Группы мигрантов, которых португальцы по-разному называли кабирес, мумбо и зимба, прибывшие из внутренних районов севера, проникли в долину Замбези и низменные районы Мозамбика. По словам Диогу ду Коуту, "армии самых варварских и жестоких кафров пришли из самого сердца внутренней Эфиопии, и, подобно полчищам саранчи, обрушились на земли Мономотапы"82. Эти воинственные мигранты, предположительно практиковавшие каннибализм, напали на поселения напротив острова Мозамбик, разгромив португальские войска, посланные для их изгнания. В 1585 году были совершены дальнейшие нападения на замбезийские поселения Сена и Тете, и в том же году отряды налетчиков, пришедшие из Замбези, опустошили побережье, угрожая островам Керимба, разрушив Килву и дойдя на севере до Момбасы и Малинди.
Предысторией этих набегов, которые, судя по всему, охватили всю восточную и центральную Африку к северу от Замбези, были жестокие засухи 1580-х гг., которые привели к нашествию саранчи, принесшей с собой голод и болезни. Банды грабителей, вероятно, искали пищу или место для поселения, не пострадавшее от засухи. В результате этих миграций среди матрилинейных народов к северу от Замбези возникли новые вождества — так называемые вождества Марави Лунду, Унди и Каронга, которые будут доминировать в регионе между Луангвой и морем, включая южную оконечность озера Малави, до конца XVIII в.83 Португальцы из Замбезии, как и их коллеги из долины Куанзы в Анголе, владели огнестрельным оружием и вербовали местных африканцев сражаться бок о бок с ними в их войнах. Хотя они потерпели некоторые поражения, они смогли отразить эти нападения и в последующие десять лет укрепили свой контроль над населением долины Тонга и сделали его данником афро-португальских сеньоров.
Ситуация на побережье была сложнее. В 1585 г. Мир Али-бей предпринял второй рейд, но на этот раз он был пойман в ловушку в гавани Момбасы португальскими военными кораблями. Противостояние, длившееся несколько дней, закончилось, когда португальцы договорились с вождем "каннибалов" зимба с юга, который оказался неподалеку со своими последователями, о том, чтобы те переправились на остров, напали на турок и съели захваченных пленников. Мир Али-бей бежал на португальский флот и в конце концов стал новообращенным христианином в Лиссабоне 84. В результате этих набегов португальцы решили, что Момбасу следует укрепить, а капитан новой форталезы должен обладать юрисдикцией над северным побережьем Суахили. У них не было намерения разрывать политику союза с султаном Малинди, которая была основой португальского влияния на побережье со времен Васко да Гамы, и они убедили султанов перенести свою столицу в Момбасу, которая так долго была главным соперником Малинди на побережье. В 1593 г. начались работы по строительству форта Иисуса, построенного по новейшим итальянским проектам и завершенного за три года. Эстадо да Индия снова отреагировало на местный кризис, расширив свои военные обязательства.
Побережье Восточной Африки теперь было разделено у мыса Дельгадо: на юге располагалась территория Мозамбика, а на севере — территория Момбасы. В Момбасе была таможня, взимавшая пошлины с торговли слоновой костью, но на юге существовала гораздо более сложная система, согласно которой капитанам Мозамбика разрешалось осуществлять королевскую монополию на золото и слоновую кость на части африканского побережья, известной как реки Куама и Софала. Сюда входили золотые прииски к югу от Замбези и два основных торговых пути вверх по Замбези и вглубь страны от Софалы. Однако у капитана не было монополии ни на торговлю слоновой костью к югу от Софалы, которая все еще управлялась от имени Короны, ни на прибрежную торговлю к северу от Замбези, которая была привилегией мозамбикских moradores. В обмен на свою обширную и прибыльную торговую монополию капитан должен был выплатить Короне единовременную сумму — действующая ставка составляла 40 000 крузадо за три года — и оплатить расходы на содержание гарнизонов крепости на протяжении всего периода своего пребывания в должности, включая расходы на строительство самой крепости Сан-Себастьян 85.
Контракт имел определенные явные преимущества для Короны. Крупная сумма выплачивалась "авансом", а король освобождался почти от всех расходов по содержанию восточноафриканского административного аппарата. Более того, поскольку Мозамбик считался одним из самых желанных капитанств на Востоке, на это назначение всегда был большой спрос. Таким образом, Корона имела в своем распоряжении ценную возможность для патронажа. Однако этим преимуществам пришлось противопоставить серьезные проблемы, которые породила эта "продажа" капитанской должности. Главной заботой капитанов было окупить свои весьма значительные вложения и получить существенную прибыль за те три года, что они занимали эту должность. Чтобы достичь этого, они предавались всевозможной эксплуатации не только африканцев, но также португальцев и афро-португальских moradores. Современники говорят о расхищении имущества сирот, о конфискации тканей для снабжения капитанских факторий, о том, что капитан пытался помешать moradores торговать слоновой костью с материком, о пренебрежении обороной крепости и о том, что традиционные выплаты вождям не производились, что привело к нарушению жизни во внутренних частях страны. Самыми серьезными из всех были препятствия, которые капитаны ставили на пути политики Короны, препятствуя планам поселений, которые Корона пыталась продвигать, и препятствуя попыткам обнаружить и завоевать рудники 86.
Португальская община острова Мозамбик и Замбезии находилась в почти постоянном конфликте с капитаном, и вице-король был вовлечен в попытки обуздать вымогательство со стороны капитанов, дважды назначая судей для расследования жалоб, но обнаружил, что судей, в свою очередь, обвиняют в вымогательстве и рэкете. Эти конфликты могли оказаться фатальными для Мозамбика, поскольку крепость стала первой крупной целью голландцев и в первые годы XVII в. ей пришлось выдержать два решительных нападения 87.
Однако было бы ошибкой акцентировать все внимание на капитанах Мозамбика. Афро-португальская община к тому времени выросла в размерах. Торговые станции существовали в Софале, где все еще стоял старый форт, построенный Перо де Анайя, в Келимане, который был обычным местом доступа к Замбези, а также в Сене и Тете, расположенных вверх по реке. Вдоль Замбези у афро-португальцев были свои плантации, где они содержали рабов, занятых в торговле, добыче полезных ископаемых, боевых действиях и домашнем сельском хозяйстве. Во внутренних районах португальцы присутствовали на основных торговых ярмарках, контролируемых вождями Каранги, и организовывали караваны, которые доставляли ткани и другие импортные товары с побережья для обмена на золотый песок и слоновую кость. В последние годы XVI в. богатство и военный потенциал афро-португальцев росли и вскоре они получили возможность эффективно вмешиваться в политические дела Африки. В 1595 г., после разгрома набега марави на земли Мономотапы, португальцы фактически стали арбитрами политических дел королевства — положение, к которому Франсиско Баррето стремился четверть века назад 88.
Английский и голландский вызов
В 1591 г. небольшой английский флот под командованием сэра Джеймса Ланкастера совершил успешное путешествие в Ост-Индию. Три года спустя голландские корабли под командованием Йориса ван Спилбергена также совершили успешное плавание, и в следующие восемь лет пять голландских флотов отправились в Индонезию. Монополия, которой Португалия так долго пользовалась в морской торговле между Европой и Востоком, была окончательно нарушена.
С тех пор как Филипп Испанский унаследовал португальский престол, Португалия все глубже втягивалась в войну между Испанией и странами Северной Европы. Английские и голландские корабли совершали набеги на побережье Португалии, захватывали суда и атаковали острова. Можно было ожидать, что в конечном итоге они перенесут войну и на Восток. Однако вызов, который голландцы и англичане бросили Эстадо да Индия, был не только результатом участия Португалии в войне с Испанией. Английский торговый капитал, организованный в виде компаний купцов-авантюристов, был мобилизован для экспорта английского сукна в Россию и Средиземноморье. Тем временем голландцы быстро расширяли торговлю рыбой и пшеницей и стали доминировать на рынках Балтики и Средиземноморья. И голландцы, и англичане стремились проникнуть на рынки Испанской Америки, а также на Восток. Кругосветное путешествие Дрейка (1577-1580 гг.) показало возможности торговли на Молуккских островах, и были предприняты исследовательские рейсы, чтобы выяснить, существует ли северо-западный или северо-восточный проход на Восток. Было лишь вопросом времени, когда Португалии придется столкнуться с конкуренцией в Азии и Атлантике со стороны одной или обеих этих стран. Примечательно то, что такая проблема не возникала до 1590-х гг.
К последним десятилетиям XVI в. тайны морских путей Португалии стали широко известны. Португальские карты распространились за границу, а португальские лоцманы поступали на службу в другие страны. Хокинс и Винтер наняли португальских лоцманов для своих путешествий в Западную Африку. Сам Фрэнсис Дрейк в 1577 г. нанял португальского лоцмана, как это сделал граф Камберленд, когда он крейсировал у Азорских островов в 1598 г., пытаясь подстерегать нау carreira da India 89. Однако со стороны частных торговцев наблюдалось общее нежелание напрямую оспаривать португальскую монополию, что свидетельствует о масштабах португальского предприятия и о важности роли, которую Корона сыграла в его планировании и поддержании. Португальская Корона собрала и организовала ресурсы рабочей силы, судоходства, вооружения и капитала и была готова поддерживать предприятие в течение длительного периода. В ходе этого процесса была создана тщательно продуманная сеть поддержки: островные плантации, которые могли обеспечить флот едой, водой и отдыхом; промежуточные станции в Бразилии и Мозамбике, необходимые для того, чтобы флоты, потрепанные штормами, могли завершить свои рейсы; верфи и арсеналы Гоа; не говоря уже о торговых сетях на Востоке. Без подобной инфраструктуры для любой другой европейской страны было бы практически невозможно использовать морской путь для регулярной торговли с Востоком. Отдельные рейсы, даже при наличии достаточных ресурсов, не представляли долгосрочной угрозы для Эстадо да Индия. Типичным для этого типа путешествий было путешествие, организованное в 1601 г. группой бретонских купцов, отправивших на Восток два корабля. Корабли потерпели крушение, и синдикат потерял все свои средства 90. Требовались либо государственные усилия, сравнимые с усилиями португальской Короны, которые могли бы мобилизовать и направлять ресурсы в течение длительного периода, либо создание какой-то частной организации, способной провести операции аналогичного масштаба. Даже у самых богатых банковских домов Европы не было ресурсов, чтобы попытаться воспроизвести власть государства, и ни одна другая монархия не была готова взять на себя эту задачу. Так что на протяжении девяноста лет у португальцев не было европейских соперников.
В начале 1590-х гг. купцы Амстердама вели переговоры с португальскими подрядчиками о продаже в Северной Европе специй, импортируемых через Лиссабон. Похоже, что именно эта деятельность, а не предыдущая деятельность антверпенской фактории, убедила голландцев в выгодности отказа от посредников и прямой торговли с Востоком. Первый флот вернулся лишь в 1597 г. и почти не принес прибыли. Однако к тому времени был опубликован "Итинерарий" ван Линсхотена, и интерес к восточным путешествиям резко возрос. В 1597 г. вышли в море три флота, организованные тремя разными консорциумами, но настоящим толчком к расширению голландской торговли на Востоке стало решение Филиппа Испанского закрыть свои порты для голландских судов в 1598 г. К 1599 г. существовало уже восемь компаний, которые организовывали экспедиции на Острова Пряностей 91.
В 1601 г. была основана Английская Ост-Индская компания, а в следующем году, что имело гораздо большее значение, была создана великая Голландская Ост-Индская компания (ОИК). С самого начала ОИК задумывалась в больших масштабах и была наделена квази-суверенными полномочиями. Это было акционерное общество, маскирующееся под государство, и оно должно было во многом действовать как восьмая провинция Объединенных Нидерландов. Наконец-то появился орган, способный осуществить и поддержать предприятие, которое могло бы соперничать с предприятием португальцев. Более того, ОИК была создана в период войны и задумывалась как военное подразделение Объединенных Нидерландов. Ее целью была торговля и получение прибыли, а также содействие военным усилиям и ослаблению Иберийской монархии.
Первоначально ОИК намеревалась получать прибыль, как и португальцы, за счет импорта специй в Европу. Несмотря на трудности, связанные с покупкой, доставкой и продажей специй, португальцам удалось сохранить половину или более европейского рынка. Однако широко распространено мнение, что рынок специй может быть перенасыщен, и именно это мнение, в сочетании с ожесточенной войной в Европе, означало, что вооруженная борьба за контроль над торговлей пряностями была почти неизбежна. Португальцы считали, что благодаря силе своих позиций на Востоке, если их безжалостно отстаивать, смогут отразить вызов северных европейцев, и с самого начала они отказывали им в доступе в свои порты, провоцировали нападения на голландцев и англичан и делали все возможное, чтобы победить своих соперников. Голландцы, со своей стороны, после нескольких предварительных стычек пришли к выводу, что Португальскую империю можно захватить целиком, захватив португальские крепости, города и фактории в ключевых торговых районах Азии.
Первоначально, однако, считалось, что позиции Португалии в западной части Индийского океана были слишком сильны для прямого нападения, и как англичане, так и голландцы планировали установить свои торговые связи с Индонезией и Молуккскими островами, где португальцы, как известно, были слабы. Первые голландские корабли достигли Бантама в 1595 г., а в следующее десятилетие торговые фактории были созданы на Яве, Макассаре, Банде, Тиморе и Амбоне. Голландцы также отправили посольство к королю Канди в Шри-Ланке, предлагая свою помощь против португальцев. Поскольку голландцы и англичане не собирались пытаться распространять свою религию, азиатские правители изначально не считали их подрывающими местную лояльность, и они смогли создать сеть политических и коммерческих союзов, которые успешно бросили вызов устоявшимся сетям португальцев 92.
В 1605 г. голландцы вытеснили португальцев из их поселений на Тидоре, Солоре и Амбоне и разбили португальский флот у Малакки в морском сражении, которое убедительно продемонстрировало голландское военно-морское превосходство. Однако голландцам не удалось захватить саму Малакку, хотя они осаждали город в течение четырех месяцев в 1606 г.93 Морское поражение нанесло ущерб престижу Португалии в регионе и помогло изолировать Малакку, но в то же время показало, насколько прочно укрепились португальцы на самом деле. Даже серьезное поражение на море не угрожало обороне самой Малакки, и голландцы поняли, что взятие хорошо защищенных фортов и городов — это гораздо более масштабная операция, чем просто победа в сражениях на море.
