И, вот так вот, спокойно продолжая мыть палубу и, время от времени промывать тряпку в ставшем уже родным ведре, краем уха уловила непонятный еще ажиотаж, созданный мелким Харутой и парочкой мужичков. И не особо мне понравилось это тихое перешептывание да редкие бросаемые в мою сторону веселые взгляды. Нахмурившись, подхватила ведро и, положив древко на плечо, поспешила ретироваться на нижнюю палубу, а оттуда в кладовку, где жили швабры и ведра.
Увы, не сошлось.
— Постой-ка! — звонко окликнул паренек, пресекая все мои попытки на побег. Незаметно переведя дыхание, повернулась к нему, мрачно глядя в веселые глаза напротив.
— Мы тут посовещались и решили: тебе нужна новая одежда, так как эта слишком открытая. Но просто так дать что-то дозорному? Нет, это будет не особо честно, ведь нам от вас ничего так просто, кроме наручников и смерти, не приходит, — задумчиво склонил он голову набок.
— Перестань говорить таким тоном: ты опошляешь само понимание серьезности, — вскинула бровь, усмехнувшись. Харута мгновенно надулся, став резко похожим на взъерошенного хомячка.
— Я с тобой серьезно, а ты!.. — стукнул он меня кулаком в грудь. Ткань опасно затрещала, заставив нас на мгновение замереть.
— Да я тоже не шучу, — пожала плечами, делая плавный шаг назад. Шмот мне действительно был нужен — если шорты еще держались, то обрывки безрукавки уже заставляли тихо плакать. — Что удумал?
— Поединок! — азартно воскликнул он.
— С кем? — обреченно протянула, ставя ведро на палубу и прислоняя к нему древко швабры. — Немного напоминает бои у заключённых, знаешь ли. Нам успели рассказать многое о затеях пиратов, в том числе и издевательство над пленными, когда их заставляют драться между собой или против одного из членов пиратской команды. Не особо впечатлило, знаешь ли.
— Нет, что ты — просто смахнемся. А за участие нормальную одежду дадим, а то народ уже облизывается... — мрачно свернул он глазами на хихикающих сокомандников. — Соглашайся. Мы же видим — ты птица гордая, сама не попросишь.
Ох ты ж, какие мы наблюдательные! Хотя само отношение пиратского люда меня конкретно бесило: складывалось ощущение, что мы в гостях на длительном проживании, а не... Хм, а ведь я даже не знаю, как это охарактеризовать — они вообще не должны были нам помогать. Неужели, Харута просил за нас? Стыд и позор.
— Мне от пиратов ничего и не нужно, кроме как отказ от грабежа и насилия, — фыркнула, складывая руки на груди. — Могу даже милостиво разрешить не сдаваться в руки Правосудия, если уплывете далеко-далеко и больше никогда и носа не сунете в моря.
— Ну, для такого дела нужно Отца победить, а он самый сильный! — засмеялся Харута. — Лучше стань частью нашей команды...
— А ты сможешь доверять человеку, который может предать? — задушевно поинтересовалась, приближаясь к нему и немного наклоняясь, лоб ко лбу. — Предавший однажды предаст и дважды. Сможешь ли ты, зная это, все же пустить в свою семью подобное?
Парень замер, глядя на меня круглыми глазами. Скорее всего, так он события не воспринимал, предлагая вступить в команду от чистого сердца. А я опять все с ног на голову поставила...
— Я смогу впустить в свою семью тебя, — неожиданно твердо ответил он, глядя на меня пристальным взглядом. — Того, через что мы успели пройти, достаточно, чтобы я не боялся поворачиваться к тебе спиной. Чтобы там у тебя не было в прошлом и чему бы тебя ни учили — ты человек чести. И, как я понял, у тебя свои правила и законы.
Ты только Дозору не говори, хорошо? Иначе меня... эх, а меня и так привлекут к ответственности, если узнают о том, что я на корабле Белоуса спокойно разгуливаю. Как бы дело Импел Дауном не закончилось: там предавших Дозор не жалуют.
— Но сало лучше перепрятать, — покачала головой, выпрямляясь. Мда, не зря он командует дивизионом — есть за что. Так посмотришь на всех со стороны и оказывается, что все они заслуживают звания капитанов и командиров, в то время как я только и могу, как ныть, трястись за свою команду и постоянно что-то упускать из виду. Ладно, будем оттачивать навыки по-новому, в новых условиях и во вражеском стане.
— Ну что? — он нетерпеливо качнул головой.
— Против кого? — решительно прищурилась. Тут утром кто-то приплыл — я в медблоке была, помогала менять постельное белье и перевязки Уилу, а потому не смогла разузнать.
— Я. Меня, — блеснул глазами парнишка.
— Хорошо, — грустно вздохнула, понимая, что идти на попятную поздно. — И где все это должно... Он что, тоже будет смотреть?! — ужаснулась, ощущая, как тихо гудят доски палубы под тяжелыми шагами. — Сэр Эдвард будет смотреть?!
— Ну, он хочет, почему бы и нет, — пожал плечами Харута, весело маша ему рукой. Белоус в ответ так же вскинул ладонь, довольно садясь на специальное место, наподобие большого кресла-трона, установленного на палубе, облокачиваясь на спинку и терпеливо ожидая, пока медсестры быстро наладят все оборудование и подсоединят капельницы и еще что-то непонятное, для прослушивания сердца.
Сердце с грохотом обвалилось куда-то вниз, сквозь доски корабля, в глубины моря-океана. Я не хочу при нем. Не хочу!
— Начинайте уже, детишки, — громыхнул Эдвард, весело сверкнув желтыми глазами. Симаргл, до этого активно гоняющий моих недавних обидчиков, резко припал к палубе: давление, создаваемое капитаном-великаном, ощущалось им очень остро, отчасти передаваясь и мне.
— Хорошо, Отец! — весело хохотнул Харута, после повернулся ко мне. — Идём?
— Да, — кивнула, следом за ним выходя в центр круга и замирая напротив. — Я постараюсь огнем не пользоваться, но будь начеку — могу и нечаянно поджечь.
— Лады, буду в курсе, — довольно кивнул он, резко бросаясь вперед. Быстро дернувшись вбок, с трудом ушла от кулака, присаживаясь и делая подсечку, которую мой противник перепрыгнул. Наступил спорный момент: включать Волю Наблюдения или не надо? С одной стороны, меня жестоко ударит по мозгам, а с другой, мои шансы против юркого командира, на чей очередной удар мне пришлось ставить блок, мне неизвестны — вон как лихо пытается кулаком пробить, даже на довольную улыбку в ответ выманивает.
Где-то неподалеку зарычал мой зверь, явно недовольный тем, что вокруг нас собралась толпа народа, довольно улюлюкающая и активно делающая ставки. Мысленно послав ему команду не вмешиваться, на секунду отвлеклась, по касательной получая смазанный удар по брови и, отшатнувшись назад, перехватила идущую дальше руку, утягивая противника на себя и переворачивая его в воздухе. Удар о доски выбил из паренька воздух, на время дезориентируя и позволяя мне усесться сверху, одной рукой намертво сжав его руки, заведя их за голову, а другой ненавязчиво сдавив горло. Оставшейся во мне звериной силы было достаточно, чтобы сломать ему гортань одними пальцами.
— Я победила, — прищурилась, пристально глядя на него. Команда настороженно замерла, готовая сорваться вперед в любой момент. Даже без Воли было понятно, как белый день, — нанеси я вред командиру, и вся атмосфера дружелюбия канет в Лету, а меня просто прикончат на месте, после чего, скорее всего, примутся за Уила.
Дождавшись согласного кивка, разжала руки, быстро скатываясь вбок и поднимаясь на ноги. Пираты отмерли, принявшись довольно свистеть и передавать друг другу монеты, радостно хлопая по плечам проигравших, которые были куда как насупленнее. Наверное, дело было даже не в паре монет — расстроились ребятки из дивизиона Харуты, ведь командира победил подбитый капитан Дозора, да и вообще девчонка. А ведь я все также продолжала бегать с кусками кайросеки в упрятанных крыльях. Смею подозревать, что камень не влиял на меня так сильно лишь потому, что я была разъединена с основной силой фрукта, и львиная доля меня теперь жила отдельно, с жалобными глазами клянча еду у Сатча и доверительным хвостиком увиваясь следом за другими поварами. Нужно что-то решать с этой проблемой, да и крылья восстановить не мешало бы — в небо хотелось офигеть как, и все полеты Симаргла и Феникса наблюдала с еле скрываемой завистью.
Но сначала одежда, за которую я столь активно боролась и из-за которой пришлось веселить окружающий люд. Быстро оглянувшись вокруг поняла, что наружу действительно высыпали все, кто был на корабле — даже повара любопытно навострили ушки, следя за нашим поединком.
Как унизительно-то, право слово. Хоть и приятно местами — одного командира победить смогла. Осталось еще пятнадцать и капитан.
Мамааааа....
— Одежда, — повернула к поднявшемуся пареньку. Тот согласно кивнул, ничуть не расстроившись из-за проигрыша, и быстрым взмахом руки, предлагая следовать за собой.
— Э, нет! Ясен хрен она сильнее — зверь же. Пусть меня победит! — Я чуть слышно взвыла, безмолвно проклиная обладателя голоса и поворачиваясь к нему.
Вот мы и встретились, моя маленькая и явно тупая проблема. Привет, Эйс.
— Я выполнила условие договоренности, заключенной с командиром Харутой, — спокойно отозвалась, рассматривая его. Вот же, показушник: ярко оранжевая шляпа, красные бусы на шее, голый торс, свободные черные бриджи с броским ремнем в тон шляпе, большие ботинки на ногах. И, ко всему этому, крайне наглая рожа. Молодой пират — мечта сопливых девчонок или уже давно созревших дам, падких до юных мальчишеских задниц. — Тебя в ней не было.
— Да ладно, обслужи — дело-то привычное, — хохотнул он, спрыгивая на палубу и скидывая ботинки.
— Компенсируешь громкими фразами отсутствие кое-чего другого? — наклонила голову вбок, презрительно глядя на него.
— Могу и показать, мне не жалко, — сверкнул он широкой улыбкой, приближаясь.
— Да нет, — мотнула головой. — Я железобетонно уверена, что органа на две буквы у тебя точно нет. Харута, — повернулась я к неуверенно мявшемуся рядом пареньку. — Пусть все разойдутся: мы оба огненные, мало ли что может произойти?
— Будьте осторожнее, — шепнул он и быстро побежал к своим. Пространство начало расширяться как по мановению волшебной палочки, наверное, народ был уже ученым.
— Закончили территорию метить? — спокойно донеслось от Феникса, сидящего на перилах неподалеку от Белоуса. — Начинайте или расходитесь — некоторым работать нужно.
— Да без базара, — пожала плечами, поворачиваясь к Эйсу. — Слышал, что мама сказала? Вперед.
— Зверек, — неожиданно подвел вердикт Белоус, окидывая меня изучающим взглядом. Блин, да на что на мне смотреть? Я же корабельный бомж... — Настоящий зверек.
Кто-то опять заржал, но все мгновенно потонуло в гуле пламени, которым окружил себя Эйс, готовясь к атаке. Я предвкушающе улыбнулась, готовясь провернуть одну затею и заодно хорошенько подкрепиться — опыт в поглощении огня у меня уже был, да и, насколько я помню, пламя Портгаса было неопасно для меня. Оставалось лишь выяснить мой потолок на этот момент и действовать исходя из показателей.
Пройдя на середину, где до этого замирала напротив Харуты, с кислой миной уставилась на противника, всем своим видом выражая скуку. Парень зло оскалился и быстро бросился вперед, прячась в волне огня и явно пытаясь сбить меня с ног. Резко шагнув вперед, вскинула руку, ладонью касаясь фронта стихии и тем самым удерживая ее на одном месте, параллельно начиная ненавязчивое поглощение и чувствуя, как резко повышается настроение — чувство сытости было прекрасным. Вылетевшая из бушующего шквала нога свободно прошла сквозь меня, на миг ставшую огненной, и унесла с собой маленький пучок из розовых лепестков, тут же теряющихся за сомкнувшимся огнем. Постояв еще немного на одном месте, шагнула дальше, прячась ото всех в огромном огненном клубке, и, пройдя несколько шагов к центру всего действия, наткнулась на активно борющегося с распространяющимся во все стороны розовым пламенем парнем, чей огонь медленно гас. Но, все же, не так быстро, как это обычно происходило. Скажем так, в несколько раз медленнее.
— Можешь мне не верить, но я ненавижу розовый, — задумчиво поделилась с ним, ловя взбешенный взгляд.
— Это нечестно! — прорычал он и, бросив попытки отвязаться от моего огня, шагнул навстречу, буравя меня почти что обиженным взглядом. — Нечестно!
— Топить корабли противников всего лишь одним огненным плевком тоже не честно, но ты это спокойно практикуешь, — пожала плечами, внимательно его рассматривая. Да, если сравнивать с фотографией Роджера, он довольно-таки похож на него. Только веснушки непонятно откуда... Наверное, это все от матери его, Руж — нужно будет как-то слетать или сплавать на Батериллу, попросить у кого-нибудь ее фотографии. Чисто для интереса.
— Это были бои!
— Сейчас тоже, — вскинула бровь. — Нападай, а то скучно уже.
— И нападу! — обозлился он, ударяя без замаха. Пришлось быстро присесть, ударяя подколенную чашечку и тут же уходя вбок — боль его почти не остановила, ведь логию так просто не победишь, на одних-то только кулаках. Получив заслуженный пинок по ребрам, швырнула ему в лицо горсть зеленого огня, ничего сейчас не значащего, но отводящего внимание, так как он не знал, на что оно способно. За то время, пока он отмахивался от него, успела подняться на ноги и, с довольной улыбкой чувствуя, как рокочет вокруг пламя, уже сама кинулась вперед, подпрыгивая и, запрыгнув ему на плечи, ногами обхватывая за шею, быстро крутанулась, заставляя его полететь вперед, на начинающую тлеть палубу. Так, пора с ней что-то делать. Такими темпами можно и без корабля остаться — а мне Уила надо долечить. Ну, не лично мне долечить, но надо, это да.
Отскочив от парня, упала на четвереньки, быстро перетягивая на себя весь огонь и собирая его в огромный шар, быстро уплотняющийся вокруг меня. Естественно, погасить огонь они смогут — тут я не сомневаюсь, один Феникс чего стоит. Но то, что вокруг меня сейчас так много бесхозной энергии, может и пригодиться в моей затее — высвободив крылья, заорала в голос, чувствуя, как горят перья, кожа, плоть и даже кости, но, вместе с этим, вниз падают крошки кайросеки, до этого застрявшие в них. После боль спала, как и огонь — все было поглощено или истрачено и, уже начавшему беспокоиться народу и крайне удивленному всем этим Эйсу, показалась я, уткнувшаяся лбом в палубу, и с обгоревшими костяными остовами крыльев за спиной. Все, с проблемой номер один покончено, пусть и болезненно до такой степени, что я в сознании держалась урывками, постоянно куда-то выпадая.
— Какая отчаянная, — они знали о том, что я не могу летать. Еще в самый первый день, когда нас обнаружили в лодке, они видели то, во что превратилось мое оперение. Я скорее от потери крови скончалась бы, пока они достали бы все осколки. А ведь там и крошка — вон, сколько ее вокруг меня нападало.
— Это не я! — пораженно воскликнул Эйс, когда на него переместились вопросительные взгляды.
— Не ты, не ты — не надейся, что такое в силах провернуть, — прохрипела, позволяя огню быстро покрыть обгоревшие кости и начать лечить. Боль сразу же отступила, буквально вводя в состояние экстаза, из-за которого резко закружилась голова, и захотелось смеяться. И, все же, быть фениксом херово — больно.
