радио майор за нашими спинами.
Они ответили, что поняли. Майор направил нас на поиски еще одного затерявшегося патруля. И вновь, пока мы носились над джунглями взад-вперед, прямо перед склоном, занятым врагом, в нас не стреляли. Но как только я прошел по кругу, начался огонь. Склон покрылся россыпью дульных вспышек. Однажды мы оказались так близко к ним, что услышали звуки стрельбы. Я почувствовал удар и, обернувшись, что майор бросился на пол. Он не был ранен, просто подчинялся инстинкту солдата, попавшего под огонь. Было как-то забавно, что он считал пол кабины укрытием — пули могли прошить его, как фольгу. Но смеяться я не стал.
Развернувшись, я прошел над невидимыми солдатами в нужном направлении. Когда мы оказались над ними, Король Неба передал по радио:
— Два-шесть-ноль градусов.
Лейтенант снизу ответил, что понял.
И мы сделали это снова. И снова. За несколько часов мы дали нужные направления всем потерявшимся частям. По крайней мере тем, что еще отзывались. Все они стягивались в одну точку, чтобы объединиться. Стрелок-6 не просто хотел обезопасить позицию Карпентера, он еще и собирал своих людей, чтобы вытащить их оттуда. Ему этого говна хватило по горло. Настало время вызвать Кавалерию.
Мы приземлились на позиции Стрелка-6 и слушали, как он объясняет помощникам свой замысел. План был таков: 1-я Кавалерийская вышлет батальон или около того и расположит его к северу от места боя, на каком-нибудь гребне. Он считал, что если ВВС обработают район, а потом 101-я вновь начнет наступление, то они выдавят АСВ к позициям Кавалерии. План был безумным, поскольку Стрелок-6 почему-то считал, что АСВ двинется по гребням, а не по долинам. Глядя на карту, я видел тысячу путей, по которым АСВ могла ускользнуть. Но я не был пехотным командиром. Чему был очень рад.
Интересная была постановка задачи, но в самой ее середине нас вызвали на эвакуацию раненых.
Уже потом Король Неба признался, что не верил, будто мы и вправду туда лезем. Площадка была узким кругом, где вырубили молодые деревца, а 'сапоги' погрузили нам на борт слишком много раненых, чтобы мы могли зависнуть. Ну и в довершение всего мы находились под постоянным огнем.
То, что я предпринял, конечно, было безрассудно. Решение возникло автоматически. В висении на высоте в фут вертолет терял обороты. Оставлять было никого нельзя — люди умирали — и нас окружали кусты и деревца высотой в пятнадцать футов. Но мы были на холме. Мои инстинкты подсказали мне: если пробиться через этот барьер, то можно соскользнуть вдоль склона холма и тогда мы сможем лететь. А потому, когда Король Неба посоветовал выгрузить хотя бы одного человека, я покачал головой и направил машину на самый тонкий участок зеленой стены. К счастью, винт находился настолько далеко от земли, что под него попадали лишь тонкие верхушки. Наш нос раздвинул ветви, полозья за что-то цеплялись, а винт с грохотом врезался в верхушки. Звук был такой, словно мы разбиваемся. Люди в грузовой кабине закричали. Но пока мы прогрызались сквозь кусты и деревья, земля под нами уходила все ниже. Винт поднялся над верхушками и мы протащили фюзеляж сквозь зеленую завесу. Мы вырвались из всей этой толщи в облаке щепок — секатор на газотурбинной тяге. Я скользнул по склону вниз, набрал немного скорости и начал подниматься.
— Ни хуя глазам не верю, — сказал Король Неба.
Я засмеялся. Я поражался сам себе.
К вечеру того же дня разбросанные патрули, взводы и роты собрались вместе. Оказалось, что Карпентер потерял меньше людей, чем думал. Раненые и убитые составляли всего лишь половину его роты. Остальные просто отстали от него в плотных кустах. Джунгли были союзником врага и пока этот союзник держал нас за горло, мы терпели поражение. Героическое, самоубийственное решение Карпентера остановило отход (и он еще чудом остался жив), но битву мы проиграли.
В ожидании Кавалерии и ВВС 'сапог' собрали на артиллерийской позиции. ВВС послали с Гуама В-52, нагруженные тысячефунтовыми бомбами.
Предполагалось, что эти бомбы убьют кучу солдат АСВ; те же, что остались, побегут по гребням, преследуемые 101-й дивизией, а Кавалерия, расположившись к северу, размажет их окончательно. Масштаб был слишком велик. Время, пока мы ждали ВВС — слишком долгим.
Утром следующего дня я, Гэри и остальные Искатели задержались в расположении роты. С юга долины раздался чудовищный гром. Вскоре шум стал таким, что не было слышно голосов людей, стоявших рядом. Эту бурю подняло колоссальное соединение вертолетов, посланных Кавалерией.
Кавалерия промчалась по долине — как минимум восемьдесят вертолетов — на очень приличной скорости. Строй пронесся над нами и пошел дальше на север, к указанным позициям. Через несколько минут последние вертолеты скрылись из виду и рев умолк.
— Черт возьми! В жизни не видел разом столько 'Хьюи' в воздухе, — сказал кто-то.
Признаюсь, я ощутил нечто вроде гордости за свое бывшее соединение. В этом уголке мира зрелище было первоклассным.
Но в тот же день репутация Кавалерии оказалась подмоченной.
101-я ввязывалась в мелкие перестрелки, продвигаясь по сотне ветвящихся долин. Для поддержки с воздуха солдатам придали ганшип Кавалерии. Один из командиров на земле вызвал его и потребовал выжечь все в точке, которую он укажет дымом. Желтым дымом.
Неподалеку от места, предназначенного для удара Кавалерии, проходил патруль. На поясе у радиста патруля висело несколько дымовых гранат. Одна из них, конечно же, оказалась желтой.
В тот момент, когда командир 'сапог', за милю от этого радиста, сообщил, что бросил желтую дымовую шашку, какая-то ветка сорвала у радиста гранату с пояса, выдернув чеку. Бледно-желтый дым мгновенно поглотил и радиста, и весь его взвод. Ганшипы Кавалерии, высматривавшие желтый дым, оказались всего в сотне метров от этого места.
Они сообщили, что заметили дым и атаковали. Они даже увидели, как в дыму разбегаются люди и подумали, что достали-таки своих старых знакомых чарли.
Когда командир увидел, что по его желтому дыму никто не бьет — и все достается какому-то другому дыму — то закричал, чтобы атаку прекратили.
И очень вовремя. За какие-то секунды командир взвода оказался убит, а еще двадцать один человек ранен. Включая и самого радиста.
Это был нелепый несчастный случай, но Кавалерию сочли чем-то неуклюжим. Да еще и после такого эффектного выхода на сцену. Имидж был подпорчен. Искателям и 101-й стало спокойней при мысли, что Кавалерия будет работать вдали от них, на севере, выполняя роль наковальни. Молотом были мы.
На следующий день все части 101-й были отведены назад, в ожидании бомбардировки.
В АСВ служили не дураки. Они знали, что мы что-то готовим. Они растворились в джунглях. Если верить сотням фломастерных пометок на картах, АСВ была окружена и скоро ее погонят по гребням на север, прямо в руки неуклюжей, но могучей Кавалерии. На следующее утро наступил черед ВВС сказать свое слово.
Мне с Королем Неба поручили возить телевизионную съемочную группу вдоль грунтовой дороги, которая стала границей бомбардируемой зоны. Кадры того, как рвутся бомбы, особенно гигантские — это колоссальный пиар, сами понимаете.
Облака опустились в долину, укрыв вершины. Король и я барражировали в пятистах футах над дорогой и нервничали. Нас заверили, что ВВС не мажут и угодить под шальную бомбу практически невозможно. Нашей единственной мыслью было: херня. Мажут, да еще как.
В тот самый момент, когда бомбы должны были ударить, они ударили. Когда я развернулся, направившись вдоль дороги, мы увидели, как склоны холмов за четверть мили от нас начали разверзаться. С земли внезапно вздыбились перекрывающиеся сферы ударных волн. В плотной растительности на земле мгновенно возникли оголенные круги. Тысячефунтовые бомбы рушились на гребни, в овраги, на склоны — как пулеметная очередь, систематически, опустошительно. Визуальное стаккато взрывов, рвущих землю на куски. Мы услышали охи и ахи съемочной группы. Волна разрушения пошла с той стороны долины и теперь приближалась к нам. Где-то за облаками, на высоте в 30000 футов высококлассные экипажи бомбардировщиков вели эту волну точно по назначенному району. Чарли должны были превратиться в фарш.
