Соня махнула рукой, да и пошла. Раньше надо было... не подбирать на улицах подозрительных енотов! Марта попискивала от счастья, волчком крутясь на руках у Евгения.
Фелиция и некромант задерживаться не стали, Евгений лично проводил Соню в дом, и даже дверь покоев перед ней открыл.
— Соня, милая, прости, но я тебя оставлю ненадолго. Я скоро вернусь, обещаю, просто надо разобраться с делами.
Это Соня могла понять. Действительно, погуляй невесть где полгода? Даже больше, наверное...
Евгений наклонился, поцеловал ее в щеку, усадил Марту в роскошное кресло и умчался. А Соня отправилась осматривать покои для жены хозяина дома.
Покои и правда были роскошные.
Шесть комнат.
Прихожая, гостиная, спальня, в которой имелась дверь — и из нее был выход в другую спальню, явно хозяина дома, ванная, которую так и хотелось назвать 'банным комплексом', там одна ванная напоминала небольшой бассейн, гардеробная, в которой жалобно потерялся Сонин чемоданчик, кабинет, комната для рукоделия, еще одна маленькая гостиная — и все это отделано в розоватых, золотистых и персиковых тонах.
Нет-нет, ни позолоты, ни лишней аляпости, все очень аккуратно, со вкусом и дорого. Соня даже поежилась.
Наверное, сложно здесь жить.
Хотя и Эрмитажем это место тоже не назовешь. Это не музей, видно, что все подобрано для удобства, что здесь жили и можно жить дальше.
Марта с мамой не ходила.
Она открыла дверь в детскую — и оттуда был слышен радостный визг.
ИГРУШКИ!!!
Маленькую избалованную принцессу семейства Кучеровых из нее вырастить не успели, по счастью, игрушки у нее были, но в ограниченном количестве. Не могла Соня покупать ей все, на что глаз упадет.
А тут — столько счастья! И все сразу!
И ей!
Сейчас она качалась на качелях, в обнимку с роскошной куклой. Дома бы Соня такую точно не купила, она выглядит совсем, как живая. Небось, бешеных денег стоит...
И это просто игрушка. В детской.
Громадная разница в положении. Соня только вздохнула.
Сказка про Золушку, конечно, прекрасна. Но кто-то вообще задумывался, что было потом? Есть вещи, которые впитываются с молоком матери, с пеленок. Знания, которые даже не передаются, потому что это и так всем известно. Тысяча разных мелочей, о которых не узнаешь, выгребая золу из камина. Никогда...
Если бы не было брака с Сеней, Соня могла бы себя утешать приятными сказками. Но он был, и обернулся кошмаром. И это Сеня... а тут какой уровень? И другой мир...
Соня невольно хлюпнула носом.
— Это — ты?! И что он в тебе нашел?!
Голос был настолько неприятным, что хотелось шваброй в том направлении зарядить. Соня повернулась.
М-да.
Перед ней стояла глубоко беременная женщина. Может, месяц восьмой, или даже больше — не поймешь. Внешность — никакая. Вот самая обычная серая мышь, в меру костлявая, в меру незаметная. Такую можно в любой толпе оставить — она выделяться не будет. Волосы русые, глаза серые, не слишком большие, черты лица мелкие, смазанные, да и вся она какая-то серая...
— Это — я.
Марина скривилась.
— Кошмар какой-то! Эжена потянуло на коров?
И кто бы выдержал на Сонином месте?
— После коровниц? Запросто. Вы, любезнейшая, в каком хлеву воспитывались, что даже здороваться не умеете?
Марина покраснела пятнами. Красивее ее это не сделало.
— Ты... вцепилась, да?! Моя смерть и на тебя ляжет, поняла, гадина?!
— Я тебя заставляла зелье плодородия пить? — язвительно парировала Соня. — Не переживай, и родишь, и мужа тебе еще найдем. К примеру, слепоглухонемого капитана дальнего плавания. Чтобы не задохнулся от избытка очарования!
— ...!!!
— Иди отсюда подобру-поздорову, а то сейчас сама тебя выкину!
Церемониться Соня не собиралась. Да, Марина беременна, но это не повод спускать откровенно хамское поведение. А если еще Марта сейчас выйдет?
— Почему-то я так и думал, — голос Евгения не предвещал ничего хорошего.
Марина развернулась — и попробовала упасть к нему на грудь. Евгений ловко выставил руку, придерживая женщину на почтительном отдалении от себя.
— Эжен!
— Вон. Отсюда.
Сказано было так, что Соня едва вслед за Мариной не вышла.
Марина задохнулась, вылетела вон, и напоследок еще дверью об косяк треснула.
— ЕНЯ!!!
Марта сомнений не испытывала, взлетая Евгению на руки.
— Ты! Мой любимый рыб!
— Папа! Мне де-сь ньа-ви-ся!
— Вот и отлично! Я не просто так пришел. Соня, познакомься, пожалуйста, — Евгений открыл дверь, которую захлопнула Марина. — Это тилла Анна и тилла Лина. Тилла Лина еще мной занималась, и с радостью повозится с моей дочкой.
Тилла Лина, серьезная женщина лет шестидесяти, наклонила голову.
— Тилла Анна поможет тебе немного освоиться. Ей приказано отвечать на все вопросы, которые у тебя возникнут. Я буду у себя в кабинете, тилла заодно покажет тебе дом. Ты не возражаешь?
Соня покачала головой.
— Нет. Все в порядке, иди работай.
Евгений быстро наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Ты — чудо! Марта, а ты уже видела кукольный театр?
— Нет!
— Пойдем, я тебе покажу!
Кукольный театр оказался обычным театром марионеток, только заводных. Или магических. Можно было повернуть ключ, выбрать пьесу, и куклы начинали двигаться, тихий голос озвучивал сказку.
Марта уселась перед театром — и выпала из жизни.
Тилла Лина покачала головой, и потихоньку поинтересовалась у Сони, что предпочитает кушать малышка.
Соня подумала пару минут, сообщила, что рыбу Марта не любит, а так ест все, и тилла пообещала накормить ребенка.
А Соня начала с самого главного.
— Анна, проводите меня, пожалуйста, в библиотеку. Мне хочется почитать что-то по мироустройству.
* * *
Евгений действительно занимался делами. Правда, не отчетами, о которых сказал Соне. Вместо этого, он отправился к Алтарю.
Как выглядит родовой алтарь?
Очень просто. Камень, полупрозрачный, в роду Отт он небесно-голубой, полупрозрачный, с разводами и переливами. Любоваться им можно вечно.
Евгений, надолго думая, коснулся алтаря рукой.
Острая кромка не подвела, и на алтарь потекла кровь. Не слишком много, но алтарь засиял, и принялся переливаться вдвое ярче.
Евгений погладил его рукой.
— Я скучал...
И ощутил в ответ...
Кто-то считает, что алтари неразумны — это ведь просто застывшая магия. Но Евгений думал иначе. У него было ощущение присутствия рядом чего-то большого и уютного, вроде здоровущей дружелюбной собаки. И вот она трется о твои ноги, и вам обоим хорошо рядом.
— Я хочу жениться, — тихонько сказал Евгений. — Я надеюсь, Соня тебе понравится. Я приведу ее завтра... можно было бы заключить светский брак, но я ее действительно люблю. И ее малышку в род приму обязательно, они обе — чудесные.
Тихий стон оборвал его откровения.
Евгений обернулся — и сдвинул брови. Воистину, у Марины Линдли сегодня был неудачный день.
Так бы она подождала до завтра, но раз явилась... Евгений поманил ее пальцем.
— Иди-ка сюда, дорогуша.
Марина сверкнула глазами, но подошла. Даже на отдалении от алтаря она себя чувствовала лучше, а уж вблизи... сил у нее хватило даже на обвинения.
— На мне ты жениться не хочешь. А чужого ребенка готов ввести в род.
Евгений молча приложил ее ладонь к алтарю. Марина вскрикнула, оцарапавшись, и Евгений разрешил ей убрать руку.
— Смотри.
Кровь Марины бессильно стекала по алтарю. И в том месте, где находился сток, алтарь даже потемнел. Словно ему было неприятно.
— И что?! Думаешь, она окажется лучше меня?!
— Уверен. И давай проясним все вопросы. Я обещал, и обещание сдержу. Я подпитываю тебя до родов, я помогаю во время родов, я готов содержать тебя и ребенка, когда он родится. Но жениться на тебе я никогда не обещал. Да и не хочу.
— Ее ты любишь, — горько произнесла Марина. — А меня? Чем я хуже?
Евгений пожал плечами.
Любит.
Как-то постепенно, он и не задумывался об этом, а полюбил. Оказывается, оно и так бывает. Без каких-то бешеных страстей, без 'взглянул и умер', без бабочек в животе, да и Магия с ними, с насекомыми. Сначала Соня ему казалась скучной и неинтересной. Некрасивой и старой.
А потом, шаг за шагом, день за днем Евгений видел, как она заботится и о нем, и о дочке, наблюдал, как Соня борется с обстоятельствами, как старается держаться, даже если очень тяжело — и начал восхищаться. А внешность?
Это такие мелочи, право же! Когда тебе на дороге встречается настоящая женщина, готовая не просто стоять за твоим плечом, но и прикрывать тебе спину, поддерживать в любой ситуации и разделять и радости, и беды, уже не смотришь на цвет волос и глаз, а бежишь благодарить магию.
Соня была именно такой.
Не оценил ее первый муж? Сам и дурак. А Евгений свое счастье не упустит.
Марина же?
— Ты меня не любишь, Марина, ты просто хочешь сытую и бестревожную жизнь. Почему я должен тебя любить? Потому что ты выпила зелье плодородия чтобы поймать меня ребенком?
Марина зло зашипела.
— Я тебя любила!
— Не меня. Ты не знаешь, какой я, ты знаешь, что у меня есть деньги, есть положение в обществе, что я могу тебе дать все запрошенное — и ты мигом бросила Маркуса. Даже не бросила, крутила с нами обоими. Тебе самой не гадко?
— Дело только в твоей обиде? Но Эжен, пойми, я ведь ношу твоего ребенка! Твоего, не чужого! Если ты позволишь...
— Не позволю. Наши отношения будут регламентированы. Я приказал подготовить контракт на материнство и воспитание малыша, и буду тебе платить соответственно. Подумай, в каком городе ты хочешь жить, присмотри небольшой дом, я тебе его куплю. До пяти лет я буду просто навещать ребенка, потом, как прописано в стандартном договоре, он будет проводить у меня два дня в неделю. В положенный срок я введу его в род.
— И все?
— Абсолютно.
— Твой родной ребенок. А чужой тебе дороже... почему так?
Евгений на миг растерялся. А вот Мария Петровна, которая отлично чуяла токи силы, и решила прогуляться к их источнику — нет.
— Пора бы уже знать, дамочка. Родня — это не по крови, это те, кто за тебя и горой, и стеной. И ты за них свою кровь до последней капли отдать готов. Вот Евгению повезло, он такое нашел, а ты на чужое не зарься. Ты лучше свое ищи, я-то знаю, что у каждого на земле есть шанс на счастье.
Марина развернулась.
Она бы закатила истерику, принялась кричать... да много чего можно было сделать. Остановила аура вокруг пожилой женщины, такая же, как у бабушки, даже ярче, сильнее.
Ведьма?
— Вы...
— Ты иди, милая, иди отсюда. Не скандаль попусту, нечего тебе тут ловить.
Евгений посмотрел вслед Марине. Равнодушие, вот и все. Нет ни чувств, ни эмоций... раньше — убил бы. Но слишком он Марине и ее интригам благодарен за Соню, за Марту, так что... пусть живет. Только подальше от него.
— Это ведьмина внучка?
— Да.
— Когда ты меня на место отвезешь? К дому ее бабки?
— Фелиция мне сказала, куда ехать. Хоть сейчас.
— Сможешь поехать?
— Соне скажу, и поедем, — согласился Евгений. Если есть возможность развязаться хоть с одним долгом, надо действовать. И прямо сейчас.
Соня не возражала. Она уже закопалась в библиотеку по уши. Читать ей нравилось, только времени никогда не было, а тут книги по мироустройству, да другой мир... да и времени вагон! Читай — не хочу!
Она хотела и читала. А Евгения поцеловали в щеку и пожелали удачи, чтобы ехал уже и не отвлекал от книг.
* * *
Портал перенес Евгения и Марию Петровну аккурат к домику ведьмы. Сам он заходить не хотел... вот не тянуло как-то. Чувствовалось здесь ведьмино влияние. Ее это место, и потоки здесь слабые, тоненькие... Мария Петровна таких сомнений не испытывала.
Подошла к домику, решительно положила руку на дверной косяк, ахнула, едва удержалась на ногах.
— Я...
Евгений бросился помогать, но ведьма выставила вторую руку вперед. Не трогать!
Мужчина и спорить не стал. Пусть ведьмы сами разбираются.
Мария Петровна достала из-под воротника платья что-то круглое, приложила к стене, зашептала... Евгений даже и прислушиваться не стал. Отвернулся и отошел подальше. Уселся на траву, посмотрел в небо.
Там вальяжно плыли пушистые белые облака. Мужчина откинулся на спину, в траву, и стал следить за ними, пока не услышал голос над головой.
— Можешь поворачиваться. Все я сделала.
— Что именно? — Поворачиваться Евгений не спешил.
— Наследство приняла. Ну и на себя его перенастроила, насколько смогла.
— Так... и что дальше?
— Дальше, — Мария Петровна поняла, что двигаться мужчине попросту не хочется, обошла его и встала перед лицом Евгения. — дальше я останусь тут. Ты же хочешь, чтобы Соня и Марта прижились в этом мире? Вот, и я тоже попробую. И им легче будет, когда кто-то свой рядом, и слух пустим, что мы родня... считай из одного мира, от Адама и Евы...
Библию Евгений читал. Коран, кстати, тоже, знакомился с религией мира, в который его занесло, так что шутку оценил. А вот предложение... своеобразное, но что он теряет?
— Мария Петровна, давайте договоримся так. На первых порах я помогу деньгами и людьми, ну и освоиться тоже. Если захотите вернуться — координаты у меня есть, портал открою, когда скажете.
Мария Петровна качнула головой.
— Не захочу. У вас тут насыщенность сил такая... я сразу лет двадцать с плеч скинула. Еще поживу, может, и помолодею. А там... там я бабка уже, если лет десять протяну, хорошо будет. А пожить хочется подольше, и другой мир посмотреть. Любопытно, понимаешь? Такое приключение под конец жизни!
Это Евгений понимал, потому и спорить не собирался.
— Хорошо. Мои слова остаются в силе.
— А я свидетельствую, что ты сдержал обещания, и более мне ничего не должен.
Евгений кивнул. Чувство было, словно на хвосте енота разжались цепкие ручки Марты. Приятное ощущение. Есть на нем еще обеты, но с ними он тоже разберется, только не сегодня.
— Благодарю. Вы сегодня тут останетесь, литта Мария?
— Да.
— Тогда завтра я пришлю людей, пусть помогут с уборкой, да и с деньгами, и закупки...
— Хорошо.
Евгений ушел в портал, а Мария Петровна огляделась.
Кое-что она не сказала мальчишке. Да-да, мальчишке, с ее-то возрастом для нее все, кто моложе полувека — дети. Не сказала, что сил уже не хватало, что на Земле она не прожила бы эти десять лет. Может, год или два, а жить хотелось.
Что достойной преемницы ей пока не было. А силу передавать абы кому — тоже неправильно, сила, она как крупная гадюка. Сумеешь обуздать — получишь полезный и ценный яд. Нет?
Тоже получишь яд, но внутривенно.
Внучка у нее хорошая, но силы у нее капли, врачом хорошим может стать, болячки видеть насквозь будет, а вот ведьмой... нет, тут другая основа нужна. А правнучку Мария и не дождется... плохо ей умирать будет.
Нет, такого не хотелось.
А тут она еще поживет, может, и домой иногда наведываться будет. Родных она предупредила, доверенность написала, пенсию за нее получат, квартиру сдадут — все! Будем обживаться.
